Я вначале думал, что она просто
попала не в ту больницу, - например, из-за того, что начались
преждевременные схватки, - но ни в одной из больниц ее не оказалось. Она
попросту исчезла. Сейчас я немного начинаю догадываться о причинах... Но
только догадываться. После этого она прислала мне письмо, переполненное
"прости", "так вышло" и подобных выражений. Признаться, я тогда думал о
ней хуже, чем когда бы то ни было, и ответил довольно резко... Не прошло и
года, как я понял, что все равно не могу жить без нее и без ребенка - если
тот жив... Я начал ее искать, потратил довольно крупную сумму, но она так
и не нашлась. Ни она, ни девочка. Совсем недавно я совершенно случайно
увидел ее лицо на заднем плане фотографии в здешней газете и поспешил
сюда. Между нами состоялся разговор, из которого я узнал о существовании
Изабеллы - так она назвала мою дочь, хотя я, признаюсь, не в восторге от
этого имени. Вот тут и возникли кое-какие проблемы.
Он замолчал, выбирая нужные слова, для того чтобы ввести Эла в курс
дела наиболее удобным для себя образом.
"А ведь он ее не на шутку любит, - подумал вдруг Джоунс, угадывая за
сдержанностью и даже подчеркнутой лаконичностью Ремблера при описании его
отношений с женой настоящее глубокое чувство, которое обычно называют
любовью с большой буквы. - Черт побери, мне просто нравится этот человек!
И мне его действительно жаль. Вот кому бы я с удовольствием помог. И
помогу, если сумею".
- Ну вот... Труди говорит, что все дело как раз в Изабелле. Она не
хочет, чтобы я видел девочку. Вначале, говорила она, она просто
испугалась, так как не знала, как я к ней отнесусь. Теперь она боится за
саму дочь. По ее словам, девочка не переживет, если я ее оттолкну. Труди
рассказывала Изабелле обо мне, и та по-своему любит отца и мечтает
увидеться с ним. И все же... Тут есть только два варианта: или девочка
черная - и тогда Труди подумает, что я заподозрю ее в измене, хотя в моем
роду как раз встречались негры. ("Да, по нему этого не скажешь", -
удивился Эл.) Или бедняжка уродлива. Страшно уродлива... Я старался
объяснить Труди, что постараюсь принять Изабеллу такой, какая она есть, но
она до сих пор сомневается, стоит ли нас знакомить. Она плакала при
встрече и выглядела испуганной. Так вот, я хочу, чтобы вы посоветовали
мне, как лучше начать разговор с дочерью. Вдруг я действительно испугаюсь
ее внешности в первую секунду? Да и как вообще следует говорить с
подростком при таких обстоятельствах? Думаю, во всяком случае я сумею
скрыть свои эмоции - но мне далеко не всегда хватает тактичности. И вот
этого я хотел бы избежать. Понимаете?
Эл кивнул. Чем дальше, тем больше восхищался он этим человеком. И не
только его решением признать ребенка, каким бы тот ни был, но и
откровенностью в оценке собственных качеств. Есть две вещи, в которых люди
признаются реже всего: отсутствие чувства юмора и неумение тактично
общаться с людьми. Эл даже догадывался о причинах возможных трений
Ремблера с близкими: он действительно был ранимым и впечатлительным
человеком, но руководящая должность, да и вообще роль "истинного мужчины"
заставляли его стесняться собственных "слабостей" и играть роль более
сурового и грубого человека, чем он был на самом деле. В такой игре почти
всегда неизбежны перехлесты, могущие больно ранить окружающих. Кроме того,
Элу показалось вдруг - нечетко, на уровне интуитивной догадки, - что
Ремблер чувствовал себя виноватым в том, что произошло с его женой. Может
быть, он сам проронил какое-то неловкое слово, может, однажды слишком
резко с ней обошелся. Женщина боялась его - а без причин такое не
случается. Значит, он сам дал ей повод и знает теперь, что сделал это.
- Знаете что... - на минутку задумался Эл, - я дам вам один
универсальный совет. Чтобы все получилось - будьте просто откровенным. И,
конечно, в первую очередь - с самим собой. Я думаю, если бы вы дали
возможность своей жене с самого начала оценить силу вашей любви - а вы,
похоже, действительно любите ее очень сильно, - она бы больше вам
доверяла. Скажите, ведь вы специально играли перед ней роль человека более
сурового и сдержанного, чем в жизни... Не так ли?
- М-да?.. - Ремблер кашлянул, его серые небольшие глаза сузились.
