Единственного, кто...
Единственного.
Я встал, зацепив стол, и с давно увядшего цветка в вазе упал
последний сморщенный лепесток. Я взял его и долго вертел в пальцах.
- Одни веселые дороги, - невпопад сообщил я. - И в этом мире полюбил
одни веселые дороги.
- А я тоже знаю эту песню, - неожиданно улыбнулся Грольн. - Честное
слово, помню...
- Какую? - спросил Эйнар.
- Откуда? - спросил я.
- Не помню... папа пел, что ли... или слышал где... Среди
бесчисленных светил я вольно выбрал мир наш строгий, и в этом мире полюбил
одни веселые дороги...
Эйнар хрюкнул и совершенно неприлично расхохотался.
- А дальше? - поинтересовался он, отфыркиваясь. - Еще веселее?
- Ведь это было так давно, - я подмигнул Грольну, и мы на два голоса
закрутили совершенно немыслимую руладу. - И где-то там за небесами...
Мы сидели, глядя перед собой в неизменные стены, за которыми
пульсировал голодный Дом-на-Перекрестке, за которым жил, любил, умирал,
ВЕРИЛ почти незнакомый нам мир; мы сидели, три Мифотворца - два больших и
один поменьше - на распутье всех возможных и невозможных Перекрестков; мы
сидели, три случайных человека, единицы из множества, три человека и
комната, где некогда не дали спокойно умереть мятущемуся творцу "Раги о
Предстоящих"...
Мы сидели и знали, что скоро нам - идти.
Из Дома.
Чем прорастешь, Дом, Дом-на-Перекрестке?..

Ведь это было так давно,
И где-то там за небесами,
Куда мне плыть - не все ль равно,
Куда мне плыть - не все ль равно,
И под какими парусами...



18

Ну вот, и что нам теперь делать?
Очень не люблю риторических вопросов. Тем более, что слишком много
всяких подробностей совершенно неясны - ни в целом, ни в мелочах. Ясно
одно: надо искать Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Подробность
номер один: где искать? Неясно. Подробность номер два: как искать? Неясно.
Подробность номер три...
И так далее. Плюс ждущий Дом за спиной.
Точно так же неясно, что нам делать с Таргилом, когда (или если?) мы
его найдем. Эйнара этот вопрос, похоже не волнует. И Грольна не волнует -
он твердо знает, что надо делать с Таргилом, и это меня пугает. Возможно,
он прав; даже скорее всего - прав.
И, тем не менее...
А еще я не знаю, на что мы, все трое, будем жить. Нет, конечно,
отчасти я об этом позаботился - уходя из Дома, я прихватил с собой вазу.
Наверное, инстинктивно. В Доме она весьма смахивала на золотую, но на
поверку оказалась бронзовой - правда, с тончайшим орнаментом старинной
работы.
Некий подозрительный ювелир предложил мне за нее полторы дюжины
связок монет - хотя на самом деле ваза стоила раз в десять дороже. Ну да
ладно, на первое время хватит.
Вдобавок непонятно, куда разбежались все Предстоятели... Ах, Лайна,
Лайна... И также неясно... ой, сколько же всего этого - неясного... И
выяснять все это придется не кому-нибудь...
Можно, конечно, плюнуть... Нет, нельзя. Какая-то зловещая тень
нависла над миром - словно сверху не небо, а крыша; и если не мы - то кто
же?.. Что, Сарт, отставной Мифотворец, снова лезешь в спасители мира?
Тайны сокровенные покоя не дают?!. Проникнуть хочешь?..
Один раз уже проник. И оказался здесь. Ничему-то тебя жизнь не
научила! Снова рвешься стать единственным, кто... Нет, это Таргил хочет
стать Единственным, а я хочу не дать ему стать...
И не дам.
Огромная, словно высеченная из камня ладонь возникла передо мной, как
из небытия. Два пальца осторожно подцепили мой кубок и подняли его вверх,
на недосягаемую для меня высоту.
Вторая ладонь тяжело опустилась на мое плечо.
- Хватит пить, Сарт, - прогудел Эйнар. - Ночь уже. Давай спать...



