— К тому же мы сможем объяснить ваше присутствие в Правительственном комплексе. Решение прежде всего обезопасить самый важный объект, а уж потом заниматься остальными выглядит вполне логичным. В пять минут мы очистим Правительственный комплекс, заменим бивни и ретируемся оттуда.
— А где мы возьмем хлор? — спросила Таити.
— Хлора у нас больше чем достаточно, — заверил ее Ситон. — На территории посольства имеются две переговорные комнаты для хлордышащих инопланетян. Мы возьмем столько хлора, сколько нам потребуется, а после завершения операции восполним расход.
— Вы уверены, что я не поставлю вас в неловкое положение? — спросила Таити. — Вы понимаете, солдаты будут красть бивни по вашему прямому приказу.
— Какие пустяки, — отмахнулся Ситон. — Честно говоря, вы оказываете мне большую услугу. Как только в Олигархии узнают, что я помогал вам, меня тут же переведут на более приятную планету.
— Это я могу гарантировать, — нежно улыбнулась ему Таити.
ЧЕТВЕРТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
— Значит, она заставила посла украсть для нее эти бивни! — промурлыкала Хильда, и только тут я заметил ее голограмму, висящую над сияющим кристаллом. Она сидела за столом, ела печенье и запивала его чаем.
— Совершенно верно, — ответил компьютер.
— Компьютер, — приказал я, — освежи воздух и дай мне полюбоваться солнечным светом, — Приступаю… исполнено.
Восточная стена моего кабинета стала прозрачной, и утреннее солнце приветствовало меня своими лучами, в воздухе запахло морем.
— Что ж, — продолжил я, — теперь мне по крайней мере известно, что пятьсот семьдесят три года тому назад бивни попали к Лийо Нельону.
— Неверно.
— Не понял.
— Нельон умер от эплазии, редкого заболевания, вызываемого мутацией вируса, когда Таити Бено находилась на Виноксе IV.
— А что случилось с бивнями?
— В данный момент не располагаю информацией для ответа на этот вопрос.
— Зайдем с другой стороны. Как пошли дела у Таити Бено после того, как она увезла бивни с Винокса?
— В последующие два года она совершила еще три крупные кражи. Следов ее дальнейшей деятельности найти не удалось.
— Бивни не представляли для нее никакой ценности, — заметил я. — Она могла продать их в любой момент.
— Скорее всего, но на данный момент я не располагаю никакой информацией.
— По крайней мере мы можем продолжить поиск по архивам человечества, — вздохнул я. — Это лучше, чем копаться в архивах Летящих-в-ночи.
— Ты не будешь возражать, если я задам вопрос? — вмешалась Хильда.
— Нет, конечно.
— Компьютер, зачем Лийо Нельону понадобились бивни?
— В данный момент не имею достаточной информации для ответа на этот вопрос.
— Есть у Лийо Нельон что-то общее с теми людьми, кто владел или разыскивал эти бивни?
— Приступаю… Исполнено. Лийо и Нельон — имена, распространенные среди масаи.
По лицу Хильды чувствовалось, что она очень довольна собой.
— Значит, Нельон — масаи? — Меня, надо сказать, это открытие не удивило.
— Я не могу ответить утвердительно. Мне лишь известно, что его имя и фамилия — обычные имена масаи.
— Проверь по банку данных того времени, — приказал я.
— Приступаю… Исполнено. Теперь могу подтвердить, что Лийо Нельон был масаи.
— Почему в поиске бивней мы все время наталкиваемся на масаи? — задал я риторический вопрос.
Солнце поднималось все выше, и я приказал компьютеру затенить восточную стену.
— У меня есть еще вопрос. Из чистого любопытства. Что стало с Амброзом Ситоном?
— Его сняли с работы, судили, признали виновным в воровстве и шпионаже, дали условный срок, после чего он канул в небытие.
— Бедняжка, — прошептала Хильда.
— Круглый идиот, — охарактеризовал я его.
— И что из этого? — возразила она. — Или ты симпатизируешь только гениям?
— Он позволил абсолютно незнакомому человеку втянуть себя в преступное деяние.
— А я, между прочим, знакома с одним типом, который ради абсолютного незнакомца лжет своим работодателям да еще уговаривает начальника департамента безопасности сыграть с ним в одной команде. Он тоже круглый идиот?
— Мандака ни на что меня не уговаривал, — возразил я. — Он меня нанял. Как я выполняю его задание — это мое дело.
