К рыбалке Иона особого пристрастия не питал, но с радостью согласился, надеясь, что на природе отец разговорится, расскажет о войне да и вообще малость повеселеет.
С вечера он накопал червей, проверил и приготовил удочки. На пруду в этот час было пустынно. День был будничный, и все горожане занимались своими обычными делами. Они обошли заводик, стоявший на берегу пруда, и двинулись по тропке, петляющей между склонившимися к воде березами, на противоположную оконечность, заросшую камышом, – наиболее уловистое место. Отец шагал молча и, казалось, о чем-то напряженно думал, а Иона откровенно радовался яркому, солнечному дню, тишине, отсутствию людей. Он шел позади отца и смахивал концом удочки головки одуванчиков.
Отец остановился, оглянулся, и странная усмешка появилась на его губах.
– Значит, головы рубишь, – не то спросил, не то констатировал он и снова зашагал вперед.
Иона не понял, к чему это он сказал, но щелкать хлыстом удочки по одуванчикам перестал.
Место, к которому они приближались, было давно и основательно освоено. Чтобы попасть туда, нужно пройти метров двадцать по неглубокой воде, держа удочки и вещи над головами. На дне хватало острых обломков камыша, поэтому нужно ставить ступни очень осторожно. Отец все так же двигался впереди, и Иона разглядывал на его спине, чуть повыше поясницы, огромный багровый шрам от осколка. Иона и раньше видел шрам, но только теперь осознал, насколько страшно было ранение. Кусок металла буквально разворотил спину.
Наконец они вышли на небольшой остров, почти сплошь заросший камышом. Лишь в середине имелась узкая прогалина, кончавшаяся тихой заводью. Здесь всегда отлично клевали крупные окуни, попадалась и более солидная рыба вроде сковородообразных лещей и темно-золотых карасей.
В молчании закинули удочки. Красные перья поплавков чуть заметно покачивались на воде, отбрасывая ломкие извилистые тени. На один из поплавков села и замерла изумрудная стрекоза. Поплавок отца дрогнул и резко ушел под воду. Рывок удочки – и вот уже на песке подскакивает жирный окунь. И снова тишина…
Клев пошел отменный. Иона залез по пояс в воду, стараясь забросить удочку подальше. Рыбья мелочь щипала за ноги, и было весело и щекотно. У отца, хотя он и стоял на берегу, почему-то клевало чаще. Азарт захватил парнишку, ему очень хотелось перегнать отца по улову, поэтому он не сразу понял, что тот его окликает.
– Иона! – вновь позвал отец.
– А?
– Ты знаешь, кто мы по нации?
Вопрос был настолько неожиданным, что парень обернулся и удивленно уставился на отца. Тот смотрел на него, ожидая ответа.
– Русские, – не особенно задумываясь, сказал Иона.
– Нет, мы – вогулы, манси по-нынешнему. Иона пожал плечами.
– Мы – русские, – сказал он убежденно. – Кто такие эти вогулы? Я не знаю. Мне кажется, вогулы – это те же самые русские, только они в незапамятные времена ушли в тайгу и обособились… Ведь мы с тобой говорим по-русски, никакого вогульского языка я не знаю…
– Это ты не знаешь, а я знаю… – Отец, казалось, начинал сердиться.
– Ну пусть вогулы, – примирительно сказал Иона, – я ведь не возражаю.
– А тебе и возражать не положено. Возражать может тот, кто имеет что возразить. А ты и возразить-то ничего не можешь. Наши предки завоевывали Европу, Рим, когда еще и русских в помине не было. Слыхал про Атиллу?
– Что-то такое проходили, – неуверенно произнес Иона.
– Проходили… Ни хрена ты в школе не учишь, а еще среднее образование получить хочешь.
– Если Рим завоевали, то как здесь оказались? Остались бы в Италии. Там тепло, виноград растет…
– У каждого своя родина, – задумчиво произнес отец, – я вон тоже до Вены дотопал, а там не остался.
