- Кажется, я понял, - сказал Форрестер. - Держась подальше от
репортеров, мы избегаем встречи с убийцами.
- В этом есть логика, а?
- Не знаю, есть или нет, - скромно ответил Форрестер. Он начал
сожалеть, что так быстро последовал совету детей, не желая выслушивать
упреки Эдне. Он ощутил прилив злобы. Как посмел мир так пренебрежительно
отнестись к его жизни!
Но ведь именно этот мир подарил ему жизнь. Много веков назад,
превратив в труп с сожженными легкими, его не закопали в землю, в которой
он давным-давно растворился бы. Форрестер вздохнул, устроился поудобней в
кресле и позволил Уитлоу убаюкать себя рассказами о его приключениях.
- Сходил я к доктору, работавшему в компании, и он обрадовал меня.
Рак. Но компания впихивала в программу замораживания своих сотрудников.
Доложил я обо всем медикам. - Черт, - говорят они. - Рак легких, значит?
Ложись, будем замораживать твои кости...
Расслабившись, слушая в пол-уха, Форрестер клевал носом. Странный
выдался день, подумал он, а затем заснул.

- Чтобы жить припеваючи, следует чрезвычайно тщательно подбирать
"клиентов", - поучал Уитлоу. - Неправильная оценка человека приводит к
печальным последствиям. Но, подыскав клиента и правильно обработав его,
получаешь шанс наткнуться на богатого бездельника, который нацелился
совершить экономическое убийство, но который безропотно оплатит все
расходы по замораживанию жертвы. Однако можно напороться на убийцу,
который испытывает двойную радость от того, что жертва останется мертвой
навеки.
Во избежание "неприятностей" они скрупулезно изучали каждого
потенциального клиента. Деловые люди, бизнесмены не совали носа на нижний
уровень. Самые выгодные клиенты - разношерстные "туристы". Обычно они
приходят парами. Один - "ведомый", - кому показывали, либо
свежеразмороженный новичок, либо только что вернувшийся космонавт. В любом
варианте "ведомый" для убийства еще не созрел. Сложнее было оценить
компаньона - "ведущего", - того, кто показывал.
- Поэтому я раскрутил именно тебя, Чак. А мальчик меня не волновал.
Хотя напороться на "детский" сюрприз можно элементарно.
"Промысел" считался противозаконным, поэтому приходилось остерегаться
полиции.
Полицейские не вмешивались, если только не видели явного нарушения
закона или если человек не находился в розыске. И уж тогда начинались
серьезные неприятности. Первый контакт Форрестера с полицией произошел,
когда он в одиночку попытался обработать женщину. Уитлоу спрятался за
кустом сирени и шепотом наставлял приятеля.
- Эй, Чак! Видел? Выкинула хабарик. Десять против одного, что она из
1980-го или того раньше. Обкатай ее, мой мальчик!
Не успел Форрестер пройти и двух шагов, как раздался громкий шепот
Уитлоу:
- Фараон!
Двухметровый полицейский в голубой форме недвусмысленно поигрывал
дубинкой. Форрестера предупредили, что это инджойер, напичканный
снотворными или слезоточивыми аэрозолями плюс оружием. Полицейский
вычислил Форрестера издалека и сразу же подошел к ним, покачивая на ходу
дубинкой; он остановился и уставился на Уитлоу, который прятался за
сиреневым кустом.
- Доброе утро, человек Уитлоу, - вежливо поздоровался полицейский,
повернулся к Форрестеру и молча посмотрел ему в глаза, а затем произнес: -
Приятного вам дня, человек Форрестер, - и удалился.
- Но как он узнал? - ошеломленно спросил Форрестер.
- По сетчатке глаз. Не обращай внимания. Он давно бы заграбастал
тебя, находись ты в розыске. Обожди маленько, пусть он отвалит подальше.
Перспективный клиент удалился восвояси быстрее полицейского. Но, как
вскоре усвоил Форрестер, не составляло труда подыскать других "лопухов".
Тщательно сторонясь полицейских, старательно перенимая опыт и навыки
Уитлоу в потенциальной оценке клиента, Форрестер забыл о времени. И нельзя
было сказать, что день прошел бездарно. Погода стояла теплая и сухая,
зелень, обрызганная эрзац-ароматами, приятно пахла, а "раскрученные"
клиенты принесли нормальный среднедневной доход. Форрестер добыл пять
долларов у девушки в зеркальном бикини; затем пятьдесят у мужчины, который
выгуливал обезьянку с серебристым мехом; Форрестер получил у него деньги
якобы за пользование подземным парком и сразу отдал Уитлоу долг за
поддельный индж. С деньгами в кармане и не предвидя особенных трат, он
снова ощутил себя платежеспособным гражданином.