— Как ты его выполняешь — это наше дело, — поправила она меня. — Или ты забыл о нашем уговоре? Внезапно я вспомнил, что мы не одни.
— Почему ты это говоришь при включенном компьютере? Он же все записывает!
— Он не будет делать никаких выводов, если только мы не прикажем ему перейти в личностный режим, — спокойно ответила она. — И только шеф департамента безопасности знает, где искать эту запись. При желании я могу ее стереть.
— Понятно, — кивнул я. — И когда у тебя может возникнуть такое желание?
— Думаю, несколько дней я трогать ее не буду. Надеюсь, она не понадобится мне, чтобы приводить тебя в чувство.
— Пока я не сделал ничего предосудительного, — стоял я на своем. — Я лишь выполняю работу, за которую мне заплатили.
— Тебе заплатил человек, который не существует.
— Существуют его деньги, существуют бивни, — ответил я. — Остальное меня не касается.
— А вот меня касается. У тебя три дня без двух часов, чтобы найти решение.
— У меня три дня, а если я не найду бивни, ты обещала вновь обсудить со мной ситуацию, которая сложится на тот момент, — напомнил я.
— Только обсудить, не более того, — согласилась она. Голограмма Хильды исчезла, и следующий час я сертифицировал Серебряного червя с Внутренних миров. Перерыв на ленч я использовал утром, поэтому быстро перекусил в кабинете и занялся изучением жалобы одного проводника, недовольного тем, что я не внес в книгу рекордов Дьявольскую сову, подстреленную его клиентом.
— Дункан Роджас, вам звонят из города, — объявил компьютер.
— Пусть ответит кто-нибудь из сотрудников. Я занят.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что звонит Букоба Мандака, который имеет дело непосредственно с вами, а не с фирмой «Уилфорд Брэкстон». Моя программа требует…
— Можешь не продолжать, — оборвал его я. — Соединяй.
— Контакт звуковой или визуальный?
— Визуальный.
Мгновение спустя над кристаллом появилось лицо Букобы Мандаки.
— Мистер Роджас? Я звоню, чтобы выяснить, каковы ваши успехи.
— Мне удалось отследить бивни до пять тысяч семьсот тридцатого года Галактической эры, — ответил я. — Где они только не побывали, доложу я вам!
— Когда я смогу узнать об их теперешнем местонахождении? — Моя последняя фраза не произвела на него впечатления.
— Вероятнее всего, через два-три дня, но не позже чем через стандартную неделю. Он согласно кивнул:
— Меня это устраивает.
— А пока, мистер Мандака, я бы очень хотел с вами поговорить.
— Мы и так говорим.
— Но сейчас мое время мне не принадлежит, — сказал я. — Не могли бы мы встретиться за обедом?
— Это необходимо?
— Для меня — да.
Он задумался, вновь кивнул.
Внезапно над головой Мандаки возникла голограмма Хильды, знаками показывающей, что она хочет составить мне компанию.
— Вы бывали в «Древних временах»?
— Слышал об этом заведении, но бывать там не приходилось.
Жесты Хильды становились все более энергичными.
— Этот ресторан есть в справочнике. Я буду там в восемь вечера.
— Могу я привести подругу?
— Я бы предпочел, чтобы вы пришли один.
— Она работает в «Брэкстоне» и в курсе проводимого мною расследования.
— Я плачу только вам. И говорить буду только с вами.
— Вы на этом настаиваете?
— Таковы мои условия.
— Хорошо, мистер Мандака. — Я стрельнул взглядом в Хильду. — Я приду один.
— В восемь часов, мистер Роджас, — повторил он и исчез.
— Дункан! — Хильда хмурилась. — По-моему, у нас был уговор.
— А что я мог поделать? Ты его слышала.
— Ты не очень и настаивал.
— Я боялся, что он вообще откажется встречаться со мной.
— Я тебе это припомню, если ты не найдешь бивни за три дня.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — вздохнул я.
— Я также жду от тебя полного отчета, когда вечером вернусь из театра.
— Вечером? — вскинулся я. — А может, завтра утром?
— Я сказала, вечером. — И ее голограмма растаяла в воздухе.
Я прибыл на десять минут раньше, опасаясь, что Мандака уйдет, если я задержусь хоть на минуту. Адрес, который я нашел в справочнике, привел меня в район, где жили самые богатые, но, сойдя с движущейся дорожки, я оказался перед большим административным зданием, стеклянные стены которого отражали лучи заходящего солнца.
