Залезли на верхний этаж и миновали уже половину пути к его личным апартаментам, когда в коридоре, по которому мы шли, появился Александр и нацелил лучевик меж глаз Лансу Стерлингу.
— Я ждал тебя. — Александр злобно улыбнулся. — Мои люди сообщили мне, что ты готовишь полномасштабное нападение на планету, но я знал, что такой эгоист, как ты, не захочет делить славу со своим пушечным мясом. А теперь брось свой меч.
Меч Ланса Стерлинга упал, загремев по каменным плитам. Александр Великий подошел к нему, развернул так, чтобы видеть нас, приставил лучевик к его уху.
— Прикажи своим людям бросить оружие.
— Делайте, что он говорит. — Ланс Стерлинг не выказывал страха. — Сила на его стороне… на текущий момент.
Занзибар Макшайн бросил пульсовик и глушак. Я же достал лучевик из кобуры, но не бросил.
— Брось его, а не то я убью вашего главаря, — предупредил Александр.
— Ты все равно его убьешь. — Я нацелил лучевик на Александра. — Если я брошу его, ты убьешь нас обоих.
— Я не шучу! — крикнул Александр. — Бросай, а не то ваш босс — труп!
— Это глупо, — ответил я. — Если я брошу лучевик, мы все — трупы.
— Считаю до трех! — взревел Александр.
— Считай хоть до пятисот, мне плевать, — ответил я. — Лучевик я не брошу… если ты убьешь его, я убью тебя.
— Тогда я убью и твоего друга. — Он указал на Занзибара Макшайна.
— Он мне не друг. Я его практически не знаю.
— Черт побери, Мейфлауэр! — не выдержал Ланс Стерлинг. — Брось этот чертов лучевик!
— Он застрелит тебя, если я брошу.
— Он застрелит меня, если ты не бросишь! — рявкнул Ланс Стерлинг.
— Пока лучевик у меня в руке, он может убить только одного из нас, — объяснил я, руководствуясь законами логики. — Как только брошу, он убьет двоих, а то и всех троих.
— Как же я ненавижу тебя и твою чертову математику! — успел сказать Ланс до того, как Александр Великий прострелил ему голову.
Я выстрелил мгновением позже. Александр повалился на пол, а Брукмандор II еще до полудня обрел свободу. Занзибар Макшайн остался там, заняв пост губернатора, а я отвез тело Ланса Стерлинга на его родную планету и похоронил на семейном кладбище.
* * *
— Так вот почему никто так и не нашел его могилы! — воскликнул Макс Три Ствола. — Ни у кого и мысли не возникло искать Мортимера Смарча.
— Я удивлен, что из всех вас только Мейфлауэр встал под его знамена, — заметил Ставлю-Планету О’Грейди. — Я хочу сказать, в свое время он был самым популярным революционером.
— Я отдал должное революционной борьбе, — ответил Макс. — Но так уж вышло, что наши пути с Лансом Стерлингом не пересеклись.
— Я думаю, посражаться удалось каждому из нас, — согласился Могильщик.
— Да, но не только в войнах и революциях, — уточнил Катастрофа Бейкер.
— Ты никогда не воевал? — спросил Макс.
— Я — волк-одиночка, ни в какие организации не вступаю.
— Иногда вступать и не приходится, — сказал Макс, — Иногда война незаметно подкрадывается к тебе. Вроде той, что приближается к «Аванпосту».
— Она и на войну-то не похожа, — покачал головой Могильщик. — Несколько десятков вражеских кораблей. Если вы хотите поговорить о настоящей войне, я могу рассказать вам о Пелопоннесской. Более сильного противника я не встречал.
— Ты в ней участвовал? — спросил Макс.
— Да.
— Я, черт побери, тоже!
— И ты? — воскликнул Никодемий Мейфлауэр. — Именно там я впервые понюхал пороха, до того, как присоединился к Лансу Стерлингу.
— Вы, парни, часом, не ошибаетесь? — спросил Бард.
— Разумеется, нет, — ответил за всех Макс.
— Но Пелопоннесская война шла на Земле, почти десять тысяч лет тому назад.
