Я
просто вымазал их в обычную краску, и именно это натолкнуло меня на все
остальное. Подсознание заметило и зафиксировало пятна; пятна, по аналогии
с детективными историями, ассоциировались с кровью, затем последовало все
остальное... Только так, не иначе. И если я хочу себя успокоить,
достаточно провести небольшой анализ. Думаю, в лаборатории мне не
откажут..."
"Вот только где бы ты нашел эту краску?" - возразила ему другая,
менее отчетливая, но более тревожная мысль.
"Неважно, - продолжил дискуссию с самим собой Эл. - Главное -
проверить, и тогда все встанет на свои места..."

10
Около полудня весь город, казалось, погружался в сон. Исчезали с улиц
гуляки, смолкал шум детских голосов, редели ряды завсегдатаев баров, и
лишь выгнанные служебными обязанностями люди продолжали толочь своей
обувью расплавленные от жары тротуары.
Эл вышел из лаборатории - у него было немного времени, пока будут
готовы результаты, - и принялся искать глазами подходящее укрытие. Он не
слишком любил выбиваться из общей массы - здесь это никем не одобрялось и
могло нанести ущерб его практике. Ближайшим открытым заведением оказался
бар при ночной дискотеке. При той самой, в которой работал Григс. Не
исключено, что он стоял за стойкой именно этого бара.
"Прекрасно, - отметил Эл про себя, - заодно я смогу выяснить еще
кое-что..."
Он вошел внутрь небольшого, насквозь прокуренного помещения - ни
работающие кондиционеры, ни раскрытые окна не могли выветрить этот
устоявшийся запах. За столиком сидели двое парней, усатых и смуглокожих,
одетых в одинаковые белые рубашки не первой свежести; возле стойки скучала
неестественно рыжая девица с вытянутым бледным лицом - даже косметика не
могла скрыть синюшные пятна под ее глазами.
Бармен - тоже смуглый и черноволосый паренек с тенью выбритых усов
над верхней губой - приветливо заулыбался ему навстречу. Казалось, он один
был свободен от общей дремоты.
- Добрый день, мистер... Что будете пить?
- Кофе.
- Хорошо, - улыбнулся паренек, хотя эта просьба его несколько
удивила. - Еще что-нибудь?
- Нет, спасибо...
- Отлично! - обнажил крупные белые зубы бармен. - У нас замечательный
"капучино".
- Нет, простой, черный.
- Ждете кого-нибудь? - паренек включил сразу же зашипевший автомат, и
сочный аромат кофе прогнал на какое-то время запах табака.
- Да нет, - улыбнулся Эл.
Он не знал, почему ему нравится этот бар. Скорее всего, он напоминал
ему тот, куда он, будучи еще школьником, ходил украдкой. Тогда он
усаживался возле стойки, стараясь вытянуть ноги до пола, закрывал глаза и
представлял себя взрослым. Свободным и независимым от всех взрослых...
У него были сложные отношения с родителями. Если мать действительно
не чаяла в нем души, но выражала это в основном неусыпным контролем за
каждым его шагом, чтобы Эл выглядел не хуже других воспитанных детей, то
отец зачастую просто игнорировал его существование. Эл никак не мог забыть
тот случай, когда он, совсем еще ребенок, лет шести, прибежал домой
рассказать о том, что выиграл приз на соревнованиях по бегу. Сам
попечитель школы посоветовал ему пойти и похвастаться отцу, и Эл с
радостью бросился на шею своему родителю. Отец удивленно приподнял брови и
брезгливо отстранился... Даже спустя много лет эта его реакция вызывала
тяжесть и боль. Впервые Эл понял, какими чужими могут быть близкие люди...
После смерти матери отец рассказал ему правду. Она была удивительно
проста: он не был его отцом. У Элизабет Джоунс не могло быть детей, и она
отыскала Эла в каком-то приюте... Отыскала для себя - тот человек,
которого Эл привык считать своим отцом, просто смирился с ее желанием,
хотя никогда особо его не одобрял. Он коротко и официально уведомил Эла,
что не собирается лишать его законных прав и оставит ему в наследство все
имущество - но при жизни им будет лучше не общаться, он и так слишком
занят. Деньги на учебу в любом колледже или университете он даст - и
точка. Да, он действительно дал ему деньги и время от времени высылал еще,
хотя Эл ни разу об этом не просил. Его отец мог позволить себе такие
траты.