Я направился к элегантно одетому швейцару и сказал, что ищу «Древние времена». Он улыбнулся и подвел меня к маленькой двери слева от парадного входа, подождал, пока я дам ему на чай, после чего нажал какие-то кнопки на приборчике, что заменял ему часы. Дверь ушла в сторону. Я встал на воздушную подушку и за несколько мгновений опустился на пятьдесят футов, где меня приветствовал старший официант. Полюбопытствовав, как меня зовут, он сообщил, что столик на мое имя заказан, и уже хотел отвести меня туда, но тут я застыл как вкопанный.
У меня создалось ощущение, что я действительно попал в древние времена. Вместо стен ресторана я видел бесконечные ухоженные поля, раскинувшиеся по берегам огромной реки. Надо мной возвышался каменный сфинкс, вдали я видел рабов, подтаскивающих каменные блоки к наполовину построенной пирамиде.
— Вы у нас впервые? — вежливо осведомился официант, дождавшись, когда я перестану озираться по сторонам.
— Да.
— На этой неделе у нас панорамы Египта. Мы работаем в тесном контакте с историческими и археологическими обществами, поэтому в том, что мы показываем, нет ни малейшего вымысла.
— Вы сказали, на этой неделе? — переспросил я. Он кивнул.
— Тематика показа меняется каждые десять дней. Перед этим мы демонстрировали доисторическую жизнь позднего мелового периода. Через восемь дней в нашей программе открытие Американского запада.
— Потрясающе, — говорил я совершенно искренне, завороженный происходящим перед моими глазами действом. — Сколько топографических проекторов позволяют создать такой эффект?
— Более трехсот.
— И сколько исторических периодов вы показываете в течение года?
— В нашей библиотеке уже тридцать семь программ, и число их постоянно растет. А вообще мы надеемся охватить весь период пребывания человечества на Земле.
— Если и еда у вас так же хороша, я стану вашим постоянным клиентом.
— Мы гордимся нашим шеф-поваром, мистер Роджас, — ответил старший официант. — Если еда не отвечает самым высоким стандартам, в серьезном ресторанном бизнесе делать нечего. Разумеется, о нас знают на многих мирах, так что туристов и любителей новых ощущений у нас хватает, но основной наш контингент — постоянные посетители.
— Мистер Мандака — один из них?
— О да. Он обожает африканские панорамы. Мы наконец добрались до столика, где меня ждали меню в кожаном переплете, написанное каллиграфически выведенными синими светящимися буквами, и буклет с объяснениями всего того, что я видел вокруг. Печатные меню встречались очень редко, буклеты — еще реже. Я тут же раскрыл меню, чтобы понять, во что обойдется визуальное и гастрономическое великолепие. Цены отсутствовали. Сие означало, что великолепие стоило не дорого, а очень дорого.
Усевшись, я смог оглядеть и сам ресторан. Большой зал, в котором могли без труда разместиться триста человек. Бар вдоль одной из стен, где хватало места еще для сорока. В низкопробном заведении официантов обрядили бы в набедренные повязки древних египтян, но в «Древних временах» предпочтение отдавалось строгой одежде. Невозможно было определить, где кончалась реальность и начиналась голограмма. Похоже, здесь использовались компьютеры помощнее моего. Сидя за столиком, я буквально чувствовал обжигающие лучи яркого египетского солнца, вдыхал запахи сандалового дерева и благовоний, которые деревянные дау перевозили по Нилу.
Когда пирамиды и сфинкса сменила панорама строительства храма в Карнаке, за мой столик неожиданно сел крупный мужчина в деловом сером костюме — Букоба Мандака. Я даже не заметил, как он подошел.
— Добрый вечер, мистер Роджас.
— Добрый вечер, — ответил я.
— Вы выяснили что-нибудь новенькое после нашего последнего разговора? Я покачал головой.
— Компьютером я могу пользоваться лишь после работы, мистер Мандака.
— Так что побудило вас потребовать нашей встречи? — Он пристально смотрел на меня, и только сейчас я понял, что он еще шире в плечах и более мощный, чем показалось мне после беседы в моем кабинете.
— У меня есть несколько вопросов.
— Так задавайте их. Я должен заполучить бивни Слона Килиманджаро и готов предоставить вам всю информацию, которая поможет в розысках.
— Мой первый вопрос: зачем вам нужны бивни? Вы выразили готовность заплатить за них гораздо больше их рыночной стоимости.
Он помолчал, словно обдумывая свои слова.
