Тут уж ничто бы не помогло - кирпич попросту вбил бы острие
булавки джету в затылок.
- Считай, что тебе повезло, - Иллари рассмеялся. - Правда, я не
скажу, чтоб ты дешево отделался.
Он стиснул плечо джета.
- Как только будешь совсем здоров, - негромко и медленно произнес
Иллари, - мы с тобой поговорим. О секретах и кирпичах. На этот раз не
отвертишься. Понял?
- Тогда уж лучше бы мы сегодня шли с визитом, - так же тихо и
медленно сказал джет.
Иллари чувствовал, что для джета сохранение тайны жизненно важно. До
сих пор он всегда уступал, покоряясь молящей серьезности в глазах джета,
либо вовсе забывал. Но теперь уж нет. Теперь хватит. Решено.
Однако джет не то болел, не то симулировал деньков десять, а к их
исходу Иллари стало не до джетовых тайн. У него завелась собственная.

Возникновение у Иллари тайны ознаменовалось целым рядом событий. В
один прекрасный день Иллари спозаранку отправился в императорский дворец,
куда последнее время предпочитал не показываться. Вернулся он из дворца
только под вечер, мрачный, как чумное поветрие, заперся у себя и двое
суток упорно не желал никого видеть. В течение первых суток джет все еще
боязливо отлеживался, на вторые решился выздороветь.
Иллари не обратил на его выздоровление никакого внимания. На третьи
сутки с утра Иллари вышел из дома в прежнем гневном расположении духа и
вернулся поздним вечером распьяным-пьяный. Слуги были потрясены до потери
дара речи. Выпить Иллари мог очень много, а опьянеть хоть самую малость
ему удавалось с трудом. Слуги не раз подумывали, сколько нужно, чтоб
действительно напоить господина допьяна, и сходились на том, что столько
выпивки просто не бывает - ну, если не на свете, то уж в столице точно. И
вот во нарушение всех законов природы Иллари предстал пред их очами мрачно
и тяжело пьяный.
- Водки! - проревел он зычно и страшно.
Дворецкий притащил небольшую оплетенную бутыль. Иллари вышиб из нее
пробку ударом по дну, наклонил и принялся с интересом наблюдать, как водка
течет по его сапогам.
- Мошенник, - пьяно укорил он дворецкого, - сам половину вылакал.
Засим Иллари оторвал перо от шляпы и пустил его в водочную лужу.
- Пусть плывет, - сообщил Иллари и топнул по луже, производя
маленький шторм.
- Не ожидал от тебя, господин, - заметил доселе молчавший джет. -
Надо же так надраться.
- За... ик... молчи! - обрушился на него Иллари - сначала в
переносном смысле, а затем и в прямом. - Что... ты... понимаешь?
- Ничего, - спокойно сообщил джет, усаживая Иллари прямо на пол.
Набезобразить в таком положении было трудно, но Иллари ухитрился
дотянуться до камина и бросить вынутый из него уголек прямехонько в
водочную лужу. Особенных попыток сделать еще что-нибудь интересное Иллари
не совершил, предпочтя мирно сидеть в углу и любоваться результатом.
- Вот - видишь? В-вот так и душа моя пылает, - пропыхтел Иллари. - А
все из-за кого? Из-за придурка этого красноносого.
Может, Иллари и икнул, но слуги от испуга икнули гораздо громче.
Конечно, ни цвет императорского носа, ни монаршие интеллектуальные
способности не были государственной тайной, но упоминать о них считалось
предосудительным. Слуги ринулись подымать Иллари - кто за челюсть, кто
откровенно зажимал ему рот. Иллари успешно отбил атаку, пошатался немного
из стороны в сторону и плюхнулся на прежнее место.
- И ведь что делает, тварь такая? - горестно возгласил Иллари и запел
государственный гимн, упорно заменяя слово "венценосный" на "венценосый",
отчего весь текст приобрел несколько двусмысленное звучание.
- Нет, вот если бы я штаны о трон протирал, - заявил Иллари после
замены "венценосого" на "веслоносого", - я бы так не сделал. Душа горит!
- Уже нет, - флегматично заметил джет, глядя на пятно, оставшееся от
сгоревшей лужи.
- Горит, - убежденно возразил Иллари. - Чтоб ему нос на корону
намотало!
Слуги все обратились в бегство. Все, кроме Лохара. Лохар обратился в
слух.
- Это можно, - вздохнул джет. - Но надираться по этому поводу не
стоит.
- Тебе не понять, - возразил Иллари. - А, да что с тобой рассуждать.
Много ты понимаешь в верности?
