Одну девчонку крестили, и тут мимо проходил какой-то старик. Позвали его за крестного. Он и говорит родителям: пускай, как моей крестнице шестнадцать лет будет, приходит ко мне в избу, я ей подарок сделаю. А это леший был. Вот девчонка растет. Подросла до положенного срока, тут ей и рассказали. Делать нечего, отправилась в лес, нашла избушку. Видит, в сенях бочка, полная крови стоит, смотрит на печку – там подвешены головы и руки человеческие, заглядывает в голбец – там кишки лежат, сунулась в печку, а там жарятся титьки женские.
Вошел крестный. Девка с ним поздоровалась, говорит, я тут без тебя осмотрелась.
– Ну и ладно, – тот отвечает.
– А что это у тебя голова и рука на печке?
– Говядина вялится.
– А кишки в голбце?
– Солонина к лету.
– А кровь в бочке?
– Это квасок.
– А титьки в печке зачем?
– Это жаркое мне на обед. Не хочешь ли со мной поесть?
Она согласилась. Вынули титьки из печки. Она осторожно ест, а он с жадностью. Съел, а потом за крестницу принялся…
– Сожрал, что ли? – захохотал Соболь.
– Ну!
– А как же узнали, что он ее сожрал? Ведь свидетелей не было – он что же, пошел к ее родителям и рассказал?
– Что ты все привязываешься, – разозлился Сморчок, – что да как? Тебе какое дело? Рассказывай дальше, Васька.
– Стойте, пацаны, – шепотом сказал Косой, – глядите! Видите, кто-то стоит… – он кивнул куда-то за костер.
– Где стоит? – испуганно спросил Сморчок.
– Да вон он, вроде уходит.
– Ага, вижу, – севшим голосом пробормотал Сморчок. – Точно кто-то там есть.
– Где же этот? – насмешливо спросил Соболь у Косого.
– Вроде был!
– Вроде! Сами себя пугаете своими дурацкими сказками. Давайте спать. Вон Дикий уже давно дрыхнет, так вы договоритесь, что мальчики кровавые в глазах появятся.
Он завернулся в одеяло и затих, а Васька и Сморчок еще долго лежали без сна, таращась во тьму.
3
Утро выдалось ясное и свежее. Вчерашних туч словно и не бывало. Ребята поднялись, раздули костер, позавтракали и двинулись вперед.
На этот раз лес, по которому они шли, был совсем сухой. Осинник вовсе исчез, а березы попадались только старые и очень большие. Но в основном лес состоял из огромных, высоченных сосен. Был он светел и гулок, словно храм. Под ногами глянцевито поблескивали заросли брусники с сохранившимися кое-где прошлогодними ягодами. Ребята весело перекликались, стучали палками по стволам сосен, сгоняя дятлов. Даже скептик Соболь заметно повеселел и насвистывал какую-то песенку. Один Сережа, словно автомат, двигался вперед и не замечал окрестных красот.
Болото, настоящее болото началось неожиданно. Только что шли по ровной сухой земле, и вдруг перед глазами предстало оно, чуть подернутое рябью. Болото поросло невысокой осокой, остролистом и еще какими-то неведомыми водными растениями.
– Что же дальше? – спросил Соболь. – Похоже, пришли?
– Дальше через болото, – ответил Сергей.
– Но это невозможно.
– Попробуем. Помните, что я вам говорил. Только идти строго за мной. След в след. Не забывайте о слегах. В случае чего опирайтесь на них.
– Но как же по воде? – недоумевал Сморчок.
Не отвечая, Сережа разделся, связал вещи и закинул их за спину. Вещевой мешок он перевесил на грудь. Остальные неуверенно последовали его примеру.
– А нельзя обойти? – задал вопрос Соболь.
– Нельзя, – ответил Сережа. – Болота тянутся на сотни километров.
– Вот попали, – Соболь явно сомневался в успехе, – может, вернемся? На кой черт нам это золото. Тут сгинуть можно, причем очень запросто.
Сережа равнодушно пожал плечами.
