Вот он, преступник! Теперь не
уйдет.
Гулкий хлопок выстрела разорвал напряженную тишину. Зверь,
распластавшись в прыжке, дернулся в воздухе и, словно натолкнувшись на
невидимую преграду, плюхнулся на землю. Но тут же вскочил, прыгнул снова.
Иван выстрелил еще. Снова зверь прервал свой прыжок и снова поднялся. Иван
послал три пули подряд в его широкую грудь. А зверь был уже совсем близко,
в нескольких метрах от участкового.
Красные уголья глаз с ненавистью смотрели на Ивана. После пяти
попаданий в грудь эти глаза горели все той же яростной ненавистью! А зверь
снова изготовился к прыжку.
Иван дрогнул. Ни о чем подобном он и не слышал. Он побежал к калитке,
торопливо захлопнул ее за собой, метнулся в глубину двора, к веранде с
разбитым окном. Обернувшись, увидел, как черная тень метнулась следом за
ним через забор. Иван выпустил в зверя последние пули, дернул на себя
дверь и вбежал на веранду. Еще днем хотел заколотить вход в опустевший
дом, да времени не хватило, ограничился тем, что заклеил дверь бумажкой с
печатями. Может быть, это и спасло ему жизнь.
Иван быстро перезарядил пистолет, не сводя взгляда со зверя, тот
тяжело дышал, кровавая пена пузырилась в оскаленной пасти, но глаза
по-прежнему горели красным огнем ненависти.
Иван поднял пистолет, краем глаза пытаясь найти еще какое-то оружие -
пули останавливали зверя, но не убивали его. Может быть, Леонид
Поликарпович хранил на веранде вилы, косу или лопату? Ничего такого
поблизости не было видно. А что же делать, когда патроны кончатся?
- Сволочь! - заорал Иван и выстрелил прямо в оскаленную пасть.
Зверь попятился, пуля срезала верхний левый клык. Воспользовавшись
секундным замешательством врага, Иван заскочил в тесный коридор,
соединяющий веранду с комнатами, захлопнул за собой дверь, запер ее на
замок. Дверь прочная, дубовая, выдержит.
С минуту Иван стоял, прислушиваясь. Похоже, зверь не торопился еще
раз прыгать в разбитое окно. Что же он задумал? Иван вбежал в комнату - он
надеялся найти здесь что-либо для дальнейшей обороны. Да, обороны! Не он
преследовал преступника, а тот атаковал его. Кто же это такой? Думать было
некогда. Где-то в комнате должен быть нож или топор, где-то должен быть...
Иван дернул ящик обеденного стола, выхватил большой кухонный нож,
взглянул в окно. И вовремя! Зверь летел прямо на него, вытянув вперед
когтистые лапы. Иван кинулся назад, в коридор. Звон разбитого стекла
слился с грохотом захлопнувшейся двери. Теперь зверь находился в комнате,
а Иван в коридоре и запереть комнатную дверь уже не мог! Оглядевшись, Иван
придвинул вплотную к двери старый стол. Бросил сверху мешок с цементом,
сам налег на столешницу. Пусть попробует!
Страшный удар отбросил его в сторону. Дверь приоткрылась, но Иван
вновь придвинул стол к двери. Второй удар был сильнее первого. Дверь
затрещала.
Сквозь щель Иван увидел совсем близко красные ненавидящие глаза.
Зверь готовился к третьему прыжку. Иван вскинул пистолет и выпустил всю
обойму. Если б это был тигр, он бы свалился замертво. Но этому зверю пули
не причиняли видимого вреда, лишь отбросили его назад, помешали прыгнуть.
Патроны кончились. Иван поднял глаза к потолку, там было квадратное
отверстие, прикрытое деревянной дверцей, - путь на чердак. На чердак! Иван
прыгнул на стол, откинул дверцу, забросил в люк нож и пистолет,
подтянувшись на руках, сам выбрался на чердак.
В это время дверь с треском разлетелась и зверь вломился в коридор,
заметался от стены к стене, потом замер, подняв голову.
- Здесь я, здесь, - сказал Иван, нагнувшись с ножом в руке. - Ну,
давай, попробуй, достань меня!
На пыльном чердаке он чувствовал себя в безопасности.
Зверь взвился в воздух и, как только морда его показалась над люком,
Иван с силой ударил ногой по крышке, обрушив ее на оскаленную пасть. Зверь
с грохотом рухнул вниз. Раздался рев, от которого, казалось, и стены
задрожали. Иван открыл крышку люка, выставил руку с ножом.
- Я убью тебя, сволочь! - закричал он. - Разрежу на куски! Ну, давай,
прыгай, прыгай, подлый убийца!
В последний раз зверь бросил на него полный ненависти взгляд и
прыгнул через разбитую дверь в комнату. Вновь послышался звон разбитого
стекла, и все стихло. Ушел?
