Скамеечки почти все были заняты. Но Ника нашла одну пустую и села на нее, сняв кроссовки и поджав под себя ноги. Она сама не заметила, что прошла очень много, и здорово устала. Кроме того, по-прежнему не знала, что ей делать. Память не возвращалась.
— Здравствуй, красотка!
Кто-то, незаметно подкравшийся сзади, обнял ее за шею и дохнул в ухо перегаром. Ника обернулась, ожидая увидеть кого угодно. Перед ней стоял быкообразный неприятный тип в красной футболке и черной кожаной куртке с надписью «punks not dead». «Панки не умерли, они просто так пахнут», — подумала Ника. От парня разило, как из помойки. Выцветшие прищуренные глаза на круглом лице ощупывали ее фигуру. Тип цинично сплюнул:
— Какая телка симпатичная! Пойдешь со мной? А?
— Пошел ты…
Сил общаться с этим субъектом не было. Тот уже начал возмущаться, бухтеть: «Ты че, в натуре?!» — а она понятия не имела, как от него отделаться.
— Отстань от девушки, не видишь, ей выпить надо?!
Рядом с Никой сел еще один, похожий на первого, только не такой огромный и вонючий. Подмигнул:
— Чего скучаешь?
— Я не одна, — на всякий случай сказала Ника.
Парень рассмеялся:
— Я тоже не один. Видишь, с довеском, — он мотнул головой в сторону обиженного панка. — Работаешь?
Девушка брезгливо поморщилась.
— Тогда чего сидишь с таким убитым видом?! Идем лучше, погуляем. Пивка выпьем.
— Идите лучше одни… к чертовой матери.
Он, не слушая, схватил ее под руку и потащил за собой. Удивленно притормозил, когда Ника под его напором встала со скамейки:
— А обувь твоя где?
— Я закаляюсь… — Она с усмешкой посмотрела на него. — Да ладно, вру. Встретила сегодня двух бедных-бедных спившихся панков. Им не на что было купить пива. И так жалко мне их стало… вот и отдала им свои башмаки: одному — правый, другому — левый.
Новый знакомый хмыкнул, подождал, пока девушка зашнурует кроссовки, и снова схватил ее за руку.
— Мне еще надо подругу дождаться, — Ника предприняла последнюю попытку отделаться от спутников. — Минут пять-десять…
— Скажи спасибо, что я тебе обуться разрешил.
Она попыталась вырваться, но парень крепко сжал запястье. Потащил ее по проспекту. С другой стороны шагал панк, предупреждая всяческие рывки в сторону. «Закричать, что ли?» Ника набрала воздуха в легкие, но тут панк взял ее за другую руку, чуть выше локтя. Она подняла на него глаза — и испугалась бездушной, жестокой ухмылки, оказавшейся страшнее всяких слов…
Кругом все так же сияли огни, стоял то ли поздний вечер, то ли белая ночь. Кавалер болтал о чем-то несущественном, Ника молчала. Он был очень неприятен ей. Надо попытаться все же от него избавиться или хотя бы извлечь пользу из знакомства. Пусть думает, что связался с очень требовательной особой, акулой, охотницей за богатыми кавалерами, — возможно, сам отстанет. Капризным голосом она заявила:
— Есть хочу… купи-ка мне еды, и побыстрее.
— Никаких проблем, — галантно поклонился кавалер. Он даже сразу заткнулся и забыл, о чем говорил до этого, — так неожиданно прозвучало требование девушки.
Они зашли в кафе, парень вежливо придвинул Нике меню. Она бессовестно заказала кучу еды и, едва принесли первый салат, судорожно схватила вилку — было ощущение, что она ничего не ела дней пять. Кавалер пил пиво, насмешливо наблюдая за своей новой подругой. Может, он не такой уж плохой? Заметив его взгляд, она спросила:
— Тебя как зовут?
— Сашей, — ответил парень и достал из пачки сигарету. Не спрашивая разрешения, закурил. — А тебя?
— Ника…
— Откуда ты такая взялась, Ника?
— От верблюда!
— Назад, к верблюду, проводить? Время-то позднее.