– Дело ваше. Я насильно никого за собой не тяну. К тому же предупреждал, что дорога будет нелегкой. – Не вступая больше в дискуссию, он пошел вдоль берега, отыскивая начало пути. Он даже не оглядывался, уверенный, что остальные следуют за ним. Да и куда им было деваться!
Примерно через километр на краю болота он увидел торчащую из воды черную, наполовину сгнившую жердь. Чуть поодаль еще одна, за ней еще… Похоже, кто-то давным-давно отметил таким образом безопасный путь.
Сережа уверенно шагнул в воду. Здесь было неглубоко, всего лишь по щиколотку. Нога слегка увязла, но в целом дно было довольно твердое. Он осторожно двинулся вперед, ощупывая путь перед собой. По плеску позади он понял, что мальчики идут за ним. Так от жерди к жерди они медленно продвигались вперед. Идти было на удивление легко. Он обернулся. Товарищи тоже, видимо, почувствовали облегчение. Казалось, опасность, о которой он их предупреждал, была мнимой.
Чем дальше они шли, тем дно постепенно опускалось, становилось все более вязким. Вода была очень теплой.
– Долго еще? – спросил Соболь. – Уже часа два идем, а конца не видно.
Сережа промолчал, продолжая шагать размеренно и неторопливо.
Внезапно позади раздался истошный крик.
Он резко обернулся и увидел, что Сморчок, сбившись с тропы, провалился в топь. Про палку он, конечно, забыл и теперь барахтался, дико вопя и бессмысленно колотя руками по взбаламученной болотной жиже.
– Успокойся! – крикнул Сережа и осторожно стал продвигаться к тонущему. Остальные в испуге застыли на месте, не пытаясь даже помочь.
Сережа медленно приблизился к мальчику и вдруг почувствовал, что еще один шаг, и он сам угодит в трясину.
– Держи! – крикнул он и протянул Сморчку конец слеги. Однако тот никак не мог дотянуться. Его заметно затягивало все глубже. – Идите ко мне, – приказал Сережа стоящим сзади ребятам. Те неуверенно приблизились.
– Держите меня за ноги, – скомандовал он и лег на воду, полуползком, полувплавь приближаясь к тонущему Сморчку. Тот судорожно ухватился за конец палки.
– Теперь тащите! – крикнул Сережа. Они дружно потянули, но Сморчок увяз основательно.
– Перебирай руками! – посоветовал Сережа, чуть не потеряв палку, настолько был силен рывок тонущего.
– Тащите же!!! – заорал Сережа.
Последовал мощный рывок, и утопающий вроде чуть-чуть освободился из объятий трясины. Сережа смог встать на твердый грунт. Теперь они тянули втроем. Грязь зачмокала, захлюпала, и мальчик понемногу стал выбираться. Наконец он освободился полностью и теперь стоял перепачканный с ног до головы. Его трясло.
– Вперед, – приказал Сережа, не прибавив больше ничего, считая, что теперь они и так будут идти с предельной осторожностью.
Шли еще часа три и наконец увидели впереди полоску леса. Последний бросок – и они на твердой земле. Мальчики без сил рухнули прямо на берегу. Полчаса они без движения лежали на мягкой зеленой траве. Наконец Косой подал голос:
– Сейчас бы чайку.
Но оказалось, что, барахтаясь в трясине, Сморчок утопил чайник. Немного перекусили сухарями и двинулись дальше. Все молчали, даже Соболь перестал спрашивать, сколько еще идти. Если он и сожалел о затеянном, то не подавал вида. Прошли еще километров пять, и наконец Сережа увидел вдали берег знакомого озера. До заимки оставалось не более часа пути.
– Скоро будем на месте, – сообщил он.
Никакой реакции не последовало. Либо товарищи настолько устали, либо просто не верили, что когда-нибудь придут. Однако они все же дошли. Вдали показались крыши заимки, и в душе Сережи словно что-то оборвалось. Не обращая внимания на крики сзади, он бросился бежать к родным стенам.