Оставил его в живых? Отступил?!
Прошло еще несколько мгновений, прежде чем Иван услышал голоса на
улице. Так вот почему он ушел!
- Иван! - закричала тетка Настя. - Ты живой, Иван?!
- Живой, живой, - отозвался участковый, спрыгивая из люка на пол.
С пистолетом в правой руке и ножом в левой он вышел во двор. У ворот
стояли тетка Настя, ее муж Степан с ружьем, трое мужиков из соседних
домов, тоже с ружьями.
- А мы услышали: пальба, грохот, стекла бьются, смотрим - твой
мотоцикл стоит, а тебя нету, - сказала тетка Настя. - И не знаем, что
делать.
- Спасибо, - сказал Иван, - вы спасли мне жизнь.
Он вышел за калитку, сел на мотоцикл и долго сидел, опустив голову,
не замечая, что пальцы все еще судорожно сжимают нож и пистолет. Мужики
нетерпеливо переминались с ноги на ногу рядом.
- Ну так что, убил ты его? - спросил Степан. - Я тут фонариком
посветил, кровищи кругом - ужас сколько.
- Две обоймы разрядил... в грудь, в голову... - хрипло пробормотал
Иван.
Теперь, когда поединок закончился, он чувствовал себя совершенно
обессиленным. Хотелось только одного: добраться домой и броситься в
постель.
- Так убил или нет? - спросил Степан.
- Может, надо пойти в дом, посмотреть? - подала голос тетка Настя. -
Пусть мужики сбегают...
- Не надо, - покачал головой Иван. - Он ушел. Я думаю, специально за
мной охотился, да не получилось... И у меня не получилось... Боевая ничья.
- Как ушел? - на понял Петро Макаров. - Ты попал в него или промазал?
Может, ты сам ранен, это твоя кровь, а, Иван?
- Это его кровь, я не ранен. И не промазал. Ты, Петро, с четырех
метров можешь промазать в кадушку? А с двух? Не захочешь, а попадешь. Но
он ушел. Пули останавливают его, мешают прыгать, но не убивают. Понятно?
- Господи, ужас какой... - прошептала тетка Настя, прячась за спину
мужа.
- Ты ничего не перепутал, Иван? - настаивал Петро.
- Нет. Давайте, мужики, по домам. Завтра разберемся что к чему.
Спасибо за помощь, а сейчас уходите. Я тоже поеду домой, устал чертовски,
весь день на ногах.
Домой, в постель... Но он ведь не уничтожил Зверя, даже не отпугнул
его! А что если тот снова начнет охоту за ним? Прыгнет в окно его дома? А
там отец, мать... Зверь не пощадит их.
Иван завел мотоцикл, включил скорость и помчался по улице.
Баба Лиза терпеливо сидела у окна. Чтобы не уснуть, выпила два чашки
крепкого чаю, вроде помогло. В комнате было темно, в щель между занавеской
и оконной рамой отчетливо просматривался весь двор. Она ждала возвращения
Егорова.
И дождалась.
Шатаясь, как пьяный, в распахнутом халате на голое тело, он пробежал
по двору со стороны огорода и через окно забрался в свою комнату. Не
прошло и пары минут, как на улице затарахтел мотоцикл Ивана Потапова.
Баба Лиза не придумала ничего лучше, как прыгнуть в постель. Натянула
одеяло до подбородка и замерла.
- Баба Лиза, проснись! - загремел во дворе голос Ивана, а следом
раздался стук в дверь, такой сильный, такой нетерпеливый, что не
проснуться никак нельзя было.
- Ох, кто это там? - закряхтела баба Лиза, выбираясь из-под одеяла. -
Ты, Иван, что ли? А время-то сколько?
- Открой, баба Лиза! - крикнул Иван. - Время позднее, но у меня к
тебе дело есть, срочное.
- Ну что за дело? - недовольно спросила старушка, открывая дверь. -
Чего ты, Ваня, покою людям на даешь?
- Где твой квартирант? - рявкнул Иван.
- Кто, Володя?
- Да. Где он?
- Дома, где ж ему быть. Спит, наверное, он сегодня пораньше лег, даже
не стал ужинать со мной, сказал, хочет как следует выспаться. А что
случилось? - Баба Лиза демонстративно зевнула, прикрывая рот ладонью.
- Пошли проверим, - приказал Иван.
- Дай мне хоть кофту накинуть, холодно на улице.
Они вошли в кухню. Старушка включила свет в передней комнате. Иван
сразу же шагнул к дверям второй, дернул за ручку.
- Он закрывается на ночь, - пояснила баба Лиза. - Все теперь
закрываются, боятся люди. Погоди, дай-ка я постучу. Володя, Володя, ты
спишь? Это я, Елизавета Петровна.
