Пока ты воевал с себе подобными, стремясь стать властелином Внешних миров, я по своим каналам убедил флот, что лучше иметь дело с одним губернатором, чем с дюжиной главнокомандующих.
— Ты? — ахнул Главнокомандующий.
— Именно. Разве ты не учил меня проявлять инициативу? В качестве жеста доброй воли я преподнес им Беллано и его флот, через день или два они арестуют Синюю принцессу. Твоя смерть окончательно убедит их, что со мной можно иметь дело. В конце концов до тебя они хотели добраться больше всего.
— Ты все уничтожил, — прошептал Главнокомандующий.
— Ерунда, — отмахнулся Джастин. — Со временем ты потерял бы свою империю в схватке с более сильным противником, или ее потерял бы я. Я никогда не стремился в военачальники. В этом я не силен, да и не развернешься на этой должности. Ты подмял под себя тридцать звездных систем, я же как губернатор буду править ста шестьюдесятью семью. Разумеется, сначала нам придется кое от кого избавиться, но флот с радостью мне поможет.
— А золото?
— Я возьму тонну за свои хлопоты, а остальное возвращу на казначейский планетоид в системе Делуроса. Посылать его сюда не было особой нужды. К услугам наемников флот практически не прибегает, а если случается, то платит наличными. Эти двадцать семь тонн золота послужили наживкой, которую Беллано и проглотил, заключив с тобой союз ради нападения на конвой.
— Умный ход, — едва слышно прошептал Главнокомандующий.
— И я того же мнения, — согласился Джастин. — Одним ударом я более чем в четыре раза увеличил твою империю да еще приобрел в союзники Олигархию. — Он помолчал. — Я все сделал правильно, отец? Ты одобряешь мои действия?
— Ты допустил ошибку. — Джастину пришлось нагнуться, чтобы услышать отца.
— О? Какую же?
— Тебе следовало убить инопланетянина. Теперь у тебя нет для него золота.
— Миларрра? С ним проблем не будет. Ему вполне хватит слоновой кости.
— Ты дурак, — выдохнул Главнокомандующий и умер.
Джастин выпрямился, повернулся к Летящему-в-ночи.
— Он мертв.
— Печально, и трагично, и душераздирающе, и неизбежно. — Инопланетянин все поглаживал больший из бивней — А теперь обсудим золото, которое хорошее, и блестящее, и прибыльное.
— Золота не будет, — ответил Джастин.
— Нет золота? Нет золота? Но я видел золото!
— Только одну тонну, и оно нужно мне самому.
— Но здесь я!
— Я знаю, ты здесь ради золота, но я думаю, что мы сможем найти взаимоприемлемое решение.
— Взаимоприемлемое, и разумное, и справедливое. Ты предлагаешь, я отвергаю.
— В знак доброй воля я хотел бы передать тебе эти бивни.
— Бивни! — воскликнул Миларрр, взлетев на больший из них. — Бессмертен и непобедим я!
— Вот и хорошо.
Миларрр недобро посмотрел на Джастина.
— Теперь золото.
— Для тебя золота нет.
— Я знаю, где оно, — напомнил Летящий-в-ночи.
— После твоего отъезда я перенесу его в другое место.
— Я возьму его с собой.
— Ничего ты с собой не возьмешь! — Джастин повернулся к двери. — Охрана!
— Грустно и печально, они не придут.
— Почему?
— Потому что я их перебил.
— Ты? Как?
— Я, очень просто.
Миларрр вытянул вперед руку с когтями-пальцами, и внезапно Джастин упал на колени, хватаясь руками за горло.
— Бивни у меня, — спокойно продолжил Миларрр. — Я бессмертен. Я непобедим. Я правлю вечностью и бесконечностью. Даже Олигархия теперь меня не тронет, — Ты сумасшедший! — прохрипел Джастин. — Они найдут мой труп и выследят тебя!
— Им до меня не добраться. Я самый могучий из воинов. У меня бивни!
— Они были и у моего отца, но не принесли ему бессмертия! — выдохнул Джастин.
