Если хотите, оставайтесь на связи с моим компьютером.
— Нет, — отрезал он. — Я хочу при этом присутствовать.
— Но…
— Нам надо еще кое-что обсудить. Наедине.
— Как вам будет угодно.
— Именно это мне и угодно. — И он разорвал контакт.
— Компьютер. — Я посмотрел на кристалл. — Ты уже нашел бивни?
— Нет.
— Какова численность населения Небесной Сини?
— Три миллиона человек.
— Сколько там музеев, художественных галерей и коллекционеров?
— Музей только один. Одиннадцать художественных галерей и двадцать четыре зарегистрированных коллекционера. Общества естественной истории нет.
— Что ты успел проверить?
— Все, за исключением одной галереи и двух частных коллекций. Завершаю проверку… Бивней нигде нет.
— Где-то они должны быть, — пробормотал я.
— Все ответы отрицательные, Дункан Роджас.
— Может, они принадлежат галерее или коллекционеру, который не хочет с ними расставаться, — не очень уверенно предположил я. Глубоко задумался, вновь посмотрел на потухший кристалл. — Компьютер, а какое сейчас время в музее Небесной Сини?
— Вторая половина рабочего дня.
— Соедини меня с куратором отдела естественной истории.
— Приступаю… — Пауза. — Куратора отдела естественной истории нет.
— Тогда соедини меня с кем-нибудь из музейного начальства.
— Приступаю… Исполнено.
Над компьютером возникло лицо женщины с большими сережками.
— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Дункан Роджас. Я возглавляю департамент поиска компании «Уилфорд Брэкстон».
— Я — Хейзл Гутридж, куратор планетарного музея Небесной Сини. Чем я могу вам помочь?
— У меня есть серьезные основания предполагать, что на Небесной Сини могут находиться бивни Слона Килиманджаро. У меня есть клиент, который готов щедро заплатить за них.
— Слона? — Она нахмурилась. — Нет, слонов в нашей экспозиции нет.
— Я разыскиваю не чучело слона, а только его бивни, — терпеливо объяснил я.
— Это я поняла. Но в нашем музее представлены только флора и фауна Небесной Сини.
— По моей информации, полученной из очень надежного источника, бивни попали на Небесную Синь пятьсот семьдесят пять лет тому назад и не покидали ее. Возможно, их приняли за рога какого-нибудь представителя местной фауны.
Она покачала головой:
— Я представляю себе габариты слона. Среди местных животных таких нет. — Она помолчала. — Почему эти бивни такие дорогие?
— Они — часть семейного наследства. И представляют ценность лишь для моего клиента.
— Но не для музея, специализирующегося на земных животных? — спросила она.
— Позвольте выразиться иначе. Только мой клиент готов заплатить больше той суммы, в которую оценили бы бивни на обычном музейном аукционе.
— Понятно, — кивнула она. — Но я все равно не знаю, как вам помочь, мистер Роджас. Я уже сказала, у нас представлены только местные флора и фауна. И вообще, естественная история — наше слабое место. Видов животных и растений у нас не так много. Я же специализируюсь на местных драгоценных камнях и минералах.
— Вы когда-нибудь видели бивни африканского слона? — спросил я.
— Нет, но я бы их узнала, попади они в нашу экспозицию.
— Позвольте показать вам их голограмму.
— У меня есть другое предложение. Я собиралась на заседание совета директоров, когда вас соединили со мной. Пусть ваш компьютер покажет вам голограммы наших экспонатов в крыле естественной истории. Если вы найдете среди них бивни, дайте мне знать. Хотя и тогда я едва ли вам помогу. Наши экспонаты не продаются.
— Премного вам благодарен. Я принимаю ваше предложение.
— Добро пожаловать в наш музей. — Она улыбнулась и исчезла, а на ее месте возникла голограмма главного зала крыла естественной истории. На диораме я увидел реку, лес, каких-то ящериц, змей.
Диорама сменилась другим залом, с чучелами животных, и тут уж я понял, что музею необходим куратор отдела естественной истории. Полярные животные соседствовали с травоядными, а в одном случае рыбоядная амфибия паслась на сиреневой травке.
Еще два зала, бескрылые птицы и шестиногие рептилии, но не бивни. Наконец, окаменелости, скелеты доисторических животных. Я наклонился вперед, вот уж где бивням самое место. Но нет. Хищники, напоминающие грызунов, несколько травоядных, размером побольше, даже один динозавр, гигант, высотой аж в двадцать пять футов, но никаких бивней.
Очередной зал, с яйцами птиц и рептилий, и голограмма погасла.
— Что такое? — вскинулся я.
