– Кто вы? Что вам нужно от меня?! – воскликнула я.
– Ты должна уехать! Завтра же ты уедешь отсюда навсегда. Или… Айда не пожелала – и поплатилась за это жизнью. Роуз заупрямилась – и умерла. Прочь отсюда… Прочь!
Я увидела движущуюся фигуру. Как и голос, она то появлялась в десятке неясных отражений, то исчезала без следа. Страшное видение неотвратимо приближалось. Сколько их было, омерзительных масок, – одна или множество?..
– Если ты не уедешь, завтрашний день станет твоим последним днем. И не смей возвращаться! Второй раз у тебя уже не будет шанса остаться в живых! Ты поняла это?
– Нет, – ответила я твердым голосом. – Я не сделала ничего дурного. Почему…
– Прочь! Прочь… Они приближались.
– Скажите, в чем моя вина? – взмолилась я.
– Уезжай, – твердил голос. – Если ты останешься, тебя ждет участь Айды и Роуз.
Фигуры обступили меня и молча стали кружиться в дьявольском хороводе – все быстрее и быстрее. Я схватилась руками за голову и упала на колени. Но это была уловка – краем глаза я следила: когда одна из фигур подойдет совсем близко, надо внезапно броситься на нее и сорвать мерзкую маску или вцепиться пальцами в длинные черные плети волос.
Причиной тому была отнюдь не храбрость, а отчаяние. Куда более я желала вырваться и опрометью броситься прочь, но живое кольцо надежно удерживало меня. Оставался единственный выход – сорвать маску, разоблачить хотя бы одного из этих оборотней, узнать, кто готовит смертельный удар.
Когда одна из масок нависла надо мной, я вскочила, но усилие было слишком резким – серая обморочная пелена вновь начала застилать мне глаза. Я покачнулась – и тут же словно удар молнии обрушился мне на голову…
Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем в темной пустоте раздался голос, но на сей раз в нем не было ничего потустороннего:
– Нэнси! Нэнси!
Должно быть, я пошевелилась, потому что звавший меня облегченно вздохнул:
– Ну, слава Богу, девочка, кажется все в порядке. Черт возьми, куда все подевались?! Вечно никого не дозовешься, когда это нужно! Эй! Есть тут кто-нибудь?
Крепкие руки приподняли меня… Я открыла глаза. Опрокинутый табурет лежал на полу у моих ног. Я подняла голову и увидела над собой встревоженное лицо старого Мэртсона.
– А! – воскликнул он с торжеством. – Похоже, ты приходишь в себя. Не двигайся пока: я принесу что-нибудь положить тебе под голову. Лучше не шевелись – у тебя на голове рана.
– Рана… на голове? – прошептала я. – Что эта было? Кто меня ударил?..
Старик ничего не ответил – он был занят сооружением подушки из мягкой подстилки. Затем он накрыл меня одеялом.
Тепло и уют возымели неожиданное действие, вернув не только силы, но и память. Перед глазами замаячили темные фигуры, закружились страшные маски, в ушах задребезжало настойчиво-угрожающее: «Уезжай… уезжай! Прочь… прочь!» Я содрогнулась и отчаянно крикнула. Старик заботливо обнял меня.
– Ну, ну, что ты, Нэнси… Все в порядке. Ты не узнаешь меня? Не бойся, это я – старый, злобный конфедерат, который должен бы тебя ненавидеть, да только не может.
Хотя мне было тяжело, я не могла не улыбнуться.
– Я люблю вас больше всех остальных конфедератов – кроме Тео, конечно.
– Благодарю тебя, янки, – осклабился он. – Дай-ка я тебя приподниму… Вот так. Голова болит?
– Нет, – сказала я. – Совсем не болит. Ничего страшного.
– Как только тебе станет полегче, перейдем в дом. Куда все подевались, не знаешь?
– Уехали в Новый Орлеан на предпраздничную вечеринку. Мне стала страшно одной, и я пришла сюда, чтобы взять экипаж и поехать в город, но… потом со мной что-то случилось, мне кажется…
– Ты упала с этой чертовой табуретки. Сколько раз говорил конюху: отремонтируй ее или выброси…
– Дедушка, – остановила я его, – боюсь, табурет здесь ни при чем.
– Но как же? Я приехал, зашел в каретный сарай и вот что вижу: ты лежишь рядом с опрокинутым табуретом, а на голове – большущая ссадина. Наверное, когда падала, ударилась, м-м… вот об эту скамейку. Обо что же еще?
Я напрягла память – хотя каждая мысль болью отзывалась в моем мозгу – и сказала:
– Кажется, я побывала в той самой зеркальной комнате, там были эти люди в ужасных красных масках. Не могло же мне это присниться?
