- Двенадцать к десяти, - сказал Райт. - Эбро Пэкриаа, я благодарен...
Пэкриаа не обратила внимания на его слова. С ядовитой любезностью она
произнесла:
- Эброшин Низана, возможно, ты желаешь остаться здесь?
Полу показалось, что внутри него проснулась какая-то посторонняя
сила, действующая помимо мысли.
- Это будет великолепно, Эбро Пэкриаа. Если я теперь
главнокомандующий, мне понадобится здесь кто-нибудь из вас. Я рад выбрать
Эброшин Низану.
Принцесса уставилась на него. Ее зрачки сверкнули. Обычно это служило
признаком веселья у пигмеев - более говорящим, чем смех. Но в точности
никто не знал. Машина ее мозга заработала, взвешивая опасности и
преимущества. Прямой приказ в этот момент мог либо окончательно завоевать
поддержку Пэкриаа, либо, напротив, - она отказалась бы, а с нею были бы
потеряны двенадцать сотен воинов. Принцесса все понимала, и ей
понравилось, что Пол бросил вызов. Суть личности Пэкриаа заключалась в
преувеличенной личной гордости. И еще... тонкое копье в ее руке умело
разить быстро, как кобра. Пол сказал:
- Эбро Пэкриаа, сообщи другим вождям наше решение. И, если они
согласятся, пусть явятся сюда незамедлительно.
Слева от него возникла серо-белая тень. Изменение позиций тотчас
отразилось в нарочито бесстрастном взгляде Пэкриаа. Пол подумал: "Что
быстрее руки пигмея? Только рука гиганта..." По крайней мере, копьем его
проткнуть не удастся, раз Миджок рядом.
Пэкриаа взмахнула рукой. То было безопасное движение, не угрожающее.
Принцесса дала знак шести капитанам следовать за ней. Пигмеи вышли из
крепости, оставив Эброшин Низану очень одиноко смотреть себе под ноги.
Спирмен встряхнулся и сказал без тени горечи:
- Пол, можешь положиться на меня во всем. Сделаю, что смогу.
Он говорил совершенно искренне. Если взгляд его при этом был слишком
прямым, слишком честным - неважно. Пол с радостью пожал ему руку,
поблагодарил и вернулся к насущным делам.
- Надо дважды слетать на остров, Эд. Прямо сейчас, пока еще светло.
Энн, Сэмис и пятеро самых маленьких детей полетят первыми. Возьмете весь
плотницкий инструмент и садовый инвентарь. Третий полет - завтра утром.
Пол заметил, как Райт сразу расслабился, как будто тяжелый груз упал
с его плеч. И это было Полу наивысшей похвалой...
Энн направилась к шлюпке, больше не протестуя. Но в самый последний
миг она вдруг обернулась и бросилась назад, чтобы поцеловать Райта в
губы...
А когда Эд вернулся из второго полета, доставив на остров Дьюнин и
еще четверых детей лесных гигантов; когда настала ночь, и отблескивающая
красным в свете луны шлюпка мягко опустилась с неба - тогда зазвучали
барабаны.
4
Пол услышал барабаны, находясь в комнате, которая принадлежала ему и
Дороти. На самом деле комната была всего лишь отгороженным циновками углом
внутри крепости, но Дороти успешно поддерживала иллюзию, что это -
настоящее жилище. Стульев не было. Сидели на ковре, который представлял
собой выделанную шкуру ускарана - подарок Эбро Бродаа, чьи воины
прикончили тигроподобного зверя, когда тот повадился было нападать на ее
деревню. Кровать представляла собой грубую деревянную раму с натянутой на
нее шкурой азониса. Но Пол и Дороти привыкли к своему углу и полюбили его.
Дороти развесила на стенах несколько картин Пола, среди них - портрет
Миджока и портрет Райта, в котором Полу удалось поймать и запечатлеть
характерную вдумчивую настороженность старого ученого. Красные цветы из
джунглей были слишком яркими и душистыми, чтобы держать их здесь, но
Дороти нашла луговой кустарник, цветущий голубыми цветочками и белый
цветок, который рос в укромных затененных местах и запахом напоминал
земной нарцисс...
Пал не видел Дороти, было слишком темно. Но он знал, что ее глаза
сейчас широко открыты и обращены к нему. Дороти едва слышно шепнула,
прижимаясь щекой к его плечу:
- Я думала, что буду ненасытной. А теперь я хочу только быть рядом и
не думать... - И все-таки мысль преследовала ее. - Десять тысяч. Десять
тысяч... Что ты сможешь сделать?