Ага, готов от нее отделаться. Тактика обжорства дала свои результаты…
— Проводи, — вяло согласилась Ника. Она вспомнила, что забыла, где живет. И вообще странным образом не узнает родного города. В том, что Питер — ее родной город, она не сомневалась. К тому же теперь, на сытый желудок, захотелось спать — почти так же сильно, как до этого — есть. И парень уже действительно не казался таким противным. Вот панк — другое дело, но он незаметно куда-то подевался.
— Некуда мне идти…
Парень на секунду задумался. Ника исподтишка разглядывала его. Не ее круга личность, конечно, — суховатое лицо, с резкими морщинами, бесцветное какое-то — потому что курит, наверное. Может, не учится и не работает, шатается здесь по Невскому, промышляет, например, карманными кражами или вымогательством карманных денег у ровесников-«ботаников». Как-то сразу создается впечатление, что он или недавно отсидел, или скоро сядет. Она ничего о себе не помнит, но знает наверняка: никогда в жизни с такими людьми не общалась. Он, конечно, поможет ей с ночевкой — приведет в какое-нибудь злачное место…
— Ко мне поедешь? — спросил тем временем Саша, оправдывая ее худшие ожидания.
Ника молча помотала головой. Он правильно понял ее и заржал на все кафе:
— Ой, какие мы стеснительные! Да на фига ты мне сдалась?! Хочешь — так проваливай на все четыре стороны!
— А я сразу говорила, что не хочу с вами идти!
Саша подумал, что и вправду не знает, зачем ему эта девица. Пристал к ней, потому что хотел побаловаться, подурачиться, напугать, — но теперь что делать? Бросить ее просто так почему-то было совестно. Он поглядел на ее беззащитную тонкую шею и подумал, что одной Нике в Питере не выжить. Откуда она вообще взялась?! Приезжая? Студентка? На вид — не больше восемнадцати лет. И зря он ее принял за проститутку, сразу видно, что не та порода.
Потерянная она какая-то. Может, для дела использовать? Саша еще раз посмотрел на нее, уже другими глазами, и его осенило: с виду она не просто благополучная, даже, можно сказать, интеллигентная. Она — как это называется?! — порядочная! Глаза у нее честные. У девушек с такой внешностью даже билетов в транспорте не проверяют. Он закусил губу, чтобы не засмеяться от радостного озарения. Спросил, уже без прежних слащавых интонаций:
— А работа тебе нужна?
— Смотря что надо делать, — ответила она, зевая. Работа — это неплохо в ее ситуации…
— Нет, не сегодня… сначала надо поговорить с другом моим, Мишаней. Ты его уже видела.
Официантка унесла опустошенные Никой тарелки. Они перебрались за столик на улицу, под прозрачный тент. Саша заказал себе еще пива, а девушке купил мороженое. Она взялась за десерт, но уже без былого энтузиазма — объелась.
— А если боишься у меня дома ночевать — давай я тебя у Михиной мамаши оставлю, — вдохновенно продолжал Саня. — Она не пьет, а папаша его вообще в милиции работает. А?
Странно, конечно, что он вдруг проявляет такое участие… Но Ника слишком устала, кроме того, вариант с мамашей показался ей самым разумным. Ей сейчас хотелось только спать. А завтра она погуляет, поищет дом…
— Значит, договорились?
— Ладно… — с закрытыми глазами пробормотала Ника.
Саша снова крепко взял ее за руку, чтобы вдруг не передумала, и вывел на улицу. Девушка шла за ним, шатаясь и спотыкаясь о поребрики. Она еще никогда в жизни так не уставала.
7
— Эй, мужик, ты живой?!
Серега вздрогнул и открыл глаза. Недоуменно оглянулся по сторонам.
«Казанка» мерно покачивалась на длинной волне. Ее придерживал за борт незнакомый парень, сидящий в жутко захламленном «Прогрессе», а второй, за рулем этого «Прогресса», настороженно разглядывал Сергея. На стланях у них лежала мокрая сеть, рядом, в большом ведре, билась полуживая рыба. Бледно-голубое небо отражалось в спокойной ладожской глади, от недавнего шторма и следа не осталось. С одной стороны в легкой туманной дымке еле-еле виднелся далекий берег — и больше никакой суши в обозримом пространстве. Двигатель заглушен, одно весло в воде… куда же его занесло?!
