Здесь моя работа и мой народ.
ТЕЙРОН: Я знала. Я знала!
РАЙТ: Что, дорогая? Я не понимаю.
ТЕЙРОН: Ох, мне нужно было промолчать. Ты должен был решить сам, док.
Но ты сам сказал, что не покинешь нас!
РАЙТ: Нет, конечно. Конечно, я вас не оставлю. Мой дом здесь.
СЛЕЙД: Но...
СПИРМЕН: Бесполезно спорить с эмигрантами. На новой родине трава
всегда зеленее.
ПОЛ: Иначе и быть не может, капитан. По крайней мере, для доктора
Райта и для меня. И я уверен, что моя жена, когда вернется, скажет то же
самое.
РАЙТ: В некоторых аспектах, капитан, расстояние между Землей и
Люцифером больше, чем количестве световых лет между нашими солнцами.
СЛЕЙД: Прошу меня извинить. Я просто не ожидал такого поворота,
только и всего. Я должен привыкнуть.
СПИРМЕН: Меня можете считать нейтральным, капитан Слейд. У меня на
Люцифере нет своего места. Еще одна утопия. Идеализм вопреки очевидным
фактам. Красивая выдумка, которая рано или поздно потерпит крах из-за
отсутствия серьезного руководства.
ПОЛ: Если только не найдется сильный лидер, который возьмет власть и
сделает на этой основе империю?..
РАЙТ: Пол, не надо.
СПИРМЕН: Комментировать не стану.
ШТЕРН: Позвольте не согласиться с вами, мистер Спирмен. После того,
как я увидела этот прекрасный остров; домашний скот и замечательных белых
олифантов: плантации и дома; самое главное - великолепную школу... И
услышала безупречный английский, на котором наши люциферианские друзья
излагают свои, вполне зрелые, рассуждения... Теперь я считаю, что доктор
Райт и его друзья самые настоящие реалисты. Конечно, у меня предвзятое
мнение. Я сильно настроена в их пользу, потому что... ну, во время
двенадцати лет полета я не раз мечтала о том, чтобы самой совершить что-то
подобное. Поэтому я чувствую себя здесь так, словно вернулась домой. Я -
врач, мистер Спирмен. До того, как меня избрали для участия в экспедиции,
я заведовала клиникой. Во время интернатуры я работала в службе скорой
помощи одной из главных больниц Мельбурна. Я видела более чем достаточно -
назовем их так: очевидных фактов. И вот здесь я увидела мир и спокойствие,
здоровых и хорошо развитых детей, ухоженные сады. Увидела, как дорожат эти
люди друг другом, какую огромную работу они проделали, разработав законы и
заложив фундамент будущего общества... Это все тоже очевидные факты, не
так ли?
РАЙТ: Человек ни хорош, ни плох. Он и хорошо, и плох одновременно. Но
в его силах склонить чаши весов в одну из сторон.
ШТЕРН: Вы совершенно правы, доктор. Даже слишком правы. Мне кажется,
я поняла, почему вы хотите остаться здесь. Очень хорошо поняла.
СЛЕЙД: Я не стану вас уговаривать. Я просто считал само собой
разумеющейся совсем другую точку зрения. Это было глупо с моей стороны.
Позвольте мне быть только слушателем в вашем разговоре.
ЭЛИС: И позвольте мне наполнить вашу чашу, капитан. Вы от нас
отстаете, капитан.
МИНЙААН: Большой кувшин пуст. И когда это мы успели?
МЬЮЗОН: Портрет толстой леди, спешащей прочь с другим большим
кувшином в руках.
ПОЛ: Мы вам заранее чрезвычайно признательны, леди.
МЬЮЗОН: По-моему, это ты допила последние капли.
НИЗАНА: Нет, не я. Не может такого быть...
ШТЕРН: Существуют ли существенные физиологические отличия?
РАЙТ: Ничего особо существенного. Небольшая разница в химическом
составе крови, в форме ступней и кистей рук. У наших друзей есть задний
мозг в позвоночнике - возможно, именно этим объясняется их лучшая мышечная
координация. И, знаете, доктор, мне часто хотелось, чтобы человеческая
раса Земли, которую мы здесь называем черинской, имела больше места в
черепе для возможного роста лобных долей мозга.
ЭЛИС: Я очень высокого мнения о ваших лобных долях, доктор Кристофер
Райт. Я имел случай заметить, что иногда большой череп занят совершенно
никчемными мыслями.
ШТЕРН: Как бы то ни было, вопрос интересный.
ПОЛ: Давайте назовем это комбинацией мозгов как таковых и мыслей,
которыми они заняты.
