Но на такие мелочи внимания можно не обращать. Со временем осознает и этот невероятный для волшебного мира, но непреложный факт.
— Генеральному кодексу форма нашего государственного устройства не противоречит, — сказал Лопатин.
— Никто не признает такое самопровозглашённое царство! — взвизгнул Брокко.
— Троедворье уже признало, — ответил Лопатин. — И даже открыло постоянное посольство. На территории «Соловьиного приюта» под него выделен один из гостевых домов.
— Предрешатели этого не допустят! — выкрикнул Брокко.
— А Люцину на них плевать, — сообщила я. — Мне тоже.
Брокко свирепо оскалился.
— Сила талулата заставит тебя… — начал было он.
— Не заставит, — заверила я. — Заставлялки у неё не хватит. — И добавила: — На этом переговоры окончены, всепредстоятель. У вас ровно трое суток, начиная с этой минуты, чтобы решить, нужны ли вам дипломатические отношения с Алым Кругом. Кстати, всепредстоятель, обдумайте ещё и такой вариант развития событий: на основицу вампиры будут переселяться в любом случае, но если у Альянса и Алого Круга сложатся хорошие отношения, то я не стану уничтожать нычку, а продам вам по сходной цене.
Юристы и повелители встали, сложили стулья. Брокко шипел какие-то угрозы, а Дьятра молчал, лишь смотрел неотрывно. Мне показалось, что в его глазах на мгновение промелькнули тоска и досада.
* * *
Ультиматум Брокко принял.
А на следующий день перевертни были признаны расой третьей ступени, которую прежде занимали вампиры. Со всеми вампирским ограничениями. На освободившуюся четвёртую определили эльфов и гремлинов. Если для бесправных прежде гремлинов это было почётно, то эльфы считали себя опозоренными, ведь они скатились на ступень ниже. Всю вину за понижение социального статуса вместо верховного предстоятеля и высокого координатора эльфы возложили на гремлинов. Те возмутились незаслуженностью обвинения. Между двумя племенами начался серьёзный конфликт. Всё в соответствии с управленческим правилом подонков — «Разделяй и властвуй».
Несложно догадаться, из-за какого зеркала вылезла эта реформа.
Председатель Коалиции перевертней Альянса Эрик фон Грюнштайн, тот самый, которого Ильдан обучал базовым страховкам, тут же провёл внутрикоалиционный референдум и, с восьмидесятипятипроцентного согласия своих людей, подал прошение о приёме в Алый Круг.
Теперь мы обсуждаем, как именно будет выглядеть это присоединение.
Всей мебели в зале для заседаний Высшего совета — огромный овальный стол тёмного дерева, пятнадцать стульев для советников и Грюнштайна и один мой. Ещё — вьющиеся цветы на стенах.
Совещания ведутся на волшебной речи, это единственный язык, которым в нашей разношерстной компании владеют все.
Галдели советники уже третий час, но ничего путного так и не решили. У меня тоже до сих пор не появилось ни одной дельной мысли.
— С марта все перевертни получают истинное имя и высшее посвящение, — сказал Грюнштайн. — Вы называете его базовым, но дело не в терминологии. Все переверти обучаются жить на основице. Мы будем полезны Алому Кругу.
— «Полезны», — передразнил Фокон. — Пользы от вас ровно столько же, сколько и от геморроя. «На основице жить научились». В смысле — умеете переходить улицу по светофору и пользоваться сотовым телефоном? Но этого мало. Нужна ещё большемирская профессия. На какие доходы вы тут кормиться собираетесь? Ведь из Альянса вас на полсвиста выпрут, а денег у Алого Круга не так много, чтобы платить вам всем пособие по безработице.
Грюнштайн не ответил, опустил голову.