– То сейчас, а то тогда…
Отец уставился на воду, совсем не замечая, что у него клюет. Наконец он подсек, но рыба сорвалась.
– Я – вогул из племени пор, – сказал вдруг отец, – жена моя, твоя мать, действительно русская. Но я – вогул. И ты – вогул! – Он замолчал, что-то обдумывая. Иона ждал продолжения.
– И не простой вогул, – медленно, через силу сказал отец.
– А какой?
– Охотник из рода Охотников.
– Так манси – все охотники.
– Не простой охотник…
Отец остановился и, видимо, подбирал подходящие слова.
– Я – последний из Охотников на Консыг-Ойка.
– На кого?! – вытаращился Иона.
– На оборотней то есть.
Иона во все глаза смотрел на отца, не зная, что и подумать. Обычно отец не шутил, тем более не рассказывал небылицы.
– Поверить, конечно, мудрено, – тихо сказал отец, – но нам давно пришло время поговорить. Чувствую, не жилец я. Долго не протяну. Значит, остаешься ты. А когда придут старики, ты должен быть готов.
Речь отца стала похожа на бред, и Иона испугался, что с ним сейчас случится припадок. Один раз такое уже было, к счастью, дома. Отец упал на пол и хрипел в беспамятстве, изо рта у него шла пена. Он не скоро пришел в себя, а отлежавшись, объяснил, что припадок – последствие контузии.
– Не бойся, – сумрачно сказал отец, прочитав страх в глазах сына. – Со мной все в порядке. Слушай дальше. Время от времени в кого-нибудь из вогулов вселяется менкв. Дух то есть… Тогда тот, в кого вселился дух, становится вроде как медведем, убивает всех без разбору. Бродит по лесам, словно зверь, и убивает… С ним никто не может справиться, кроме человека из рода Охотников. Только Охотник может убить оборотня… А если его не убить, он так и будет бродить по земле, сея смерть. – Отец сплюнул на воду и посмотрел на Иону. – Я последний Охотник, а теперь, после моей… – он не договорил, зажмурился, словно ослепленный светом, – а теперь – ты.
– А ты убивал оборотня? – неожиданно для себя спросил Иона.
– Я нет. Бог миловал.
– Так, может, их и не существует вовсе? Все это сказки? Вымысел? Обман темных трудящихся?
– Нет, не обман. Мой отец убивал… Он рассказывал. Отец мне часто рассказывал… Готовил… Но меня бог миловал… Может, и тебя милует. Оборотень появляется редко, а теперь тем более. Но все может быть. Далеко отсюда, на непроходимых болотах на острове, находится алтарь верховного бога Нуми-Торума. Отец водил меня туда. Раньше в тех местах жили люди племени пор, потом, опасаясь менквов, они откочевали оттуда. Казалось, все будет спокойно. Но нет. Неподалеку от острова поселились кержаки. Есть такая русская вера. Они всегда были не в ладах с царем, селились наособицу. Хоронились. Так случилось, что кто-то из них наткнулся на алтарь Нуми-Торума. И снова появились оборотни…
– Но ведь ты говоришь, что оборотень вселяется только в вогула?
– Не обязательно. Менкву все равно, в кого вселиться. На все воля Нуми-Торума. Когда наши узнали, что в одного из кержаков вселился менкв, они послали туда моего отца, и он… Покончил с оборотнем. Пришлось принести жертвы.
– Какие жертвы? – не понял Иона.
Отец промолчал. Потом продолжал:
– Словом, с оборотнем было покончено. Но вот перед войной в те места сбежал, опасаясь ареста, здешний врач Пантелеев Василий Львович. Сбежал вместе с семьей. Прожили они там два года. Потом туда прилетели на самолете энкавэдэшники, самого Пантелеева убили, а его семью вывезли.
– Как же они их нашли?