— Мы говорим не о той Пелопоннесской войне, — усмехнулся Макс.
— А была другая? — спросил Бард.
— Конечно. Пятнадцать, может, шестнадцать лет тому назад. В звездном скоплении Альбион.
— Мне бы хотелось о ней услышать. — Бард приготовился записывать.
— Как будто у тебя есть выбор, — фыркнул Катастрофа Бейкер.
— Кто начнет? — спросил Могильщик Гейнс.
— У кого-нибудь есть трехсторонняя монета? — полюбопытствовал Макс.
— У меня, кстати, есть, — откликнулся Ставлю-Планету О’Грейди.
— Почему я не удивлен? — пробормотал Макс.
О’Грейди положил монету на ладонь, поднял руку, чтобы все могли ее видеть.
— Это орел, это решка, а это кулак.
— Кулак?
О’Грейди пожал плечами.
— Должен я как-то назвать третью сторону. — Он подбросил монету в воздух. — Выбирайте.
Все трое выбрали кулак. Выпала решка.
— Похоже, тебе придется рассказывать историю, — хмыкнул Бейкер.
— Нет, я лишь установлю порядок. Никодемий Мейфлауэр, ты начинаешь.
— Почему он? — пожелал знать Макс.
— Потому что Могильщик из вежливости готов подождать, а тебя я слушать устал, — ответил О’Грейди.
Макс на мгновение задумался, потом кивнул.
— Хорошо, это веская причина.
ГЕНЕРАЛ, КОТОРЫЙ НЕНАВИДЕЛ СВОЕГО РЯДОВОГО
Я полагаю, войну назвали Пелопоннесской (начал Мейфлауэр), потому что противостояли людям инопланетяне, которые называли себя пелопоннесами.
Я служил в штабе ПЭКСа, то есть Пелопоннесского экспедиционного корпуса Содружества. Фактически был шофером, пилотом, денщиком и мальчиком на побегушках генерала Байглоу.
Байглоу производил впечатление, особенно если надевал парадный мундир. Медалями мог увешаться от груди до колен, так что всякий раз у него возникала одна и та же проблема: какие надеть и какие оставить в чемодане.
Войне на Пелопонне V предстояло стать лебединой песней генерала Байглоу: после ее победоносного завершения он намеревался выйти в отставку. Командовал генерал несколькими тысячами человек и ему поставили задачу навести на планете порядок. Но после того как добрая половина солдат и офицеров перешла на сторону противника, он понял, что с победой могут возникнуть проблемы.
— Что же, черт побери, происходит? — вопрошал он меня. — Люди не должны дезертировать! Ты бы дезертировал, если б я послал тебя на передовую?
— Думаю, что нет, сэр, — отвечал я. — Но ничего не могу сказать за остальных, сэр.
Он продолжал бушевать, потом открывал бутылку, выпивал ее, засыпал, а наутро выяснялось, что еще двадцать или тридцать человек ушли к врагам.
Наконец он решил, что неординарная ситуация требует неординарного решения, и связался с Ураганом Смитом. Уже тогда Ураган числился среди разыскиваемых преступников на пятидесяти мирах, за его голову назначили огромное вознаграждение, но генерал Байглоу обещал полностью амнистировать его, если тот прилетит на Пелопонн V и внесет перелом в ход войны. Ураган обдумал предложение генерала, попросил четверть миллиона кредиток вдобавок к амнистии и записался в армию, когда Байглоу согласился на его условия. Генерал послал за ним, как только Ураган ступил на землю Пелопонна, и он явился в штаб в своей обычной одежде, сшитой из шкур полярных животных различных планет.
— Почему ты не в форме? — спросил генерал.
— Я в форме, — ответил Ураган.
— Я хочу, чтобы ты надел военную форму.
— Вы наняли Урагана Смита. Это моя форма. По ней меня все узнают.
— В моей армии все носят военную форму.
Ураган повернулся и направился к двери.
— Рад нашему знакомству и удачи в войне.
Дверь охраняли шестеро вооруженных солдат, но ни один не попытался остановить его. Понятное дело, кому охота заступать дорогу Урагану Смиту.
— Подожди! — вскричал Байглоу.
