Алвина и Бесс несколько старше вас.
– Дело даже не в возрасте. Между нами другая преграда – то, что я – северянка. Я чувствую, каких усилий стоит, например, старому Мэртсону даже просто мириться с моим присутствием.
– А мне вы понравились, Нэнси. Будем друзьями?
– С радостью, Мирабел.
– Не взяться ли нам за поиски зеркальной комнаты прямо сейчас? – предложила она.
– Конечно, – сказала я, поднимаясь. – Тео позволил нам осмотреть все комнаты, что есть в доме.
На то, чтобы обойти дом, у нас с Мирабел ушло все утро. Мы не зашли лишь в те комнаты, что занимал старый Мэртсон, – мне уже приходилось там бывать, и я заверила Мирабел, что там нет зеркальных стен. Скорее от безысходности, чем действительно надеясь что-то обнаружить, мы обыскали амбары, садовые домики, заглянули даже в конюшни и каретный сарай.
– А что если эта комната находится в усадьбе Ситонов? – осенило Мирабел.
Я пораженно воззрилась на нее.
– Вас удивляет, что я знаю о Ситонах? Просто Роуз много писала о них. Она рассказывала, как общество Эдвина помогало ей коротать время в отсутствие Эймса. Она также писала, что Сара была влюблена в вашего мужа и нисколько не скрывала этого.
Я беззлобно усмехнулась:
– Она до сих пор в него влюблена. Вот почему я почти могу ручаться за то, что не Сара подстроила падение Роуз. Кстати, об этом. Тео рассказал, что Роуз не просто ушиблась, но еще и сильно ударилась головой. Если это так, то впоследствии она могла внезапно потерять память и в ночь по возвращении с бала просто выйти из дому и пойти куда глаза глядят, не ведая, что с нею творится.
Мирабел поежилась и сказала:
– Боже всевышний! Остается только надеяться, что на ее пути не встретилось болото или зыбучие пески.
– Это всего лишь мое предположение, – попыталась я успокоить ее.
Мы вышли на берег реки. Пока Мирабел рассматривала останки плавучего дома, я рассказала ей все, что мне было известно о жизни Роуз в усадьбе Мэртсонов.
Накануне я много думала о том, могли ли Эдвин и его сестра быть повинны в исчезновении Роуз. Поэтому, когда Мирабел сделала предположение, что комната находится в их доме, я позволила себе не согласиться.
– Тео – частый гость Ситонов, да и другие Мэртсоны нередко у них бывают. Во всяком случае, раньше бывали, – уточнила я, вспомнив, что в последние годы сестры и их дед стали затворниками. – Если бы в усадьбе Ситонов была такая комната, кто-нибудь из них обязательно бы ее заметил.
– Но могло случиться вот что: Сара убила Айду из ревности, а Роуз каким-то образом узнала об этом. И тогда Сара решила устранить свидетеля. Разве не логично?
– Логично, но совершенно невероятно. Вы сами в этом убедитесь, когда познакомитесь с ними поближе. Я думаю, это можно было бы сделать сегодня вечером.
– Стоит ли откладывать эту поездку до вечера – ведь она так важна, причем не только для меня, но для нас обеих. Поймите, Нэнси, – то, что вы вышли за Мэртсона, означает, что вам теперь грозит опасность.
– Вы рассуждаете, как Карла.
– Но не можете же вы отрицать, что в этом доме определенно что-то не так.
– Я этого и не отрицаю, тем более, после позавчерашнего ночного происшествия. И все-таки я не вполне уверена, что опасность так велика, как мне это пытаются внушить, а потому пока мне хотелось бы сосредоточиться на чем-то ином, а именно – оказать посильную помощь в ваших поисках.
Она несколько стушевалась и сказала с благодарной улыбкой:
– Простите, что я так тороплю вас. Давайте отложим визит к Ситонам до завтра. А сегодня мне хотелось бы, если только это возможно, съездить на станцию за своим багажом. Для того чтобы почувствовать себя спокойнее и увереннее, мне не хватает свежего платья.