Дверь в дом была приотворена, и когда Сережа растворил ее, под ноги ему бросился какой-то маленький зверек. Внутри пахло тленом, царило запустение. Он растерянно побродил по комнате, поднял с пола объеденную мышами книжку. Это был «Робинзон Крузо». Сережа печально усмехнулся… отбросил книжку прочь, вышел на воздух. Подошли остальные. Они, несмотря на усталость, с любопытством осматривались, удивленно цокали языками.
– Здесь, значит, вы и жили, – констатировал Соболь, – неплохое местечко…
Немного отдохнув, Сережа отправился на озеро, наловил рыбы, нашел в доме сковородку, чайник, приготовил отличный обед. Наевшись, мальчики разлеглись в тени, а Сморчок отправился на озеро мыться и стирать одежду. Только Сережа не находил себе места. Он никак не мог забыть падающего в снег отца.
Скелет он нашел почти сразу. Побелевшие кости лежали в высокой траве, рядом валялось ржавое ружье. Сережа хмыкнул: хотел с двустволкой против солдат. Он некоторое время постоял над останками отца, потом пошел в дом, нашел лопату и стал рыть могилу.
– Чего это ты? – спросил подошедший Косой.
Сережа молча кивнул в сторону скелета.
– Ой! – в испуге воскликнул мальчик. – Это кто еще?
– Отец, – односложно ответил Сергей.
– Отец? – переспросил оказавшийся рядом Соболь. – Как это?
– Убили его здесь, – опершись на лопату, объяснил Сергей, – чекисты… Зимой… Два года назад. Он хотел отстреливаться…
Косой поднял с земли ржавое ружье.
– Этой, что ли, пукалкой?
– Ружье!!! – заорал пришедший с озера Сморчок. – Сейчас постреляем…
– Тише ты, – одернул его Косой и показал на скелет.
Сморчок примолк и только водил круглыми глазами по лицам товарищей. Веселье как-то само собой прошло. Вырыли могилу, похоронили останки, постояли немного перед невысоким холмиком.
– Крест надо бы поставить, – неуверенно предложил Косой.
– Давайте лучше камень, – сказал Сережа, – камень не сгниет, не порушится. Всегда стоять будет.
Приволокли здоровенную глыбу красного гранита и увенчали ею могильный холм.
Вечером разожгли костер, улеглись возле него, молча смотрели на заходящее за кромку леса красное солнце.
– Расскажи, как вы тут жили, – неожиданно попросил Соболь.
Сережа неторопливо стал рассказывать. Мальчики не перебивая слушали, иногда вздыхали каким-то своим думам.
– А я бы здесь остался, – сказал Косой.
– Ты же слышал, невесело здесь, – заметил Соболь.
– А мне было бы весело. Главное, чтобы ружье имелось, припасы, собака Мне людей не надо.
– А как же лешие? – насмешливо спросил Соболь.
– Да уж постарался бы ужиться с ними, – серьезно ответил Косой.
– А где золотишко? – напомнил Сморчок.
– Не здесь, на болотах…
– Опять по болотам идти надо? – подозрительно спросил Соболь.
– Надо. Но там путь более безопасный.
– Знаем мы эти безопасные пути!
– Не хочешь, не ходи. Я сам принесу.
– Нет уж, – пробормотал Соболь, подумав минутку, – все пойдем…
– Да куда спешить? – Косому явно было наплевать на золото. – Побудем тут, рыбку половим, осмотримся. Ты говоришь, есть и порох, и дробь? – обратился он к Сереже.
– Были где-то. Еще одно ружье имелось, найти только надо.
– Отлично! Поживем недельку-другую…
– Мы сюда не за этим пришли, – возразил Соболь.
– За этим, не за этим…. Куда ты все спешишь?!
– Живи, тебе никто не запрещает. А мы золото заберем – и будь здоров!
– Вот ты, Соболь, говорил, что уедешь из страны нашей, – вдруг ни с того ни с сего вспомнил Сморчок, – а ведь все равно поймают.
– Не поймают.
– Люди в таких дебрях жили, и то нашли, – не сдавался Сморчок. – Специально прилетели на аэроплане.