— Я не понимаю, каким образом мой ответ может помочь вам в поиске бивней.
— Вы отказываетесь отвечать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— А где мы возьмем хлор? — спросила Таити.
— Хлора у нас больше чем достаточно, — заверил ее Ситон. — На территории посольства имеются две переговорные комнаты для хлордышащих инопланетян. Мы возьмем столько хлора, сколько нам потребуется, а после завершения операции восполним расход.
— Вы уверены, что я не поставлю вас в неловкое положение? — спросила Таити. — Вы понимаете, солдаты будут красть бивни по вашему прямому приказу.
— Какие пустяки, — отмахнулся Ситон. — Честно говоря, вы оказываете мне большую услугу. Как только в Олигархии узнают, что я помогал вам, меня тут же переведут на более приятную планету.
— Это я могу гарантировать, — нежно улыбнулась ему Таити.
ЧЕТВЕРТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
— Значит, она заставила посла украсть для нее эти бивни! — промурлыкала Хильда, и только тут я заметил ее голограмму, висящую над сияющим кристаллом. Она сидела за столом, ела печенье и запивала его чаем.
— Совершенно верно, — ответил компьютер.
— Компьютер, — приказал я, — освежи воздух и дай мне полюбоваться солнечным светом, — Приступаю… исполнено.
Восточная стена моего кабинета стала прозрачной, и утреннее солнце приветствовало меня своими лучами, в воздухе запахло морем.
— Что ж, — продолжил я, — теперь мне по крайней мере известно, что пятьсот семьдесят три года тому назад бивни попали к Лийо Нельону.
— Неверно.
— Не понял.
— Нельон умер от эплазии, редкого заболевания, вызываемого мутацией вируса, когда Таити Бено находилась на Виноксе IV.
— А что случилось с бивнями?
— В данный момент не располагаю информацией для ответа на этот вопрос.
— Зайдем с другой стороны. Как пошли дела у Таити Бено после того, как она увезла бивни с Винокса?
— В последующие два года она совершила еще три крупные кражи. Следов ее дальнейшей деятельности найти не удалось.
— Бивни не представляли для нее никакой ценности, — заметил я. — Она могла продать их в любой момент.
— Скорее всего, но на данный момент я не располагаю никакой информацией.
— По крайней мере мы можем продолжить поиск по архивам человечества, — вздохнул я. — Это лучше, чем копаться в архивах Летящих-в-ночи.
— Ты не будешь возражать, если я задам вопрос? — вмешалась Хильда.
— Нет, конечно.
— Компьютер, зачем Лийо Нельону понадобились бивни?
— В данный момент не имею достаточной информации для ответа на этот вопрос.
— Есть у Лийо Нельон что-то общее с теми людьми, кто владел или разыскивал эти бивни?
— Приступаю… Исполнено. Лийо и Нельон — имена, распространенные среди масаи.
По лицу Хильды чувствовалось, что она очень довольна собой.
— Значит, Нельон — масаи? — Меня, надо сказать, это открытие не удивило.
— Я не могу ответить утвердительно. Мне лишь известно, что его имя и фамилия — обычные имена масаи.
— Проверь по банку данных того времени, — приказал я.
— Приступаю… Исполнено. Теперь могу подтвердить, что Лийо Нельон был масаи.
— Почему в поиске бивней мы все время наталкиваемся на масаи? — задал я риторический вопрос.
Солнце поднималось все выше, и я приказал компьютеру затенить восточную стену.
— У меня есть еще вопрос. Из чистого любопытства. Что стало с Амброзом Ситоном?
— Его сняли с работы, судили, признали виновным в воровстве и шпионаже, дали условный срок, после чего он канул в небытие.
— Бедняжка, — прошептала Хильда.
— Круглый идиот, — охарактеризовал я его.
— И что из этого? — возразила она. — Или ты симпатизируешь только гениям?
— Он позволил абсолютно незнакомому человеку втянуть себя в преступное деяние.
— А я, между прочим, знакома с одним типом, который ради абсолютного незнакомца лжет своим работодателям да еще уговаривает начальника департамента безопасности сыграть с ним в одной команде. Он тоже круглый идиот?
— Мандака ни на что меня не уговаривал, — возразил я. — Он меня нанял. Как я выполняю его задание — это мое дело.
— Как ты его выполняешь — это наше дело, — поправила она меня. — Или ты забыл о нашем уговоре? Внезапно я вспомнил, что мы не одни.
