- А я, честно
говоря, ожидал от вас другого. Вы не боитесь, что на вас рухнет потолок?
- Боюсь, - признался Сэндерс.
- Так что же вы застряли у меня? Ведь в Гринфилде уйма прекрасных
отелей.
"Так уж и прекрасных", - мысленно улыбнулся Сэндерс. Этот
словоохотливый старичок начинал его забавлять.
- Я люблю экзотику, - сказал он вслух.
- Ха-ха-ха! А я люблю шутников! - развеселился Гроф. - Мы с вами
споёмся, мистер... э-э... - он снова уткнулся длинным носом в гроссбух, --
Сэндерс.
- Странную рекламу делаете вы своей гостинице, - усмехнулся
Сэндерс. - Чуть ли не с порога обещаете обрушить потолок.
- А если это правда? - возразил Гроф, усаживаясь в кресло. - Зачем
же скрывать то, что и так очевидно? Пусть уж постояльцы знают, на какой
риск идут, вселяясь ко мне. Скоро собираюсь повесить при входе объявление:
"Ногами не топать" и "Громко не чихать". Кстати, я ведь тоже обитаю под
этой крышей и если, не дай Бог, всё это когда-нибудь рухнет, разделю участь
своих несчастных клиентов. Учтите, каждый из вас живёт здесь не больше
недели, я же провёл в этом доме всю жизнь. Чувствуете разницу?
- Чувствую, - улыбнулся Сэндерс. - Вам памятник нужно поставить,
мистер Гроф.
- Совершенно с вами согласен. Но довольно обо мне, меня больше
интересуете вы, мистер... э-э... Сэндерс.
- Я?
- Вы и вам подобные. Вы знаете, сегодня произошло нечто
знаменательное: в мой отель, - слово "отель" он произнёс с напускной
серьёзностью, - вселились сразу четыре человека. Представляете - четыре! Да
в самый разгар сезона у меня не бывает такого наплыва, а сейчас... - Он
кивнул на окно, за которым уныло барабанил дождь. - Какая мерзкая погода! И
знаете, кто те трое?
- Трое?
- Ну да, трое вновь прибывших, помимо вас. Все иностранцы! - Гроф
понизил голос и выпучил глаза, словно только что, сию минуту, раскрыл
мировой заговор с целью подорвать его уникальный отель. - Француз,
итальянец и, кажется, немец.
"Швейцарец", - мысленно поправил Сэндерс.
Джон Гроф открыл гроссбух и с важным видом стал листать его.
- Вот, нашёл! - торжествующе возвестил он. - Джованни Риччи, Шарль
Левьен и Фридрих Мольтке.
Сэндерс резко повернулся к Грофу.
- Как вы сказали? Фридрих Мольтке?
- Совершенно верно, Фридрих Мольтке. - Гроф захлопнул гроссбух,
подняв в воздух столб пыли. - Вы что, знаете его?
- Н-нет, - ответил Сэндерс, думая о своём.
"Странно, почему Миллер назвался чужим именем? Опасается, что сюда
проникнет весть о смерти настоящего Ганса Миллера? Но ведь в Лондоне он
останавливался под своим именем!"
Заметив озабоченность постояльца, Джон Гроф стал собираться.
- Вы извините меня, старика, - сказал он, сунув гроссбух под
мышку, - что я вторгся к вам без приглашения. Скучно одному, не с кем
словом перекинуться. А вы человек свежий, нездешний, с вами есть о чём
поболтать.
- А как же те трое? - спросил Сэндерс.
- Терпеть не могу иностранцев, - конфиденциально заявил Гроф,
подмигнув. - К швейцарцам, правда, отношусь снисходительно. Есть у меня
один знакомый... Впрочем, это неинтересно. Спокойной ночи, мистер Сэндерс.
И дай вам Бог утром увидеть этот потолок целым и невредимым.
- И вам того же, мистер Гроф, - улыбнулся Сэндерс.
Как только дверь за хозяином гостиницы закрылась, Сэндерс тут же
связался с портье и осведомился, в каком номере остановился Фридрих
Мольтке.
- В семнадцатом, сэр, - последовал вежливый ответ.
Через минуту Сэндерс уже шагал по коридору в поисках нужной двери.
Ему не терпелось узнать, что за игру затеял Ганс Миллер.
Вот и табличка с номером семнадцать. Сэндерс постучал.
Дверь отворилась. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в
махровом халате и с голыми ногами. Похоже, он только что принимал ванну.
Ничего общего с Гансом Миллером у него не было.
- В чём дело? - раздражённо спросил он с заметным немецким
акцентом.
Сэндерс на мгновение растерялся.
- Мне сказали, что в этом номере остановился майор Робертсон,
но...
- Тому, кто вам это сказал, смело можете плюнуть в лицо, - веско
заявил Фридрих Мольтке, ибо это был он.
- В моём номере никаких майоров нет.