— Есть разница. — Миларрр спрыгнул на пол.
— В чем она?
— У меня нет сына.
ТРЕТЬЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
— Дункан?
Я пробормотал что-то нечленораздельное и перекатился на бок.
— Дункан!
Чья-то рука энергично трясла мое плечо.
— Что случилось? — Я резко сел, едва не ударив головой склонившуюся надо мной Хильду Дориан. — Я проспал?
— Нет.
— О. — Я еще не пришел в себя, и сердце стучало, как паровой молот. — Который час?
— Ровно семь.
— Вечера? Утра?
— Утра, — ответила она. — Я вижу, ты и эту ночь провел в кабинете.
Ко мне вернулась способность соображать.
— Я вновь нашел бивни, почти через двенадцать столетий после их последнего появления.
— Правда? Когда и где?
— На Внешних мирах, в пять тысяч пятьсот двадцать первом году Галактической эры.
— Менее чем в восьми столетиях от наших дней, — уточнила Хильда.
— Но есть проблема.
— Проблем больше, чем ты думаешь.
— Правда.
— Давай сначала послушаем твою.
— Бивнями завладел инопланетянин, так что мне пришлось задать компьютеру другое направление поиска. — Должно быть, я уснул, пока ждал информацию.
— Хочешь кофе? — слишком уж заботливо спросила Хильда.
— Не сейчас.
— Ты уверен? — настаивала она.
— Да, уверен. С чего такое стремление напоить меня кофе?
— Есть проблема посерьезнее поиска инопланетного владельца бивней, и я хочу, чтобы ты полностью проснулся.
— Я проснулся, встал, потянулся. Что ты собираешься мне сказать?
— Сегодня я пришла на работу пораньше и заказала досье Мандаки.
— И что?
Она долго смотрела на меня, словно решая, проснулся я или нет.
— Его не существует. Я нахмурился:
— Что значит, его не существует? Он приходил в этот самый кабинет. Он перевел деньги на мой счет. Я на него работаю.
— Знаю, — мрачно кивнула она. — Но официально он не существует.
— Компьютер, покажи голограмму Букобы Мандаки, — приказал я.
Над компьютером возник образ Мандаки.
— В твоем компьютере он есть, а в архивах Содружества отсутствует.
— Ты проверяла его голосовой слепок и ретинограмму? Может, Мандака — вымышленная фамилия.
— Компьютер сейчас этим и занимается. Пока безрезультатно.
— Галактика большая. Рано или поздно он его найдет. — Я подумал о других направлениях поиска. — Что еще ты выяснила?
— Его идентификационный номер фальшивый, паспорт — подделка, генеалогическая программа не может назвать родителей.
— Бред какой-то. Вы проверяли его кредитоспособность, прежде чем я получил разрешение на эту работу?
— Проверяли. — Она хмурила брови. — В двух банках у него на счету более пяти миллионов, но я не могу определить источник его денег.
— А адрес?
— Компьютерный терминал в Городском центре.
— Он платит налоги?
— У меня нет допуска в компьютер Казначейства.
— Можешь его получить?
— Если я заикнусь об этом, станет известно, что я проверяю Мандаку. Поэтому я решила сначала переговорить с тобой.
— Дельная мысль, — согласился я. — Если ты расскажешь об этом кому-то из начальства, мне прикажут прекратить поиск бивней.
— Может, это наилучший выход? Пока мы не выясним, кто он?
— А какая, собственно, разница? Ты сама сказала, что деньги у него настоящие.
— Но мы ничего о нем не знаем. Вдруг он преступник?
— Возможно, он именно тот, за кого себя выдает, — отрезал я. — Если я не найду бивни, мы тем более не узнаем, кто он. Он просто исчезнет и наймет кого-нибудь еще.
— Мне следовало предугадать твою реакцию, — вздохнула она. — Тебе лишь бы найти эти чертовы бивни!
— Как только я их найду, я заставлю его рассказать, кто он и зачем они ему понадобились, — пояснил я. — А пока мне нечем его прижать.