Я вызвалась сопровождать Мирабел в поездке – возможность на несколько часов сменить обстановку была как нельзя более кстати. К тому же хотелось побывать в Новом Орлеане – вероятно, там уже вовсю готовились к предстоящему карнавалу. Сама мысль об этом рождала во мне радостное волнение.
По пути на станцию мы ненадолго задержались во французском квартале – выпили по чашечке кофе в одном из старинных особняков, а после решили пройтись по улицам и полюбоваться домами самой причудливой архитектуры, которые стояли так тесно, что их стены почти соприкасались между собой. Повсюду было много солдат армии Северных Штатов, но все они вели себя по отношению к местным жителям любезно, даже дружелюбно: ни о каких бесчинствах не было и речи.
Затем наше внимание привлекла богатая, издалека заметная лавка. Хозяйка, чей акцент и характерная галльская жестикуляция несомненно говорили о французском происхождении, чуть ли не с порога стала предлагать мне роскошные ткани для бального платья.
– Я слышала, что Марди-грас собираются возродить, но чтобы так скоро! – воскликнула я, не скрывая приятного удивления. – Мой муж говорил, что понадобится немало времени, для того чтобы вновь сделать праздник традиционным.
– Ах, мадам, мы так устали грустить! Забрав у нас веселый праздник, война принесла взамен только горе. Без Марди-грас и жизнь наша, и мы сами лишены чего-то очень важного. Теперь с войной покончено, а значит, пришла пора вернуться радости. Voila, предстоящий карнавал превзойдет великолепием все предыдущие – впрочем, так было и будет всегда. Между нами, – сказала она, таинственно понизив голос, – у меня уже есть несколько заказов на платья для главного бала. Oui , не сомневайтесь – праздник состоится. Если только янки его не запретят, но тогда, – задорно подмигнула она, – пусть готовятся к новой войне.
Мы рассмеялись. Хозяйке лавки невозможно было не поверить – когда человек говорит с такой веселой уверенностью, он знает, что говорит. Значит, скоро – Марди-грас и я, супруга Тео Мэртсона, буду в нем участвовать… Так же как в свое время Айда. Последняя мысль вмиг развеяла мое радужное настроение.
Выйдя из лавки, мы с Мирабел отправились на станцию, где попросили доставить в имение ее багаж. Возвращение в усадьбу не было отмечено сколь-нибудь значительными происшествиями. Мы беседовали на самые разные темы – от литературы до нарядов, и обнаружилось, что в наших вкусах много общего. Чем больше я узнавала Мирабел, тем больше была моя благодарность судьбе за то, что она подарила мне счастье познакомиться с этой милой девушкой.
Дорогой она ни разу не упомянула о Роуз, и я была рада, что мне удалось хоть ненадолго отвлечь Мирабел от печальных раздумий.
В тот вечер мы ужинали несколько позже обычного. Тео ушел в кабинет к старому Мэртсону с какими-то бумагами, а я заканчивала переодеваться, когда в комнату постучала Мирабел: мы с ней условились, что она зайдет за мной по дороге. Я открыла дверь – и ахнула. В своем розовом вечернем платье девушка была просто прелестна.
– Надеюсь, я не слишком вырядилась, – смущенно сказала Мирабел. Она, очевидно, не ожидала, что произведет на меня столь сильное впечатление. – Мне хотелось бы предстать перед патриархом вашей семьи в надлежащем виде.
– Вы неотразимы, я клянусь, – сказала я, ничуть не преувеличивая.
– Состоится ли завтра наша поездка к Ситонам?
– Не вижу ничего, что могло бы нам помешать, – сказала я, выходя. – Эдвин и Сара будут очень рады.
– Мне не терпится поговорить с ними. Возможно, Эдвин расскажет мне о Роуз то, чего я не знаю.