Он попытался захлопнуть дверь, но Сэндерс придержал её ногой.
- Мне нужен майор Робертсон, - повысил он голос, решив играть роль
до конца. - И немедленно.
- Проваливайте, или я вызову полицию, - яростно зашипел немец. -
Ну!
"Кто же этот Мольтке? - ломал голосу Сэндерс, медля с ответом. - А
что, если он и есть тот самый пятый?"
- Грифон, - чуть слышно произнёс он.
- Что? Какой ещё грифон? Вы что, спятили? - Лицо Мольтке налилось
кровью.
- Сказочное чудовище - гриф с головой собаки, - пояснил Сэндерс,
пристально всматриваясь в горящие бешенством глаза немца.
- Я тебе сейчас покажу голову собаки! - по-немецки заорал Мольтке.
"Не он", - решил Сэндерс и отпустил дверь. С потолка посыпалась
штукатурка.
"В таком случае где же Миллер?" - недоумевал он, медленно
возвращаясь к себе. Из номера Сэндерс снова позвонил портье, но на этот раз
трубку никто не поднял.
На часах было десять.








Глава пятнадцатая




В двадцать минут одиннадцатого дверь в номер Шарля Левьена
распахнулась и на пороге возникла грузная фигура Ли Брунсвика.
- Грифон! - ахнул француз, отрываясь от вечерней газеты. - Значит,
мы у цели?
- Именно, - буркнул Брунсвик, или Грифон, плотно закрывая за собой
дверь и быстро входя в комнату. - Вызовите сюда Риччи и Миллера.
- А Сэндерса?
- Делайте, что я сказал, - повысил голос Грифон, упёршись тяжёлым
взглядом в лицо француза.
Левьен поднял телефонную трубку. Пока по телефону шёл обмен
короткими фразами, Грифон нервно курил.
- Миллер сейчас будет, а Риччи нет в номере, - заявил Левьен,
кладя трубку.
- Проклятье! - выругался Грифон. - Где его чёрт носит?!
Раздался чуть слышный стук, и в комнату вошел Миллер. При виде
пятого члена группы он слегка вздрогнул.
- Вы?!
- А вы что, ожидали увидеть здесь Саддама Хусейна? - грубо
отозвался Грифон. - Сядьте!
Миллер сел. Несколько минут прошло в тягостном молчании.
- Позвоните этому болвану ещё раз, - потребовал Грифон.
Но не успел Левьен взяться за трубку, как в номер влетел Риччи,
растрёпанный, с горящими от возбуждения глазами.
- А, это вы, Грифон, - бросил он на ходу, с трудом переводя дух, -
рад видеть вас живым и здоровым... Всё, господа, нам крышка, пора уносить
отсюда ноги. Пока нас не сцапали.
- Без соплей, Риччи! - рявкнул Грифон. - Выкладывайте, что
случилось, и побыстрей.
- А случилось то, - сузил глаза Риччи, - что на углу гостиницы я
только что нос к носу столкнулся с фараоном.
Левьен пожал плечами.
- Ну и что? Да мало ли их здесь бродит!
- Тихо! - оборвал его Грифон. - Дальше!
- Да плевать я хотел на всех остальных, вместе взятых! - взорвался
Риччи. - Этот тип из Милана! Вам ясно, что это значит? Он следит за мной!
За мной!
- Из Милана? - растерянно спросил Левьен.
- Он сделал вид, что не узнал меня, - продолжал Риччи, не в силах
совладать с собой, - но я видел, как он смотрел на меня!
- Он вас знает? - быстро спросил Грифон, нахмурившись.
- Шапочное знакомство. Его жена вместе с моей работают в меховом
ателье.
- Совпадение исключается?
- Абсолютно. Ладно бы в Лондоне, но в эдакой дыре - нет, это
невозможно.
- Сядьте и успокойтесь, - властно потребовал Грифон. - Вы что,
Риччи, наследили в этом вашем Милане?
Итальянец пожал плечами.
- До некоторого времени я считал, что замещение двойника прошло
более или менее гладко, - сказал он, хмуря лоб. - Но буквально два дня
назад Сэндерс...
- А, Сэндерс! - подался вперёд Грифон. - Продолжайте, это
интересно.
- Так вот, Сэндерс как-то упомянул в разговоре о небольшом
недоразумении, которое произошло у меня с дочерью.
- У вас ведь две дочери? - спросил Грифон, внимательно глядя Риччи
в глаза.
- Да, близнецы, - продолжал тот. - Джоанна и Елена. Но здесь, в
этом дурацком мире, оказалось, что их зовут иначе, вернее, только одну -
Джоанну.
- Её имя здесь?
- Ева.
- И Сэндерс знал об этом? - сощурился Грифон.
- Выходит, знал. Он напомнил мне об этом, когда между нами
произошёл небольшой конфликт, и, честно признаюсь, тогда его
осведомлённость произвела на меня впечатление.