— Вы увидели весь раздел естественной истории, — пояснил компьютер. — Передача закончена.
— Но я не увидел бивни!
— Бивни не включены в каталог музея. — Короткая пауза. — Что мне теперь делать, Дункан Роджас?
Я ответил не сразу.
— Ты проверил те объекты, что лежат на поверхности. Углубляй поиск.
— Конкретизируйте задание. Я тяжело вздохнул.
— Дай подумать.
Я замер, уставившись в стену, пытаясь понять, что же я упустил. Если Таити Бено не продала бивни, значит, они все еще на Небесной Сини.
Тогда почему же компьютер их не нашел? Напрашивался очевидный ответ: она их спрятала. Но сие не означало, что они потеряны навсегда. Бивни наверняка находились с остальным добром, которое она прятала от властей.
— Компьютер?
— Да, Дункан Роджас?
— Что стало с собственностью Таити Бено после ее смерти?
— Проверяю… Ее дом купил некий Джеймс Которн. Драгоценности продали на аукционе. Выручка пошла на уплату налогов. Деньги, украденные на Торрансе III, и бриллианты, похищенные с Сириуса V, были возвращены законным владельцам.
Вот оно что! Раз добыча возвращена владельцам, бивни не спрятаны в каком-то тайнике.
Но, если уж их нашли, где они? Планету они не покидали, это точно. В музее, художественных галереях и частных коллекциях их нет…
И тут меня осенило:
— Компьютер?
— Да, Дункан Роджас?
— Мне нужна полная информация по атмосферной, геологической и климатической истории Небесной Сини.
— Приступаю…
— Когда ты соберешь все данные, изложи их на бумаге.
— Будет исполнено.
Я заказал чашку кофе, уменьшил затененность окон, раскурил сигару и положил ноги на стол, ожидая прибытия Букобы Мандаки.
Он появился через пять минут, очень взволнованный.
— Вы их уже нашли? — с порога спросил он.
— Нет.
— Но вы знаете, на какой они планете? Я кивнул.
— На Бартии III, больше известной как Небесная Синь.
— Никогда о ней не слышал.
— Это неудивительно. Колонизированная планетка на Внутренних мирах.
— И вы говорите, что еще до открытия «Брэкстона» установите точное местонахождение бивней?
— Боюсь, я выдал желаемое за действительное. Я проверил музей, галереи, все частные коллекции, но бивней пока нет.
Он нахмурился:
— А где еще их искать?
— Я работаю еще над одной идеей. Вернее, работает компьютер.
— Их надо найти! — Он обращался скорее к себе, а не ко мне. — Я не могу остановиться в шаге от цели!
— Пока мы ждем, не могли бы вы рассказать мне о древнем масаи по имени Сендейо? У него вытянулось лицо.
— Что вы знаете о Сендейо?
— Не так много, как хотелось бы.
Он молча смотрел на меня.
Я уже хотел повторить вопрос, но тут компьютер завершил работу и выдал мне распечатку. Я быстро просмотрел ее, нашел нужные мне цифры и графики, удовлетворенно кивнул, бросил распечатку на стол и откинулся на спинку кресла.
— Мистер Мандака, кажется, я знаю, где сейчас бивни.
— Слава Богу! — прошептал он. Взял распечатку. Колонки цифр, графики, на его лице отразилось недоумение. — Вот по этому вы определили их местонахождение?
— Да.
Он с восхищением покачал головой.
— Я поступил правильно, обратившись именно к вам.
— Не желаете молока? — спросил я.
— Нет, благодарю.
— Присядьте, — предложил я.
— Я слишком взволнован, чтобы сидеть. Вы и представить себе не можете, что для меня все это значит.
— Мне хотелось бы представить. Он долго смотрел на меня.
— Вы все узнаете, и очень скоро.
— Что-то я вас не понимаю. Наши дела заканчиваются, как только вы убедитесь, что я действительно нашел бивни.
Он по-прежнему не отрывал от меня глаз.
— Я бы хотел продолжить наше сотрудничество, мистер Роджас.
— Правда? — Мне с трудом удалось скрыть свою заинтересованность.
— С тем, что мне предстоит сделать, в одиночку я не справлюсь. Мне должен помогать еще один человек. Как минимум. Я уже понял, что вам можно доверять, поэтому хотел бы, чтобы вы пошли со мной. — Он помолчал. — Вам придется взять отпуск без сохранения содержания, но я компенсирую ваши потери.
— Сколько я буду отсутствовать? Он потер подбородок.
— Недели четыре.
— И куда мы отправимся?
— Сначала на Небесную Синь.
— А потом?
— На Землю.
— Зачем?
— Я должен кое-что сделать, а одному мне это не под силу.