Ураган обернулся.
— Хорошо. — Байглоу вздохнул. — Носи что хочешь.
— Благодарю, — ответил Смит. — Как скажете, так и будет.
— Я хочу, чтобы ты завтра утром отправился на фронт.
— И начал крушить инопланетян. Я знаю.
— Нет, я хочу, чтобы ты выяснил, почему мои люди дезертируют и переходят на сторону врага.
Ураган пожал плечами.
— Вы — босс. Но, будь моя воля, я бы сначала убил всех плохишей.
— Делай, что тебе говорят, — рявкнул генерал.
Ураган кивнул и шагнул к двери.
— Один момент, рядовой.
— Что теперь?
— Ты должен отдать честь.
— Я этого не делаю, — ответил Ураган. — Глупый обычай. — И вышел из кабинета.
— Наверное, я не все продумал, приглашая его, — сказал мне Байглоу. — Не думаю, что мне понравился этот человек.
— Он — один из лучших бойцов, сэр, — ответил я.
— Он умеет только грабить и убивать.
— Это армия, сэр. Здесь ему самое место.
Два дня мы его не видели. Большинство из нас склонялись к мысли, что армейская жизнь ему не понравилась и он покинул планету, но некоторые полагали, что он присоединился к перешедшим на сторону пелопоннесов. Но на рассвете третьего дня он появился в штабе.
— Я выяснил, почему дезертируют ваши люди, — объявил он. — Помимо очевидной, есть и другая причина.
— Очевидной? — повторил Байглоу.
— Они вас не любят, — пояснил Ураган. — И я их не виню. Но вторая причина более экзотичная. — Он выдержал паузу. — Вы когда-нибудь видели Пелопоннеса?
— Я видел их голографии. Большие, отвратительные насекомоподобные.
— Да и нет.
— Что ты хочешь этим сказать? — пожелал знать Байглоу.
— Они трансформеры.
— Пусть так, но как им удается запугать моих людей до такой степени, что они дезертируют? — спросил генерал. — В каких страшилищ они превращаются?
— Они превращаются совсем не в страшилищ.
— Тогда в кого?
— В ядреных обнаженных женщин. Ядреных, страстных, обнаженных женщин. Везде, кроме позиций шестого батальона, который укомплектован исключительно женщинами. Там они принимают облик богатых, элегантно одетых джентльменов, которые пьют мартини с водкой и обожают танцевать румбу.
— Но наши мужчины и женщины… э… распознав их, конечно же, понимали, что враг дурит им головы, и воздавали должное этим омерзительным насекомоподобным инопланетянам.
— Для того, чтобы выяснить, с кем нам приходится воевать, мне пришлось войти в контакт с одной из пелопонесов.
Генерал не смог подавить дрожь отвращения, пробежавшую по его телу.
— И?
Ураган ответил после паузы:
— Должен признать, что как женщина она не то чтобы очень. — Тут он улыбнулся. — Но для двенадцатиногого, четырехглазого насекомого она — фантастика.
— Ты так же мерзок, как и она! — взревел генерал.
— Выбирайте слова, когда говорите о моей невесте. — В голосе Урагана слышались угрожающие нотки.
— Убирайся! — приказал Байглоу. — Не хочу я больше этого слышать!
— Напоследок хочу вас предупредить. Людей-солдат на их стороне уже больше, чем на нашей. Если вы в самое ближайшее время не покинете Пелопонн V, я думаю, они могут перейти в наступление.
— Это мерзко и отвратительно!
— Вы так думаете? Подождите, пока они вспорют вам живот и отложат там несколько тысяч яиц. Вот что действительно мерзко и отвратительно.
— Да как вы можете уйти с таким существом? — пожелал знать Байглоу.
— Красота — это лишь внешняя оболочка, — ответил Ураган Смит, уже выходя за дверь. — А вот уродство, оно может занимать все нутро, даже душу.
Я никак не мог забыть слова Урагана, и когда до меня дошла весть о том, что Ланс Стерлинг вербует добровольцев, я занял корабль и полетел к нему. Больше на Пелопонн я не вернулся.
* * *
— Я прибыл туда после отбытия Урагана Смита, — продолжил Макс.