Орлиные глаза Уитлоу сверкнули, и он напряженно прошептал:
- Шикарно! Глянь туда! Похоже, нам повезло.
Около газона с высокими гладиолусами из ховеркара выбирался мужчина.
Отпустив машину, он неспешно, как турист, стал прогуливаться по траве. Его
походка была необычна, лицо излучало радость. Он приблизился к ним.
- Погляди на походку! - Уитлоу аж затрясся от возбуждения.
- Гляжу. Ну и что в ней особенного?
- Чак, он после уменьшенной гравитации! Мужик вернулся после
длительного перелета. А деньгами он, по самым хилым прикидкам, заряжен
немерено. Раскручивай болвана!
Форрестер слепо принял диагноз Уитлоу. Он подошел к астронавту и
напрямик сообщил:
- Мое имя Чарлз Д.Форрестер. Вследствие моего незнания обычаев этого
времени я потерял все деньги и лишился работы. Я буду глубоко признателен,
если вы дадите мне хоть сколько-нибудь...
Уитлоу по мановению волшебной палочки уже стоял рядом.
- Это касается и меня, босс, - печально сказал он. - Мы попали в
жуткую передрягу. И если вы любезно поможете нам, то мы будем ненавязчиво,
но вечно вам признательны.
Человек остановился, держа руки в карманах, ничуть не удивленный и не
обеспокоенный. Повернув к "нищим" лицо, он с серьезной заинтересованностью
произнес:
- Как это прискорбно слышать, джентльмены. В чем причина ваших
трудностей?
- Моих? Наши судьбы с Форрестером удивительно схожи. Мое имя Уитлоу,
Джерри Уитлоу. Все началось в первой жизни. Я работал на шахтах в Западной
Виргинии. А когда их закрыли...
Астронавт оказался не только вежлив, но и терпелив. Он внимательно
выслушал и длинный рассказ Уитлоу, и исповедь Форрестера, поведавшего
отредактированную Уитлоу версию своих злоключений. Астронавт
посочувствовал им, записал имена и пообещал обязательно разыскать их,
вновь оказавшись в этих краях. Он оказался идеальным клиентом на
перспективу. Он был членом сменного экипажа спутника связи, вращающегося
вокруг Солнца под прямым углом к эклиптике и обеспечивавшего свободную от
помех ретрансляционную связь внутри Солнечной системы. Работа оплачивалась
превосходно, а экипажи менялись через полугодовые интервалы. Астронавты
возвращались с целым состоянием в кармане и ненасытной жаждой общения.
Уитлоу и Форрестер долго общались с астронавтом, за что получили по две
тысячи каждый.
Вечером они ужинали в ресторане. Несмотря на протесты Уитлоу, угощал
Форрестер.
Ресторан был любимым пристанищем забытых, как мужчин, так и женщин,
причудливо сочетая интим дома и безличие автоматизированного сервиса.
Клиентов обслуживал инджойер - опускаешь в специальное отверстие несколько
монет и делаешь заказ. Конечно, от цен волосы вставали дыбом, но Форрестер
решил, что никакие деньги не заменят налаженных связей и приобретенного
опыта. По предложению Уитлоу, они разогрелись веселящей смесью (пятьдесят
долларов за выхлоп), затем последовали коктейли (сорок), затем сытный
супец (двадцать пять), следующая порция выпивки, после которой Форрестер
потерял деньгам счет. Кажется, им подали блюдо, напоминавшее мясо, но в
оболочке из ванильного мороженого и с кровью внутри; а уж после него они
начали пить одну за одной.
Они "гуляли" не одни. В переполненном ресторане, где Уитлоу,
казалось, знал всех, собралась компания людей с семи континентов,
нескольких планет и лун; всех их вытащили из заморозки за последние шесть
веков.
Форрестер едва не впал в шоковое состояние, увидев громадного,
краснолицего мужчину, как две капли воды похожего на Хайнци-убийцу. Они
познакомились. Кевин О'Рурк да Солис Ласис тоже оказался марсианином, а по
призванию - поэтом. Из принципа он отказывался принимать взятки от
государства железноголовых. Расспросив Рурка, Форрестер выяснил, что речь
шла о государственных стипендиях, предоставляемых любому поэту, но Рурк с
гневом отверг ее. На непродолжительное время он связался с обществом Нед
Луд. Но в нем было полно таких же железноголовых, как и в государственных
учреждениях. Земля, как он считал, сплошная зона бедствия. Пусть сириане
захватывают ее!