– Нашли уж, – уклончиво ответил отец. – Короче, там вновь стало пустынно. Но мало ли что может случиться. И тогда придет твоя очередь. Убить оборотня можешь только ты.
– Почему я?
– Не знаю. Так уж повелось от сотворения мира. Только человек из нашего рода…
– А если я не захочу?
– Тогда убьют тебя.
– Кто?
Отец пожал плечами.
– Найдутся. Не сразу, конечно. Убьют только тогда, когда поймут, что ты ни на что не пригоден…
– Но я не хочу никого убивать.
Отец усмехнулся.
– Пошли-ка лучше домой, уже вечереет.
Дорогой Иона мучительно раздумывал над услышанным. Все показалось ему чистым бредом. Какие-то менквы, оборотни, Нуми-Торум… Похоже на бабкины сказки. А если правда? Что тогда? Но Иона не стал задумываться о последствиях. Он вообще постарался забыть обо всем рассказанном отцом. Через год он закончил школу и пошел работать на местный металлургический заводик. Парнишка он был грамотный и вскоре стал секретарем комсомольской организации завода. А комсомолец, как известно, не верит во всякие байки.
Отец больше к этому разговору не возвращался. Он тяжело заболел и, промучившись с полгода, скончался.
А весной 1950 года к нему домой неожиданно явились три немолодых гражданина, представились друзьями его отца и после непродолжительной беседы напомнили, что он, Иона Ванин, Охотник из рода Охотников и должен выполнить свое предназначение, поскольку Консыг-Ойка объявился вновь и начал творить свое черное дело. Оборотнем, как объяснили старики, оказался сын того самого врача Пантелеева, который жил на лесной заимке.
2
Вначале Иона решил, что его разыгрывают. Он и думать забыл о странной истории, услышанной от отца. Но старики просто и доходчиво растолковали, что вовсе не шутят, а говорят достаточно серьезные вещи. Они сообщили, что оборотень находится не где-нибудь в лесу, не рыщет, подобно зверю, по лесным трущобам и даже не в Югорске прячется по подпольям, а обитает аж в самой Москве. Откуда это им известно, они Ионе не доложили. Лишь оставили точный адрес Пантелеева, чем тоже удивили Иону. На его возражения, что в Москву он не поедет, на такую поездку, мол, нужны деньги, и немалые, престарелые граждане сказали, что готовы оплатить накладные расходы, причем прямо сейчас. Объяснили они все хотя и вежливым, но весьма категорическим тоном, словно предполагаемая поездка Ионы в Москву на поиски и уничтожение оборотня – дело решенное. Иона даже опешил от такой наглости. Он заорал, что все равно не поедет.
Ему доходчиво растолковали, что ехать надо, а то как бы чего не вышло. Кроме того, подсластили пилюлю, подсказав, что такому головастому парню, кроме того члену партии, нечего прозябать в заштатном Югорске. Перспектива была весьма привлекательной. Но тут встал вопрос, как простому заводскому пареньку пробиться в храм науки. И тут непонятные старики обещали посодействовать. Это изумило неискушенного Иону.
– Если вы такие всемогущие, то почему же сами не уничтожили этого Пантелеева? – поинтересовался он. Ему просто и доступно объяснили, что всякую работу должен исполнять конкретный специалист. А именно он, Иона, и является специалистом по умерщвлению менквов. Когда же Иона возразил, что отродясь не убивал оборотней, ему сказали, что дело это нехитрое, выбор орудий убийства за ним, и особенно его не торопят.
Услышав, что исполнение приговора оттягивается на неопределенный срок, Иона воспрял духом и согласился стать Охотником и специалистом по оборотням.