– Боюсь, ваши надежды могут не оправдаться. Тео столько раз говорил с ними о Роуз, что вряд ли у них припасено нечто новое для вас.
– Нэнси, скажите мне откровенно – у Тео возникало предположение, что моя сестра могла сбежать с мистером Ситоном?
Я заметила, с каким страхом добродетельная девушка ждет моего утвердительного ответа, и решила солгать.
– Что вы, что вы, – покачала я головой, мягко, но настойчиво подталкивая ее под локоть: Мирабел, очевидно, напрочь забыла, что нас давно ждут к столу. – Хотя Эдвин и Роуз проводили вместе немало времени – верховые прогулки, занятия живописью…
– Разумеется, это не основание для того, чтобы заподозрить ее в измене? – с внезапной угрозой в голосе прервала она меня.
– Конечно, нет, – поспешно согласилась я, – Но не станете же вы отрицать, что Эдвина после исчезновения Роуз стоило спросить особо – хотя бы из-за его извечной слабости к женщинам.
– Ах, вот в чем дело! – воскликнула девушка.
– Именно в этом, а не в том, что в добропорядочности вашей сестры кто-то позволил себе усомниться. Все здесь любили ее, как родную, а Эймс, после того как она пропала, не помнил себя от горя. Равно как и Тео, который всего годом ранее потерял собственную жену… Сколько усилий было потрачено, чтобы напасть на след Роуз, но до сих пор – одни неудачи.
Мы подошли к двери столовой и увидели Тео, ожидающего нас. Он приветствовал нас с улыбкой, отпустил заслуженный комплимент внешности Мирабел и предложил ей свое место; сам же он сел во главе стола.
– Дедушка сегодня не совсем здоров, поэтому не сможет спуститься к ужину, – пояснила Алвина.
– Как жаль, – искренне расстроилась Мирабел. – Я надеялась, что буду представлена ему уже сегодня.
– У вас еще будет такая возможность, – заверила ее Бесс. – Просто дело в том, что дедушке тяжело… – она осеклась и потупила глаза.
– Господи, дня не проходит, чтобы ты не сболтнула лишнего, – прошептала Алвина, гневно глядя на сестру, сидящую с видом ребенка, который только что выдал соседям семейный секрет.
– Видимо, мне лучше объяснить, в чем дело, – вмешался Тео. – Старик уже много лет пребывает в неизменном мрачном расположении духа. Он обижен на весь свет, и не вы, Мирабел, тому причиной. Война – вот истинный корень всех бед. Она отняла у него сына и трех внуков, в том числе и самого любимого – Эймса. Вы очень похожи на свою сестру Роуз, и мой дед боится, что встреча с вами заставит его погрузиться в воспоминания, глубоко ранящие старческое сердце.
– Иными словами, он не хочет со мной видеться и предпочел бы, чтобы я как можно скорее оставила его дом, – спокойно подытожила Мирабел.
– Ну, зачем же так? – возразил Тео. – Все, кто сидит за этим столом, рады видеть вас здесь. Жаль только, что нам не удается помочь вам в успешном осуществлении цели путешествия. И все же – оставайтесь с нами как можно дольше.
– Но до тех пор, пока я не покину стены этого дома, старый Мэртсон не выйдет из своей кельи, не так ли? – спросила Мирабел.
– Боюсь, что вы правы, – признал Тео, покраснев.
– В таком случае я постараюсь, чтобы мои поиски заняли как можно меньше времени, и, как только они закончатся – успехом или неудачей, – я немедленно уеду.
– Ради Бога, извините, – пробурчал Тео.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Алвина и добавила, метнув выразительный взгляд на Бесс: – Моей сестре тоже.
– Да, – почти всхлипнула Бесс.
Я смолчала, так как не видела, каким образом могу помочь развеять возникшую неловкость. В эту минуту единственным моим чувством было возмущение. Старый Мэртсон вел себя совершенно неподобающе, словно ребенок, не способный владеть своими эмоциями. Я видела, как расстроена бедная девушка – она почти не притронулась к еде, невидяще глядя перед собой, – и во мне созрело весьма дерзкое решение. Пусть я навлеку на себя еще большую немилость старика, но, если никто здесь не смеет ему перечить, это сделаю я.