— Как бы он не прижал тебя. И не отправил к праотцам.
Я пренебрежительно хмыкнул.
— Никто не убьет меня, когда мой компьютер фиксирует все происходящее.
Человека без прошлого, настоящего и будущего это не остановит. Ведь его личность компьютеру неизвестна.
— У него есть лицо, костная структура, пальцы, глазная сетчатка. Даже если полиция не будет знать его имени, они будут знать, кого искать. — Я улыбнулся Хильде. — Благодарю за заботу, Хильда, но необходимости в этом нет. Я найду бивни через два или три дня. За два прошедших вечера я уже отследил их историю на протяжении двух с половиной тысяч лет, так что осталось всего лишь восемьсот. А как только я выясню местонахождение бивней, мы узнаем, кто такой мистер Мандака и почему ему так отчаянно хочется заполучить охотничий трофей, о котором никто не знает и который никому другому не нужен.
— А если он откажется говорить?
— Он скажет, — твердо заявил я.
— С чего такая уверенность?
— Ты не видела его лица, когда он говорил про бивни. А я видел. Он сделает все что угодно, лишь бы заполучить их.
— Включая убийство?
— Ты абсолютно права. Но в данном конкретном случае убийство не приведет его к бивням. А правда — приведет.
Хильда долго смотрела на меня.
— Очевидно, ты не хочешь, чтобы имеющаяся у меня информация вышла за пределы этого кабинета.
— Ни в коем случае!
— Я соглашусь держать рот на замке только при двух условиях.
— Каких же? — полюбопытствовал я.
— Я лично запишу все твои будущие встречи и разговоры с Мандакой.
— Согласен, если ты не будешь вмешиваться в наше общение и не дашь ему знать, что ведется запись.
— Если через три дня эта история не завершится, я пойду в совет директоров и полицию и расскажу все, что знаю.
— Но ты ничего не знаешь, — указал я. — Я знаю: человек, который теоретически не существует, располагает кредитной линией в пять миллионов. Я знаю: есть человек, о котором обществу ничего не известно, хотя данные о нем должны храниться в пятидесяти миллионах банках памяти. Я знаю: существует человек, который, по твоей же оценке, способен на убийство. Неужели ты думаешь, что такая информация никого не заинтересует?
— А если на поиск бивней у меня уйдет пять дней? Или семь? Вдруг у инопланетян нет архивов? Они не присоединились ни к Олигархии, ни к Содружеству. А вдруг они уже вымерли? Ты не можешь ограничивать меня тремя днями!
Она обдумала мои слова.
— Ладно, в чем-то ты, возможно, и прав. Если ты не найдешь бивни через три дня, я дам тебе шанс вновь изложить свою точку зрения. Но я тебе ничего не обещаю.
— Это неприемлемо! — рявкнул я.
— Есть другой вариант — я пойду к начальству тотчас же.
Я жег взглядом ее, она — меня.
— Хорошо, — пробормотал я. — Договорились. Она хотела сказать что-то еще, но передумала и вышла из кабинета.
Я встал, приказал двери никого не впускать, разделся, встал под молекулярный душ, устроенный в стенной нише.
— Включайся, — приказал я.
— Исполнено.
— Компьютер?
— Да?
— Нашел что-нибудь еще?
— Нет. Об инопланетянах, известных как Летящие-в-ночи, информации очень мало.
— Сколько еще времени до начала работы «Брэкстона»?
— Один час, пятьдесят одна минута и девятнадцать секунд.
— Какой процент твоей мощности в моем распоряжении?
— Шестьдесят три и двадцать семь сотых.
— Всего?
— Я готовлю здание к приходу сотрудников и работаю для тех, кто уже прибыл.
— Очень хорошо. Из располагаемой мощности половину используй на Летящих-в-ночи. Попытайся узнать, что стало с бивнями после того, как они попали к Миларрру.
— Приступаю…
— А теперь затени окно, пока я не оденусь.
— Исполнено.
Я вышел из душа, остановился перед светящимся кристаллом.