ПЭКРИАА: Почему вы не хотите подождать, пока Мьюзон вернется?
САЛЛИ МАРИНО: Это, наверное, глупый вопрос... Разве вам не пришлось
тяжко трудиться? Ну, у вас же практически не было технических средств. Все
это... масляные светильники, например... Конечно, у вас не было другого
выхода, кроме как вернуться к примитивным приспособлениям. Вы и так
совершили чудеса, начав по сути с нуля. Вот что я пытаюсь спросить: не
отнимают ли усилия, направленные на выживание, столько сил и времени, что
это... ну... совершенно изматывает вас?
ПОЛ: У нас есть крыша над головой, одежда, вдоволь пищи...
МИНЙААН: И выпивки.
ПОЛ: То, что мы называем семьей, Салли, есть группа, состоящая из
людей всех трех рас. В ней может быть семь-восемь, или даже больше
взрослых. Кров и еда - базовые потребности - каждая семья обеспечивают
себе сама, распределяя трудовые обязанности внутри своих членов. Если же
семью постигнет какая-либо неприятность (чего до сих пор не случалось),
остальные придут ей на помощь без лишних слов. Ну вот, у нас есть
ткаческое производство в начальной стадии, производство сахара...
МИНЙААН: Виноделие!
ЭБАРА: Леди слегка наклюкалась.
МИНЙААН: Леди не наклюкалась! У нее просто хорошее настроение. Хотя
Вестойя теперь - мертвый город, и маленькие иллуама будут вить гнезда там,
где прежде... Ох, Эбара, почтенный старец Эбара, как я тебя люблю...
ЭБАРА: Только не здесь! Не на виду у всех этих воспитанных леди и
джентльменов...
МЬЮКЕРДЖИ: Прекрасный образ жизни! Ага, вот и Мьюзон. Послушайте, мы
точно выпили за здоровье каждого? По-моему, кого-то пропустили.
НИЗАНА: А по-моему, нет. Мы выпили за всех. Давайте теперь выпьем за
наших олифантов.
РАЙТ: И за семерых маленьких детенышей олифантов...
ПОЛ: Возьмем, например, то же ткачество. Низана не участвует в работе
по дому, потому что ее рабочее место - ткацкий станок. Каждый дом посылает
кого-то из своих работать на заозерных плантациях сахара и растения, из
волокон которого делается ткань. Система работает, Салли. По крайней мере,
в нашей маленькой общине, где все знают и уважают всех, где все законы и
обычаи направлены на устранение различий еще до того, как они станут
существенными. И до сих пор работа никогда не казалась нам чрезмерно
тяжкой. Большую ее часть мы выполняем с удовольствием. Скучную и
неприятную работу мы выполняем все по очереди, потому что знаем, что она
должна быть сделана, и не хотим никого нагружать ею больше других.
Опять-таки, до сих пор мы никогда еще не испытывали стремления обладать
теми сложными и замечательными вещами, которыми располагали на Земле.
Такие стремления еще придут. Община будет расти. Даже самые лучшие законы
иногда не срабатывают. Будут и ошибки, и споры, и несправедливость. Но мы
предупреждены, ибо располагаем воспоминаниями о Земле. Док, я тут пытаюсь
рассуждать о вещах, которые вы объясните лучше...
РАЙТ: Нет-нет. Продолжай.
ПОЛ: Ладно... Мы планируем в перспективе сто таких семей здесь, в
Дженсен-Сити. Население около тысячи взрослых человек, не больше. Когда
это количество будет достигнуто, для чего должно пройти еще немало лет, мы
спланируем и построим еще один город. Наверное, здесь же, на острове. В
этот момент у нас добавятся новые сложности и проблемы. Возможно, мы не
будем нуждаться в денежной системе, пока городов не станет несколько. Но
когда это произойдет, мы проследим, чтобы денежная система не складывалась
стихийно, а разработаем ее, опираясь на все прошлые знания.
СЛЕЙД: А когда будет уже пятнадцать или двадцать таких общин?
ПОЛ: Им потребуется общее правительство. Мы полагаем, что это будет
федеральная система правления. Миниатюрная Федерация. Республика с
полнофункциональными выборными процедурами, надежно проверенная и
защищенная от возможного злоупотребления властью. Потому что, сколько мы
ни изучали историю, мы не нашли другого типа правления, которое способно
одинаково справедливо относиться к большинствам и меньшинствам, и
предоставлять человеку столько свободы, на сколько вообще может надеяться
общественное животное. Что вам сказать, капитан! Мы иногда заглядываем
вперед куда дальше - в то время, когда будут сотни или тысячи городов.