— Почему ты это говоришь при включенном компьютере? Он же все записывает!
— Он не будет делать никаких выводов, если только мы не прикажем ему перейти в личностный режим, — спокойно ответила она. — И только шеф департамента безопасности знает, где искать эту запись. При желании я могу ее стереть.
— Понятно, — кивнул я. — И когда у тебя может возникнуть такое желание?
— Думаю, несколько дней я трогать ее не буду. Надеюсь, она не понадобится мне, чтобы приводить тебя в чувство.
— Пока я не сделал ничего предосудительного, — стоял я на своем. — Я лишь выполняю работу, за которую мне заплатили.
— Тебе заплатил человек, который не существует.
— Существуют его деньги, существуют бивни, — ответил я. — Остальное меня не касается.
— А вот меня касается. У тебя три дня без двух часов, чтобы найти решение.
— У меня три дня, а если я не найду бивни, ты обещала вновь обсудить со мной ситуацию, которая сложится на тот момент, — напомнил я.
— Только обсудить, не более того, — согласилась она. Голограмма Хильды исчезла, и следующий час я сертифицировал Серебряного червя с Внутренних миров. Перерыв на ленч я использовал утром, поэтому быстро перекусил в кабинете и занялся изучением жалобы одного проводника, недовольного тем, что я не внес в книгу рекордов Дьявольскую сову, подстреленную его клиентом.
— Дункан Роджас, вам звонят из города, — объявил компьютер.
— Пусть ответит кто-нибудь из сотрудников. Я занят.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что звонит Букоба Мандака, который имеет дело непосредственно с вами, а не с фирмой «Уилфорд Брэкстон». Моя программа требует…
— Можешь не продолжать, — оборвал его я. — Соединяй.
— Контакт звуковой или визуальный?
— Визуальный.
Мгновение спустя над кристаллом появилось лицо Букобы Мандаки.
— Мистер Роджас? Я звоню, чтобы выяснить, каковы ваши успехи.
— Мне удалось отследить бивни до пять тысяч семьсот тридцатого года Галактической эры, — ответил я. — Где они только не побывали, доложу я вам!
— Когда я смогу узнать об их теперешнем местонахождении? — Моя последняя фраза не произвела на него впечатления.
— Вероятнее всего, через два-три дня, но не позже чем через стандартную неделю. Он согласно кивнул:
— Меня это устраивает.
— А пока, мистер Мандака, я бы очень хотел с вами поговорить.
— Мы и так говорим.
— Но сейчас мое время мне не принадлежит, — сказал я. — Не могли бы мы встретиться за обедом?
— Это необходимо?
— Для меня — да.
Он задумался, вновь кивнул.
Внезапно над головой Мандаки возникла голограмма Хильды, знаками показывающей, что она хочет составить мне компанию.
— Вы бывали в «Древних временах»?
— Слышал об этом заведении, но бывать там не приходилось.
Жесты Хильды становились все более энергичными.
— Этот ресторан есть в справочнике. Я буду там в восемь вечера.
— Могу я привести подругу?
— Я бы предпочел, чтобы вы пришли один.
— Она работает в «Брэкстоне» и в курсе проводимого мною расследования.
— Я плачу только вам. И говорить буду только с вами.
— Вы на этом настаиваете?
— Таковы мои условия.
— Хорошо, мистер Мандака. — Я стрельнул взглядом в Хильду. — Я приду один.
— В восемь часов, мистер Роджас, — повторил он и исчез.
— Дункан! — Хильда хмурилась. — По-моему, у нас был уговор.
— А что я мог поделать? Ты его слышала.
— Ты не очень и настаивал.
— Я боялся, что он вообще откажется встречаться со мной.
— Я тебе это припомню, если ты не найдешь бивни за три дня.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — вздохнул я.
— Я также жду от тебя полного отчета, когда вечером вернусь из театра.
— Вечером? — вскинулся я. — А может, завтра утром?
— Я сказала, вечером. — И ее голограмма растаяла в воздухе.
Я прибыл на десять минут раньше, опасаясь, что Мандака уйдет, если я задержусь хоть на минуту. Адрес, который я нашел в справочнике, привел меня в район, где жили самые богатые, но, сойдя с движущейся дорожки, я оказался перед большим административным зданием, стеклянные стены которого отражали лучи заходящего солнца.