— Оставшуюся половину мощности используй для получения максимума информации о Букобе Мандаке.
— В официальных архивах отсутствует досье Букобы Мандаки.
— Мне известно, что ты проводил проверку только по архивам Монархии. Но ведь можно посмотреть и в других местах.
— Жду указаний…
— Прежде всего материалы, имеющие отношение к масаи, если они существуют.
— Понятно. Приступаю…
— Далее, выясни, имеют ли слова «Букоба» и «Мандака» какое-нибудь значение на диалекте масаи.
— Понятно. Приступаю…
— А теперь включи мне музыку.
— Желаете что-то конкретное? — спросил компьютер.
— Концерт Барджиина си-минор.
— Исполняю. — И мой кабинет наполнила атональная инопланетная музыка.
— Вот и славненько. — Голый, я прилег на кушетку. — Сделай мне легкий массаж.
— Исполняю, — ответила кушетка.
Кушетка приняла контур моего тела, завибрировала.
— И прогрей поясницу. Что-то она затекла.
— Прогреваю.
— Благодарю. — Я повернулся к кристаллу. — Существует официально Мандака или нет, какие-то следы он обязательно оставил. Мы знаем, что до того как прийти ко мне, он побывал у Пруденс Эш в Музее естественной истории. Проверь все музеи и частных коллекционеров, собирающих земных животных. Начни с этой звездной системы, потом проверь соседние и иди дальше. Я хочу знать, побывал ли он где-нибудь еще или сразу приехал сюда.
— Понятно. Приступаю…
Я помолчал, наслаждаясь музыкой Барджиина, стараясь раствориться в экзотических ритмах.
— Свяжись с Советом риэлтеров, со всеми агентствами по аренде недвижимости и отелями и выясни, не арендовал или не покупал ли Букоба Мандака или человек, на него похожий, жилые апартаменты на этой планете.
— Понятно. Приступаю… Я проверил все словари масаи, имеющиеся в лингвистическом банке памяти и на Делуросе VIII. Букоба — традиционное имя у масаи. Мандака — традиционное имя в Восточной Африке, распространенное среди масаи, кикуйю, луо, вакамба и самбуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Ты? — ахнул Главнокомандующий.
— Именно. Разве ты не учил меня проявлять инициативу? В качестве жеста доброй воли я преподнес им Беллано и его флот, через день или два они арестуют Синюю принцессу. Твоя смерть окончательно убедит их, что со мной можно иметь дело. В конце концов до тебя они хотели добраться больше всего.
— Ты все уничтожил, — прошептал Главнокомандующий.
— Ерунда, — отмахнулся Джастин. — Со временем ты потерял бы свою империю в схватке с более сильным противником, или ее потерял бы я. Я никогда не стремился в военачальники. В этом я не силен, да и не развернешься на этой должности. Ты подмял под себя тридцать звездных систем, я же как губернатор буду править ста шестьюдесятью семью. Разумеется, сначала нам придется кое от кого избавиться, но флот с радостью мне поможет.
— А золото?
— Я возьму тонну за свои хлопоты, а остальное возвращу на казначейский планетоид в системе Делуроса. Посылать его сюда не было особой нужды. К услугам наемников флот практически не прибегает, а если случается, то платит наличными. Эти двадцать семь тонн золота послужили наживкой, которую Беллано и проглотил, заключив с тобой союз ради нападения на конвой.
— Умный ход, — едва слышно прошептал Главнокомандующий.
— И я того же мнения, — согласился Джастин. — Одним ударом я более чем в четыре раза увеличил твою империю да еще приобрел в союзники Олигархию. — Он помолчал. — Я все сделал правильно, отец? Ты одобряешь мои действия?
— Ты допустил ошибку. — Джастину пришлось нагнуться, чтобы услышать отца.
— О? Какую же?
— Тебе следовало убить инопланетянина. Теперь у тебя нет для него золота.
— Миларрра? С ним проблем не будет. Ему вполне хватит слоновой кости.
— Ты дурак, — выдохнул Главнокомандующий и умер.