Окончательно придя в себя, Серега пробормотал:
— Ну… живой вроде…
Задумался. Вспомнил шторм, вспомнил самого себя, ушедшего вверх по склону неизвестного берега. Двоих своих спутников, которых потерял… бесконечную дорогу сквозь туман. Было ли все это?
Он перегнулся через борт «казанки», зачерпнул воды, как будто хочет умыться. Бегло осмотрел правую скулу лодки, но не увидел никаких повреждений. А ведь именно этим местом «казанка» задела скалу. Неужели страшное приключение было всего лишь пьяным сном?! Но разбитое колено болит и не особо сгибается…
— Язаснул вчера, — Серега сплюнул за борт. — Движок, кажется, не заводился… ну, сами понимаете, рыбалка, выпил немного…
Они удивленно переглянулись. Еще бы: у него в лодке — ни сетей, ни удочек, ни рыбы. В конце концов, не их дело.
— Спасибо, ребята, — миролюбиво, но с нажимом продолжал Сергей. — Я, пожалуй, попытаюсь завестись и поеду.
— Мы подождем, — ответил тот, что за рулем. — Поможем, если что.
Серега пожал плечами и полез к двигателю. Снял с него колпак, убедился, что «Вихрь» совершенно холодный: значит, он проспал долго. Попытался подкачать бензин, но поплавок так и остался на дне. Серега растерянно оглянулся:
— У меня, по-моему, бензин кончился…
— Вон, рядом с баком, канистра, — ткнул пальцем один из рыбаков. — Может, в ней чего-нибудь осталось?
Серега потянул канистру и тут же понял, что она полна под завязку. Рыбакам покажется странным, что он об этом не знал.
— Сейчас долью и поеду, — сообщил он им. — Тут есть немножко. Мне и вправду помощь не нужна, спасибо.
Пусть они думают про него, что хотят. Какая разница. Что они ему сделают? Серега ни в чем не виноват. Ага… Ни в чем… Только убил Женьку и бросил на тонущей яхте Тоника… Он в ужасе обернулся к парням:
— У вас карты нет? Где мы находимся, хотя бы примерно?!
Эти, на «Прогрессе», снова переглянулись. Парень за рулем не в тему спросил:
— Так ты со вчерашнего дня здесь болтаешься?
— Наверное, — нетерпеливо ответил Серега. — Скажите, где я?
Какие-то непонятные у них лица. Второй протянул ему карту:
— Ты вот здесь… пойдешь сюда и как раз выскочишь к Кякисалми.
Сергей с трудом сообразил, что они имеют в виду Приозерск. Так он назывался, кажется, до 1948 года. Он усмехнулся неуместной шутке:
— Почему Кякисалми? Пока я спал, его переименовали?
Их подозрительность почему-то усилилась. Второй спросил почти враждебно:
— Ты кто вообще такой?
Как-то нехорошо все складывается. А он совсем не понимает, что происходит. Аборигенов лучше бы не злить.
— Мужики, отвалите, а? — почти вежливо сказал Сергей. — Ну соврал я про рыбалку! У меня вот здесь, — он ткнул пальцем, — человек терпит бедствие, хозяин этой лодки. Нажрались мы вчера, так получилось… Пока буду с вами разруливать, он потонет! Так что я поехал, ладно?
— Так вот чего ты здесь болтаешься! — с облегчением воскликнул тот, что за рулем. — А я уж решил…
Не обращая на него внимания, Сергей наклонил канистру, и бензин полился через воронку в пустой бак. Он нервно завинтил крышку.
— Не торопись, — остановил его второй. — Сегодня ночью прошла баррантида. Так что твоего человека уже нет в живых.
Серега выронил канистру. Ничего ему не приснилось, все произошло на самом деле!!!
Он раньше слышал про баррантиду от монахов, живущих отшельниками на одном из отдаленных островов, и потому сразу понял, о чем идет речь. Одно время, еще в самом начале века, ее пытались изучать, но потом грянула революция…
Только почему рыбаки так уверены, что Тоник погиб?!
Молнией промелькнуло в мозгу: ночью я считал себя умершим. Удивительное ощущение: будто один «Сергей» ушел, бродил по лесу, наверное, даже бродит до сих пор, — а другой вернулся в «казанку» и в отчаянии покинул туманный берег. Выпитая водка все же дала себя знать, и он уснул….