В утешение ей Пол мог только механически повторить то, что Дороти и
так уже слышала:
- Сначала будет фронтальная атака, потому что пигмеи не умеют воевать
иначе. Но я превращу ее в организованное отступление - на остров. Мы
двинемся на юг, обойдем холмы с южной стороны и выйдем прямиком к
побережью. Мы будем на острове примерно... в общем, скоро.
- Но горная гряда - скалы на побережье напротив острова... вы не
сможете через них перебраться, они такие высокие и отвесные...
- Помнишь реку, которая берет начало в этих холмах и течет почти
точно на запад? Она впадает в море к северу от скальной гряды. Я думаю,
что мы сделаем плоты и сплавимся вниз по этой реке. Водопадов на ней нет.
А на берегу мы что-нибудь придумаем. Сделаем долбленки с выносными
уключинами. Я уже показывал старому Рэку, как сделать такую лодку. Может
быть, он уже начал над ней работать.
Дороти положила ладонь Полу на губы.
- Помолчим, - сказала она. - Пусть это мгновение длится...
Но даже в миг самого острого наслаждения Дороти прошептала:
- Я буду... жечь костер на берегу... ночью и днем...
И когда рука Пола, ласкавшая ее волосы, вздрогнула и расслабилась, а
утомленная Дороти едва дышала, Пол услышал барабаны.
Барабаны били в отдалении - и со всех сторон. Только все помнящий
рассудок настаивал, что барабанный бой доносится с озера. Поначалу звука
не было: возникла давящая боль в затылке, дразнящий нервные окончания
скрежет. Всего лишь барабаны. Пустые колоды, обтянутые шкурой, по которым
колотили низенькие раскрашенные дикари.
- Получается, что вы должны улететь сегодня.
Дороти не нашла сил ему ответить. Пол положил Элен на ее дрожащие
руки и заторопился наружу.
Выйдя из крепости, он увидел в небе огни возвращающейся шлюпки.
Барабаны вошли в единый ритм - глухая пульсация в размере пять восьмых,
стремительная, угрожающая. Но отдаленная. Это по-прежнему был не вполне
звук: "АХ-ах-ах-ах-ах, АХ-ах-ах-ах-ах"... Барабанный бой не приближался,
не делался громче, но в нем нарастала зловещая настойчивость, неумолимость
водопада или работающего механизма. "АХ-ах-ах-ах-ах"...
Пол понадеялся, что Райт и Сирс спят. Но пройдет еще по крайней мере
час, прежде чем Пэкриаа вернется с другими вождями - если она вообще это
сделает. Элис и Эбара стояли в дозоре. Трое из детей лесных гигантов все
еще были в лагере. Лежат ли они сейчас без сна, погруженные в мечты и
фантазии об острове, как вели бы себя на их месте дети черинов?
Кэмон в одиночестве сидела у ворот. На другом конце двора скорчилась
другая одинокая фигурка. Пол велел Эброшин Низане отдыхать, поскольку пока
дела для нее не было. Но он знал, что она не спит, и сейчас повернулась к
нему.
- Кэмон, шлюпка отправится в третий полет сегодня. На ней хватит
места и для тебя. Полетишь?
Черные губы улыбнулись ему с покрытого седой шерстью лица.
- Если ты так хочешь.
- Да. Пожалуйста, держись поближе к Дороти. Здесь останутся четыре
ваших женщины - хотя я предпочел бы отправить их тоже, если бы мы имели
такую возможность. Тейрон - умная и выдержанная женщина, она их
организует. Ты больше нужна на острове. Не оставляй Дороти одну часто.
Старуха пробормотала:
- Странная вещь эта ваша черинская любовь. Среди нас два существа не
бывают настолько близки, это не в нашей природе. Но, мне кажется, я вижу в
этом хорошие стороны...
Пол с трудом разбирал ее негромкие слова. Все заглушал почти
инфразвуковой бой барабанов. Похоже, Кэмон он как раз не мешал, хотя она
должна была слышать его даже лучше Пола.
- Я буду с ней, Пол, - сказала Кэмон и повернула голову, чтобы
пронаблюдать за тем, как Спирмен сажает шлюпку, словно скользя вниз по
длинному пологому холму.
На подъемном мостике Спирмен остановился и наклонил голову,
прислушиваясь к барабанам.
- Это они.
Он словно прочел мысли Пола:
- Что, слетать еще раз сегодня? Пожалуй, так будет лучше.
- Да. Перекуси пока, почему бы и нет? Кэмон тоже летит.
Спирмен кивнул без удивления.
- Я не голоден. Интересно, как долго они будут барабанить?
Райт вышел из своей комнаты. Он явно не спал.