– Заложил кто-нибудь. Дикий же говорил, что отец в город ходил. Там и заложили. А сидел бы на одном месте, наверняка и сейчас жив был. За границу надо было бежать.
– Чего ж твой батька не сбежал?
– Мой… Мой не ждал, что его арестуют, даже и предположить не мог.
– А эти, значит, ждали.
– Чего ты привязался?! Каждый по-своему живет, своей головой думает.
– За нас один человек думает, – сказал Косой.
– Кто это еще?
– Товарищ Сталин.
Все замолчали, обмозговывая это сообщение.
– Оно, конечно, так, – осторожно произнес Сморчок, – только как же он за всех думать может? Какой бы гениальный ни был…
– А так. Каждый гражданин в нашей стране должен жить по его усмотрению. И нигде не скроешься. Хоть на Северный полюс заберись. А везде он найдет. Не сам он, конечно. А по-своему жить не моги. Не выйдет. У нас только медведи могут жить по-своему.
– И лешие, – ехидно произнес Соболь.
– Ага, и лешие. Есть у тебя золото, нет ли, роли не играет. Вот маршалы эти: Тухачевский, Блюхер, на что уж великие люди, в учебниках портреты нарисованы, а оказались врагами народа. Никому в нашей державе нет покоя. Одному ему. Усатому. Да и он, наверное, всех боится. Оттого и лютует.
– Смотри-ка, какой ты политически грамотный, – удивленно произнес Соболь, – не ожидал. Но ведь и сам подтверждаешь мою мысль: бежать надо отсюда, бежать…
– Да куда тут убежишь? Некуда.
4
Два дня прожили ребята на заимке. Погода стояла отличная, они купались, ловили рыбу, но нет-нет да и заговаривали о золоте. Сережа отмалчивался, с каждым днем он все отчетливее осознавал: если они пойдут на остров, произойдет что-то еще более ужасное, чем в первый раз. Но что именно? Он не знал. Но нечто как бы подталкивало его в спину. Неведомое, чрезвычайно могучее, властное и неумолимое. Это неведомое заставляло сбежать из детдома, оно остановило машину в нужном месте, оно провело сквозь топь. Но зачем? Что ему нужно?
Этим вечером они снова пристали к Сергею. Уже не просили – требовали. Молчал только Косой. Чувствовалось, что его вполне устраивает жизнь на заимке и никакого золота ему не нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Вошел крестный. Девка с ним поздоровалась, говорит, я тут без тебя осмотрелась.
– Ну и ладно, – тот отвечает.
– А что это у тебя голова и рука на печке?
– Говядина вялится.
– А кишки в голбце?
– Солонина к лету.
– А кровь в бочке?
– Это квасок.
– А титьки в печке зачем?
– Это жаркое мне на обед. Не хочешь ли со мной поесть?
Она согласилась. Вынули титьки из печки. Она осторожно ест, а он с жадностью. Съел, а потом за крестницу принялся…
– Сожрал, что ли? – захохотал Соболь.
– Ну!
– А как же узнали, что он ее сожрал? Ведь свидетелей не было – он что же, пошел к ее родителям и рассказал?
– Что ты все привязываешься, – разозлился Сморчок, – что да как? Тебе какое дело? Рассказывай дальше, Васька.
– Стойте, пацаны, – шепотом сказал Косой, – глядите! Видите, кто-то стоит… – он кивнул куда-то за костер.
– Где стоит? – испуганно спросил Сморчок.
– Да вон он, вроде уходит.
– Ага, вижу, – севшим голосом пробормотал Сморчок. – Точно кто-то там есть.
– Где же этот? – насмешливо спросил Соболь у Косого.
– Вроде был!
– Вроде! Сами себя пугаете своими дурацкими сказками. Давайте спать. Вон Дикий уже давно дрыхнет, так вы договоритесь, что мальчики кровавые в глазах появятся.
Он завернулся в одеяло и затих, а Васька и Сморчок еще долго лежали без сна, таращась во тьму.
3
Утро выдалось ясное и свежее. Вчерашних туч словно и не бывало. Ребята поднялись, раздули костер, позавтракали и двинулись вперед.
