Через неделю после первой атаки на флиттер Фодора начали возвращаться
одиночки с рассказами о нападениях когов на отдельных отшельников.
Это была неделя серьезных перемен в Палаточном Городке. Как это ни
странно, но угрожающая опасность скорей усилила недостатки города, чем
укрепила его. Люди, которые и раньше были бесполезны в общественном труде,
теперь притворялись больными, не особенно заботясь о диагнозе.
Танцевальный зал с баром, удививший Энгера своим появлением в такой срок,
был подкреплен полудюжиной новых, разных размеров и обслуживания.
Как-то в конце недели Энгер Кастриота был приглашен в комитет
колонистов. Он заседал в актовом зале, построенном из досок, полученных в
первой лесопилке и сушильной печи. Техническое оснащение было получено,
благодаря усилиям Джеффа Фергюсона. Он теперь работал в новой механической
мастерской с несколькими предприимчивыми жителями Палаточного Городка,
имевшими подобный опыт.
Присутствовали три доктора и Кати Бергман. Последняя выглядела совсем
не той холеной леди, какой она была во время путешествия. Скорее она
выглядела уставшей колонисткой, выполняющей работу других нерадивых людей.
Там также присутствовали восемь других колонистов: четверо мужчин и
четверо женщин. Энгер не знал из каких подразделений их выбрали, но они,
кажется, представляли основные области деятельности колонии. Тед Шеклтон,
очевидно, выступал в качестве интенданта.
Он не представлял, зачем его вызвала эта комиссия, фактически не
имевшая реальной власти в Новой Аризоне и не признанной компанией.
Насколько он понимал, это была комиссия, имевшая голос, но лишенная
полномочий решить даже пустяковый вопрос.
Хьюго Милтиадес, чей преклонный возраст вызывал уважение, был
спикером. Как и у других, у него был уставший голос. Те, кто выполнял
ежедневную работу по поддержанию жизнеспособности городка, взяли на себя
обязанности своих товарищей, поневоле ставших паразитами. Другого выхода
не было. Эту работу кому-то надо было делать, иначе все пошло бы прахом.
Милтиадес сказал:
- Обойдемся без вступлений. Гражданин Кастриота, мы бы хотели, чтобы
вы заняли пост городского полицейского. У вас будет два ассистента.
Энгер, явно удивленный предложением, ответил:
- Полицейским! А как же Тен Эйк и его люди? У него по крайней мере
сотня вооруженных полицейских.
Кто-то презрительно фыркнул, а Милтиадес покачал головой.
- Полиция полиции рознь, гражданин. Находясь под командованием
бывшего главного офицера "Титова", она является инструментом компании
Новая Аризона и заинтересована в сохранении прерогатив этой организации.
Ответ Энгера был на его взгляд справедлив:
- Они также защищают нас от когов.
Кати возразила:
- Не кажется ли вам, что они не могут защитить себя, не защитив
заодно и нас? Компания доставила сюда две тысячи колонистов не от большой
любви к ним, а по необходимости. Если бы она могла избавиться от нас, то
сделала бы это.
Милтиадес сказал:
- Давайте подведем итоги. Люди Тен Эйка не защищают палаточный
городок. На прошлой неделе у нас было четыре убийства, различные кражи,
несколько случаев драк с телесными повреждениями. Нам нужна полиция. У вас
нет контракта с компанией, и, следовательно, вы не обязаны участвовать в
трудовой повинности.
Один из членов комитета ухмыльнулся без тени юмора:
- Даже если бы вы были пойманы карательным отрядом.
Доктор продолжал.
- Ваши физические способности стали всем известны. Мы считаем, что
никто лучше вас не справится с этой задачей.
Энгер колебался. Он знал о ночных драках, поножовщине и стрельбе в
процветающих барах городка.
Кати тихо сказала:
- Кому-то это надо делать. Это работа, достойная мужчины.
Он размышлял вслух:
- Надеюсь, моим людям и мне будет выдано огнестрельное оружие?
Милтиадес покачал головой.
- Компания издала приказ об изъятии такого оружия, за исключением
того, что находится у людей Тен Эйка. С введением чрезвычайного положения
хранение такого оружия запрещено.
Тед Шеклтон сказал ему, ухмыляясь:
- Такому гусю, как ты, не нужен пистолет, Энгер. Похлопаешь их по
ушам и все дела.