- Наверно, до тех пор, пока не нападут. Всю ночь. А, может, и весь
завтрашний день. Чтобы ослабить наш боевой дух. Черт бы их побрал...
Как-то сложилось так, что Пол обнаружил себя идущим к шлюпке вместе с
Дороти, с малышкой Элен на руках. Он забрался внутрь, проверил ремни
безопасности. Элен проснулась и вела себя беспокойно, пока Дороти не дала
ей грудь.
- Подумать только, - сказал Пол глядя на ребенка, - ты выносила ее и
родила - сама, без всякой помощи...
- Сама! - изумилась Дороти. - Со мной был ты. И док - прекрасный
медик, что бы он о себе не говорил. А разве ты не помнишь, как Миджок
протянул мне руку, чтобы я держалась за нее в самый трудный момент? "Я -
дерево", - сказал он тогда...
И Дороти уверенно улыбнулась Полу и продолжала улыбаться, пока не
пришли остальные. Пол выбрался из шлюпки, чтобы они разместились и отошел
в сторону. Он смотрел, как не по-здешнему прекрасное творение рук человека
двадцать первого века извергло зеленое пламя и горячие газы над озером,
прыгнуло ввысь и исчезло в безлунной тьме над холмами. Барабаны
непристойно нашептывали, рыдали, захлебывались от ярости.
Пол не замечал, что Сирс Олифант стоит рядом с ним, пока тот не
заговорил:
- По-моему, Пол, барабаны не отвечают своей цели. Они не пугают меня,
а только злят. Ты можешь не волноваться на мой счет, Пол.
- Я и не волновался. - Пол бросил взгляд на автоматический пистолет,
который висел в кобуре на поясе толстяка, вспомнил, в какой чистоте Сирс
всегда держит свою винтовку. - Мой отец говаривал, что большинство мужчин
похожи на хороших сторожевых псов, которые боятся, но несут охрану
несмотря на страх. Лишь немногие похожи на кроликов и опоссумов. - Пол
повернулся спиной к холмам. Там уже не на что было смотреть. Совсем не на
что. - Хотел бы я, чтобы ты был знаком с моим отцом. Он был высоким
мужчиной и обожал животных. Приводил их в качестве примера в любом
разговоре. И не мог стерпеть, даже если оса билась о стекло. В любой
момент у него из кармана могла вылезти белоногая мышь и спуститься вниз по
ноге.
Пол засмеялся. Барабаны отбивали свои пять восьмых - страстные,
вкрадчивые, жестокие. Сирс наблюдал за синими светляками над озером. Вода
была так спокойна, что сапфировые отражения тоже казались настоящими
светляками.
- Он был преподавателем, а?
- Некоторое время, пока он не поселился в Нью-Хемпшире. Ему не
позволили преподавать историю девятнадцатого и двадцатого веков так, как
он ее видел. Он видел ее в терминах этического конфликта: человек против
государства, самостоятельность против разнообразных жутких социализмов,
восторженный альтруизм против "моя хата с краю". И он считал абсолютно
неважным, когда была построена первая амфибия с атомным двигателем, в 1952
году, или в 1953. Доку мой отец тоже понравился бы. Он понимал, что
кроется за строками законов. И учил своих студентов исследовать не только
теории, но и текущие мрачные следствия доктрины "цель оправдывает
средства": Александр, Август, Наполеон, Ленин, Гитлер. Его подход
расценили как "сознательное занижение значения технического прогресса". Он
не занижал значения технического прогресса, он просто понимал, что есть
вещи куда важнее. И не хотел, чтобы из техники сотворили нового идола. Так
и получилось, что на мое обучение в колледже отец зарабатывал разведением
пони и домашней птицы. Неплохое занятие - во всяком случае, он так
говорил... Сирс, как по-твоему, Пэкриаа вернется?
- Думаю, да... О, Крис! Хороший вечер для месяца черина.
Бледное лицо Райта словно светилось во мраке. Суровый, усталый,
высокий, он устремил взгляд в сторону озера и произнес, говоря как будто
сам с собой:
- Месяц черин... Месяц, который мы назвали в свою честь... я думаю,
это простительная суетность. Последний месяц Первого года... Пол, я выбрал
тебя исключительно из эгоистических побуждений. Я взвалил на тебя бремя,
которое никому не под силу нести.
- Мы все несем его.
- Спасибо, сынок.
Райт отошел от них и остановился в одиночестве на берегу озера,
вслушиваясь в глухой гул барабанов. Пол услышал, как он настойчиво шепчет
с болью в голосе:
- Каждый ценен... Все до единого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39