— Сейчас обитатели вампирских нычек активно переселяются на основицу, — сказал Роберт. — Освобождается жилплощадь. Бытовые условия и большинство обычаев вампирских поселений соответствуют большемирским. Поэтому, если в освободившиеся дома вампиров заселять перевертней, они быстро сумеют обучиться настоящим навыкам жизни в большом мире, не ставя под угрозу тайну волшебного. Что касается работы для новых членов Круга, то в большом мире мы можем открывать собственные предприятия, получать хорошие доходы и обучать новых сотрудников. Алому Кругу в любом случае придётся привлекать новых людей, потому что если предприятия будут создаваться и работать так, как планирует Министерство экономики, нынешних работников не хватит и на треть вакантных мест. Не набирать же сотрудников по объявлениям в большемирских газетах. Принять перевертней — это идеальное решение всех кадровых проблем.
— При условии, — ядовито ответил Фокон, — что бизнес будет развиваться именно так, как планируют экономисты.
— Управляющих надо назначать с мозгами в голове, а не с навозом, — ответил глава гремлинской общины Адайрил. — Или у вас таких кандидатур нет, повелитель Мишель?
Вампир зло плеснул крыльями.
— Тихо! — оборвала я ссору в зародыше. — Кох высказал единственную по-настоящему дельную мысль за три часа нашей болтовни. А потому она становится решением. Высокочтимый председатель и посол Коалиции фон Грюнштайн, — обернулась я к Эрику, — перевертни будут приняты в Алый Круг.
Он вскочил, собрался произнести благодарственную речь.
— Подождите, — остановила я. — У нас нет кастовой системы, ранговых привилегий и запрещены какие бы то ни было титулы. Перед законом равны все — и председатель с дворником, и нулевик с чаротворцем. Вы уверены, что вам и вашим людям понравится жить в таком государстве?
— Кодексы Алого Круга и Декларация прав людей, — ответил Грюнштайн, — одни из самых читаемых и раскупаемых книг в Альянсе, Советник Фокон, — обратился Грюнштайн к вампиру, — вот вам ещё одна возможность открыть новое доходное предприятие — типографию. Тех брошюр, которые есть, всем желающим не хватает.
Фокон выдавил вежливую улыбку. Эльфы и гремлины шептались, судя по сдержанным кивкам, решение Роберта им понравилось. Маги и оборотни нетерпеливо поглядывали на дверь: решение принято, так зачем время тянуть? Работать надо.
Вампиры молчали, смотрели в столешницу.
— У кого-нибудь есть возражения? — спросила я.
— Да, всеповелительница, — сказал Фокон. — Есть. Алый Круг — союз исключительно вампирских общин. Принимать инородцев мы не можем. Это запрещено Генеральным кодексом.
— А как же мы? — возмутился Адайрил.
— И мы, — присоединилась Бьельна, предводительница эльфов.
— Вас мало, — ответил Фокон. — Выходцев из Троедворья ещё меньше. Все притворяются, что не замечают чужаков. Но перевертни — иное дело. Разорвать дипломатические отношения с Алым Кругом будет вынужден даже Люцин. Я ничего не имею против перевертней, но ваш приход, высокочтимый Грюнштайн, поставит Алый Круг на грань войны со всем волшебным миром.
— Если Алый Круг, — сказал Лопатин, — официально объединится с эльфийской, гремлинской и троедворской общинами в некое подобие Альянса, то такое государство совершенно законно может принимать любых новых членов.
— И кто будет предстоятелем? — хмуро спросил Иштван. — Всеповелительнице это не позволит Генеральный кодекс, а никого другого наше пёстрое сборище слушать не станет.
— Но межрасовый союз, — ответила я, — пусть пока и безымянный, и неофициальный, уже есть. Прятаться от очевидного нелепо. А потому вы должны избрать себе нового всеповелителя.
Я встала, сняла венец, подошла к вампирам и положила его на столешницу.
Иштван и Фокон отшатнулись от венца как от чумы. Фокон отрицательно качнул головой, Иштван одними губами прошептал «Нет!». Остальные вампиры смотрели на меня с растерянностью и недоумением.