После ужина Мирабел поспешила удалиться в свою комнату. Алвина и Бесс направились в гостиную, где младшая из сестер, как я и предполагала, села за фортепьяно. Но сегодня я была не в том расположении духа, чтобы слушать Шопена в далеко не лучшем исполнении; поэтому, когда Тео сказал, что ему нужно еще немного поработать в кабинете, я понимающе кивнула и сделала вид, что иду в спальню. Однако, как только Тео скрылся из виду, я сбежала по лестнице и быстрыми шагами направилась через столовую на кухню. Там я попросила повара отрезать большой кусок пирога с орехами – который, как мне было известно, принадлежал к числу любимых лакомств Мэртсона. Вооружившись тарелкой с пирогом, я направилась в логово льва.
Подойдя к двери, я решительно постучала. «Войдите», – раздался в ответ хрипловатый, но все еще не утративший силы голос старика. Я открыла дверь и прошла в комнату, освещенную живым пламенем мраморного камина. Повсюду танцевали багровые отсветы огня, и посреди этого бешеного танца восседал величественного вида седовласый старец с резкими, мужественными чертами лица. Старик задумчиво смотрел на пламя сквозь бокал искрящегося бренди и вдыхал аромат напитка дрожащими от наслаждения ноздрями.
– Добрый вечер, мистер Мэртсон, – сказала я с напускной веселостью, словно не замечая, что он демонстративно игнорирует мое присутствие.
– Что тебе нужно? – спросил он, взглянув на меня исподлобья.
Несмотря на его весьма грозный вид, я продолжала все так же весело и приветливо:
– Я всего на несколько слов. Вот, принесла вам пирог. Кажется, вы любите такой?
– А это уж не твоего ума дело.
Я поставила тарелку на стол подле него и села напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Дело даже не в возрасте. Между нами другая преграда – то, что я – северянка. Я чувствую, каких усилий стоит, например, старому Мэртсону даже просто мириться с моим присутствием.
– А мне вы понравились, Нэнси. Будем друзьями?
– С радостью, Мирабел.
– Не взяться ли нам за поиски зеркальной комнаты прямо сейчас? – предложила она.
– Конечно, – сказала я, поднимаясь. – Тео позволил нам осмотреть все комнаты, что есть в доме.
На то, чтобы обойти дом, у нас с Мирабел ушло все утро. Мы не зашли лишь в те комнаты, что занимал старый Мэртсон, – мне уже приходилось там бывать, и я заверила Мирабел, что там нет зеркальных стен. Скорее от безысходности, чем действительно надеясь что-то обнаружить, мы обыскали амбары, садовые домики, заглянули даже в конюшни и каретный сарай.
– А что если эта комната находится в усадьбе Ситонов? – осенило Мирабел.
Я пораженно воззрилась на нее.
– Вас удивляет, что я знаю о Ситонах? Просто Роуз много писала о них. Она рассказывала, как общество Эдвина помогало ей коротать время в отсутствие Эймса. Она также писала, что Сара была влюблена в вашего мужа и нисколько не скрывала этого.
Я беззлобно усмехнулась:
– Она до сих пор в него влюблена. Вот почему я почти могу ручаться за то, что не Сара подстроила падение Роуз. Кстати, об этом. Тео рассказал, что Роуз не просто ушиблась, но еще и сильно ударилась головой. Если это так, то впоследствии она могла внезапно потерять память и в ночь по возвращении с бала просто выйти из дому и пойти куда глаза глядят, не ведая, что с нею творится.
Мирабел поежилась и сказала:
– Боже всевышний! Остается только надеяться, что на ее пути не встретилось болото или зыбучие пески.
– Это всего лишь мое предположение, – попыталась я успокоить ее.