3
Москва, как известно, лучший город земли. После недельного пребывания в столице это дошло и до Ионы. Несчастный Югорск полностью выпал из сознания, словно Иона в нем никогда не жил. В его душе шевельнулось даже нечто вроде признательности к людям, благодаря которым он оказался в Москве. Ни за что на свете он не вернется назад. И сделает все, чтобы остаться здесь, даже если для этого пришлось бы убить целый полк оборотней. Он готов. Однако Иона пока что медлил с охотой. Для начала он отправился поступать в институт. Таинственные старики рекомендовали библиотечный. Иона вовсе не хотел становиться библиотекарем, но ради того, чтобы остаться в Москве, он был готов даже на это.
Человек, к которому его послали старики, видно, тоже был тайным слугой племени пор, потому что он мельком кисло взглянул на аттестат зрелости Ионы, заполненный преимущественно тройками, бегло просмотрел остальные документы, оживился, узнав, что Ванин является членом КПСС, имеет производственный стаж и опыт общественной работы. Он выписал направление в общежитие на проживание и сказал, чтобы Иона ни о чем не беспокоился и, главное, являлся без опоздания на вступительные экзамены и не пил водку.
Иона обещал. Водку он не любил.
Экзамены прошли на редкость благополучно, и охотник за оборотнями был зачислен на первый курс библиотечного института.
Устроившись и определившись, Иона решил приступить к выполнению задания. В глубине души он не верил во всю эту историю. Однако, пытаясь найти хоть какое-то объяснение всему происходящему, он заходил в тупик. Да найдутся ли такие люди, которые с целью мистификации затеют нечто подобное? Дадут совершенно незнакомому парню достаточно большие деньги, помогут ему поступить в институт? Вряд ли.
Ему не терпелось посмотреть на оборотня, но он почему-то все время откладывал встречу. Однако деньги нужно было отрабатывать.
Неведомый, но зловещий Пантелеев жил, как следовало из записей, врученных стариками, где-то на Потылихе. Но прошло полгода пребывания Ионы в Москве, и только тогда он отважился на первую экспедицию. Потылиху он обнаружил не сразу и только на третий раз нашел нужный дом. Это была старая, видно, дореволюционной постройки, трехэтажная многоквартирная трущоба. Иона с содроганием приблизился к логову оборотня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
С вечера он накопал червей, проверил и приготовил удочки. На пруду в этот час было пустынно. День был будничный, и все горожане занимались своими обычными делами. Они обошли заводик, стоявший на берегу пруда, и двинулись по тропке, петляющей между склонившимися к воде березами, на противоположную оконечность, заросшую камышом, – наиболее уловистое место. Отец шагал молча и, казалось, о чем-то напряженно думал, а Иона откровенно радовался яркому, солнечному дню, тишине, отсутствию людей. Он шел позади отца и смахивал концом удочки головки одуванчиков.
Отец остановился, оглянулся, и странная усмешка появилась на его губах.
– Значит, головы рубишь, – не то спросил, не то констатировал он и снова зашагал вперед.
Иона не понял, к чему это он сказал, но щелкать хлыстом удочки по одуванчикам перестал.
Место, к которому они приближались, было давно и основательно освоено. Чтобы попасть туда, нужно пройти метров двадцать по неглубокой воде, держа удочки и вещи над головами. На дне хватало острых обломков камыша, поэтому нужно ставить ступни очень осторожно. Отец все так же двигался впереди, и Иона разглядывал на его спине, чуть повыше поясницы, огромный багровый шрам от осколка. Иона и раньше видел шрам, но только теперь осознал, насколько страшно было ранение. Кусок металла буквально разворотил спину.
Наконец они вышли на небольшой остров, почти сплошь заросший камышом. Лишь в середине имелась узкая прогалина, кончавшаяся тихой заводью. Здесь всегда отлично клевали крупные окуни, попадалась и более солидная рыба вроде сковородообразных лещей и темно-золотых карасей.