— Совсем рехнулась?! — вскочил со стула Роберт. — Нинка, ты хоть соображаешь, что ты делаешь?! — Он схватил венец и взмахнул им как флагом.
— Поздравляю с избранием, всеповелитель Кох, — сказала я. — Однако завершите обряд, напоите Багряный венец своей кровью.
Роберт ошалело посмотрел на зажатую в кулаке диадему.
— Но я не могу, — тихо сказал он.
— А придётся, — злорадно ответила Беркутова. — И первое ваше решение, всеповелитель Роберт, — Алый Круг остаётся в нашем союзе или уходит?
— Остаётся, — быстро сказал Фокон. — Это было понятно с самого начала. Царей у вампиров не было никогда. Но зато теперь есть Разноединное Царство, частью которого вампиры могут стать, не теряя собственного Я.
— Какое царство? — не поняла Беркутова.
— Разноединное. Мы все разные, но все едины.
— А почему бы и нет? — согласилась она. — Надо же как-то называться.
— Тогда надо придумать гимн, герб и флаг, — сказал Валерий Соколов, темноволосый и сероглазый человек, бывший белодворский соединник. — Нормальному государству без них нельзя.
— Вот вы этим и займётесь, — ответил Ильдан.
— Нормальному государству волшебного мира нельзя без ануны, — сказал вдруг Адайрил. — А Всесовершеннейшие Сотворители никогда нам её не дадут, ни за что не окажут столь высокой милости… Мы навечно останемся изгоями.
— Какая ещё ануна? — досадливо спросил Джакомо. По-русски он говорил уже бегло, но с очень сильным акцентом, иногда даже слов разобрать было нельзя. Джакомо сосредоточился и выговорил почти чисто: — Сделать пранник сможет любой и каждый.
— Любой и каждый сможет поджарить яичницу, — сказал Грюнштайн. — Только у одного яичница будет совершенно несъедобной мерзостью, у второго — заурядным блюдом, у третьего — трапезой, достойной богов. Лучше Всеблагих Хранителей ануну не сотворит никто.
— Вот без чего мы прекрасно обойдёмся, так это без подачек Девятки, — ответил Соколов. — Волшебница из нашей государыни никудышная, всё верно, но лучше её пранники в Троедворье не делали даже директор Совета Равновесия и большаки дворов.
— Какого цвета должены быть пранники? — спросила я.
— Радужные, — быстро ответил Иштван. Остальные советники не возражали.
Больше вопросов не было.
Роберт завершил всеповелительский обряд, надел венец. Камни сверкнули, и волосы Роберта окрасились в рыжий цвет.
Я закрыла совещание.
— Зайди ко мне, — шепнула Роберту.
В кабинете всеповелитель, по троедворской привычке, сел в своё любимое кресло у двери. Он его там и поставил в первый же день, как приехал в «Соловьи».
— Собери всех наших, — сказала я. — И пусть поделят местных разноединников на группы и начинают полный курс обучения по троедворским стандартам. И волшебство, и физподготовку, и вождение.
— Полигонов нет, — сказал Роберт.
— У здешних вампиров в нычках есть и полигоны. Паршивенькие, но на первое время сгодятся. Скажи экономистам, пусть купят загородный участок под спортивный центр. А ещё лучше — сам центр. Нужна тренировочная база по аналогу с «Золотым кубком». И много оружия. Но сначала поисковики, это важнее. Надо привлечь больше человеков, и в первую очередь — дембелей этого и прошлого года, отставных армейцев. Своим Разноединным Царством мы такую плюху Девятке влепили, что скоро последует мощный ответный удар.