— А я появился там после Макса, — добавил Могильщик. — Так что пусть он рассказывает вторым.
— Логично. — Макс приложился к бутылке. — Ситуация к моменту моего прибытия только ухудшилась.
— Генерал Байглоу все еще командовал экспедиционным корпусом? — спросил Катастрофа Бейкер.
— Конечно. Это была его последняя кампания, так что он не мог покинуть планету, не уничтожив всех пелопоннесов… разумеется, тех, кого смог бы отличить от обнаженных дам.
— Должно быть, очень интересная работа, отделять одних от других, — вставил Бейкер.
— Я и Бог с ней, конечно же, справились бы, — уверенно заявил преподобный Билли Карма.
— Я могу предложить несколько тестов, которые выявили бы отличия, — добавил Маленький Майк Пикассо.
— С эстетикой в отличие от вас у генерала было плохо, — ответил Макс. — Он отослал женщин домой, дождался, пока последняя из них покинула планету, а потом приказал стрелять по всему, что даже отдаленно напоминало женщину.
— Эффективно, — признал Маленький Майк. — Надо отдать ему должное.
— Расточительно, — высказал свое мнение Бейкер.
— Так как же закончилась война? — спросил Бард, не отрываясь от блокнота.
— Не так, как ты мог бы ожидать, — ответил ему Макс Три Ствола.
— Расскажешь ты нам или нет? — настаивал Бард.
— А ты попробуй помешать ему, — усмехнулся Бейкер.
РЯДОВОЙ, КОТОРЫЙ НЕНАВИДЕЛ СВОЕГО ГЕНЕРАЛА
К тому времени, когда я завербовался на эту войну (начал Макс), моральный дух упал ниже некуда. Пелопоннесов не убавилось, но всех женщин отослали домой, так что у большинства солдат, еще не перешедших на сторону противника, нервы были на пределе.
Генерал Байглоу начал терять надежду на победу и в отчаянии дал знать, что ищет наемников.
* * *
— Он действительно был в отчаянии, если согласился нанять тебя! — загоготал Сидящий Конь.
— Ты думаешь, мне не приходилось убивать инопланетян?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Я ждал тебя. — Александр злобно улыбнулся. — Мои люди сообщили мне, что ты готовишь полномасштабное нападение на планету, но я знал, что такой эгоист, как ты, не захочет делить славу со своим пушечным мясом. А теперь брось свой меч.
Меч Ланса Стерлинга упал, загремев по каменным плитам. Александр Великий подошел к нему, развернул так, чтобы видеть нас, приставил лучевик к его уху.
— Прикажи своим людям бросить оружие.
— Делайте, что он говорит. — Ланс Стерлинг не выказывал страха. — Сила на его стороне… на текущий момент.
Занзибар Макшайн бросил пульсовик и глушак. Я же достал лучевик из кобуры, но не бросил.
— Брось его, а не то я убью вашего главаря, — предупредил Александр.
— Ты все равно его убьешь. — Я нацелил лучевик на Александра. — Если я брошу его, ты убьешь нас обоих.
— Я не шучу! — крикнул Александр. — Бросай, а не то ваш босс — труп!
— Это глупо, — ответил я. — Если я брошу лучевик, мы все — трупы.
— Считаю до трех! — взревел Александр.
— Считай хоть до пятисот, мне плевать, — ответил я. — Лучевик я не брошу… если ты убьешь его, я убью тебя.
— Тогда я убью и твоего друга. — Он указал на Занзибара Макшайна.
— Он мне не друг. Я его практически не знаю.
— Черт побери, Мейфлауэр! — не выдержал Ланс Стерлинг. — Брось этот чертов лучевик!
— Он застрелит тебя, если я брошу.
— Он застрелит меня, если ты не бросишь! — рявкнул Ланс Стерлинг.
— Пока лучевик у меня в руке, он может убить только одного из нас, — объяснил я, руководствуясь законами логики. — Как только брошу, он убьет двоих, а то и всех троих.
— Как же я ненавижу тебя и твою чертову математику! — успел сказать Ланс до того, как Александр Великий прострелил ему голову.