В молчании закинули удочки. Красные перья поплавков чуть заметно покачивались на воде, отбрасывая ломкие извилистые тени. На один из поплавков села и замерла изумрудная стрекоза. Поплавок отца дрогнул и резко ушел под воду. Рывок удочки – и вот уже на песке подскакивает жирный окунь. И снова тишина…
Клев пошел отменный. Иона залез по пояс в воду, стараясь забросить удочку подальше. Рыбья мелочь щипала за ноги, и было весело и щекотно. У отца, хотя он и стоял на берегу, почему-то клевало чаще. Азарт захватил парнишку, ему очень хотелось перегнать отца по улову, поэтому он не сразу понял, что тот его окликает.
– Иона! – вновь позвал отец.
– А?
– Ты знаешь, кто мы по нации?
Вопрос был настолько неожиданным, что парень обернулся и удивленно уставился на отца. Тот смотрел на него, ожидая ответа.
– Русские, – не особенно задумываясь, сказал Иона.
– Нет, мы – вогулы, манси по-нынешнему. Иона пожал плечами.
– Мы – русские, – сказал он убежденно. – Кто такие эти вогулы? Я не знаю. Мне кажется, вогулы – это те же самые русские, только они в незапамятные времена ушли в тайгу и обособились… Ведь мы с тобой говорим по-русски, никакого вогульского языка я не знаю…
– Это ты не знаешь, а я знаю… – Отец, казалось, начинал сердиться.
– Ну пусть вогулы, – примирительно сказал Иона, – я ведь не возражаю.
– А тебе и возражать не положено. Возражать может тот, кто имеет что возразить. А ты и возразить-то ничего не можешь. Наши предки завоевывали Европу, Рим, когда еще и русских в помине не было. Слыхал про Атиллу?
– Что-то такое проходили, – неуверенно произнес Иона.
– Проходили… Ни хрена ты в школе не учишь, а еще среднее образование получить хочешь.
– Если Рим завоевали, то как здесь оказались? Остались бы в Италии. Там тепло, виноград растет…
– У каждого своя родина, – задумчиво произнес отец, – я вон тоже до Вены дотопал, а там не остался.
– То сейчас, а то тогда…
Отец уставился на воду, совсем не замечая, что у него клюет. Наконец он подсек, но рыба сорвалась.
– Я – вогул из племени пор, – сказал вдруг отец, – жена моя, твоя мать, действительно русская. Но я – вогул. И ты – вогул! – Он замолчал, что-то обдумывая. Иона ждал продолжения.
– И не простой вогул, – медленно, через силу сказал отец.
– А какой?
– Охотник из рода Охотников.
– Так манси – все охотники.
– Не простой охотник…
Отец остановился и, видимо, подбирал подходящие слова.
– Я – последний из Охотников на Консыг-Ойка.
– На кого?! – вытаращился Иона.
– На оборотней то есть.
Иона во все глаза смотрел на отца, не зная, что и подумать. Обычно отец не шутил, тем более не рассказывал небылицы.
– Поверить, конечно, мудрено, – тихо сказал отец, – но нам давно пришло время поговорить. Чувствую, не жилец я. Долго не протяну. Значит, остаешься ты. А когда придут старики, ты должен быть готов.
Речь отца стала похожа на бред, и Иона испугался, что с ним сейчас случится припадок. Один раз такое уже было, к счастью, дома. Отец упал на пол и хрипел в беспамятстве, изо рта у него шла пена. Он не скоро пришел в себя, а отлежавшись, объяснил, что припадок – последствие контузии.
– Не бойся, – сумрачно сказал отец, прочитав страх в глазах сына. – Со мной все в порядке. Слушай дальше. Время от времени в кого-нибудь из вогулов вселяется менкв. Дух то есть… Тогда тот, в кого вселился дух, становится вроде как медведем, убивает всех без разбору. Бродит по лесам, словно зверь, и убивает… С ним никто не может справиться, кроме человека из рода Охотников. Только Охотник может убить оборотня… А если его не убить, он так и будет бродить по земле, сея смерть. – Отец сплюнул на воду и посмотрел на Иону. – Я последний Охотник, а теперь, после моей… – он не договорил, зажмурился, словно ослепленный светом, – а теперь – ты.