— Что именно?
Он ответил долгим взглядом.
— Я вам скажу, но лишь после того, как мы достигнем Земли и у вас не будет возможности передумать. Я покачал головой:
— Извините, мистер Мандака. Если уж я уйду в отпуск и полечу с вами на Землю, я должен знать, в чем причина.
— Если я вам скажу, вы не полетите.
— Я не полечу, если вы мне не скажете, — возразил я. Ему пришлось выдержать нелегкую борьбу с самим собой, но в конце концов он вздохнул, подозвал кресло и, когда оно подплыло к нему, сел.
— Хорошо, мистер Роджас. Полагаю, вы должны все знать.
— Я вас внимательно слушаю.
— Но мне придется познакомить вас кое с какими подробностями, чтобы вы не решили, что имеете дело с сумасшедшим.
— С эксцентричным человеком — да, — ответил я. — А сумасшедшим я вас не считаю.
— Премного вам благодарен, — сухо усмехнулся он. — А теперь я бы выпил молока.
Я заказал молоко, и через несколько секунд он уже держал стакан в руке.
— За неимением шампанского. — Он поднял стакан и одним глотком осушил его.
— Вы собираетесь рассказать мне о Сендейо, не так ли? Он кивнул, подозвал маленький столик, поставил на него пустой стакан.
— Знаете, — тут я заметил, что моя сигара потухла, и вновь раскурил ее, — проснувшись сегодня утром, я понял, что мне известна вся история бивней, за исключением двух моментов осталось выяснить, где сейчас бивни и что вы хотите с ними делать. — Я помолчал. — А вот Сендейо никак не укладывался в общую схему. Для меня так и осталось загадкой, какое отношение имеет он к бивням.
— Все потому, мистер Роджас, что ваши исходные посылки неверны. Есть еще один эпизод истории бивней, оставшийся вам неизвестным.
— Правда? — Я наклонился вперед. — И что же это за эпизод?
— Смерть Слона Килиманджаро.
— Никто не знает, как он умер.
— Я знаю, — ответил Мандака. Глаза его затуманились, он словно перенесся на триллионы миль и тысячи лет, чтобы рассказать мне трагедию Шунди, Бутамо, Раканьи, Сендейо и Слона Килиманджаро.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

СЛОН КИЛИМАНДЖАРО (1898 г. Н.Э.)
Я достиг подножия Килиманджаро и начал подниматься по склону. Поначалу пологому, с прогалинами в густой растительности, с многочисленными речушками, заполненными ледяной водой, стекающей с покрытой снегом и льдом вершины.
Поднимался я не спеша, зная, что мой Бог, если Он живет на вершине горы, меня подождет. Нижняя часть склона кишела жизнью, но все живое, за исключением стайки цапель, парящих надо мной, разбегалось в стороны при моем появлении. Львы рычали, отступая, леопарды шипели, бросаясь в кусты, носороги фыркали, уносясь прочь, люди застывали и с трепетом взирали на меня, когда я проходил мимо их хижин.
Его звали Бутамо, и он бежал два дня и две ночи. Его захватил в Уганде Шунди, вождь кавирондо, известный работорговец. По числу проданных им негров он уступал разве что знаменитому арабу Типпу Тибу. Маленьким мальчиком Шунди сам попал в рабство к Типпу Тибу, где и узнал, что Коран запрещает правоверному мусульманину держать в рабстве другого мусульманина. Он принял ислам и получил свободу. А потом сам занялся работорговлей, поскольку ничего другого делать не умел. Отпускать на свободу братьев по вере он не хотел, а потому отправлялся за живым товаром в глубь Черного континента, куда еще не проник ислам. Дела у него шли отлично, каждый караван рабов приносил немалую прибыль.
Шунди руководствовался двумя правилами: рабов надо хорошо кормить (на невольничьих рынках в Занзибаре и Момбасе за дистрофиков много не давали) и сбежавшего раба должно убить (чтобы другие не последовали его примеру).
Поэтому, когда Бутамо удрал, Шунди поручил руководство караваном своему помощнику, а сам в сопровождении трех следопытов-вандеробо бросился следом за беглецом, чтобы привести его назад и убить в назидание остальным.
Воздух становился прохладнее, боль в моем животе поутихла, я смог осторожно опуститься на мягкую землю и втереть грязь в потрескавшуюся, зудящую кожу. Появился молодой слон, который хотел напиться, но, увидев меня, подождал, пока я не закончу и уйду от болотца.
На склоне горы, у самого подножия, Бутамо увидел деревню и направился к ней. Путь занял у него три часа, а при входе в деревню его окружили воины, наставившие на него копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41