- Да, в общем-то, ничего, - холодно и зло согласился джет.
- Так и пшел вон, - пьяным фальцетом велел Иллари и неожиданно
добавил страшным жалобным басом. - Хочу баиньки!
Джет и Лохар кликнули остальных слуг, ибо им двоим было не под силу
перетащить Иллари в спальню. Господин, невзирая на ясно выраженное желание
баиньки, сам идти в кровать не хотел и транспортировке не поддавался. С
неимоверным трудом слуги подавили сопротивление Иллари и отнесли его в
спальню. Этим их хлопоты отнюдь не завершились, ибо Иллари упорно не желал
угомониться. Особенно долго и настырно приставал он к Лохару, требуя,
чтобы тот спел ему колыбельную. Слуги в благоговейном ужасе слушали, как
Лохар выводит такие рулады, после которых если что и приснится, так только
кошмары. Наконец Иллари залез под одеяло и захрапел.
Спустя примерно час Иллари откинул одеяло, встал, бесшумно оделся и
осторожно приоткрыл дверь. Никого. Надо думать, Лохар уже на пути в
императорский дворец. Остальные слуги с чистой совестью отсыпаются после
недавнего представления.
Иллари шел на цыпочках, настороженно прислушиваясь к малейшему
шороху. Из-за дверей доносился храп. Точно, все спят. Иллари на всякий
случай постоял перед дверью в комнату Лохара, потом распахнул ее. Пусто. И
перед дверью в комнату джета этого поганца тоже нет. Вот и славно.
Войдя в комнату джета, Иллари тихо закрыл за собой дверь, подошел к
джету и осторожно тронул его за плечо. Джет мгновенно открыл глаза,
откинул одеяло и сел. Он был полностью одет.
- Ты так и спал одетый? - восхитился Иллари.
- Я не спал, - покачал головой джет.
- А вот это зря, - упрекнул его Иллари. - Перед дорогой лучше
выспаться.
- Боялся проспать.
- А как ты догадался? - спросил Иллари.
- Может, я ничего и не понимаю в верности, - ехидно заметил джет, -
но я еще не спятил. Ты, господин, конечно, из породы любителей искать
оплеухи на свою голову, но даже ты не настолько спятил, чтобы вляпаться в
государственную измену.
- Даже в пьяном виде? - усмехнулся Иллари.
- Тем более в пьяном виде, - возразил джет. - Значит, тебе это
зачем-то нужно. Зачем? Ну, после такого представления человек обычно дает
тягу, едва проспится, и это никого не удивляет. Вот я и подумал, что тебе
срочно нужно дать тягу, господин, да так, чтоб никто не докопался до
причины ухода. И ты решил создать причину.
- Браво! - одобрительно хмыкнул Иллари. - До чего ты еще додумался?
- Я подумал, что могу понадобиться тебе, и на всякий случай стал
ждать.
- Ты был прав, - кивнул Иллари. - Помощник на все руки вроде тебя мне
очень даже пригодится.
Джет быстро натянул сапоги.
- Куда идем? - спросил он.
- В Вейдо, - Иллари поколебался мгновенье, но потом решил не темнить:
какой смысл скрывать от парня конечный пункт путешествия.
- Куда? - растерянно переспросил джет.
- В Вейдо, - нетерпеливо повторил Иллари.
- Нет, - прошептал джет, - нет...
- Что - нет? Что ты такое бормочешь?
- Господин, я за тебя жизнь отдам. Вот хоть сейчас. Но Вейдо... ты
сам не знаешь, чего требуешь.
Лицо мальчишки казалось маской, до того его преобразил страх.
- Эй! Что ты боишься? - Иллари впервые видел джета испуганным
по-настоящему. Даже в переулке с перелетными кирпичами джет не выказывал
такого откровенного испуга.
Джет покачал головой.
- Не могу... не должен... господин! - он с силой уцепился за руку
Иллари. - Не ходи в Вейдо! Это хуже смерти.
- Возможно, - холодно ответил Иллари, - но мне нужно как раз в Вейдо.
И я тебя в последний раз спрашиваю: пойдешь со мной или нет?
Казалось, не только лицо джета, но и его глаза стали пепельно-серыми.
Он попытался что-то сказать и не мог. Иллари пристально взглянул на него,
помолчал, чувствуя, как в нем закипает ярость, бешено повернулся на
каблуках и вышел. Ему послышался за спиной умоляющий не то вздох, не то
стон, но он не остановился и уж тем более не вернулся.