Джастин выпрямился, повернулся к Летящему-в-ночи.
— Он мертв.
— Печально, и трагично, и душераздирающе, и неизбежно. — Инопланетянин все поглаживал больший из бивней — А теперь обсудим золото, которое хорошее, и блестящее, и прибыльное.
— Золота не будет, — ответил Джастин.
— Нет золота? Нет золота? Но я видел золото!
— Только одну тонну, и оно нужно мне самому.
— Но здесь я!
— Я знаю, ты здесь ради золота, но я думаю, что мы сможем найти взаимоприемлемое решение.
— Взаимоприемлемое, и разумное, и справедливое. Ты предлагаешь, я отвергаю.
— В знак доброй воля я хотел бы передать тебе эти бивни.
— Бивни! — воскликнул Миларрр, взлетев на больший из них. — Бессмертен и непобедим я!
— Вот и хорошо.
Миларрр недобро посмотрел на Джастина.
— Теперь золото.
— Для тебя золота нет.
— Я знаю, где оно, — напомнил Летящий-в-ночи.
— После твоего отъезда я перенесу его в другое место.
— Я возьму его с собой.
— Ничего ты с собой не возьмешь! — Джастин повернулся к двери. — Охрана!
— Грустно и печально, они не придут.
— Почему?
— Потому что я их перебил.
— Ты? Как?
— Я, очень просто.
Миларрр вытянул вперед руку с когтями-пальцами, и внезапно Джастин упал на колени, хватаясь руками за горло.
— Бивни у меня, — спокойно продолжил Миларрр. — Я бессмертен. Я непобедим. Я правлю вечностью и бесконечностью. Даже Олигархия теперь меня не тронет, — Ты сумасшедший! — прохрипел Джастин. — Они найдут мой труп и выследят тебя!
— Им до меня не добраться. Я самый могучий из воинов. У меня бивни!
— Они были и у моего отца, но не принесли ему бессмертия! — выдохнул Джастин.
— Есть разница. — Миларрр спрыгнул на пол.
— В чем она?
— У меня нет сына.
ТРЕТЬЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
— Дункан?
Я пробормотал что-то нечленораздельное и перекатился на бок.
— Дункан!
Чья-то рука энергично трясла мое плечо.
— Что случилось? — Я резко сел, едва не ударив головой склонившуюся надо мной Хильду Дориан. — Я проспал?
— Нет.
— О. — Я еще не пришел в себя, и сердце стучало, как паровой молот. — Который час?
— Ровно семь.
— Вечера? Утра?
— Утра, — ответила она. — Я вижу, ты и эту ночь провел в кабинете.
Ко мне вернулась способность соображать.
— Я вновь нашел бивни, почти через двенадцать столетий после их последнего появления.
— Правда? Когда и где?
— На Внешних мирах, в пять тысяч пятьсот двадцать первом году Галактической эры.
— Менее чем в восьми столетиях от наших дней, — уточнила Хильда.
— Но есть проблема.
— Проблем больше, чем ты думаешь.
— Правда.
— Давай сначала послушаем твою.
— Бивнями завладел инопланетянин, так что мне пришлось задать компьютеру другое направление поиска. — Должно быть, я уснул, пока ждал информацию.
— Хочешь кофе? — слишком уж заботливо спросила Хильда.
— Не сейчас.
— Ты уверен? — настаивала она.
— Да, уверен. С чего такое стремление напоить меня кофе?
— Есть проблема посерьезнее поиска инопланетного владельца бивней, и я хочу, чтобы ты полностью проснулся.
— Я проснулся, встал, потянулся. Что ты собираешься мне сказать?
— Сегодня я пришла на работу пораньше и заказала досье Мандаки.
— И что?
Она долго смотрела на меня, словно решая, проснулся я или нет.
— Его не существует. Я нахмурился:
— Что значит, его не существует? Он приходил в этот самый кабинет. Он перевел деньги на мой счет. Я на него работаю.
— Знаю, — мрачно кивнула она. — Но официально он не существует.
— Компьютер, покажи голограмму Букобы Мандаки, — приказал я.