На этот раз лес, по которому они шли, был совсем сухой. Осинник вовсе исчез, а березы попадались только старые и очень большие. Но в основном лес состоял из огромных, высоченных сосен. Был он светел и гулок, словно храм. Под ногами глянцевито поблескивали заросли брусники с сохранившимися кое-где прошлогодними ягодами. Ребята весело перекликались, стучали палками по стволам сосен, сгоняя дятлов. Даже скептик Соболь заметно повеселел и насвистывал какую-то песенку. Один Сережа, словно автомат, двигался вперед и не замечал окрестных красот.
Болото, настоящее болото началось неожиданно. Только что шли по ровной сухой земле, и вдруг перед глазами предстало оно, чуть подернутое рябью. Болото поросло невысокой осокой, остролистом и еще какими-то неведомыми водными растениями.
– Что же дальше? – спросил Соболь. – Похоже, пришли?
– Дальше через болото, – ответил Сергей.
– Но это невозможно.
– Попробуем. Помните, что я вам говорил. Только идти строго за мной. След в след. Не забывайте о слегах. В случае чего опирайтесь на них.
– Но как же по воде? – недоумевал Сморчок.
Не отвечая, Сережа разделся, связал вещи и закинул их за спину. Вещевой мешок он перевесил на грудь. Остальные неуверенно последовали его примеру.
– А нельзя обойти? – задал вопрос Соболь.
– Нельзя, – ответил Сережа. – Болота тянутся на сотни километров.
– Вот попали, – Соболь явно сомневался в успехе, – может, вернемся? На кой черт нам это золото. Тут сгинуть можно, причем очень запросто.
Сережа равнодушно пожал плечами.
– Дело ваше. Я насильно никого за собой не тяну. К тому же предупреждал, что дорога будет нелегкой. – Не вступая больше в дискуссию, он пошел вдоль берега, отыскивая начало пути. Он даже не оглядывался, уверенный, что остальные следуют за ним. Да и куда им было деваться!
Примерно через километр на краю болота он увидел торчащую из воды черную, наполовину сгнившую жердь. Чуть поодаль еще одна, за ней еще… Похоже, кто-то давным-давно отметил таким образом безопасный путь.
Сережа уверенно шагнул в воду. Здесь было неглубоко, всего лишь по щиколотку. Нога слегка увязла, но в целом дно было довольно твердое. Он осторожно двинулся вперед, ощупывая путь перед собой. По плеску позади он понял, что мальчики идут за ним. Так от жерди к жерди они медленно продвигались вперед. Идти было на удивление легко. Он обернулся. Товарищи тоже, видимо, почувствовали облегчение. Казалось, опасность, о которой он их предупреждал, была мнимой.
Чем дальше они шли, тем дно постепенно опускалось, становилось все более вязким. Вода была очень теплой.
– Долго еще? – спросил Соболь. – Уже часа два идем, а конца не видно.
Сережа промолчал, продолжая шагать размеренно и неторопливо.
Внезапно позади раздался истошный крик.
Он резко обернулся и увидел, что Сморчок, сбившись с тропы, провалился в топь. Про палку он, конечно, забыл и теперь барахтался, дико вопя и бессмысленно колотя руками по взбаламученной болотной жиже.
– Успокойся! – крикнул Сережа и осторожно стал продвигаться к тонущему. Остальные в испуге застыли на месте, не пытаясь даже помочь.
Сережа медленно приблизился к мальчику и вдруг почувствовал, что еще один шаг, и он сам угодит в трясину.
– Держи! – крикнул он и протянул Сморчку конец слеги. Однако тот никак не мог дотянуться. Его заметно затягивало все глубже. – Идите ко мне, – приказал Сережа стоящим сзади ребятам. Те неуверенно приблизились.
– Держите меня за ноги, – скомандовал он и лег на воду, полуползком, полувплавь приближаясь к тонущему Сморчку. Тот судорожно ухватился за конец палки.
– Теперь тащите! – крикнул Сережа. Они дружно потянули, но Сморчок увяз основательно.