Роберт кивнул. С быстротой и тщанием соединника проанализировал варианты. Опять кивнул. И вдруг на мгновение замер, потом плеснул крыльями и сказал:
— Нина, там, в Праге, когда ты придумала сделать троедворский патруль… Я занялся созданием патрульной службы, только чтобы не думать о Сашке… Но у тебя были предчувствия, что всё закончится именно так? Ведь разноединниками в первую очередь стали те троедворцы, которые вошли в группу. Лучшие, что были на тот момент в Пражании. Люди, с которыми действительно можно работать.
— Нет, — качнула я головой. — Мне хотелось найти тебе какое-то занятие, отвлечь от боли. И действительно было стыдно за бывших соотечественников. Это случайное совпадение.
— Наличие таких совпадений показывает, — ответил он, — что к власти пришёл истинный государь.
— Роберт, пожалуйста, не надо этой мистической чуши. Мы ведь с тобой волшебники, а не эзотерики. Давай лучше работать.
— Разрешите выполнять? — он вскочил, замер по стойке «смирно». На какое-то дурное мгновение я почувствовала себя командором Совета Равновесия. Но Роберт тут же добавил: — Государыня…
— Выполняйте, всеповелитель. Докладывать каждые три часа. Да, зайдите к конструкторам и скажите Ревазу Аскерову, чтобы установил каркас для радужных пранников и сделал мне новый волшеопорник.
Роберт кивнул и ушёл. Я занялась отчётностью, которой с утра успели завалить стол.
* * *
Уже сентябрь. Два года, как я живу в волшебном мире.
Второй месяц, как царица.
Дипломатические отношения с Царством заключили все, но симпатии мы не вызываем ни у кого.
Дитрих фон Грюнштайн растерянно перебирал разложенную на круглом столике в моём кабинете альянсовскую и лигийскую прессу.
— Государыня, это возмутительно! Они не смеют так о вас говорить!
— Комплиментов я и не ждала. Грюнштайн, я увела из-под носа Брокко и высокого координатора четверть их оборотней. И ещё неизвестно сколько перекидней убежит из Лиги и Альянса вслед за родственниками-перевертнями, которые в Царстве перестали считаться низшей расой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Генеральному кодексу форма нашего государственного устройства не противоречит, — сказал Лопатин.
— Никто не признает такое самопровозглашённое царство! — взвизгнул Брокко.
— Троедворье уже признало, — ответил Лопатин. — И даже открыло постоянное посольство. На территории «Соловьиного приюта» под него выделен один из гостевых домов.
— Предрешатели этого не допустят! — выкрикнул Брокко.
— А Люцину на них плевать, — сообщила я. — Мне тоже.
Брокко свирепо оскалился.
— Сила талулата заставит тебя… — начал было он.
— Не заставит, — заверила я. — Заставлялки у неё не хватит. — И добавила: — На этом переговоры окончены, всепредстоятель. У вас ровно трое суток, начиная с этой минуты, чтобы решить, нужны ли вам дипломатические отношения с Алым Кругом. Кстати, всепредстоятель, обдумайте ещё и такой вариант развития событий: на основицу вампиры будут переселяться в любом случае, но если у Альянса и Алого Круга сложатся хорошие отношения, то я не стану уничтожать нычку, а продам вам по сходной цене.
Юристы и повелители встали, сложили стулья. Брокко шипел какие-то угрозы, а Дьятра молчал, лишь смотрел неотрывно. Мне показалось, что в его глазах на мгновение промелькнули тоска и досада.
* * *
Ультиматум Брокко принял.
А на следующий день перевертни были признаны расой третьей ступени, которую прежде занимали вампиры. Со всеми вампирским ограничениями. На освободившуюся четвёртую определили эльфов и гремлинов. Если для бесправных прежде гремлинов это было почётно, то эльфы считали себя опозоренными, ведь они скатились на ступень ниже. Всю вину за понижение социального статуса вместо верховного предстоятеля и высокого координатора эльфы возложили на гремлинов. Те возмутились незаслуженностью обвинения. Между двумя племенами начался серьёзный конфликт. Всё в соответствии с управленческим правилом подонков — «Разделяй и властвуй».