И все же сейчас Эл предпочитал вспоминать о другом. О том, как он
удирал из дома от мелочной придирчивости любящей матери и холодного
безразличия его опекуна и сидел вот так, возле стойки, принюхиваясь к
"взрослому" запаху курева и тонкого аромата спиртного. Удивительно, но в
этом месте спиртным не пахло, хотя полки украшали десятки бутылок. А
тогда, в детстве, в баре пахло...
- Послушай, Педро... ты не можешь передать мне еще бутылочку? -
вопрос одного из усачей заставил Эла очнуться.
"Педро? Вот этот мальчик? Но как же так?"
- Гляди-ка на него... - лениво присматривалась к врачу девица. - Как
встрепенулся! Вспомнил что-то? Или это имя произвело на него такое
впечатление?
- Простите... - обратился Эл к бармену, вернувшемуся на свое место
после выполнения просьбы усача, - ваша фамилия случайно не Григс? - Он сам
удивился тому, как напряглось в ожидании ответа все его тело. Если тот
клиент не Педро... Ой-ой-ой что получается!
- Нет, мистер! - расплылся в белозубой улыбке паренек. - Григс
работает в вечернюю смену. Если, конечно, хозяин не выставит его за
вчерашний прогул. Он очень не любит, когда прогуливают, мистер.
- Но ведь вас зовут Педро?
- Так повелось, мистер... Меня называют так. Какой-то Педро прослужил
в этом баре много лет, и к нему слишком привыкли. А зовут меня Пако, если
вы хотите знать...
- Спасибо! - Эл почувствовал облегчение. - Вот что... Налейте-ка мне
еще чашечку...
- Конечно, мистер! - расцвел Педро-Пако.
Эл опустил взгляд и вернулся к своим рассуждениям.
Итак, Григс действительно здесь работает. И имя его, сначала
вызвавшее подозрение, прекрасно объяснялось - он и сам мог догадаться, что
во многих барах и ресторанах существует традиция, подобно той, когда в
публичных домах многие женщины носят получившие популярность имена своих
предшественниц. С этим все просто. А вот остальное?
- Послушай, Пако, - обратился он к пареньку, - ты не откажешься со
мной побеседовать?
- А вы что, коп?
- А что, похож?
- Да нет...
- Понимаешь... Ты не станешь никому рассказывать о том, что я с тобой
разговаривал? - Эл положил на стойку купюру.
- Конечно! - просиял Пако, впиваясь взглядом в портрет президента.
- Тогда давай отсядем, чтобы нас никто не мог слышать.
- Все намного проще... Бетти!
- Что? - зевнула накрашенная девица.
- Пойди погуляй минут пять.
- Скотина, - беззлобно бросила Бетти, нехотя сползая с места.
- Ну, так что вы хотели узнать?
- Понимаешь, - замялся Эл, - я врач. Вообще-то я не должен об этом
рассказывать, но... Ко мне обратился человек, назвавшийся Григсом. Педро
Григсом.
- И вы решили проверить его платежеспособность? - расхохотался Пако.
- Да вроде... - не стал вдаваться в подробности Эл. - Просто я хотел
узнать о нем немножко побольше... Иногда для лечения нужно знать всякие
подробности: условия работы, отношения в коллективе...
- Понятно. Если вы не Райсман, который, как говорят, уже в возрасте,
могу биться об заклад, что ваша фамилия Джоунс. Так? - глаза Пако лукаво
заблестели.
- Ну что ж... сознаюсь.
- У нас все всегда считали, что Григс чокнутый. Локо - так его обычно
называют... Так что, у него окончательно поехала крыша?
- Простите, - кашлянул Эл.
- Ладно, замято, - Пако снова показал свои зубы. - Так что вы хотели
узнать?
"Стоит ли ему рассказывать? Странно, но парень вызывает у меня
доверие. Ладно, была не была. И так можно считать, что я лишился лицензии,
нарушив тайну истории болезни... ненаписанной истории болезни..."
- Так вот, только при условии, что это останется между нами. У меня
сложилось впечатление, что его кто-то специально хочет довести до нервного
срыва. Кто-то достаточно хитрый и умный. Я советовал Григсу обратиться в
полицию, но он отказался. И поскольку он обратился за помощью ко мне, я
хочу раскопать это дело.
- Но вы же всего лишь врач! - восхищенно выпалил Пако, устремляя на
Эла пораженный взгляд.
- Речь идет и о моей профессиональной чести. Я знаю, что он не болен.
Во всяком случае - не болен психически. Значит, выходит одно из двух: или
он симулянт, что бессмысленно и глупо, или у него есть очень серьезный и
жестокий враг. Если учесть некоторые факты, мне уже известные, больше
похоже на второе. Я не знаю, какие у вас взаимоотношения с Григсом, но
если стоящий за этим человек работает у вас, неизвестно, кто станет его
следующей жертвой. - Эл замолчал, решив, что и так загнул слишком крепко.