Энгер Кастриота что-то проворчал и посмотрел на Кати. Она наблюдала
за ним. Ее губы были слегка раскрыты.
- Ладно, - сказал он. - Согласен. И затем добавил нечто ничего не
значащее для всех, кроме девушки. - Это единственное, в чем я разбираюсь.
Я обязан отдать свой долг.

Он понимал, какую ношу взвалил на себя. С возникновением опасности
нападения на городок преступные элементы подняли головы. Приостановились
работы по нескольким серьезным проектам. Если раньше чувствовалось хоть
какое-то руководство со стороны офицеров "Титова" и членов правления, то
теперь все это прекратилось. Палаточный Город и его обитатели были
предоставлены сами себе. Никто из членов правления не появлялся в колонии,
за исключением Курро Зориллы, кровно заинтересованного в развитии
сельского хозяйства.
Каждый был занят лишь собой, а правда всегда оказывалась на стороне
сильного. Запасы продовольствия были на исходе. Встал вопрос о введении
рационирования продуктов питания. Колония в большей степени стала зависеть
от охотников и рыболовов, ежедневно уходивших в поисках добычи.
В этом Самюэльсон ошибся. Угроза нападения когов не помешала
снабжению городка мясом и рыбой. Наоборот, она даже стимулировала их
усилия.
Охота стала выгодным бизнесом. Поставка мяса перестала быть
общественной нагрузкой. Подвергая себя опасности, уходящие в лес
заботились теперь о личной выгоде. Добычу можно было обменять на другие
деликатесы, одежду, инструменты, ликер и... женщин легкого поведения,
слоняющихся возле танцевальных залов.
Многие из вернувшихся отшельников стали охотниками, имея преимущество
перед другими в знании окрестных лесов. Энгер знал, что среди них были
неуправляемые верзилы, с которыми ему придется сражаться.
Первая ночь должна была стать решающей. Либо ему удастся завоевать
уважение и авторитет, либо придется распрощаться с идеей городской
полиции. Здесь появились преступники, чьи далеко идущие планы не принимали
во внимание никакой полиции. Это были парни вроде тех, что обнаружили в
округе сорняки, в сухом виде напоминавшие "Каннабис" больше, чем табак. Их
прибыли уже были астрономическими. В качестве валюты использовалось
обменное имущество, циркулировавшее в городе.
Оба его помощника, братья, были дюжими молодцами в расцвете своих
двадцати лет. Они были ошеломлены тем, что Энгер отверг их идею о
патрулировании города втроем, хотя бы в первую ночь, держась вместе до
конца.
Энгер покачал головой.
- Мы попросим комитет выделить нам маленький тент под тюрьму. Вы
вдвоем, Джимми и Эд, будете охранять ее. Я буду патрулировать город один.
Эти парни хотят доказать, что я - трус. Мы лишь отсрочим их попытки, если
не позволим им испытать меня сегодня же.
Он вооружился дубинкой длиною в три фута, высеченной из железного
дерева. Так его называли городские лесорубы за прочность, сравнимую с
прочностью металла. Она была чуть толще его большого пальца. С одной
стороны у нее был набалдашник. Она выглядела вполне безобидно, как стек
для ходьбы.
Наиболее популярным ночным притоном городка оставался танцевальный
зал, куда Фергюсон привел его в ту памятную ночь, когда толпа пыталась
атаковать его. Теперь он назывался "Первый Шанс". Заведение возникло
первым и имело преимущество перед конкурентами. Он выбрал его в качестве
отправной точки.
Там было так же много народу, как и в его первый визит. Правда,
произошли некоторые изменения. Бар, например, стал намного изящней.
Появился и ассортимент напитков. Оркестр стал меньше и состоял всего из
четырех человек. Энгер подозревал, что конкуренты переманили остальных
музыкантов в другие заведения.
Кажется была и новая система оплаты. В конце бара была будка, в
которой сидел один из владельцев и выдавал кредитные листки на предметы,
участвующие в бартерной сделке. Листки выдавались на сумму от одной до
десяти рюмок. Очевидно стоимость всех напитков была одинаковой: один
листок. Бармен выдавал листки в качестве сдачи, когда предложенная для
бартера вещь стоила больше одной рюмки.