Несложно догадаться, из-за какого зеркала вылезла эта реформа.
Председатель Коалиции перевертней Альянса Эрик фон Грюнштайн, тот самый, которого Ильдан обучал базовым страховкам, тут же провёл внутрикоалиционный референдум и, с восьмидесятипятипроцентного согласия своих людей, подал прошение о приёме в Алый Круг.
Теперь мы обсуждаем, как именно будет выглядеть это присоединение.
Всей мебели в зале для заседаний Высшего совета — огромный овальный стол тёмного дерева, пятнадцать стульев для советников и Грюнштайна и один мой. Ещё — вьющиеся цветы на стенах.
Совещания ведутся на волшебной речи, это единственный язык, которым в нашей разношерстной компании владеют все.
Галдели советники уже третий час, но ничего путного так и не решили. У меня тоже до сих пор не появилось ни одной дельной мысли.
— С марта все перевертни получают истинное имя и высшее посвящение, — сказал Грюнштайн. — Вы называете его базовым, но дело не в терминологии. Все переверти обучаются жить на основице. Мы будем полезны Алому Кругу.
— «Полезны», — передразнил Фокон. — Пользы от вас ровно столько же, сколько и от геморроя. «На основице жить научились». В смысле — умеете переходить улицу по светофору и пользоваться сотовым телефоном? Но этого мало. Нужна ещё большемирская профессия. На какие доходы вы тут кормиться собираетесь? Ведь из Альянса вас на полсвиста выпрут, а денег у Алого Круга не так много, чтобы платить вам всем пособие по безработице.
Грюнштайн не ответил, опустил голову.
— Сейчас обитатели вампирских нычек активно переселяются на основицу, — сказал Роберт. — Освобождается жилплощадь. Бытовые условия и большинство обычаев вампирских поселений соответствуют большемирским. Поэтому, если в освободившиеся дома вампиров заселять перевертней, они быстро сумеют обучиться настоящим навыкам жизни в большом мире, не ставя под угрозу тайну волшебного. Что касается работы для новых членов Круга, то в большом мире мы можем открывать собственные предприятия, получать хорошие доходы и обучать новых сотрудников. Алому Кругу в любом случае придётся привлекать новых людей, потому что если предприятия будут создаваться и работать так, как планирует Министерство экономики, нынешних работников не хватит и на треть вакантных мест. Не набирать же сотрудников по объявлениям в большемирских газетах. Принять перевертней — это идеальное решение всех кадровых проблем.
— При условии, — ядовито ответил Фокон, — что бизнес будет развиваться именно так, как планируют экономисты.
— Управляющих надо назначать с мозгами в голове, а не с навозом, — ответил глава гремлинской общины Адайрил. — Или у вас таких кандидатур нет, повелитель Мишель?
Вампир зло плеснул крыльями.
— Тихо! — оборвала я ссору в зародыше. — Кох высказал единственную по-настоящему дельную мысль за три часа нашей болтовни. А потому она становится решением. Высокочтимый председатель и посол Коалиции фон Грюнштайн, — обернулась я к Эрику, — перевертни будут приняты в Алый Круг.
Он вскочил, собрался произнести благодарственную речь.
— Подождите, — остановила я. — У нас нет кастовой системы, ранговых привилегий и запрещены какие бы то ни было титулы. Перед законом равны все — и председатель с дворником, и нулевик с чаротворцем. Вы уверены, что вам и вашим людям понравится жить в таком государстве?
— Кодексы Алого Круга и Декларация прав людей, — ответил Грюнштайн, — одни из самых читаемых и раскупаемых книг в Альянсе, Советник Фокон, — обратился Грюнштайн к вампиру, — вот вам ещё одна возможность открыть новое доходное предприятие — типографию. Тех брошюр, которые есть, всем желающим не хватает.