Слова Эла вызвали в нем противоречивые чувства: его смутило, что
незнакомый врач едва ли не сразу попал в точку, однако он не хотел
признаваться в этом, но не мог и отрицать. - Пожалуй. Но ведь это еще не
совет...
- Простите, может быть, мой совет будет звучать совсем ненаучно, -
вдохновенно начал Эл, - но я бы сказал, что вам надо просто найти сейчас
вашу супругу, обнять и сказать, что вы действительно сильно любили ее все
эти годы - и любите. И ее, и дочь. И если вам удастся ее убедить - а такая
правда убедительна хотя бы потому, что она наверняка мечтала в нее
поверить, - все дело будет в шляпе. И с девочкой тоже. Не знаю, может
быть, ваша жена что-то преувеличивает, но подростки особенно чутко
относятся к фальши. Ничего не скрывайте от нее. Даже если вы скажете, что
вам нужно время, чтобы привыкнуть к ее лицу - но скажете это искренне, -
это будет лучше пустых дежурных фраз вроде: "Для меня не имеет значения,
как ты выглядишь". Мне сложно заранее придумать нужные слова - я
недостаточно хорошо знаю вас, и тем более, не знаком с ней, но то, что вам
просто следует довериться сердцу и поступить, может, вопреки всей
педагогике, но от всей души, - это я могу утверждать наверняка. Уродство -
это беда, которую невозможно отрицать, и как к беде к нему и надо
отнестись. Если вы дадите понять девочке, что вы понимаете, как она
страдает, но готовы подать ей руку, - она наверняка ответит вам с той же
искренностью.
А теперь запомните, что я скажу вам, но не вздумайте говорить об этом
при встрече. Это не должно быть произнесено вслух - но таким лозунгом вы
должны руководствоваться в отношениях с дочерью. Помните о том, что люди,
наделенные физическими недостатками, намного тоньше чувствуют окружающий
мир. Не знаю, может быть, она уже успела озлобиться на окружающих за
фальшь, которой ее неизбежно кормили досыта, - так всегда бывает с
калеками и уродами. Но раз ваше мнение, по словам вашей жены, для девочки
важно, она ждет правды и сочувствия - настоящего сочувствия, смешанного с
уважением, - а не пустой жалости. И я думаю, вы способны ей это дать.
- Боюсь, что у меня не получится, - Ремблер на мгновение сник, и на
его лице промелькнули усталость и боль.
- Получится. Вы ведь уже переживаете за нее. И еще - забудьте о тех
недостатках, которые вы можете в ней открыть. Нет людей, не обладающих
своими, неповторимыми качествами. Почему-то многие склонны не замечать их
даже в здоровых, нормальных подростках - и удивляются потом, почему те
отдаляются... Цените ее за то, что обнаружите в ней. Не бойтесь иногда
извиниться: мужество, позволяющее человеку говорить правду, в сто крат
ценнее мужества, заставляющего ее скрывать. Вот, пожалуй, и все, что я мог
бы вам посоветовать.
- М-да... - снова протянул Ремблер, глядя на свои руки. На массивном
обручальном кольце Эл заметил вензель "Эйдж от Джи". "Наверное, это
означает что-то вроде Генри от Гертруды, - подумал он. - Интересно, как
Ремблера зовут по имени?" - Так вы считаете, что я справлюсь?
- Безусловно, - уверенно заявил Эл.
- Тогда не согласились бы вы выполнить одну мою просьбу?
- Да, слушаю...
- Вы не могли бы подтвердить Труди, что я готов к разговору с
дочерью?
- Ну... - Эл немного растерялся. Вообще-то просьба не показалась ему
удивительной: как он понимал, она была вполне в характере Ремблера, и все
же тот застал его врасплох. - Вообще-то было бы лучше, если бы вы смогли
убедить ее и так. Для нее ваше поведение и ваше искреннее стремление
исправить все наверняка должны быть куда убедительнее любых уверений
постороннего человека. Но если вас это успокоит и придаст уверенности в
своих силах, я мог бы пойти с вами. Хотя не понимаю, для чего вам нужна
такая поддержка, вы и так достаточно волевой человек. - Последнее Эл
подчеркнул специально, он не собирался заниматься "разоблачениями",
которые принесли бы только вред.
- Считается, что людям со стороны виднее... тем более, когда речь
идет о специалистах...