Энгер проворчал что-то от изумления: первые деньги появились
благодаря алкоголю. Бартерная будка была переполнена разнообразными
предметами, принесенными в обмен на спиртное. Различные инструменты,
консервы, фотоаппарат, какие-то книги, картина, написанная уже на Новой
Аризоне, кульки, очевидно со свежим мясом, по-крайней мере двадцать пустых
бутылок и так далее. Мало что выбрасывалось на Новой Аризоне. Все имело
цену, даже пустые консервные банки. И рано или поздно, все это должно было
пройти через бартерную будку "Первого Шанса".

Энгер Кастриота не имел намерения закладывать что-либо из своего
скудного имущества, ради нескольких глотков гадости, проходившей здесь как
ликер. Да в этом и не было необходимости.
Когда он вошел в шумный зал, там воцарилась тишина. Уже пролетел
слушок о городской полиции, состоявшей из трех человек.
Пока Энгер оглядывался по сторонам, возбуждая озабоченность
посетителей, зал наполнился приглушенным жужжанием голосов.
Кто-то сзади выкрикнул что-то предназначавшееся ему. Другие нервно
захихикали в поддержку этого выпада. Танцы не прекращались, а крики, смех
и болтовня вскоре достигли прежнего уровня.
Слегка размахивая дубинкой, он двинулся в сторону бара.
Он не заметил Лесли Дарлина, пока тот не крикнул ему сардонически:
- Привет, шериф! Поймал уже кого-нибудь?
Энгер подошел к нему. Было желание улыбнуться и ответить в том же
духе, но это был его первый выход на публику. Он не мог ронять свое
достоинство. При его приближении какой-то колонист, грязный и оборванный,
с ворчанием отошел в сторону, освобождая место у стойки.
Лесли, одетый не так шикарно как обычно, стоял, беззаботно
облокотившись на стойку и потягивал из элегантного стакана, очевидно
принесенного с собой.
Энгер Кастриота сказал:
- Вам придется быть начеку, гражданин Дарлин. Прошлой ночью меня
пыталась затереть толпа, думая, что я - член правления.
Лесли насмешливо улыбнулся ему.
- Наверное, у нас разный подход, дорогой Энгер. Во-первых,
периодически я угощаю всю компанию. А во-вторых, - он похлопал по кобуре,
висевшей сбоку, - у меня есть последний аргумент для любого спора. У меня
есть пистолет, а у них нет. - И в-третьих, они понимают, что если кто-то
тронет меня, то именно он и пострадает. Если же я по какой-либо причине,
причиню кому-либо вред, то высший суд на Новой Аризоне у меня в кармане. Я
член правления, которое управляет планетой.
Он достал из кармана бартерный листок.
- Выпьешь, шериф? Чего хочешь?
Энгер пожал плечами.
- Немного ягодного ликера, пожалуй. В твоих рассуждениях одна ошибка,
Лесли. Теперь, когда найдена разумная жизнь на планете, Мэтью Хант и его
компания больше не владеют Новой Аризоной и по законам Земли не могут
управлять ею.
Лесли ухмыльнулся.
- Дорогой мой Энгер, ты недооцениваешь нашего дьявольски умного
капитана. У тебя слишком интеллигентный подход к этому вопросу. Капитан,
пользуясь отсутствием специалистов по этому вопросу, взял на себя решение
вопроса об интеллекте когов. Они - хищные звери, от которых необходимо
защитить компанию.
Это был неожиданный поворот, и Энгер Кастриота нахмурился, обдумывая
возможные последствия. Подошел бармен со стаканом и отодвинул предложенный
ему кредитный листок.
- Закон гостеприимства, гражданин Кастриота, - засиял он в улыбке. -
Меня зовут Лефти. Я один из трех совладельцев. Вам всегда здесь будут
рады, гражданин.
Энгер покачал головой.
- Благодарю вас, Лефти. Никаких льгот. Он улыбнулся, чтобы загладить
остроту своих слов. - Это поставит меня в неловкое положение, когда я
замечу что-то незаконное в вашем бизнесе.
Лефти, уязвленный его словами, сказал:
- Во имя дзен, мы бы не хотели ссориться с уполномоченным комитета.
Все, что нам нужно - это получить хорошую прибыль.
Энгер сочувственно кивнул ему.
- Тогда мне придется принять какие-то меры против курения травки в
помещении, Лефти. Этот запах здесь повсюду. Доктор Милтиадес и комитет не
одобряют этого. Они собираются издать что-то вроде декрета на этот счет,
как только у них дойдут руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28