Мы вышли на берег реки. Пока Мирабел рассматривала останки плавучего дома, я рассказала ей все, что мне было известно о жизни Роуз в усадьбе Мэртсонов.
Накануне я много думала о том, могли ли Эдвин и его сестра быть повинны в исчезновении Роуз. Поэтому, когда Мирабел сделала предположение, что комната находится в их доме, я позволила себе не согласиться.
– Тео – частый гость Ситонов, да и другие Мэртсоны нередко у них бывают. Во всяком случае, раньше бывали, – уточнила я, вспомнив, что в последние годы сестры и их дед стали затворниками. – Если бы в усадьбе Ситонов была такая комната, кто-нибудь из них обязательно бы ее заметил.
– Но могло случиться вот что: Сара убила Айду из ревности, а Роуз каким-то образом узнала об этом. И тогда Сара решила устранить свидетеля. Разве не логично?
– Логично, но совершенно невероятно. Вы сами в этом убедитесь, когда познакомитесь с ними поближе. Я думаю, это можно было бы сделать сегодня вечером.
– Стоит ли откладывать эту поездку до вечера – ведь она так важна, причем не только для меня, но для нас обеих. Поймите, Нэнси, – то, что вы вышли за Мэртсона, означает, что вам теперь грозит опасность.
– Вы рассуждаете, как Карла.
– Но не можете же вы отрицать, что в этом доме определенно что-то не так.
– Я этого и не отрицаю, тем более, после позавчерашнего ночного происшествия. И все-таки я не вполне уверена, что опасность так велика, как мне это пытаются внушить, а потому пока мне хотелось бы сосредоточиться на чем-то ином, а именно – оказать посильную помощь в ваших поисках.
Она несколько стушевалась и сказала с благодарной улыбкой:
– Простите, что я так тороплю вас. Давайте отложим визит к Ситонам до завтра. А сегодня мне хотелось бы, если только это возможно, съездить на станцию за своим багажом. Для того чтобы почувствовать себя спокойнее и увереннее, мне не хватает свежего платья.
Я вызвалась сопровождать Мирабел в поездке – возможность на несколько часов сменить обстановку была как нельзя более кстати. К тому же хотелось побывать в Новом Орлеане – вероятно, там уже вовсю готовились к предстоящему карнавалу. Сама мысль об этом рождала во мне радостное волнение.
По пути на станцию мы ненадолго задержались во французском квартале – выпили по чашечке кофе в одном из старинных особняков, а после решили пройтись по улицам и полюбоваться домами самой причудливой архитектуры, которые стояли так тесно, что их стены почти соприкасались между собой. Повсюду было много солдат армии Северных Штатов, но все они вели себя по отношению к местным жителям любезно, даже дружелюбно: ни о каких бесчинствах не было и речи.
Затем наше внимание привлекла богатая, издалека заметная лавка. Хозяйка, чей акцент и характерная галльская жестикуляция несомненно говорили о французском происхождении, чуть ли не с порога стала предлагать мне роскошные ткани для бального платья.
– Я слышала, что Марди-грас собираются возродить, но чтобы так скоро! – воскликнула я, не скрывая приятного удивления. – Мой муж говорил, что понадобится немало времени, для того чтобы вновь сделать праздник традиционным.
– Ах, мадам, мы так устали грустить! Забрав у нас веселый праздник, война принесла взамен только горе. Без Марди-грас и жизнь наша, и мы сами лишены чего-то очень важного. Теперь с войной покончено, а значит, пришла пора вернуться радости. Voila, предстоящий карнавал превзойдет великолепием все предыдущие – впрочем, так было и будет всегда. Между нами, – сказала она, таинственно понизив голос, – у меня уже есть несколько заказов на платья для главного бала. Oui , не сомневайтесь – праздник состоится. Если только янки его не запретят, но тогда, – задорно подмигнула она, – пусть готовятся к новой войне.