Я выстрелил мгновением позже. Александр повалился на пол, а Брукмандор II еще до полудня обрел свободу. Занзибар Макшайн остался там, заняв пост губернатора, а я отвез тело Ланса Стерлинга на его родную планету и похоронил на семейном кладбище.
* * *
— Так вот почему никто так и не нашел его могилы! — воскликнул Макс Три Ствола. — Ни у кого и мысли не возникло искать Мортимера Смарча.
— Я удивлен, что из всех вас только Мейфлауэр встал под его знамена, — заметил Ставлю-Планету О’Грейди. — Я хочу сказать, в свое время он был самым популярным революционером.
— Я отдал должное революционной борьбе, — ответил Макс. — Но так уж вышло, что наши пути с Лансом Стерлингом не пересеклись.
— Я думаю, посражаться удалось каждому из нас, — согласился Могильщик.
— Да, но не только в войнах и революциях, — уточнил Катастрофа Бейкер.
— Ты никогда не воевал? — спросил Макс.
— Я — волк-одиночка, ни в какие организации не вступаю.
— Иногда вступать и не приходится, — сказал Макс, — Иногда война незаметно подкрадывается к тебе. Вроде той, что приближается к «Аванпосту».
— Она и на войну-то не похожа, — покачал головой Могильщик. — Несколько десятков вражеских кораблей. Если вы хотите поговорить о настоящей войне, я могу рассказать вам о Пелопоннесской. Более сильного противника я не встречал.
— Ты в ней участвовал? — спросил Макс.
— Да.
— Я, черт побери, тоже!
— И ты? — воскликнул Никодемий Мейфлауэр. — Именно там я впервые понюхал пороха, до того, как присоединился к Лансу Стерлингу.
— Вы, парни, часом, не ошибаетесь? — спросил Бард.
— Разумеется, нет, — ответил за всех Макс.
— Но Пелопоннесская война шла на Земле, почти десять тысяч лет тому назад.
— Мы говорим не о той Пелопоннесской войне, — усмехнулся Макс.
— А была другая? — спросил Бард.
— Конечно. Пятнадцать, может, шестнадцать лет тому назад. В звездном скоплении Альбион.
— Мне бы хотелось о ней услышать. — Бард приготовился записывать.
— Как будто у тебя есть выбор, — фыркнул Катастрофа Бейкер.
— Кто начнет? — спросил Могильщик Гейнс.
— У кого-нибудь есть трехсторонняя монета? — полюбопытствовал Макс.
— У меня, кстати, есть, — откликнулся Ставлю-Планету О’Грейди.
— Почему я не удивлен? — пробормотал Макс.
О’Грейди положил монету на ладонь, поднял руку, чтобы все могли ее видеть.
— Это орел, это решка, а это кулак.
— Кулак?
О’Грейди пожал плечами.
— Должен я как-то назвать третью сторону. — Он подбросил монету в воздух. — Выбирайте.
Все трое выбрали кулак. Выпала решка.
— Похоже, тебе придется рассказывать историю, — хмыкнул Бейкер.
— Нет, я лишь установлю порядок. Никодемий Мейфлауэр, ты начинаешь.
— Почему он? — пожелал знать Макс.
— Потому что Могильщик из вежливости готов подождать, а тебя я слушать устал, — ответил О’Грейди.
Макс на мгновение задумался, потом кивнул.
— Хорошо, это веская причина.
ГЕНЕРАЛ, КОТОРЫЙ НЕНАВИДЕЛ СВОЕГО РЯДОВОГО
Я полагаю, войну назвали Пелопоннесской (начал Мейфлауэр), потому что противостояли людям инопланетяне, которые называли себя пелопоннесами.
Я служил в штабе ПЭКСа, то есть Пелопоннесского экспедиционного корпуса Содружества. Фактически был шофером, пилотом, денщиком и мальчиком на побегушках генерала Байглоу.
Байглоу производил впечатление, особенно если надевал парадный мундир. Медалями мог увешаться от груди до колен, так что всякий раз у него возникала одна и та же проблема: какие надеть и какие оставить в чемодане.