– Перебирай руками! – посоветовал Сережа, чуть не потеряв палку, настолько был силен рывок тонущего.
– Тащите же!!! – заорал Сережа.
Последовал мощный рывок, и утопающий вроде чуть-чуть освободился из объятий трясины. Сережа смог встать на твердый грунт. Теперь они тянули втроем. Грязь зачмокала, захлюпала, и мальчик понемногу стал выбираться. Наконец он освободился полностью и теперь стоял перепачканный с ног до головы. Его трясло.
– Вперед, – приказал Сережа, не прибавив больше ничего, считая, что теперь они и так будут идти с предельной осторожностью.
Шли еще часа три и наконец увидели впереди полоску леса. Последний бросок – и они на твердой земле. Мальчики без сил рухнули прямо на берегу. Полчаса они без движения лежали на мягкой зеленой траве. Наконец Косой подал голос:
– Сейчас бы чайку.
Но оказалось, что, барахтаясь в трясине, Сморчок утопил чайник. Немного перекусили сухарями и двинулись дальше. Все молчали, даже Соболь перестал спрашивать, сколько еще идти. Если он и сожалел о затеянном, то не подавал вида. Прошли еще километров пять, и наконец Сережа увидел вдали берег знакомого озера. До заимки оставалось не более часа пути.
– Скоро будем на месте, – сообщил он.
Никакой реакции не последовало. Либо товарищи настолько устали, либо просто не верили, что когда-нибудь придут. Однако они все же дошли. Вдали показались крыши заимки, и в душе Сережи словно что-то оборвалось. Не обращая внимания на крики сзади, он бросился бежать к родным стенам.
Дверь в дом была приотворена, и когда Сережа растворил ее, под ноги ему бросился какой-то маленький зверек. Внутри пахло тленом, царило запустение. Он растерянно побродил по комнате, поднял с пола объеденную мышами книжку. Это был «Робинзон Крузо». Сережа печально усмехнулся… отбросил книжку прочь, вышел на воздух. Подошли остальные. Они, несмотря на усталость, с любопытством осматривались, удивленно цокали языками.
– Здесь, значит, вы и жили, – констатировал Соболь, – неплохое местечко…
Немного отдохнув, Сережа отправился на озеро, наловил рыбы, нашел в доме сковородку, чайник, приготовил отличный обед. Наевшись, мальчики разлеглись в тени, а Сморчок отправился на озеро мыться и стирать одежду. Только Сережа не находил себе места. Он никак не мог забыть падающего в снег отца.
Скелет он нашел почти сразу. Побелевшие кости лежали в высокой траве, рядом валялось ржавое ружье. Сережа хмыкнул: хотел с двустволкой против солдат. Он некоторое время постоял над останками отца, потом пошел в дом, нашел лопату и стал рыть могилу.
– Чего это ты? – спросил подошедший Косой.
Сережа молча кивнул в сторону скелета.
– Ой! – в испуге воскликнул мальчик. – Это кто еще?
– Отец, – односложно ответил Сергей.
– Отец? – переспросил оказавшийся рядом Соболь. – Как это?
– Убили его здесь, – опершись на лопату, объяснил Сергей, – чекисты… Зимой… Два года назад. Он хотел отстреливаться…
Косой поднял с земли ржавое ружье.
– Этой, что ли, пукалкой?
– Ружье!!! – заорал пришедший с озера Сморчок. – Сейчас постреляем…
– Тише ты, – одернул его Косой и показал на скелет.
Сморчок примолк и только водил круглыми глазами по лицам товарищей. Веселье как-то само собой прошло. Вырыли могилу, похоронили останки, постояли немного перед невысоким холмиком.
– Крест надо бы поставить, – неуверенно предложил Косой.
– Давайте лучше камень, – сказал Сережа, – камень не сгниет, не порушится. Всегда стоять будет.
Приволокли здоровенную глыбу красного гранита и увенчали ею могильный холм.
Вечером разожгли костер, улеглись возле него, молча смотрели на заходящее за кромку леса красное солнце.
– Расскажи, как вы тут жили, – неожиданно попросил Соболь.