Над компьютером возник образ Мандаки.
— В твоем компьютере он есть, а в архивах Содружества отсутствует.
— Ты проверяла его голосовой слепок и ретинограмму? Может, Мандака — вымышленная фамилия.
— Компьютер сейчас этим и занимается. Пока безрезультатно.
— Галактика большая. Рано или поздно он его найдет. — Я подумал о других направлениях поиска. — Что еще ты выяснила?
— Его идентификационный номер фальшивый, паспорт — подделка, генеалогическая программа не может назвать родителей.
— Бред какой-то. Вы проверяли его кредитоспособность, прежде чем я получил разрешение на эту работу?
— Проверяли. — Она хмурила брови. — В двух банках у него на счету более пяти миллионов, но я не могу определить источник его денег.
— А адрес?
— Компьютерный терминал в Городском центре.
— Он платит налоги?
— У меня нет допуска в компьютер Казначейства.
— Можешь его получить?
— Если я заикнусь об этом, станет известно, что я проверяю Мандаку. Поэтому я решила сначала переговорить с тобой.
— Дельная мысль, — согласился я. — Если ты расскажешь об этом кому-то из начальства, мне прикажут прекратить поиск бивней.
— Может, это наилучший выход? Пока мы не выясним, кто он?
— А какая, собственно, разница? Ты сама сказала, что деньги у него настоящие.
— Но мы ничего о нем не знаем. Вдруг он преступник?
— Возможно, он именно тот, за кого себя выдает, — отрезал я. — Если я не найду бивни, мы тем более не узнаем, кто он. Он просто исчезнет и наймет кого-нибудь еще.
— Мне следовало предугадать твою реакцию, — вздохнула она. — Тебе лишь бы найти эти чертовы бивни!
— Как только я их найду, я заставлю его рассказать, кто он и зачем они ему понадобились, — пояснил я. — А пока мне нечем его прижать.
— Как бы он не прижал тебя. И не отправил к праотцам.
Я пренебрежительно хмыкнул.
— Никто не убьет меня, когда мой компьютер фиксирует все происходящее.
Человека без прошлого, настоящего и будущего это не остановит. Ведь его личность компьютеру неизвестна.
— У него есть лицо, костная структура, пальцы, глазная сетчатка. Даже если полиция не будет знать его имени, они будут знать, кого искать. — Я улыбнулся Хильде. — Благодарю за заботу, Хильда, но необходимости в этом нет. Я найду бивни через два или три дня. За два прошедших вечера я уже отследил их историю на протяжении двух с половиной тысяч лет, так что осталось всего лишь восемьсот. А как только я выясню местонахождение бивней, мы узнаем, кто такой мистер Мандака и почему ему так отчаянно хочется заполучить охотничий трофей, о котором никто не знает и который никому другому не нужен.
— А если он откажется говорить?
— Он скажет, — твердо заявил я.
— С чего такая уверенность?
— Ты не видела его лица, когда он говорил про бивни. А я видел. Он сделает все что угодно, лишь бы заполучить их.
— Включая убийство?
— Ты абсолютно права. Но в данном конкретном случае убийство не приведет его к бивням. А правда — приведет.
Хильда долго смотрела на меня.
— Очевидно, ты не хочешь, чтобы имеющаяся у меня информация вышла за пределы этого кабинета.
— Ни в коем случае!
— Я соглашусь держать рот на замке только при двух условиях.
— Каких же? — полюбопытствовал я.
— Я лично запишу все твои будущие встречи и разговоры с Мандакой.
— Согласен, если ты не будешь вмешиваться в наше общение и не дашь ему знать, что ведется запись.
— Если через три дня эта история не завершится, я пойду в совет директоров и полицию и расскажу все, что знаю.
— Но ты ничего не знаешь, — указал я. — Я знаю: человек, который теоретически не существует, располагает кредитной линией в пять миллионов. Я знаю: есть человек, о котором обществу ничего не известно, хотя данные о нем должны храниться в пятидесяти миллионах банках памяти. Я знаю: существует человек, который, по твоей же оценке, способен на убийство. Неужели ты думаешь, что такая информация никого не заинтересует?