Войне на Пелопонне V предстояло стать лебединой песней генерала Байглоу: после ее победоносного завершения он намеревался выйти в отставку. Командовал генерал несколькими тысячами человек и ему поставили задачу навести на планете порядок. Но после того как добрая половина солдат и офицеров перешла на сторону противника, он понял, что с победой могут возникнуть проблемы.
— Что же, черт побери, происходит? — вопрошал он меня. — Люди не должны дезертировать! Ты бы дезертировал, если б я послал тебя на передовую?
— Думаю, что нет, сэр, — отвечал я. — Но ничего не могу сказать за остальных, сэр.
Он продолжал бушевать, потом открывал бутылку, выпивал ее, засыпал, а наутро выяснялось, что еще двадцать или тридцать человек ушли к врагам.
Наконец он решил, что неординарная ситуация требует неординарного решения, и связался с Ураганом Смитом. Уже тогда Ураган числился среди разыскиваемых преступников на пятидесяти мирах, за его голову назначили огромное вознаграждение, но генерал Байглоу обещал полностью амнистировать его, если тот прилетит на Пелопонн V и внесет перелом в ход войны. Ураган обдумал предложение генерала, попросил четверть миллиона кредиток вдобавок к амнистии и записался в армию, когда Байглоу согласился на его условия. Генерал послал за ним, как только Ураган ступил на землю Пелопонна, и он явился в штаб в своей обычной одежде, сшитой из шкур полярных животных различных планет.
— Почему ты не в форме? — спросил генерал.
— Я в форме, — ответил Ураган.
— Я хочу, чтобы ты надел военную форму.
— Вы наняли Урагана Смита. Это моя форма. По ней меня все узнают.
— В моей армии все носят военную форму.
Ураган повернулся и направился к двери.
— Рад нашему знакомству и удачи в войне.
Дверь охраняли шестеро вооруженных солдат, но ни один не попытался остановить его. Понятное дело, кому охота заступать дорогу Урагану Смиту.
— Подожди! — вскричал Байглоу.
Ураган обернулся.
— Хорошо. — Байглоу вздохнул. — Носи что хочешь.
— Благодарю, — ответил Смит. — Как скажете, так и будет.
— Я хочу, чтобы ты завтра утром отправился на фронт.
— И начал крушить инопланетян. Я знаю.
— Нет, я хочу, чтобы ты выяснил, почему мои люди дезертируют и переходят на сторону врага.
Ураган пожал плечами.
— Вы — босс. Но, будь моя воля, я бы сначала убил всех плохишей.
— Делай, что тебе говорят, — рявкнул генерал.
Ураган кивнул и шагнул к двери.
— Один момент, рядовой.
— Что теперь?
— Ты должен отдать честь.
— Я этого не делаю, — ответил Ураган. — Глупый обычай. — И вышел из кабинета.
— Наверное, я не все продумал, приглашая его, — сказал мне Байглоу. — Не думаю, что мне понравился этот человек.
— Он — один из лучших бойцов, сэр, — ответил я.
— Он умеет только грабить и убивать.
— Это армия, сэр. Здесь ему самое место.
Два дня мы его не видели. Большинство из нас склонялись к мысли, что армейская жизнь ему не понравилась и он покинул планету, но некоторые полагали, что он присоединился к перешедшим на сторону пелопоннесов. Но на рассвете третьего дня он появился в штабе.
— Я выяснил, почему дезертируют ваши люди, — объявил он. — Помимо очевидной, есть и другая причина.
— Очевидной? — повторил Байглоу.
— Они вас не любят, — пояснил Ураган. — И я их не виню. Но вторая причина более экзотичная. — Он выдержал паузу. — Вы когда-нибудь видели Пелопоннеса?
— Я видел их голографии. Большие, отвратительные насекомоподобные.
— Да и нет.
— Что ты хочешь этим сказать? — пожелал знать Байглоу.
— Они трансформеры.
— Пусть так, но как им удается запугать моих людей до такой степени, что они дезертируют? — спросил генерал. — В каких страшилищ они превращаются?
— Они превращаются совсем не в страшилищ.
— Тогда в кого?
