- Ваши инструкции, человек Форрестер! Срочно - приоритетное изменение
ответа. Заявление о безопасности вашей жизни уже более не является
истинным. Человек Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал
надлежащие боны и гарантии...
- Нет! - закричал Форрестер. - Только не этот полудурок-марсианин.
- Да, человек Форрестер! Он пробирается через зал кроулинга,
вооруженный и одетый в броню. И он разыскивает вас...

14
Форрестер затянул пояс просторных брюк и заправил футболку, обулся в
сандалии и пристегнул к ремню инджойер.
- Валим! - отрезал он. - В какую сторону?
- Сюда, человек Форрестер. - Стена раздвинулась, как двери лифта, и
Форрестер ринулся в образовавшееся отверстие. Зал, наклонная плоскость,
открытая двойная дверь - он выбежал на дорогу, в яркое разящее солнце, под
небрежные случайные взгляды праздной толпы.
Он огляделся вокруг: Да! Белые борта аэрокрафта реверса смерти
сверкали над его головой. Водитель смотрел в пространство, упершись
подбородком в ладонь.
- Где Хайнци? - закричал Форрестер.
- Преследует. Идет по пятам, человек Форрестер. Вы намерены сражаться
здесь?
- Черт! Нет!
- Какое место вы тогда предпочитаете, человек Форрестер?
- Болван! Какое к черту сражение! Я хочу смыться от него, и подальше!
Он заметил, что привлекает внимание людей. Отсутствующее выражение
лиц сменилось недоумением, а потом откровенной враждебностью.
- Человек Форрестер, - неуверенно попросил инджойер. - Уточните
высказывание. Вы стремитесь избежать схватки с человеком Хайнцлихеном
навсегда?
- Идею ты понял, - с горечью сказал Форрестер.
Но, как любая идея, она быстро устарела.
Марсианин стоял в проеме дверей здания для кроулинга и затем помчался
прямо на Форрестера.
- Черт, - констатировал Форрестер. - Легко пришло, легко ушло.
Марсианин, тяжело дыша, врос как вкопанный перед Форрестером.
- Привет, - кивнул он. - Прости, что заставил ждать.
- Да мог бы особенно не спешить, - осторожно уточнил Форрестер. Он
сканировал марсианина, искал оружие, но тот на вид был не вооружен.
Джура теперь носил парик - короткие белокурые локоны прилипли к
черепу, ушам; свисали до нижней челюсти, спускались до плеч. Но в
остальном внешность не изменилась с того дня, когда Форрестер впервые
повстречал его. Сейчас марсианин был уже без трости.
Инджойер был пристегнут к ремню, а руки свободно висели по бокам.
- Ты оказался среди забытых людей, - сказал марсианин. - Ну а я был
занят. Но вот мы повстречались, так что давай закончим все побыстрей,
о'кей?
- Я не имею ни малейшего представления о том, что мне надо делать, -
откровенно признался Форрестер.
- Драться, болван! - закричал марсианин. - Черт подери, что еще?
- Я пока не спятил, - возразил Форрестер.
- Собачий Пот! - взревел марсианин. - Зато спятил я! Сражайся! - Но
руки его даже не шевельнулись.
Форрестер осторожно переменил позу, выкроив секунду, чтобы
осмотреться вокруг. Заинтересованная толпа окружила их плотным кольцом.
Форрестеру показалось, что зеваки делали ставки на победителя. Утешает
одно, вспомнил Форрестер, в случае смерти его опять заморозят, а позже
воскресят. И вероятно, морозильные камеры на некоторое время - пока
проблема с сирианами не разрешится - окажутся не таким уж плохим местом...
- Ты собираешься драться или нет? - домогался марсианин.
- Один вопрос, - попросил Форрестер.
- Какой?
- Твоя манера говорить. На днях возникла дискуссия...
- Чем тебе не угодила моя манера говорить?
- Немецкий акцент, как мне показалось. Но другой марсианин с
ирландской фамилией говорил точно так же.