Фокон выдавил вежливую улыбку. Эльфы и гремлины шептались, судя по сдержанным кивкам, решение Роберта им понравилось. Маги и оборотни нетерпеливо поглядывали на дверь: решение принято, так зачем время тянуть? Работать надо.
Вампиры молчали, смотрели в столешницу.
— У кого-нибудь есть возражения? — спросила я.
— Да, всеповелительница, — сказал Фокон. — Есть. Алый Круг — союз исключительно вампирских общин. Принимать инородцев мы не можем. Это запрещено Генеральным кодексом.
— А как же мы? — возмутился Адайрил.
— И мы, — присоединилась Бьельна, предводительница эльфов.
— Вас мало, — ответил Фокон. — Выходцев из Троедворья ещё меньше. Все притворяются, что не замечают чужаков. Но перевертни — иное дело. Разорвать дипломатические отношения с Алым Кругом будет вынужден даже Люцин. Я ничего не имею против перевертней, но ваш приход, высокочтимый Грюнштайн, поставит Алый Круг на грань войны со всем волшебным миром.
— Если Алый Круг, — сказал Лопатин, — официально объединится с эльфийской, гремлинской и троедворской общинами в некое подобие Альянса, то такое государство совершенно законно может принимать любых новых членов.
— И кто будет предстоятелем? — хмуро спросил Иштван. — Всеповелительнице это не позволит Генеральный кодекс, а никого другого наше пёстрое сборище слушать не станет.
— Но межрасовый союз, — ответила я, — пусть пока и безымянный, и неофициальный, уже есть. Прятаться от очевидного нелепо. А потому вы должны избрать себе нового всеповелителя.
Я встала, сняла венец, подошла к вампирам и положила его на столешницу.
Иштван и Фокон отшатнулись от венца как от чумы. Фокон отрицательно качнул головой, Иштван одними губами прошептал «Нет!». Остальные вампиры смотрели на меня с растерянностью и недоумением.
— Совсем рехнулась?! — вскочил со стула Роберт. — Нинка, ты хоть соображаешь, что ты делаешь?! — Он схватил венец и взмахнул им как флагом.
— Поздравляю с избранием, всеповелитель Кох, — сказала я. — Однако завершите обряд, напоите Багряный венец своей кровью.
Роберт ошалело посмотрел на зажатую в кулаке диадему.
— Но я не могу, — тихо сказал он.
— А придётся, — злорадно ответила Беркутова. — И первое ваше решение, всеповелитель Роберт, — Алый Круг остаётся в нашем союзе или уходит?
— Остаётся, — быстро сказал Фокон. — Это было понятно с самого начала. Царей у вампиров не было никогда. Но зато теперь есть Разноединное Царство, частью которого вампиры могут стать, не теряя собственного Я.
— Какое царство? — не поняла Беркутова.
— Разноединное. Мы все разные, но все едины.
— А почему бы и нет? — согласилась она. — Надо же как-то называться.
— Тогда надо придумать гимн, герб и флаг, — сказал Валерий Соколов, темноволосый и сероглазый человек, бывший белодворский соединник. — Нормальному государству без них нельзя.
— Вот вы этим и займётесь, — ответил Ильдан.
— Нормальному государству волшебного мира нельзя без ануны, — сказал вдруг Адайрил. — А Всесовершеннейшие Сотворители никогда нам её не дадут, ни за что не окажут столь высокой милости… Мы навечно останемся изгоями.
— Какая ещё ануна? — досадливо спросил Джакомо. По-русски он говорил уже бегло, но с очень сильным акцентом, иногда даже слов разобрать было нельзя. Джакомо сосредоточился и выговорил почти чисто: — Сделать пранник сможет любой и каждый.
— Любой и каждый сможет поджарить яичницу, — сказал Грюнштайн. — Только у одного яичница будет совершенно несъедобной мерзостью, у второго — заурядным блюдом, у третьего — трапезой, достойной богов. Лучше Всеблагих Хранителей ануну не сотворит никто.