- Благодарю за комплимент! - добродушно усмехнулся Эл. Ему не
хотелось расставаться с Ремблером. Разговор с ним словно очищал от
какой-то грязи. Но в то же время он знал, что со своей проблемой тот
обязан справиться сам. Только сам - иначе все советы пропадут даром. Эл и
не сомневался, что Ремблер действительно добьется своего. Сам факт, что он
обратился за такой помощью, уже о многом говорит. Во всяком случае - о его
желании наладить отношения. А наличие такого желания, когда речь идет о
людях образованных и неглупых, умеющих к тому же владеть собой, является
достаточной гарантией успеха.
- Так вы считаете, что я должен сделать это сам?
- Я считаю, что вашей Гертруде так будет приятней, - подтвердил Эл и
внезапно понял, что к нему вернулось "ощущение луны". В одну секунду
окружающий мир стал выглядеть по-новому: имя женщины оказалось странным
ключиком, сдвинувшим в его душе какую-то заслонку. Чанита, которая не
терпит дневного света. Гертруда, которая поет в ночном кабаре и тоже не
терпит света. Более взрослая женщина, скрывающая какую-то тайну, связанную
с ее дочерью. Странные существа, обитающие на ферме владельца того самого
клуба.
- Мистер Джоунс, что с вами?
- Так, я просто кое-что вспомнил. Знаете, я наверное действительно
пойду с вами. Ответьте только на один вопрос: Гертруда и сейчас поет?
- Да, в ночном клубе... забыл, как зовут его хозяина.
- Клуб Кампаны, не так ли?
- Да, - насторожился Ремблер. - А вы что-то об этом знаете?
- Да как вам сказать... - выдавил Эл. Вопрос Ремблера застал его
врасплох. Слишком уж много было непонятного ему самому.
- И все же. Вы что-то знаете? - лицо Ремблера приняло жесткое,
настороженное выражение.
"Ну, как там твоя теория искренности? Сможешь ли ты после всего
соврать ему в глаза?" - с горечью спросил Эл сам себя. Он чувствовал, что
одинаково не в силах ни соврать, ни сказать правду.
- Главное - поймите меня правильно, - после некоторых колебаний начал
он. - Я и сам не знаю, что творится с этим клубом. Я услышал о нем впервые
только сегодня. ("Ну как она, правда? Очень вкусно, да? Так бы и дал себе
в челюсть".) Но это вовсе не то, что вы можете подумать... С этим клубом
связаны люди... группа людей... Да успокойтесь вы, это может не иметь
никакого отношения к вашей жене! Просто, скажем так, кое-кто из них
слишком увлекается мистикой. И это связано с одним из моих клиентов. Так
что я пошел бы туда совершенно независимо от вас.
Ремблер нахмурился. На его лице отражалась внутренняя борьба. Он
отчетливо видел, что врач ему что-то не договаривает, но в то же время и
не врет.
- Короче, - закончил Эл, - мне надо и самому во многом разобраться.
Последняя фраза принесла ему едва ли не облегчение. Вот под этими
словами он мог бы и подписаться, и присягнуть на Библии в их правдивости.
- Ну хорошо, - неуверенно проговорил Ремблер. - Во сколько мы
встретимся?
- Как вам будет удобнее... Только вот что. Поскольку наши дела не
связаны, можно будет прийти по отдельности. И еще... - он запнулся,
вспоминая слова Райсмана, - не удивляйтесь, если вам покажется... или вы
действительно встретитесь с чем-то очень необычным.
- Из сферы мистики, - хмыкнул Ремблер.
- Сложно сказать... Может быть, из сферы очень талантливого
надувательства.
Эл замолчал. Последнее утверждение нужно было ему для того, чтобы
восстановить свой и без того пошатнувшийся престиж в глазах клиента. На
что годен врач, забивающий клиентам голову самой нелепой чушью?

13
Эл так и не понял, что произошло. Не успел он выйти из дома, как на
него обрушилось что-то тяжелое и странная, невероятно сильная боль
пронзила грудную клетку...
Пришел в себя он уже в больнице.
- Вам очень повезло, - улыбнулся ему белозубой фарфоровой улыбкой
темнокожий врач. - Если бы нож прошел буквально сантиметром ниже...
Точнее, если бы он вообще прошел...
"Нож... - испуганно повторил про себя Эл. - Какой нож? Неужели
Ремблер? Нет, не может быть..."
- Короче, коллега, вы отделались царапиной. У вас очень твердые
ребра. Потеря сознания скорее была вызвана психологическим шоком. Впрочем,
я не удивлюсь, что и простым переутомлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35