- А почему ты не вернешься на Марс? - вежливо поинтересовался
Форрестер.
Но марсианин счел вопрос оскорбительным, побагровел и ушел в
противоположный угол зала.
- Не обращай на Кевина внимания, - ласково посоветовала миловидная
смуглая девушка, которая, прильнув к плечу Форрестера, помогала уничтожать
спиртное из его стакана. - Он вернется. Certainement [несомненно].
Атмосфера сборища несла в себе оттенок интернационализма Объединенных
наций. Форрестер отметил, что, за исключением редких чудаков, таких, как
Фоэт-марсианин, забытые в основной своей массе пришли приблизительно из
одного с Форрестером временного отрезка. Они тяжело вживались в мир,
предположил он, и с трудом зарабатывали на жизнь. Но это касалось не всех.
Миниатюрная чешка - смуглая девушка, расстрелянная в 1991 году по
обвинению в шпионаже в пользу большевистского Китая, была заморожена с
величайшим риском боевиками Хрущевского подполья, потом оживлена, а затем
еще семь раз убита самыми разными способами и при самых разных
обстоятельствах, но каждый раз ее воскрешали. Но не деньги побудили ее
искать прибежище среди забытых людей. Денег у нее было навалом, как
прошептал Уитлоу. Она собрала коллекцию золота и драгоценных камней от
многочисленных поклонников из самых разных стран и на протяжении веков,
так что капиталы ее возрастали в геометрической прогрессии. Но после
очередного убийства в ее мозгу произошли необратимые изменения: каждое
утро она просыпалась с твердым убеждением, что агенты Сталина выслеживали
ее. Она не боялась их. Ее нежелание умирать напоминало Форрестеру
посещение дантиста; повода для волнений нет, но процедура сама по себе
неприятна. Как человек, перевидавший семь веков, она притягивала внимание
Форрестера, не говоря уже о ее красоте. Но она очень быстро надралась, и
воспоминания пошли путаным и бессвязным потоком.
Форрестер поднялся и, покачиваясь, побрел за очередной выпивкой. Если
я пьян, то лишь самую малость, подумал Форрестер и, споткнувшись, пролил
содержимое стакана на худого лысого старика, который улыбнулся, кивнул
головой и сказал:
- Tenga dura, signore! Eprecioso! [Держитесь крепче, сеньор!
Осторожно! (итал.)]
- Вы абсолютно правы, - сказал Форрестер, садясь на соседний стул.
Войдя в ресторан, Уитлоу первым делом указал на него. Старик,
родившийся задолго до Форрестера, был некой достопримечательностью. Он
умер в 1988 году от эмболии в возрасте ста семи лет. С эмболией справились
бы еще и в те годы, но не с опустошительным действием старости. Прошло
шесть веков черного забытья в жидком гелии, и его капиталы приблизились к
отметке, когда директорат морозильника решил оживить его. Денег хватило на
хирургическое омолаживание, но не на косметическую операцию.
- Держу пари, что вы прожили интересную жизнь, - торжественно заявил
Форрестер, допивая остатки из бокала.
Старик степенно кивнул.
- Signore, - сообщил он, - durante la vita mia prima del morte, era
un homo grande! Nel tempo del Duce - ah! Un maggiore del eserato, io, e
dappartutto mon mi dispacciono le donne! [Сеньор, во времена моей первой
жизни была эпоха Великого человека! Эра Дуче. Я служил в чине майора и не
раз доставлял ему депеши.]
Уитлоу похлопал старика по плечу и увел Форрестера.
- Травма передней доли мозга, - прошептал он.
- Но он говорил по-итальянски.
- Конечно, Чак. Учиться он не смог, поэтому очутился здесь. Не
слишком много работы существуют для человека, который не может говорить,
как все мы.
Марсианин, пошатываясь, прошел мимо, голова была повернута в их
сторону. Слышал ли он их разговор, Форрестер сказать не мог, но тот сказал
громко и кстати:
- Говори, как все! Живи, как все! Живи ради государства! И оно
позаботится о тебе!
Вечеринка набирала обороты. Собравшиеся оживились, повеселели и
напились. Человек небольшого роста в зеленом жабо, имитирующем раскраску
сириан, закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26