— В ядреных обнаженных женщин. Ядреных, страстных, обнаженных женщин. Везде, кроме позиций шестого батальона, который укомплектован исключительно женщинами. Там они принимают облик богатых, элегантно одетых джентльменов, которые пьют мартини с водкой и обожают танцевать румбу.
— Но наши мужчины и женщины… э… распознав их, конечно же, понимали, что враг дурит им головы, и воздавали должное этим омерзительным насекомоподобным инопланетянам.
— Для того, чтобы выяснить, с кем нам приходится воевать, мне пришлось войти в контакт с одной из пелопонесов.
Генерал не смог подавить дрожь отвращения, пробежавшую по его телу.
— И?
Ураган ответил после паузы:
— Должен признать, что как женщина она не то чтобы очень. — Тут он улыбнулся. — Но для двенадцатиногого, четырехглазого насекомого она — фантастика.
— Ты так же мерзок, как и она! — взревел генерал.
— Выбирайте слова, когда говорите о моей невесте. — В голосе Урагана слышались угрожающие нотки.
— Убирайся! — приказал Байглоу. — Не хочу я больше этого слышать!
— Напоследок хочу вас предупредить. Людей-солдат на их стороне уже больше, чем на нашей. Если вы в самое ближайшее время не покинете Пелопонн V, я думаю, они могут перейти в наступление.
— Это мерзко и отвратительно!
— Вы так думаете? Подождите, пока они вспорют вам живот и отложат там несколько тысяч яиц. Вот что действительно мерзко и отвратительно.
— Да как вы можете уйти с таким существом? — пожелал знать Байглоу.
— Красота — это лишь внешняя оболочка, — ответил Ураган Смит, уже выходя за дверь. — А вот уродство, оно может занимать все нутро, даже душу.
Я никак не мог забыть слова Урагана, и когда до меня дошла весть о том, что Ланс Стерлинг вербует добровольцев, я занял корабль и полетел к нему. Больше на Пелопонн я не вернулся.
* * *
— Я прибыл туда после отбытия Урагана Смита, — продолжил Макс.
— А я появился там после Макса, — добавил Могильщик. — Так что пусть он рассказывает вторым.
— Логично. — Макс приложился к бутылке. — Ситуация к моменту моего прибытия только ухудшилась.
— Генерал Байглоу все еще командовал экспедиционным корпусом? — спросил Катастрофа Бейкер.
— Конечно. Это была его последняя кампания, так что он не мог покинуть планету, не уничтожив всех пелопоннесов… разумеется, тех, кого смог бы отличить от обнаженных дам.
— Должно быть, очень интересная работа, отделять одних от других, — вставил Бейкер.
— Я и Бог с ней, конечно же, справились бы, — уверенно заявил преподобный Билли Карма.
— Я могу предложить несколько тестов, которые выявили бы отличия, — добавил Маленький Майк Пикассо.
— С эстетикой в отличие от вас у генерала было плохо, — ответил Макс. — Он отослал женщин домой, дождался, пока последняя из них покинула планету, а потом приказал стрелять по всему, что даже отдаленно напоминало женщину.
— Эффективно, — признал Маленький Майк. — Надо отдать ему должное.
— Расточительно, — высказал свое мнение Бейкер.
— Так как же закончилась война? — спросил Бард, не отрываясь от блокнота.
— Не так, как ты мог бы ожидать, — ответил ему Макс Три Ствола.
— Расскажешь ты нам или нет? — настаивал Бард.
— А ты попробуй помешать ему, — усмехнулся Бейкер.
РЯДОВОЙ, КОТОРЫЙ НЕНАВИДЕЛ СВОЕГО ГЕНЕРАЛА
К тому времени, когда я завербовался на эту войну (начал Макс), моральный дух упал ниже некуда. Пелопоннесов не убавилось, но всех женщин отослали домой, так что у большинства солдат, еще не перешедших на сторону противника, нервы были на пределе.
Генерал Байглоу начал терять надежду на победу и в отчаянии дал знать, что ищет наемников.
* * *
— Он действительно был в отчаянии, если согласился нанять тебя! — загоготал Сидящий Конь.
— Ты думаешь, мне не приходилось убивать инопланетян?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48