- Ирландский? Немецкий? - недоумевал Хайнцлихен. - Форрестер, на
Марсе давление около шестисот миллибар. Понял? Теряются некоторые высокие
частоты. А что такое "ирландский" или "немецкий", я даже не знаю.
- Как интересно! - возбужденно произнес Форрестер. - То есть,
по-вашему, это совсем не акцент?
- По-моему, ты растранжирил слишком много моего времени! - закричал
марсианин и бросился на Форрестера, нацелившись на горло. И посреди ярко
освещенной дороги со снующими мимо кустарниками и под крики и веселье
толпы Форрестер вступил в сражение за свою жизнь. Марсианин был не только
крупнее его, но чертов скунс, оказался гораздо сильнее! На мгновение
Форрестер вспыхнул во гневе: как посмел марсианин быть сильнее? А как же
предположение, что пониженная гравитация уменьшает мускульную силу? Почему
бы одним ударом не сокрушить существо меньшей гравитации?
Но он не смог. Марсианин подмял его, нещадно колотя головой о
покрытие дороги. К счастью для Форрестера, покрытие было сделано не из
бетона, а из упругого, вроде резины, вещества. Но, тем не менее, он
начинал ощущать тупую головную боль, сумятицу, смешение и круговорот
чувств и восприятия. А к акту физического насилия добавилось и
оскорбление.
- Встань и дерись! - кричал марсианин. - Это тебе не развлечение!
Последняя реплика Джуры ликвидировала остатки цивилизованного
самоконтроля Форрестера. Он яростно вскричал, отбросил марсианина в
сторону и поднялся на ноги. Марсианин бросился бежать. Форрестер нагнал и
повалил его на землю, придавив горло коленом. Он увидел висевший на поясе
инджойер марсианина, схватил его и принялся, как палицей, молотить череп
Хайнци. Индж при каждом ударе издавал глубокий металлический звук...
Даже в ярости Форрестер познал момент изумления. Парик с короткими
белокурыми волосами оказался бронешлемом.
- Подонок! - с утроенной яростью взревел Форрестер.
Марсианин подготовился к этой битве! Форрестер нанес короткий
встречный удар в лицо марсианина. Брызнула кровь, сломались зубы. Удар,
еще удар. Марсианин тщетно пытался закричать; удар! удар! удар! удар!..
За спиной раздался голос пилота аэрокрафта реверса смерти.
- Достаточно. Теперь он в моем ведении.
Форрестер отпрянул назад и, сидя на камнях, жадно глотал воздух,
уставившись на кровавое месиво лица.
- Он... он мертв? - задыхаясь, выдавил Форрестер.
- Мертвее не бывает, - ответил пилот. - Немного отодвиньтесь в
сторону. Благодарю. Теперь он мой. Обождите полицейского. Он составит
протокол.
Дальнейшее протекало в тумане. Форрестер смутно помнил, как вернулся
в зал кроулинга; душ, чистая одежда, клубы стимулирующего газа. Но пелена
тумана вернулась, нахлынула на улице. И не физическое истощение помутило
рассудок, не свербящая головная боль от ударов Хайнци, а психический шок.
Он раздавил человеческую жизнь.
Но не навечно, сразу же оговорился Форрестер. Короткий отдых в
морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый!
Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И Форрестер никак
не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин без сопротивления
дал себя убить?
Эдне и Тайко поджидали его. Они видели драку и остались помочь
уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину, с горечью подумал
Форрестер. Вероятно, это им безразлично. Но, тем не менее, он с
благодарностью принял помощь.
Эдне отвезла Форрестера к себе, ненадолго вышла и вернулась с
новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем отвезла
его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить.
- Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты получил встряску. Черт, я
вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но если ты
собираешься работать на общество, мой совет - возьми себя в руки.
Форрестер сел и посмотрел на Тайко.
- Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов?
- Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и...