- Вы говорили кому-нибудь о недоразумении с дочерью? - спросил
Грифон.
- Я ещё не до конца спятил, - проворчал Риччи.
- И тем не менее это стало известно Сэндерсу. Хорошо! - Грифон
криво усмехнулся. - Но ваша жена, разумеется, в курсе этой, мягко говоря,
неувязочки с именами?
- Конечно. Я дважды или трижды называл Еву Джоанной - и всё это
было при ней.
- Значит, она единственная, кто мог знать о столь интимной
подробности вашего семейного быта, - подытожил Грифон, бросая окурок в
окно. - Та-ак. Если же при этом учесть, что вместе с ней в ателье работает
жена этого вашего земляка из миланской полиции, то ниточка ведёт
прямиком... Чувствуете логику, Риччи?
Риччи упрямо замотал головой.
- Нет тут никакой логики, Грифон. Что из того, что я ошибся в
имени дочери? Положим, я был пьян. Нет, не попрётся фараон в такую даль
только потому, что я спьяну сболтнул что-то не то. Ваша версия не проходит,
Грифон.
- Не надо спешить с выводами, приятель, - усмехнулся Грифон. -
Ведь вы сами только что утверждали, что ваш миланский дружок пасёт именно
вас. Так?
- Да, утверждал. Ну и что? Возможно, я наследил в чём-то другом.
Не помню. Важно, что я раскрыт.
- Ладно, Риччи, этот разговор становится бессмысленным. Давайте не
будем искать логику в действиях полиции. Ведь мы многого не знаем из того,
что знают они. Перейдём сразу к результатам. Итак, Сэндерсу стало известно
то, что, возможно, дошло до слуха миланского фараона. Надеюсь, теперь вы
улавливаете логику, Риччи? Не забывайте, что в своё время Сэндерс тоже
служил в полиции.
Ганс Миллер сидел как на иголках. Он чувствовал, как пылают его
уши, и едва сдерживался, чтобы не вступить в разговор. Последние слова
Грифона вывели его наконец из состояния равновесия.
- Послушайте, господа, Сэндерс здесь ни при чём, - заявил он
горячо.
- Вам что-нибудь известно, Миллер? - резко повернулся к таксисту
Грифон и вперил в него пристальный взгляд.
Наибольшим благом как для Сэндерса, так и для всего дела в целом
Миллер счёл нарушить данное боссу слово и рассказал сообщникам всё, что
произошло на женевской вилле Джилберта Сэндерса неделю назад. Когда его
голос смолк, в номере воцарилась напряжённая тишина. Первым молчание
нарушил Шарль Левьен.
- Значит, полиция шла по нашему следу с самого начала, - упавшим
голосом пробормотал он.
- Вы очень догадливы, Левьен, - зло съязвил Грифон. - Вам бы
ясновидцем быть, а вы в серьёзную игру ввязались - игру для мужчин,
заметьте. Провалиться в таком простом деле! Вы что, не знали, что ваш
дружок Лебон, чёрт бы его побрал, носом видит лучше, чем вы глазами?!
- Знал...
- Так какого же дьявола вы дали ему возможность уйти?! - Грифон
грохнул огромным кулаком по столу.
- Кто ж знал...
- Вы! Вы знали! - гремел Грифон, яростно вращая глазами. - А вы,
Миллер, почему вы проканителились с вашим двойником и позволили ему
подохнуть своей смертью? На что вы рассчитывали, я вас спрашиваю?!
Слюнтяи!.. - Он обвёл всех троих презрительным взглядом. - Так знайте,
господа, - отчётливо роняя слова, произнёс Грифон, - этот ваш Сэндерс
провёл вас, как сопливых щенков!
- Провёл? - Левьен побледнел.
- Вы в своём уме, Грифон? - вскочил Миллер.
- Представьте себе, Миллер, ваш дружок Сэндерс - полицейская
ищейка.
- Не может быть! - прошептал Миллер, уставившись стеклянными
глазами на Грифона. Он был потрясён.
Риччи дико и вычурно выругался по-итальянски.
- А ведь я ж его, мерзавца, с самого начала расколол, -
пробормотал он, обхватив голову руками. - Э-э, знать бы раньше! Я б его...
своими собственными руками... - Он заскрипел зубами и сжал кулаки так, что
костяшки пальцев побелели. Глаза его светились ненавистью. - Сэндерс уже в
городе?
- Да, - ответил Грифон, - и Миллер тому свидетель.
- Как вы вычислили его?
- Перед засылкой сюда майор Гросс снабдил нас двоих - меня и
Сэндерса - особыми инструкциями. Он предвидел возможность подмены одного из
нас двойником и решил уменьшить риск провала операции до минимума. При
встрече здесь, в Гринфилде, мы должны были обменяться условными фразами. Я
в точности выполнил инструкцию, Сэндерс же свою фразу так и не произнёс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29