— Вот без чего мы прекрасно обойдёмся, так это без подачек Девятки, — ответил Соколов. — Волшебница из нашей государыни никудышная, всё верно, но лучше её пранники в Троедворье не делали даже директор Совета Равновесия и большаки дворов.
— Какого цвета должены быть пранники? — спросила я.
— Радужные, — быстро ответил Иштван. Остальные советники не возражали.
Больше вопросов не было.
Роберт завершил всеповелительский обряд, надел венец. Камни сверкнули, и волосы Роберта окрасились в рыжий цвет.
Я закрыла совещание.
— Зайди ко мне, — шепнула Роберту.
В кабинете всеповелитель, по троедворской привычке, сел в своё любимое кресло у двери. Он его там и поставил в первый же день, как приехал в «Соловьи».
— Собери всех наших, — сказала я. — И пусть поделят местных разноединников на группы и начинают полный курс обучения по троедворским стандартам. И волшебство, и физподготовку, и вождение.
— Полигонов нет, — сказал Роберт.
— У здешних вампиров в нычках есть и полигоны. Паршивенькие, но на первое время сгодятся. Скажи экономистам, пусть купят загородный участок под спортивный центр. А ещё лучше — сам центр. Нужна тренировочная база по аналогу с «Золотым кубком». И много оружия. Но сначала поисковики, это важнее. Надо привлечь больше человеков, и в первую очередь — дембелей этого и прошлого года, отставных армейцев. Своим Разноединным Царством мы такую плюху Девятке влепили, что скоро последует мощный ответный удар.
Роберт кивнул. С быстротой и тщанием соединника проанализировал варианты. Опять кивнул. И вдруг на мгновение замер, потом плеснул крыльями и сказал:
— Нина, там, в Праге, когда ты придумала сделать троедворский патруль… Я занялся созданием патрульной службы, только чтобы не думать о Сашке… Но у тебя были предчувствия, что всё закончится именно так? Ведь разноединниками в первую очередь стали те троедворцы, которые вошли в группу. Лучшие, что были на тот момент в Пражании. Люди, с которыми действительно можно работать.
— Нет, — качнула я головой. — Мне хотелось найти тебе какое-то занятие, отвлечь от боли. И действительно было стыдно за бывших соотечественников. Это случайное совпадение.
— Наличие таких совпадений показывает, — ответил он, — что к власти пришёл истинный государь.
— Роберт, пожалуйста, не надо этой мистической чуши. Мы ведь с тобой волшебники, а не эзотерики. Давай лучше работать.
— Разрешите выполнять? — он вскочил, замер по стойке «смирно». На какое-то дурное мгновение я почувствовала себя командором Совета Равновесия. Но Роберт тут же добавил: — Государыня…
— Выполняйте, всеповелитель. Докладывать каждые три часа. Да, зайдите к конструкторам и скажите Ревазу Аскерову, чтобы установил каркас для радужных пранников и сделал мне новый волшеопорник.
Роберт кивнул и ушёл. Я занялась отчётностью, которой с утра успели завалить стол.
* * *
Уже сентябрь. Два года, как я живу в волшебном мире.
Второй месяц, как царица.
Дипломатические отношения с Царством заключили все, но симпатии мы не вызываем ни у кого.
Дитрих фон Грюнштайн растерянно перебирал разложенную на круглом столике в моём кабинете альянсовскую и лигийскую прессу.
— Государыня, это возмутительно! Они не смеют так о вас говорить!
— Комплиментов я и не ждала. Грюнштайн, я увела из-под носа Брокко и высокого координатора четверть их оборотней. И ещё неизвестно сколько перекидней убежит из Лиги и Альянса вслед за родственниками-перевертнями, которые в Царстве перестали считаться низшей расой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71