Сережа неторопливо стал рассказывать. Мальчики не перебивая слушали, иногда вздыхали каким-то своим думам.
– А я бы здесь остался, – сказал Косой.
– Ты же слышал, невесело здесь, – заметил Соболь.
– А мне было бы весело. Главное, чтобы ружье имелось, припасы, собака Мне людей не надо.
– А как же лешие? – насмешливо спросил Соболь.
– Да уж постарался бы ужиться с ними, – серьезно ответил Косой.
– А где золотишко? – напомнил Сморчок.
– Не здесь, на болотах…
– Опять по болотам идти надо? – подозрительно спросил Соболь.
– Надо. Но там путь более безопасный.
– Знаем мы эти безопасные пути!
– Не хочешь, не ходи. Я сам принесу.
– Нет уж, – пробормотал Соболь, подумав минутку, – все пойдем…
– Да куда спешить? – Косому явно было наплевать на золото. – Побудем тут, рыбку половим, осмотримся. Ты говоришь, есть и порох, и дробь? – обратился он к Сереже.
– Были где-то. Еще одно ружье имелось, найти только надо.
– Отлично! Поживем недельку-другую…
– Мы сюда не за этим пришли, – возразил Соболь.
– За этим, не за этим…. Куда ты все спешишь?!
– Живи, тебе никто не запрещает. А мы золото заберем – и будь здоров!
– Вот ты, Соболь, говорил, что уедешь из страны нашей, – вдруг ни с того ни с сего вспомнил Сморчок, – а ведь все равно поймают.
– Не поймают.
– Люди в таких дебрях жили, и то нашли, – не сдавался Сморчок. – Специально прилетели на аэроплане.
– Заложил кто-нибудь. Дикий же говорил, что отец в город ходил. Там и заложили. А сидел бы на одном месте, наверняка и сейчас жив был. За границу надо было бежать.
– Чего ж твой батька не сбежал?
– Мой… Мой не ждал, что его арестуют, даже и предположить не мог.
– А эти, значит, ждали.
– Чего ты привязался?! Каждый по-своему живет, своей головой думает.
– За нас один человек думает, – сказал Косой.
– Кто это еще?
– Товарищ Сталин.
Все замолчали, обмозговывая это сообщение.
– Оно, конечно, так, – осторожно произнес Сморчок, – только как же он за всех думать может? Какой бы гениальный ни был…
– А так. Каждый гражданин в нашей стране должен жить по его усмотрению. И нигде не скроешься. Хоть на Северный полюс заберись. А везде он найдет. Не сам он, конечно. А по-своему жить не моги. Не выйдет. У нас только медведи могут жить по-своему.
– И лешие, – ехидно произнес Соболь.
– Ага, и лешие. Есть у тебя золото, нет ли, роли не играет. Вот маршалы эти: Тухачевский, Блюхер, на что уж великие люди, в учебниках портреты нарисованы, а оказались врагами народа. Никому в нашей державе нет покоя. Одному ему. Усатому. Да и он, наверное, всех боится. Оттого и лютует.
– Смотри-ка, какой ты политически грамотный, – удивленно произнес Соболь, – не ожидал. Но ведь и сам подтверждаешь мою мысль: бежать надо отсюда, бежать…
– Да куда тут убежишь? Некуда.
4
Два дня прожили ребята на заимке. Погода стояла отличная, они купались, ловили рыбу, но нет-нет да и заговаривали о золоте. Сережа отмалчивался, с каждым днем он все отчетливее осознавал: если они пойдут на остров, произойдет что-то еще более ужасное, чем в первый раз. Но что именно? Он не знал. Но нечто как бы подталкивало его в спину. Неведомое, чрезвычайно могучее, властное и неумолимое. Это неведомое заставляло сбежать из детдома, оно остановило машину в нужном месте, оно провело сквозь топь. Но зачем? Что ему нужно?
Этим вечером они снова пристали к Сергею. Уже не просили – требовали. Молчал только Косой. Чувствовалось, что его вполне устраивает жизнь на заимке и никакого золота ему не нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56