Пако на минуту призадумался, улыбка сползла с его лица, но уголки губ
все равно задорно поднимались кверху.
- Нет, не знаю... - проговорил он наконец после небольшого раздумья.
- Хотя он и псих, серьезных врагов у него нет. А так... всякое бывает.
Иногда Григс начинает психовать по мелочам, а люди, вы сами знаете,
разные, многие обижаются. Но так, чтобы мстить... Нет, уж поверьте мне -
он просто чокнутый.
- Нет, мы называем это немного иначе: он очень возбудимый. И этим
кто-то пользуется.
- Не знаю, чем я смогу вам помочь... Скорее всего - ничем.
- Ну ладно... А может, ты знаешь одну девушку, на вид ей не больше
двадцати пяти, зеленоглазая брюнетка, предположительно зовут Чанита. Во
всяком случае, я и Григс знаем ее под таким именем.
- Зеленоглазая? - слегка нахмурился Пако, перебирая что-то в памяти.
- Нет... Одна зеленоглазая в соседнем квартале есть, но той уже под
тридцать. Она толстушка, да?
- Я бы сказал - у нее идеальная фигура. Да... еще, по ее словам, она
страдает одним заболеванием, из-за которого не переносит прямые солнечные
лучи.
В глазах Пако мелькнуло удивление:
- Как вы сказали, ее зовут?
- Она представилась как Чанита, - насторожился Эл.
- Понимаете... В ночном клубе у Кампаны есть одна женщина, которая не
переносит прямых солнечных лучей, и у нее действительно чудесная фигура.
Но это голубоглазая блондинка, ей тоже лет тридцать, как и толстушке Чане,
и зовут ее, если не ошибаюсь, Гертруда. Довольно интересная особа. Она
певица, не гениальная, но довольно сносная для этих мест и, как многие
утверждают, в жизни ведет себя на порядок скромнее, чем на сцене.
- В клубе у Кампаны... А где это? - Эл вдруг смутился, что не может
вспомнить, что это за клуб. Почему-то заведения подобного рода никогда его
не интересовали.
- Клуб Джулио Кампаны... На самом деле он, как ни смешно, принадлежит
какому-то фермеру, а Джулио только директор. Сейчас вспомню фамилию...
Так, кажется, Дуглас.
- Это фамилия Гертруды?
- Нет, настоящего хозяина. Да вы спросите вечером кого угодно - вам
его покажут. Вот только вряд ли это та женщина, которую вы ищете.
- Ладно, тогда последний вопрос. Кто здесь у вас считается знатоком
по женской части? Может, мне проконсультироваться, так сказать, у
специалиста?
- Бросьте... Я сам считаюсь знатоком. Я могу рассказать вам про любую
девочку из трех ближайших кварталов, да и про всех, кто зарабатывает себе
на жизнь таким образом в нашем городе. Так вот, такую, как вы описали, я
сразу бы заметил. Не знаю, что вы считаете идеальной фигурой, но даже с
терпимыми фигурками здесь не слишком много красоток. Тем более, что вы
прибавили к этому любопытные приметы...
- У нее очень яркие глаза. Ярко-зеленые.
- Нет, не знаю... Но, если хотите, я могу поспрашивать здешних
посетителей. Идет?
- Я заплачу, - кивнул Эл. Он уже предчувствовал, что вряд ли добьется
чего-то нового.
- Прекрасно. Ваш телефон я найду в справочнике, - крикнул ему
вдогонку Пако.
Крашенная Бетти с равнодушным видом стояла возле дверей и при виде
выходящего Эла не спеша заковыляла обратно в бар. Со стороны казалось, что
ей очень лень переставлять ноги...
- О, это вы? - встретили его в лаборатории. - Мы уже заждались. Да,
вы не ошиблись: на пробу вы действительно дали кровь...
- Спасибо, - выдавил из себя Эл.
В висках у него застучало. Больше ничего не видя и не слыша, он
опрометью выскочил на улицу. Буквально через несколько шагов он столкнулся
со взбешенным Григсом. Не поздоровавшись, тот загородил ему дорогу и
процедил сквозь зубы:
- Ты что, следил за мной, сволочь? - и двинул Эла по лицу. Каким-то
чудом Джоунсу удалось уклониться от удара и подставить руку.
- Послушайте, - начал Эл, уклоняясь от второго влажного кулака, -
я...
Он не договорил - где-то рядом раздался свисток.
- Я убью тебя! Доносчик, сука, стукач!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35