19

...Мы сидели в очередном притоне, делая вид, что незнакомы. Я и Эйнар
тешили душу недорогим и крепким вином со скудной закуской (деньги были уже
на исходе), а Грольн в углу задумчиво перебирал струны своего лея, и
тихие, грустные звуки бродили между грубо сколоченными столами; постепенно
смолкала ругань пьяных матросов, и какая-то девица поспешно оборвала
визгливый смех, почувствовав его неуместность в той странной и печальной
атмосфере, что исподволь овладевала таверной.
А я продолжал незаметно изучать сидящих вокруг людей. Уже неделю
искали мы чернокнижников - Мифотворцев Искушенного Халла - но они как
сквозь воду провалились! Я не сомневался, что люди Таргила где-то здесь,
рядом, что они наверняка видят меня, всех нас - но я их не видел.
Видно, не набрал еще Таргил той силы, чтобы выступить в открытую - да
и не пристало выступать в открытую адептам культа Тайного знания. Что-что,
а тайны хранить они умели, ничего не скажешь... Но ведь и Таргил должен
чем-то питаться! Ему тоже нужна вера - значит, его Мифотворцы должны
проявлять себя, создавая новые мифы...
- Эй, щенок, не трави душу!.. Сбацай-ка лучше что-нибудь повеселее!
"Ветер из бочонка" знаешь? - слегка подвыпивший матрос хлопнул Грольна по
спине и расхохотался.
Я хорошо видел лицо Льняного Голоса, и выражение этого лица мне очень
не понравилось. Эйнар тоже почуял неладное и принялся потихоньку
выбираться из-за стола. Только этого матроса нам еще не хватало, косматого
детины, подогретого вином и...
Грольн впился взглядом в нависшего над ним моряка и вдруг, как-то
странно заулыбавшись, кивнул. Его пальцы метнулись вдоль грифа, и
безудержное веселье расплескалось по таверне. Довольный матрос уселся
напротив, прижав тощую шлюху, и вскоре добрая дюжина осипших глоток
горланила "Ветер из бочонка", а я все никак не мог понять, что происходит.
Ведь я знал, что творится сейчас в душе у Гро - но он играл, играл по
заказу портового забулдыги, да еще как играл!
Эйнар медленно опустился на свое место - его вмешательства явно не
требовалось.
...Гро в последний раз ударил по струнам, и таверна взорвалась
восторженными криками.
- Еще! Еще! "Волчье море"! "Жену капрала" давай! "Шкиперку"!
"Веселого Хэма"!.. Давай, леер!..
И Грольн дал. Казалось, он знает любую песню. Я слыхал некоторые из
них - но ни разу не слышал, чтобы их ТАК играли! Лей в руках Гро плакал и
смеялся, выл ветром в рвущихся парусах и ревел в упоении битвы. И горели
глаза у завсегдатаев притона, никогда не умевшие толком петь матросы,
бродяги, воры и шлюхи безошибочно попадали в такт, выравнивая пропитые
голоса - а волны очередной песни неудержимо заливали таверну...
И это была именно песня, а не привычные нестройные вопли, какие
звучат в подобных заведениях. Давай, Гро, несостоявшийся Мифотворец... или
состоявшийся - да только к чему оно теперь?..
- Заткнитесь, ублюдки! Я хочу, чтобы щенок играл для меня! Для меня
одного! Молчать, скоты!.. Или будете иметь дело с Косматым Тэрчем...
Молчать, клянусь темной задницей Мамы Ахайри!
Я вздрогнул. Столь фамильярное обращение к божеству, да еще такому
злопамятному, как Мать Ахайри... Впрочем, чего еще ожидать? Вера,
переставшая рождать мифы, рождает анекдоты...
Кричал тот самый здоровенный матрос, который первым подошел к
Грольну. На мгновение я увидел лицо моряка, перечеркнутое косым багровым
шрамом, из-за чего край верхней губы был приподнят, и казалось, что Тэрч
все время скалится...
Тэрч... Косматый Тэрч... Гро в Фольнарке рассказывал мне что-то
такое, о своем детстве, об отце, убитом матросом по имени...
О, боги!
Шум смолк на удивление быстро. Видимо, Тэрча тут знали и предпочитали
с ним не связываться.
- А теперь, парень, сыграй что-нибудь для души. Для МОЕЙ души. Понял?
Играй!..
Глаза Грольна на миг полыхнули черным огнем, и он кивнул. И снова
взялся за лей.
Тихие, шепчущие звуки поползли по залу, и все окончательно притихли.
Я и не подозревал, что из обычного лея можно извлечь подобные звуки!
Медленно, очень медленно мелодия набирала силу, обретая свой внутренний
ритм, - и я заметил, что сидящий напротив Грольна Тэрч начал потихоньку
раскачиваться, повинуясь этому ритму, как змея повинуется флейте
заклинателя.
Остальные посетители тоже понемногу принялись впадать в транс, хотя и