Я направился к элегантно одетому швейцару и сказал, что ищу «Древние времена». Он улыбнулся и подвел меня к маленькой двери слева от парадного входа, подождал, пока я дам ему на чай, после чего нажал какие-то кнопки на приборчике, что заменял ему часы. Дверь ушла в сторону. Я встал на воздушную подушку и за несколько мгновений опустился на пятьдесят футов, где меня приветствовал старший официант. Полюбопытствовав, как меня зовут, он сообщил, что столик на мое имя заказан, и уже хотел отвести меня туда, но тут я застыл как вкопанный.
У меня создалось ощущение, что я действительно попал в древние времена. Вместо стен ресторана я видел бесконечные ухоженные поля, раскинувшиеся по берегам огромной реки. Надо мной возвышался каменный сфинкс, вдали я видел рабов, подтаскивающих каменные блоки к наполовину построенной пирамиде.
— Вы у нас впервые? — вежливо осведомился официант, дождавшись, когда я перестану озираться по сторонам.
— Да.
— На этой неделе у нас панорамы Египта. Мы работаем в тесном контакте с историческими и археологическими обществами, поэтому в том, что мы показываем, нет ни малейшего вымысла.
— Вы сказали, на этой неделе? — переспросил я. Он кивнул.
— Тематика показа меняется каждые десять дней. Перед этим мы демонстрировали доисторическую жизнь позднего мелового периода. Через восемь дней в нашей программе открытие Американского запада.
— Потрясающе, — говорил я совершенно искренне, завороженный происходящим перед моими глазами действом. — Сколько топографических проекторов позволяют создать такой эффект?
— Более трехсот.
— И сколько исторических периодов вы показываете в течение года?
— В нашей библиотеке уже тридцать семь программ, и число их постоянно растет. А вообще мы надеемся охватить весь период пребывания человечества на Земле.
— Если и еда у вас так же хороша, я стану вашим постоянным клиентом.
— Мы гордимся нашим шеф-поваром, мистер Роджас, — ответил старший официант. — Если еда не отвечает самым высоким стандартам, в серьезном ресторанном бизнесе делать нечего. Разумеется, о нас знают на многих мирах, так что туристов и любителей новых ощущений у нас хватает, но основной наш контингент — постоянные посетители.
— Мистер Мандака — один из них?
— О да. Он обожает африканские панорамы. Мы наконец добрались до столика, где меня ждали меню в кожаном переплете, написанное каллиграфически выведенными синими светящимися буквами, и буклет с объяснениями всего того, что я видел вокруг. Печатные меню встречались очень редко, буклеты — еще реже. Я тут же раскрыл меню, чтобы понять, во что обойдется визуальное и гастрономическое великолепие. Цены отсутствовали. Сие означало, что великолепие стоило не дорого, а очень дорого.
Усевшись, я смог оглядеть и сам ресторан. Большой зал, в котором могли без труда разместиться триста человек. Бар вдоль одной из стен, где хватало места еще для сорока. В низкопробном заведении официантов обрядили бы в набедренные повязки древних египтян, но в «Древних временах» предпочтение отдавалось строгой одежде. Невозможно было определить, где кончалась реальность и начиналась голограмма. Похоже, здесь использовались компьютеры помощнее моего. Сидя за столиком, я буквально чувствовал обжигающие лучи яркого египетского солнца, вдыхал запахи сандалового дерева и благовоний, которые деревянные дау перевозили по Нилу.
Когда пирамиды и сфинкса сменила панорама строительства храма в Карнаке, за мой столик неожиданно сел крупный мужчина в деловом сером костюме — Букоба Мандака. Я даже не заметил, как он подошел.
— Добрый вечер, мистер Роджас.
— Добрый вечер, — ответил я.
— Вы выяснили что-нибудь новенькое после нашего последнего разговора? Я покачал головой.
— Компьютером я могу пользоваться лишь после работы, мистер Мандака.
— Так что побудило вас потребовать нашей встречи? — Он пристально смотрел на меня, и только сейчас я понял, что он еще шире в плечах и более мощный, чем показалось мне после беседы в моем кабинете.
— У меня есть несколько вопросов.
— Так задавайте их. Я должен заполучить бивни Слона Килиманджаро и готов предоставить вам всю информацию, которая поможет в розысках.
— Мой первый вопрос: зачем вам нужны бивни? Вы выразили готовность заплатить за них гораздо больше их рыночной стоимости.
Он помолчал, словно обдумывая свои слова.
— Я не понимаю, каким образом мой ответ может помочь вам в поиске бивней.
— Вы отказываетесь отвечать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41