Мы рассмеялись. Хозяйке лавки невозможно было не поверить – когда человек говорит с такой веселой уверенностью, он знает, что говорит. Значит, скоро – Марди-грас и я, супруга Тео Мэртсона, буду в нем участвовать… Так же как в свое время Айда. Последняя мысль вмиг развеяла мое радужное настроение.
Выйдя из лавки, мы с Мирабел отправились на станцию, где попросили доставить в имение ее багаж. Возвращение в усадьбу не было отмечено сколь-нибудь значительными происшествиями. Мы беседовали на самые разные темы – от литературы до нарядов, и обнаружилось, что в наших вкусах много общего. Чем больше я узнавала Мирабел, тем больше была моя благодарность судьбе за то, что она подарила мне счастье познакомиться с этой милой девушкой.
Дорогой она ни разу не упомянула о Роуз, и я была рада, что мне удалось хоть ненадолго отвлечь Мирабел от печальных раздумий.
В тот вечер мы ужинали несколько позже обычного. Тео ушел в кабинет к старому Мэртсону с какими-то бумагами, а я заканчивала переодеваться, когда в комнату постучала Мирабел: мы с ней условились, что она зайдет за мной по дороге. Я открыла дверь – и ахнула. В своем розовом вечернем платье девушка была просто прелестна.
– Надеюсь, я не слишком вырядилась, – смущенно сказала Мирабел. Она, очевидно, не ожидала, что произведет на меня столь сильное впечатление. – Мне хотелось бы предстать перед патриархом вашей семьи в надлежащем виде.
– Вы неотразимы, я клянусь, – сказала я, ничуть не преувеличивая.
– Состоится ли завтра наша поездка к Ситонам?
– Не вижу ничего, что могло бы нам помешать, – сказала я, выходя. – Эдвин и Сара будут очень рады.
– Мне не терпится поговорить с ними. Возможно, Эдвин расскажет мне о Роуз то, чего я не знаю.
– Боюсь, ваши надежды могут не оправдаться. Тео столько раз говорил с ними о Роуз, что вряд ли у них припасено нечто новое для вас.
– Нэнси, скажите мне откровенно – у Тео возникало предположение, что моя сестра могла сбежать с мистером Ситоном?
Я заметила, с каким страхом добродетельная девушка ждет моего утвердительного ответа, и решила солгать.
– Что вы, что вы, – покачала я головой, мягко, но настойчиво подталкивая ее под локоть: Мирабел, очевидно, напрочь забыла, что нас давно ждут к столу. – Хотя Эдвин и Роуз проводили вместе немало времени – верховые прогулки, занятия живописью…
– Разумеется, это не основание для того, чтобы заподозрить ее в измене? – с внезапной угрозой в голосе прервала она меня.
– Конечно, нет, – поспешно согласилась я, – Но не станете же вы отрицать, что Эдвина после исчезновения Роуз стоило спросить особо – хотя бы из-за его извечной слабости к женщинам.
– Ах, вот в чем дело! – воскликнула девушка.
– Именно в этом, а не в том, что в добропорядочности вашей сестры кто-то позволил себе усомниться. Все здесь любили ее, как родную, а Эймс, после того как она пропала, не помнил себя от горя. Равно как и Тео, который всего годом ранее потерял собственную жену… Сколько усилий было потрачено, чтобы напасть на след Роуз, но до сих пор – одни неудачи.
Мы подошли к двери столовой и увидели Тео, ожидающего нас. Он приветствовал нас с улыбкой, отпустил заслуженный комплимент внешности Мирабел и предложил ей свое место; сам же он сел во главе стола.
– Дедушка сегодня не совсем здоров, поэтому не сможет спуститься к ужину, – пояснила Алвина.
– Как жаль, – искренне расстроилась Мирабел. – Я надеялась, что буду представлена ему уже сегодня.
– У вас еще будет такая возможность, – заверила ее Бесс. – Просто дело в том, что дедушке тяжело… – она осеклась и потупила глаза.