– Должно быть, приснилось, родная моя.
– Разве человек, потеряв сознание от удара головой, может видеть сны?
– Не знаю, ни разу не бывал в подобной ситуации. Почему бы и нет? Не сны, конечно, но видения, бред. А всему виной это глупое письмецо, которое Мирабел получила от своей сестры. Суд зеркал… Ну и где же зал заседаний этого суда? Совершеннейшая чепуха!
– Я в этом не уверена, – возразила я серьезно. – Слишком реально было все то, что произошло.
– Не стану с тобой спорить, – сказал старик примирительно. – Давай лучше попытаемся подняться, вот так, и потихоньку пойдем к дому…
Плечо старого Мэртсона оказалось на удивление крепкой и надежной опорой, но куда более неожиданной была для меня нежная забота обычно сурового и нелюдимого джентльмена.
Когда мы вошли в дом, с первого взгляда стало ясно, что здесь никого не было с тех пор, как я ушла. Старик окликнул слуг своим громоподобным голосом, но, разумеется, никто ему не ответил. Мы прошли в гостиную, он усадил меня в кресло, сам сел напротив и скомандовал:
– А теперь рассказывай. Все, что запомнила, пусть даже подробности будут самыми невероятными.
Мне стоило немалого труда выполнить его просьбу, хотя я старалась бодриться и не подавать виду, что смертельно устала.
Как только в своем повествовании я впервые упомянула о зеркальной комнате, в глазах старика мелькнуло недоверие. И в дальнейшем он то и дело скептически покачивал головой.
– Вы мне не верите, – подытожила я, закончив рассказ. – И, наверное, по-своему вы правы.
– А ты думаешь, легко поверить в подобную историю? Вот если бы удалось найти эту комнату… Но для этого нужно как минимум знать, где искать.
– Но я не знаю. Разве что в доме Сары…
– Исключено. Мне знаком каждый его уголок – до войны я часто бывал у них.
– Что ж, – вздохнула я. – Наверное, лучше мне сейчас отдохнуть. Теперь, когда вы дома, мне нечего бояться. Я постараюсь забыть весь этот кошмар. Завтрашний день необычайно важен для меня, и я должна успеть привести себя в порядок.
– Этот день важен не только для тебя, – с внезапной торжественностью произнес старый Мэртсон. – Наконец-то наш род напомнит о себе на балу. Пусть для этого понадобилась перебежчица из стана северян – что с того, главное, она настоящая красавица, – и он лукаво подмигнул мне.
Я опустила голову и, невольно зардевшись, пробормотала:
– Благодарю вас.
Его слова придали мне силы. Я даже сумела сама подняться к себе в спальню; старый Мэртсон лишь помог поднести сумку. Затем он – на всякий случай – осмотрел комнату, удостоверился, что там никто не прячется, и только после этого удалился, напомнив, чтобы я покрепче заперла дверь.
Когда старик ушел, я поспешила к зеркалу. След от удара был действительно заметным. Чтобы к утру опухоль спала, следовало приложить что-нибудь холодное.
Нет, подумала я, смачивая водой полотенце, все это произошло на самом деле. Я побывала в зеркальной комнате и видела этих тварей в кровавых масках. Они хотели запугать меня, заставить бежать, дрожа от ужаса. Они не предвидели одного – что сегодня я впервые по-настоящему почувствовала свою принадлежность к роду Мэртсонов. И теперь я готова была бросить им дерзкий вызов.
Глава одиннадцатая
В ту ночь мне не спалось. Я лежала с открытыми глазами – но теперь не страх был тому причиной. Я думала, напряженно думала о том, как раскрыть тайну красных масок и зеркальной комнаты. Я слышала, как поздно ночью из гостей вернулись Алвина и Бесс, но это лишь ненадолго отвлекло мое внимание от мучившей меня проблемы.
Никто не мог мне помочь, даже старый Мэртсон, потому что он не верил мне. Между тем, если зеркальная комната находилась в усадьбе Ситонов, они никогда не показали бы ее старику; так что его знакомство с их домом, весьма возможно, осталось неполным. Единственное, что я знала наверняка, – в нашем особняке ничего подобного нет: в свое время вместе с Мирабел я обыскала здесь все до последнего шкафчика, дверца которого могла бы служить входом в…
Если только подойти к Алвине… Но ведь она, должно быть, очень устала после поездки. О Бесс и говорить нечего – домашние ограждали ее от малейших волнений. Мой супруг был в Новом Орлеане. Значит, мне снова оставалось рассчитывать только на себя. Но теперь это меня не страшило.