– А ты убивал оборотня? – неожиданно для себя спросил Иона.
– Я нет. Бог миловал.
– Так, может, их и не существует вовсе? Все это сказки? Вымысел? Обман темных трудящихся?
– Нет, не обман. Мой отец убивал… Он рассказывал. Отец мне часто рассказывал… Готовил… Но меня бог миловал… Может, и тебя милует. Оборотень появляется редко, а теперь тем более. Но все может быть. Далеко отсюда, на непроходимых болотах на острове, находится алтарь верховного бога Нуми-Торума. Отец водил меня туда. Раньше в тех местах жили люди племени пор, потом, опасаясь менквов, они откочевали оттуда. Казалось, все будет спокойно. Но нет. Неподалеку от острова поселились кержаки. Есть такая русская вера. Они всегда были не в ладах с царем, селились наособицу. Хоронились. Так случилось, что кто-то из них наткнулся на алтарь Нуми-Торума. И снова появились оборотни…
– Но ведь ты говоришь, что оборотень вселяется только в вогула?
– Не обязательно. Менкву все равно, в кого вселиться. На все воля Нуми-Торума. Когда наши узнали, что в одного из кержаков вселился менкв, они послали туда моего отца, и он… Покончил с оборотнем. Пришлось принести жертвы.
– Какие жертвы? – не понял Иона.
Отец промолчал. Потом продолжал:
– Словом, с оборотнем было покончено. Но вот перед войной в те места сбежал, опасаясь ареста, здешний врач Пантелеев Василий Львович. Сбежал вместе с семьей. Прожили они там два года. Потом туда прилетели на самолете энкавэдэшники, самого Пантелеева убили, а его семью вывезли.
– Как же они их нашли?
– Нашли уж, – уклончиво ответил отец. – Короче, там вновь стало пустынно. Но мало ли что может случиться. И тогда придет твоя очередь. Убить оборотня можешь только ты.
– Почему я?
– Не знаю. Так уж повелось от сотворения мира. Только человек из нашего рода…
– А если я не захочу?
– Тогда убьют тебя.
– Кто?
Отец пожал плечами.
– Найдутся. Не сразу, конечно. Убьют только тогда, когда поймут, что ты ни на что не пригоден…
– Но я не хочу никого убивать.
Отец усмехнулся.
– Пошли-ка лучше домой, уже вечереет.
Дорогой Иона мучительно раздумывал над услышанным. Все показалось ему чистым бредом. Какие-то менквы, оборотни, Нуми-Торум… Похоже на бабкины сказки. А если правда? Что тогда? Но Иона не стал задумываться о последствиях. Он вообще постарался забыть обо всем рассказанном отцом. Через год он закончил школу и пошел работать на местный металлургический заводик. Парнишка он был грамотный и вскоре стал секретарем комсомольской организации завода. А комсомолец, как известно, не верит во всякие байки.
Отец больше к этому разговору не возвращался. Он тяжело заболел и, промучившись с полгода, скончался.
А весной 1950 года к нему домой неожиданно явились три немолодых гражданина, представились друзьями его отца и после непродолжительной беседы напомнили, что он, Иона Ванин, Охотник из рода Охотников и должен выполнить свое предназначение, поскольку Консыг-Ойка объявился вновь и начал творить свое черное дело. Оборотнем, как объяснили старики, оказался сын того самого врача Пантелеева, который жил на лесной заимке.