– Господи, дня не проходит, чтобы ты не сболтнула лишнего, – прошептала Алвина, гневно глядя на сестру, сидящую с видом ребенка, который только что выдал соседям семейный секрет.
– Видимо, мне лучше объяснить, в чем дело, – вмешался Тео. – Старик уже много лет пребывает в неизменном мрачном расположении духа. Он обижен на весь свет, и не вы, Мирабел, тому причиной. Война – вот истинный корень всех бед. Она отняла у него сына и трех внуков, в том числе и самого любимого – Эймса. Вы очень похожи на свою сестру Роуз, и мой дед боится, что встреча с вами заставит его погрузиться в воспоминания, глубоко ранящие старческое сердце.
– Иными словами, он не хочет со мной видеться и предпочел бы, чтобы я как можно скорее оставила его дом, – спокойно подытожила Мирабел.
– Ну, зачем же так? – возразил Тео. – Все, кто сидит за этим столом, рады видеть вас здесь. Жаль только, что нам не удается помочь вам в успешном осуществлении цели путешествия. И все же – оставайтесь с нами как можно дольше.
– Но до тех пор, пока я не покину стены этого дома, старый Мэртсон не выйдет из своей кельи, не так ли? – спросила Мирабел.
– Боюсь, что вы правы, – признал Тео, покраснев.
– В таком случае я постараюсь, чтобы мои поиски заняли как можно меньше времени, и, как только они закончатся – успехом или неудачей, – я немедленно уеду.
– Ради Бога, извините, – пробурчал Тео.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Алвина и добавила, метнув выразительный взгляд на Бесс: – Моей сестре тоже.
– Да, – почти всхлипнула Бесс.
Я смолчала, так как не видела, каким образом могу помочь развеять возникшую неловкость. В эту минуту единственным моим чувством было возмущение. Старый Мэртсон вел себя совершенно неподобающе, словно ребенок, не способный владеть своими эмоциями. Я видела, как расстроена бедная девушка – она почти не притронулась к еде, невидяще глядя перед собой, – и во мне созрело весьма дерзкое решение. Пусть я навлеку на себя еще большую немилость старика, но, если никто здесь не смеет ему перечить, это сделаю я.
После ужина Мирабел поспешила удалиться в свою комнату. Алвина и Бесс направились в гостиную, где младшая из сестер, как я и предполагала, села за фортепьяно. Но сегодня я была не в том расположении духа, чтобы слушать Шопена в далеко не лучшем исполнении; поэтому, когда Тео сказал, что ему нужно еще немного поработать в кабинете, я понимающе кивнула и сделала вид, что иду в спальню. Однако, как только Тео скрылся из виду, я сбежала по лестнице и быстрыми шагами направилась через столовую на кухню. Там я попросила повара отрезать большой кусок пирога с орехами – который, как мне было известно, принадлежал к числу любимых лакомств Мэртсона. Вооружившись тарелкой с пирогом, я направилась в логово льва.
Подойдя к двери, я решительно постучала. «Войдите», – раздался в ответ хрипловатый, но все еще не утративший силы голос старика. Я открыла дверь и прошла в комнату, освещенную живым пламенем мраморного камина. Повсюду танцевали багровые отсветы огня, и посреди этого бешеного танца восседал величественного вида седовласый старец с резкими, мужественными чертами лица. Старик задумчиво смотрел на пламя сквозь бокал искрящегося бренди и вдыхал аромат напитка дрожащими от наслаждения ноздрями.
– Добрый вечер, мистер Мэртсон, – сказала я с напускной веселостью, словно не замечая, что он демонстративно игнорирует мое присутствие.
– Что тебе нужно? – спросил он, взглянув на меня исподлобья.
Несмотря на его весьма грозный вид, я продолжала все так же весело и приветливо:
– Я всего на несколько слов. Вот, принесла вам пирог. Кажется, вы любите такой?
– А это уж не твоего ума дело.
Я поставила тарелку на стол подле него и села напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27