Мое сознание освободилось от груза противоречивых предположений, и я отныне решила основываться в своих рассуждениях только на фактах.
Однако их-то в моем распоряжении было не так много. Айда погибла после того, как вернулась с бала, сопровождаемая старым Мэртсоном. Но при каких обстоятельствах? Роуз и вовсе исчезла без следа. Мирабел… Мирабел погибла едва ли не на моих глазах. Но, так или иначе, гибель всех девушек связана с рекой. Почему? Ответа пока не было.
Возможно, Роуз и еще раньше Айда, как и Мирабел, отправились на поиски зеркальной комнаты. И поплатились за это жизнью. Где же все-таки находится загадочная комната, обладающая такой магической силой? Ведь ни один самый крохотный уголок в окрестностях не остался необследованным.
И вдруг я вскочила с постели, пораженная мыслью, внезапно осенившей меня. Как же я сразу не догадалась?! Плавучий дом – вот где таится разгадка страшной тайны! Я вспомнила странное покачивание, которое я ощутила, попав в зеркальную комнату. В нем чувствовалась спокойная, но поистине огромная сила. Несомненно, это была сила вод Миссисипи.
Я выскользнула из-под одеяла и стала взволнованно ходить по комнате. Необходимо было как можно скорее попасть на это таинственное сооружение посредине реки. Решиться на такое предприятие в одиночку было совсем не просто. Но Тео был далеко, а больше я никому до конца не доверяла…
Мои приготовления были недолгими. Я постаралась одеться как можно легче – ведь наверняка придется плыть. Внезапно меня пронзила страшная догадка. Платье Мирабел, аккуратно сложенное на берегу! Конечно же, девушка сама сняла его и бросилась в воду, одержимая тем же желанием, что и я: разгадать тайну зеркальной комнаты. Но, действуя поспешно и неосторожно, Мирабел поплатилась жизнью. Эта мысль отрезвила меня. Для того чтобы не повторить ее ошибку, мне нужно было хорошенько обдумать дальнейшие действия.
В какой момент Мирабел поняла, где нужно искать? Может быть, проходя мимо плавучего дома, она увидела в его окне свет? Впрочем, теперь мне не суждено узнать, что конкретно толкнуло ее на этот шаг.
Надев длинный черный плащ с капюшоном, я удовлетворенно отметила, что невидима в ночи. Прихватив с собой свечи и спички, я на цыпочках выскользнула из дома. Отойдя на несколько десятков шагов, я обернулась и долго смотрела, не блеснет ли в каком-нибудь окне огонек. Но ни один проблеск света не нарушил ночной тьмы – значит, мой уход остался незамеченным.
Облегченно вздохнув, я направилась к реке, с каждой секундой прибавляя шагу. Подогреваемая собственной решимостью и близостью разгадки тайны, я пробежала мимо ограды кладбища, даже не вспомнив о том, что совсем недавно встретила здесь неизвестного в кроваво-красной маске.
И вот я вышла на берег. До плавучего дома было далековато, и я нашла, что пускаться вплавь уже само по себе рискованно. Кроме того, если меня, бесчувственную, переправили туда, не замочив одежды, значит, где-то поблизости должна быть лодка. Я пошла вдоль края воды, ища глазами, на чем бы переправиться.
Река в эту ночь была неспокойна. Очевидно, далеко на севере начался период половодья, и теперь у нас стали заметны отголоски – вода поднялась, забурлила десятками водоворотов, и старое судно, как мне показалось, довольно сильно раскачивалось набегавшим потоком.
Наконец, мои поиски увенчались успехом – под полуразрушенным причалом я обнаружила маленькую лодку с веслами… Очевидно, ее прятали здесь всегда, но делали это так надежно, что до сих пор, даже проходя рядом, я ничего не замечала. Я забралась в крохотное суденышко, отвязала веревку и, оттолкнувшись от берега, напряженно прислушалась, стараясь не производить шума. Вскоре к равномерному плеску воды присоединился хор ночных птиц и насекомых – это значило, что, кроме меня, их сейчас некому было спугнуть. Я заставила себя не думать о том, что риск может оказаться неоправданным, если в плавучем доме не удастся ничего обнаружить. Ни одно из предположений нельзя было оставлять непроверенным. Если в чем я и была не права, так это в том, что пустилась в путь одна.
Я вставила весла в уключины, развернула лодку против течения и подогнала ее к плавучему дому. Нос лодки довольно сильно ударился о все еще крепкий борт судна, и я вновь застыла, вслушиваясь в звуки ночи. Но, судя по всему, на полузатопленной развалине не было никого, чей сон мог быть нарушен ударом лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27