— А если на поиск бивней у меня уйдет пять дней? Или семь? Вдруг у инопланетян нет архивов? Они не присоединились ни к Олигархии, ни к Содружеству. А вдруг они уже вымерли? Ты не можешь ограничивать меня тремя днями!
Она обдумала мои слова.
— Ладно, в чем-то ты, возможно, и прав. Если ты не найдешь бивни через три дня, я дам тебе шанс вновь изложить свою точку зрения. Но я тебе ничего не обещаю.
— Это неприемлемо! — рявкнул я.
— Есть другой вариант — я пойду к начальству тотчас же.
Я жег взглядом ее, она — меня.
— Хорошо, — пробормотал я. — Договорились. Она хотела сказать что-то еще, но передумала и вышла из кабинета.
Я встал, приказал двери никого не впускать, разделся, встал под молекулярный душ, устроенный в стенной нише.
— Включайся, — приказал я.
— Исполнено.
— Компьютер?
— Да?
— Нашел что-нибудь еще?
— Нет. Об инопланетянах, известных как Летящие-в-ночи, информации очень мало.
— Сколько еще времени до начала работы «Брэкстона»?
— Один час, пятьдесят одна минута и девятнадцать секунд.
— Какой процент твоей мощности в моем распоряжении?
— Шестьдесят три и двадцать семь сотых.
— Всего?
— Я готовлю здание к приходу сотрудников и работаю для тех, кто уже прибыл.
— Очень хорошо. Из располагаемой мощности половину используй на Летящих-в-ночи. Попытайся узнать, что стало с бивнями после того, как они попали к Миларрру.
— Приступаю…
— А теперь затени окно, пока я не оденусь.
— Исполнено.
Я вышел из душа, остановился перед светящимся кристаллом.
— Оставшуюся половину мощности используй для получения максимума информации о Букобе Мандаке.
— В официальных архивах отсутствует досье Букобы Мандаки.
— Мне известно, что ты проводил проверку только по архивам Монархии. Но ведь можно посмотреть и в других местах.
— Жду указаний…
— Прежде всего материалы, имеющие отношение к масаи, если они существуют.
— Понятно. Приступаю…
— Далее, выясни, имеют ли слова «Букоба» и «Мандака» какое-нибудь значение на диалекте масаи.
— Понятно. Приступаю…
— А теперь включи мне музыку.
— Желаете что-то конкретное? — спросил компьютер.
— Концерт Барджиина си-минор.
— Исполняю. — И мой кабинет наполнила атональная инопланетная музыка.
— Вот и славненько. — Голый, я прилег на кушетку. — Сделай мне легкий массаж.
— Исполняю, — ответила кушетка.
Кушетка приняла контур моего тела, завибрировала.
— И прогрей поясницу. Что-то она затекла.
— Прогреваю.
— Благодарю. — Я повернулся к кристаллу. — Существует официально Мандака или нет, какие-то следы он обязательно оставил. Мы знаем, что до того как прийти ко мне, он побывал у Пруденс Эш в Музее естественной истории. Проверь все музеи и частных коллекционеров, собирающих земных животных. Начни с этой звездной системы, потом проверь соседние и иди дальше. Я хочу знать, побывал ли он где-нибудь еще или сразу приехал сюда.
— Понятно. Приступаю…
Я помолчал, наслаждаясь музыкой Барджиина, стараясь раствориться в экзотических ритмах.
— Свяжись с Советом риэлтеров, со всеми агентствами по аренде недвижимости и отелями и выясни, не арендовал или не покупал ли Букоба Мандака или человек, на него похожий, жилые апартаменты на этой планете.
— Понятно. Приступаю… Я проверил все словари масаи, имеющиеся в лингвистическом банке памяти и на Делуросе VIII. Букоба — традиционное имя у масаи. Мандака — традиционное имя в Восточной Африке, распространенное среди масаи, кикуйю, луо, вакамба и самбуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41