В конюшню он вошел тихо, стараясь не разбудить спящих конюхов, и это
ему удалось. Паршивцы ленивые, дармоеды! Вот будь джет на их месте... тут
Иллари подавил очередной приступ гнева, на сей раз на трусливого сопляка,
и занялся делом. Он оседлал коня в полной темноте, как когда-то в ранней
юности, когда он ухлестывал за девицей старше себя и ездил к ней тайком от
отца. Отец-то, правда, все равно знал. Попадись Иллари хоть раз, и ему бы
всыпали по первое число, но он не попался с поличным, отчего и избежал
взбучки: отец любил, когда человек делает свое дело хорошо, и ждал от
собственного сына, как минимум, того же. Иллари хорошо умел не попадаться,
и отец поощрял в нем и эту способность, и прочие. Отец... наверное, ему бы
очень понравился джет.
Иллари яростно зашипел. Хватит! Хватит лить слезы по сопляку,
оказавшемуся трусом и ненадежным вассалом. Пора отправляться в путь, пока
император не закрыл все ворота для поимки государственного преступника
Иллари. При мысли об императоре губы Иллари сложились в ненавидящую
усмешку.
Коня он вывел тихо, почти бесшумно. Конюхи так и не проснулись. Едва
выехав на улицу, он пустил коня рысью. Подорожную он предъявил у ворот
почти на полном скаку, а за воротами заставил коня перейти на галоп. Так
его побег будет выглядеть правдоподобнее. И потом, он на самом деле
спешил.
Он гнал коня, и скачка постепенно успокаивала его мысли. Он мог уже
не думать о джете. Надо же, каким трусливым мальчишкой оказался на поверку
этот непревзойденный мастер. Иллари стыдился того, что такой трус спас ему
жизнь и почти сожалел, что сам не убил его. Никто не должен знать, что он
направляется в Вейдо. Во всяком случае, официально. А такой трус... хотя
нет. Конечно, он испугается допроса. Настолько испугается, что поспешит
исчезнуть молниеносно. Ну, и все. И хватит о нем. Пусть живет. Лучше
забыть... забыть руку, протянувшуюся из золотистого тумана строк... забыть
пальцы, источающие целительную прохладу в воспаленную рану... все забыть.
И вечера с вином и стихами - тоже. И о стихах забыть. И вообще обо всем.
Думать только о том, что ему предстоит совершить в Вейдо. Что ему так
немыслимо трудно будет сделать одному. Без джета...

К утру Иллари действительно выкинул труса и предателя джета из
головы. Забыл он на время и о том, что ожидало его в Вейдо. Мысли его
приняли более практическое направление: он начал думать, как ему до этого
самого Вейдо добраться. Конечно, карта у него дома была, и дорогу по карте
он выучил наизусть, отлично зная, что взять карту с собой не сможет:
неровен час, поймают его с картой в кармане. В его положении худшего и
представить себе невозможно. Но мощная память Иллари и не нуждалась в
карте: стоило ему захотеть, и он видел изображение перед собой, со всеми
шероховатостями и потертостями на сгибах. Нет, отсутствие карты Иллари не
волновало. Беспокоило его другое: прокладываешь путь по карте, но идти-то
приходится по местности. Откровенно говоря, с передвижением по местности
Иллари был знаком скорее теоретически.
Ни один сколько-нибудь опытный придворный не уедет из города в
провинцию ни на день. Там он не может контролировать возникновение и
распространение слухов, и вернувшись, рискует поспеть как раз к оглашению
эдикта о собственной казни. Иллари никогда не усердствовал особо в
посещении императорского дворца, но города не покидал. Пару раз это
безвыездное пребывание в городских стенах спасло ему жизнь, позволив
вовремя обнаружить интригу, но теперь грозило обернуться большой бедой.
Путешественником Иллари был попросту аховым. Особенно если учесть,
что большую часть пути ему предстоит проделать пешком. Конь донес бы его
до Вейдо куда быстрее, чем его непривычные к долгим переходам ноги, да вот
беда: слишком приметен его конь, как и все скакуны с его конюшен.
Затеряться в толпе, сидя верхом на таком животном, немыслимо. Слухи о нем
наведут на него преследователей так же верно, как если бы он навесил себе
на грудь табличку с именем. А в том, что преследовать его будут, Иллари ни
на мгновенье не сомневался. Уж слишком хорошо он знал его вислоносое
величество. Нет, ехать верхом нельзя. Нельзя также продать коня или
подарить: коня быстро найдут и поймут, какой дорогой он пошел. Нет, коня
можно только отпустить. Самое большее, на расстоянии суток езды от дома,
чтобы конь мог вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22