- Что стучалось, Елизавета Петровна? - послышался из-за двери сонный
голос Егорова.
Иван остолбенел от неожиданности. С нескрываемым изумлением посмотрел
на хозяйку.
- Тут Иван приехал, наш участковый, чегой-то хочет поговорить с
тобой. Я уж сказала, что поздно, ты спишь, а он не верит.
- Открой, Егоров, - пробурчал Иван.
Он почувствовал непреодолимую усталость. Казалось, еще мгновение, и
силы покинут его, так и сядет в этой комнате на табуретку и уснет. Он ведь
не сомневался, что Егорова здесь нет. Заскочил домой, взял две запасные
обоймы и острую косу, думал: ну, теперь никуда этот Зверь не денется.
Ошибся... Это был не Егоров. Кто же в таком случае? Или - что?
- Я сплю, приходи утром, - ответил Егоров.
- Значит, не откроешь? - спросил Иван.
- Только в том случае, если у тебя есть ордер на обыск.
- Да в чем дело, Ваня? - спрашивала баба Лиза, дергая участкового за
рукав куртки. - Почему ты так хочешь войти к Володе? Ты можешь толком
объяснить или нет?
- Да что тут объяснять! - в сердцах махнул рукой Иван.
Повернулся и пошел к выходу.
- Ты уж извини, Володя, - сказала баба Лиза, выключила свет и
поспешила за Иваном.
Но не догнала его. За воротами взревел мотоцикл, унося Ивана в ночную
мглу.

12
На утро Иван проснулся рано, быстро позавтракал, оседлал мотоцикл и
поехал к бабе Лизе. Накануне ночью он долго не мог уснуть - это лишь
казалось, что коснется головой подушки и тотчас же отключится. Нервное
напряжение сумасшедшего дня спадало понемногу, уступая место вопросам, на
которые не было ответа.
После долгих раздумий Иван решил, что поговорить с Егоровым все же
необходимо. Поговорить, посмотреть на него, послушать, что скажет. С тем и
уснул.
Баба Лиза подметала двор, смахивая опавшие листья в большую кучу у
ворот. Она не удивилась, увидев Ивана.
- Чувствовала, что ты приедешь, Ваня. Небось хочешь поговорить с
Володей, пока он не уехал на работу?
- Хочу, - кивнул Иван.
- Только прошу тебя, не ругайся с ним, он проснулся не в духе, весь
какой-то помятый, и на лице вроде как шрам появился, а может, лежал
неудобно... Говорит, из-за тебя не выспался.
- Конечно, из-за меня, - сказал Иван, направляясь к кухне.
И снова забилось, запульсировало в сердце предчувствие: это был
Егоров! Просто ночью успел вернуться раньше него.
Егоров стоял в передней комнате перед зеркальцем, висевшим на стене,
причесывался. Легкая куртка стального цвета, такие же брюки, голубая
рубашка, красный галстук - франт! Начальник электроцеха. Но лицо... У него
было лицо человека, получившего накануне жестокую нахлобучку: темное,
опухшее. Однако ни синяка, ни царапины не было заметно. Только белая
полоска шрама на правой щеке появилась - прежде ее не было.
Иван вспомнил: отчаянный прыжок Зверя к чердачному люку, злобная
пасть, красные глаза, поднявшиеся над люком, и его удар ногой по
деревянной крышке - железная ручка вонзилась в морду Зверя... С правой
стороны!
- Ну что? - спросил Иван, расстегивая кобуру. - Досталось тебе ночью?
- Это мелочи, - равнодушно ответил Егоров, не переставая поправлять
прическу перед зеркальцем. - Временные неприятности.
- Так это был ты?! - закричал Иван.
- Докажешь - соглашусь. - Егоров повернулся, посмотрел в упор на
участкового и усмехнулся. - Не докажешь - не занимайся клеветой.
- Это - клевета?! - Иван почувствовал, что у него от ярости
перехватило дыхание. - Да я тебе, гад, знаешь что сделаю?!
- А это - оскорбление, - жестко сказал Егоров.
- А то, что было ночью?
- Я не знаю, что с тобой было ночью. - Егоров отвернулся.
Но Иван успел заметить дырку вместо зуба - слева, вверху. В памяти
замелькали события кошмарной ночи: Зверь готовится к прыжку, выстрел, пуля
выбила верхний левый клык...
- Знаешь, - сказал Иван. - Все ты прекрасно знаешь. Может, поговорим
начистоту? Ну, давай, раскалывайся! Ну?!
- Что именно?
- О твоем фокусе!
- Я не фокусник. И вообще, извини, мне пора уходить, на автобус
опаздываю. Если у тебя есть ко мне претензии, готов выслушать.
- Есть. И много!
- Слушаю, - Егоров демонстративно поднял руку с часами.
- Ну, ты и сволочь! - заорал Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20