- Выметайся-ка. Оставь меня одного.
- О Пот! - с неподдельным раздражением выругался Тайко. - Ты сам
вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять время!
Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь опор
ринутся в морозильники, и медперсонал не в силах будет справиться с
очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом
к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом...
Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера.
- Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты с нами или против
нас?
Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что Общество
Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а
когда сирианин оставил подарок в девяносто три миллиона, то
заинтересованность испарилась. Но он не посчитал нужным вдаваться в
объяснения.
- Считайте меня противником.
- Чарлз, - сказал Тайко, - меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с
кем эпоха обошлась так жестоко. И ты не хочешь попытаться изгнать зло
господства машин? Разве ты...
- Знаешь, чего я хочу? - сощурился Форрестер, приподымаясь. - Я хочу,
чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу!
- Ты не в своем уме! - выкрикнул Тайко. - Позвони, когда придешь в
норму. Дозвониться будет нелегко, так как... Впрочем, неважно. Я оставлю
для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты решишь,
что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку... Все! Я ухожу!
Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер лежал неподвижно не меньше
часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся на бок и заснул,
сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться.

15
Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали?
А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются властям, стали
ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час
он брал индж, чтобы сказать: "Я соучастник побега сирианина".
И десять раз в час он останавливал себя. Позже, решал он. Завтра,
через час, а вероятнее всего - через несколько минут, но только не в
данный момент!
Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях - сорок
пять за первый день. Форрестер отказался выслушивать их. Он не хотел
никого видеть до тех пор... До тех пор...
Вообще, он не хотел видеть никого. Он не мог решить, в какой момент
мир раскроется ему, когда в нем возникнет желание снова жить.
Но он знал, что это время еще не подоспело.
Пока же Форрестер изучал квартиру, возможности инджойера и
собственное сознание. Он заказывал фантастические блюда и пил странные,
пенящиеся напитки вкуса старого пива или топленого молока.
Он слушал музыку и смотрел кинофильмы.
Он отчаянно жаждал колоду карт, но противный индж не понимал
описания, так что в пасьянсе ему было отказано.
Желанная анестезия мозга пришла с чтением и перечитыванием того, что
оказалось под рукой. Он выучил наизусть письмо жены; руководство по жизни
в двадцать шестом веке изучалось им до боли в пальцах от переворачивания
страниц.
Во второй день поступило семьдесят сообщений. Форрестер отказался
выслушать даже одно.
По его указаниям инджойер выбирал и показывал на стене обзора
новости. Единственная тема, интересовавшая Форрестера, - развитие событий
в сирианском вопросе. После информационного всплеска первого дня ручеек
новостей странным образом иссяк: отрицательные сообщения патрульных зондов
повторялись из каждого квадрата пространства, и почти прекратились
прогнозы и оценки предполагаемого нападения сириан. Все обозреватели
пришли к консенсусу: не раньше, чем через несколько недель.
Форрестер ничего не понимал.
Он ясно помнил, что Сириус находился на расстоянии около пятидесяти
световых лет, а индж подтвердил, что способ преодолевать барьер скорости
света пока не открыт. В конце концов Форрестер склонился к мнению, что
сириане могли посылать сообщения со скоростью, превышающей скорость света,
как это было на Земле, и даже если улетевший сирианин не возвратится на
родную планету, то наверняка пошлет сообщение. Существовала вероятность
того, что сирианский военный патруль курсирует в непосредственной близости
от Солнечной системы. Но патруль так и не объявился. На третий день
поступило с дюжину сообщений, и Форрестер отказался заслушивать их.
Большую часть времени он спал.
Он владел девяносто тремя миллионами долларов и имел идеальное
здоровье. А лучшего способа распорядиться своими достоинствами он не знал.
- Инджойер! Объясни, в чем я провинился перед Эдне?
- Разъясните понятие вины, человек Форрестер. В мою память не
вводились данные о ваших антисоциальных актах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26