2
Вначале Иона решил, что его разыгрывают. Он и думать забыл о странной истории, услышанной от отца. Но старики просто и доходчиво растолковали, что вовсе не шутят, а говорят достаточно серьезные вещи. Они сообщили, что оборотень находится не где-нибудь в лесу, не рыщет, подобно зверю, по лесным трущобам и даже не в Югорске прячется по подпольям, а обитает аж в самой Москве. Откуда это им известно, они Ионе не доложили. Лишь оставили точный адрес Пантелеева, чем тоже удивили Иону. На его возражения, что в Москву он не поедет, на такую поездку, мол, нужны деньги, и немалые, престарелые граждане сказали, что готовы оплатить накладные расходы, причем прямо сейчас. Объяснили они все хотя и вежливым, но весьма категорическим тоном, словно предполагаемая поездка Ионы в Москву на поиски и уничтожение оборотня – дело решенное. Иона даже опешил от такой наглости. Он заорал, что все равно не поедет.
Ему доходчиво растолковали, что ехать надо, а то как бы чего не вышло. Кроме того, подсластили пилюлю, подсказав, что такому головастому парню, кроме того члену партии, нечего прозябать в заштатном Югорске. Перспектива была весьма привлекательной. Но тут встал вопрос, как простому заводскому пареньку пробиться в храм науки. И тут непонятные старики обещали посодействовать. Это изумило неискушенного Иону.
– Если вы такие всемогущие, то почему же сами не уничтожили этого Пантелеева? – поинтересовался он. Ему просто и доступно объяснили, что всякую работу должен исполнять конкретный специалист. А именно он, Иона, и является специалистом по умерщвлению менквов. Когда же Иона возразил, что отродясь не убивал оборотней, ему сказали, что дело это нехитрое, выбор орудий убийства за ним, и особенно его не торопят.
Услышав, что исполнение приговора оттягивается на неопределенный срок, Иона воспрял духом и согласился стать Охотником и специалистом по оборотням.
3
Москва, как известно, лучший город земли. После недельного пребывания в столице это дошло и до Ионы. Несчастный Югорск полностью выпал из сознания, словно Иона в нем никогда не жил. В его душе шевельнулось даже нечто вроде признательности к людям, благодаря которым он оказался в Москве. Ни за что на свете он не вернется назад. И сделает все, чтобы остаться здесь, даже если для этого пришлось бы убить целый полк оборотней. Он готов. Однако Иона пока что медлил с охотой. Для начала он отправился поступать в институт. Таинственные старики рекомендовали библиотечный. Иона вовсе не хотел становиться библиотекарем, но ради того, чтобы остаться в Москве, он был готов даже на это.
Человек, к которому его послали старики, видно, тоже был тайным слугой племени пор, потому что он мельком кисло взглянул на аттестат зрелости Ионы, заполненный преимущественно тройками, бегло просмотрел остальные документы, оживился, узнав, что Ванин является членом КПСС, имеет производственный стаж и опыт общественной работы. Он выписал направление в общежитие на проживание и сказал, чтобы Иона ни о чем не беспокоился и, главное, являлся без опоздания на вступительные экзамены и не пил водку.
Иона обещал. Водку он не любил.
Экзамены прошли на редкость благополучно, и охотник за оборотнями был зачислен на первый курс библиотечного института.
Устроившись и определившись, Иона решил приступить к выполнению задания. В глубине души он не верил во всю эту историю. Однако, пытаясь найти хоть какое-то объяснение всему происходящему, он заходил в тупик. Да найдутся ли такие люди, которые с целью мистификации затеют нечто подобное? Дадут совершенно незнакомому парню достаточно большие деньги, помогут ему поступить в институт? Вряд ли.
Ему не терпелось посмотреть на оборотня, но он почему-то все время откладывал встречу. Однако деньги нужно было отрабатывать.
Неведомый, но зловещий Пантелеев жил, как следовало из записей, врученных стариками, где-то на Потылихе. Но прошло полгода пребывания Ионы в Москве, и только тогда он отважился на первую экспедицию. Потылиху он обнаружил не сразу и только на третий раз нашел нужный дом. Это была старая, видно, дореволюционной постройки, трехэтажная многоквартирная трущоба. Иона с содроганием приблизился к логову оборотня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56