Время, когда наши праправнуки, дети всех трех рас, могут захотеть провести
эксперименты с большими городами и сложной промышленностью. Такие вещи
повлекут за собой совершенно особые серьезные трудности. Но у нас есть
основания надеяться, что у праправнуков хватит терпения и смелости решить
проблемы по мере их возникновения. Бродаа, расскажи нашим гостям о школе.
БРОДАА: Я не очень-то умею расписывать в подробностях, Пол... В
общем, капитан, мы исходим из абсолютной уверенности в том, что дети
должны получить все знания, которые мы можем дать. Они должны уметь
читать, писать, изъясняться - ясно, точно, честно. Мы не позволяем им
бросить метод недоученным, задание - недоделанным. Если есть вопрос, они
должны найти ответ. Если удовлетворительного ответа на вопрос не
существует, дети должны научиться проверить все неудовлетворительные
ответы и ждать решения. Я сама не вполне владею языком - я уже старая
женщина - и я продолжаю учиться в школе. Учиться у Пола, машаны Дороти,
доктора Райта - ради себя самой и ради детей, которых я учу в свою
очередь. Дети должны выучивать основные методы и факты сразу, как только
начинают думать. Мы никогда не боимся дать ребенку слишком много знаний,
или научить его чему-нибудь слишком рано. Мы их уважаем. Ах, машана, как
хорошо, что ты вернулась!
ДОРОТИ: Нужна моя помощь? О чем вообще идет речь?
ЭЛИС: Об образовании.
ПОЛ: Как там...
СПИРМЕН: Как там Энн?
ДОРОТИ: Она заснула, Эд. Волноваться не о чем.
ПЭКРИАА: Она выздоровеет.
МИДЖОК: Образовательная система на Люцифере. Кажется, самая приятная
роль досталась мне и Пэкриаа. Мы показываем детям, как вести себя в лесу и
на открытой местности. Рассказываем о растениях и других живых существах.
Учим охотиться - без жестокости, но умело и точно. Учим, как провести ночь
в лесу, и остаться счастливым и невредимым. Учим, когда нужно бояться, а
когда нужно не бояться. Сэмис же учит их ухаживать за прирученными
животными и работать на плантациях...
РАЙТ: Я тоже добавлю немного, хотя Бродаа сделала бы это лучше...
МЬЮКЕРДЖИ: Иди-иди сюда, крошка кинкажу...
ДОРОТИ: О, да ты ему понравился! Этот кинк обычно не идет на руки ни
к кому, кроме Мьюзон. Его супруга скоро должна окотиться, так что он
сейчас не в себе.
МЬЮКЕРДЖИ: Окотиться... котята... кинкатята...
ДОРОТИ: Просто котята. По семеро в выводке. Мм... Пардон, у меня
почему-то заплетается язык.
ЭЛЕН: Мамочка, если бы ты сейчас посмотрела на семерых котят, ты бы
увидела четырнадцать!
ДОРОТИ: Ничего себе комментарий! И это со стороны леди, которой
позволили сидеть со всеми допоздна. Комментарий, впрочем, справедливый.
Спать хочешь, малыш?
ЭЛЕН: Ни капельки.
ДОРОТИ: Вижу, что хочешь. Ты уже дремлешь, как котенок, у которого в
животике полно молока. Еще полчасика посидишь, и спать, ага?
ЭЛЕН: Мм.
РАЙТ: Мы следим за тем, капитан, чтобы не пичкать детей
двусмысленными и пустыми словами. Когда вы поговорите с ними, то
убедитесь, что они не станут болтать о свободе, демократии, истине и
справедливости. Дети усваивают вполне конкретное содержание этих слов, и
мы стараемся научить их обращаться с такими словами осторожно. Мы
повторяем: определите точное значение слова, которое используете.
Демократия - какими средствами? в каких пределах? к чему она стремится?
Свобода - от чего и ради чего? Ибо какой будет толк, если я начну
разглагольствовать о свободе в семантическом вакууме? Я имею свободу
слова, но не имею свободы убить или ранить. Я должен быть свободен от
рабской подчиненности капризам других. Но я не могу быть свободен от уз
множества обязанностей, ответственностей, верности друзьям, которых люблю,
и принципам, которые считаю правильными. Слова без определенного значения
- это просто шум. А шум никогда не служил пропуском в Рай. О, это все
очевидно, как детские кубики - но я помню, как на Земле люди забывали об
этом двадцать четыре часа в сутки; да и здесь, на Люцифере, мы частенько
это забываем, и я в том числе. Но мы прилагаем все усилия, чтобы не забыть
об этом, когда учим детей... И еще одно я хочу сказать, прежде чем вино
вернет меня в детство. Как только их умы взрослеют достаточно, капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39