не так глубоко, как Косматый Тэрч. Вкрадчивая мелодия действовала даже на
меня, и я с трудом сопротивлялся оцепенению, которое она навевала. А Гро
все играл и играл. В музыке возник нервный надрыв, ухо резанули несколько
визгливых, диссонансных нот. Тэрч уже не раскачивался - он дергался,
словно в припадке падучей, на губах матроса выступила пена. Лей звучал
сильнее, увереннее - видимо, события подходили к некой кульминационной
точке, известной одному Гро.
Юноша встал, не прекращая играть. Теперь уже он нависал над Тэрчем, и
Грольн Льняной Голос был высоким и страшным, а сидящий матрос - с
ежившимся и жалким. Гро смотрел ему в лицо, перебирая струны, и стеклянные
глаза матроса стали постепенно наполняться мутной водой страха, а затем и
ужаса.
Все это я скорее чувствовал, чем видел, и еще я чувствовал настроение
замерших посетителей: затишье перед бурей... Ну что ж, на то я и
Мифотворец, и не из самых плохих...
Грольн заговорил. Чужим голосом. Хриплым и властным. Звук шел
отовсюду, отражаясь от стен, потолка, пола - и я никак не мог убедить
себя, что это - всего-навсего иллюзия...
- Ты помнишь меня, Тэрч?! О, да, я вижу - ты помнишь меня...
- Я помню тебя, - послушно выговорил матрос. - Ты - тот самый упрямый
музыкант... Я убил тебя пять лет тому назад.
- А сегодня я убью тебя!
- Убьешь меня... - повторил Тэрч и кивнул.
- Именем Хаалана Сокровенного, покровителя певцов, я играл для твоей
души, убийца, и тем же именем я забираю у тебя душу. Она - МОЯ! - И резкий
аккорд, больше похожий на грохот рушащейся скалы, оборвал мелодию.
Взгляд Гро потух. У его ног беспомощно копошилось то, что еще недавно
было Косматым Тэрчем. Жалкое существо со слюнявым ртом и слезящимися
глазами силилось встать, заговорить - но все напрасно.
Грольн Льняной Голос растоптал душу человека. Убийцы - да, но я не
мог унять дрожь и изо всех сил вцепился в край стола.
Я люблю тебя, Гро, мальчик мой, ученик мой - но ты слишком хорошо
выучился!
А я, я сам? Ты помнишь, Сарт - солнце площади Хрогди-Йель и ты, ты и
солнце, убившие глупого пророка?..
Да. Я помню.
...Люди зашевелились. Некоторые из них медленно двинулись к
застывшему Гро. И тогда я встал и заговорил.
Они повернулись ко мне, и я постарался не отпустить их глаза.
И не отпустил.
- Не прикасайтесь к нему! Или вы хотите испытать на себе проклятие
Хаалана? Тогда посмотрите на то, что стало с Косматым Тэрчем! Посмотрите -
и ужаснитесь!..
Люди замерли.
Грольн неторопливо направился к выходу, я мигнул Эйнару - и через
мгновение нас уже не было в таверне, где родился миф.
(За вино и закуску я так и не заплатил и усмехнулся про себя, подумав
об этом. Мелочным ты стал, Сарт, мелочным...)
Оказавшись на улице, мы поспешили юркнуть в ближайший переулок, так
что опомнившаяся и вывалившая наружу толпа уже никого не увидела. Ну,
разве что пару-тройку знамений и всего такого прочего...
Когда мы остановились, я повернулся к Грольну и долго молчал.
- Ты хорошо поработал, мальчик, - наконец произнес я, и голос мой
звучал, как надо - ровно и спокойно. - Ты отлично поработал. Как ты сказал
там, в таверне? Именем Хаалана Сокровенного?.. Прекрасно. Теперь мы больше
не будем искать Таргила. Он сам будет искать нас.



20

День был на исходе, есть хотелось все сильнее, а денег у нас почти не
осталось. Пора было позаботиться о хлебе насущном, а также о не менее
насущных вине, мясе, сыре и другой снеди.
Хотел сказать - нехитрой снеди, но вовремя передумал. Нехитрая меня
не очень-то устраивала...
Правда, здесь получался замкнутый круг: на голодный желудок голова
отказывалась работать, а при отсутствии мудрых мыслей не удавалось
раздобыть съестного. И это - Мифотворцы! Себя прокормить - и то не могут!
Стыд один...
Из ближайшего заведения донесся непонятный шум, и Эйнар осторожно
тронул меня за рукав, кивнув в ту сторону. Я ничего не имел против, и мы
направились ко входу. Однако, по уже отработанному сценарию, все сразу
входить не стали, а вниз нырнул один Гро - на разведку.
Вскоре он выбежал обратно, скрипя ступеньками - даже это у него
получалось довольно мелодично - и коротко сообщил:
- Кошачьи бои. И ставки солидные.
Сидевший на моем плече Роа прохрипел что-то неодобрительное, я
похлопал беркута, и мысли в голове стали быстро проясняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21