Кякисалми, рыбаки какие-то странные. Он может находиться совсем не там, где предполагает…
— Да, это страшно, умереть в баррантиду, — кивнул он, наблюдая за лицами собеседников.
Тот, что держал лодку, мрачно посоветовал:
— Осторожнее. Надеюсь, этот человек не питал к тебе неприязни? А то встретишь его в городе — мало не покажется. Ладно. — Видимо, теперь, когда уже у самого Сереги появилось много вопросов, их любопытство было удовлетворено. — Езжай. Лучше возвращайся в город, потому что, кажется, не все еще… по крайней мере, в Кякисалми не задерживайся.
— Где там задержаться, — хохотнул второй. — Пара развалин и причал. Там сейчас даже пообедать негде…
Серега дернул стартер. Двигатель легко завелся, и он вырулил к западу. Тоник не пережил бы этот шторм на «Лилии». Тем более что он тоже бродил там, в тумане, такой же мертвый, как сам Серега. Видимо, и сейчас он где-то неподалеку. Или в городе. Теперь Сергей даже хотел этой встречи — убедиться, что не убил Антона. А может, и Женька жива? Нет, не может.
Трубы Приозерска были видны издалека. Но чем ближе подходил Сергей, тем больше удивлялся. Он сначала усомнился, что это именно Приозерск, но потом вспомнил «Кякисалми» и похолодел: все изменилось. К самому берегу стеной подступал лес, и только несколько домиков стояли покосившимся рядком вдоль улочки, еле видимой отсюда. Надо быть готовым к худшему.
Метрах в двухстах от берега на лодочке-пелле болтался какой-то старик с удочкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Здравствуй, красотка!
Кто-то, незаметно подкравшийся сзади, обнял ее за шею и дохнул в ухо перегаром. Ника обернулась, ожидая увидеть кого угодно. Перед ней стоял быкообразный неприятный тип в красной футболке и черной кожаной куртке с надписью «punks not dead». «Панки не умерли, они просто так пахнут», — подумала Ника. От парня разило, как из помойки. Выцветшие прищуренные глаза на круглом лице ощупывали ее фигуру. Тип цинично сплюнул:
— Какая телка симпатичная! Пойдешь со мной? А?
— Пошел ты…
Сил общаться с этим субъектом не было. Тот уже начал возмущаться, бухтеть: «Ты че, в натуре?!» — а она понятия не имела, как от него отделаться.
— Отстань от девушки, не видишь, ей выпить надо?!
Рядом с Никой сел еще один, похожий на первого, только не такой огромный и вонючий. Подмигнул:
— Чего скучаешь?
— Я не одна, — на всякий случай сказала Ника.
Парень рассмеялся:
— Я тоже не один. Видишь, с довеском, — он мотнул головой в сторону обиженного панка. — Работаешь?
Девушка брезгливо поморщилась.
— Тогда чего сидишь с таким убитым видом?! Идем лучше, погуляем. Пивка выпьем.
— Идите лучше одни… к чертовой матери.
Он, не слушая, схватил ее под руку и потащил за собой. Удивленно притормозил, когда Ника под его напором встала со скамейки:
— А обувь твоя где?
— Я закаляюсь… — Она с усмешкой посмотрела на него. — Да ладно, вру. Встретила сегодня двух бедных-бедных спившихся панков. Им не на что было купить пива. И так жалко мне их стало… вот и отдала им свои башмаки: одному — правый, другому — левый.
Новый знакомый хмыкнул, подождал, пока девушка зашнурует кроссовки, и снова схватил ее за руку.
— Мне еще надо подругу дождаться, — Ника предприняла последнюю попытку отделаться от спутников. — Минут пять-десять…
— Скажи спасибо, что я тебе обуться разрешил.
Она попыталась вырваться, но парень крепко сжал запястье. Потащил ее по проспекту. С другой стороны шагал панк, предупреждая всяческие рывки в сторону. «Закричать, что ли?» Ника набрала воздуха в легкие, но тут панк взял ее за другую руку, чуть выше локтя. Она подняла на него глаза — и испугалась бездушной, жестокой ухмылки, оказавшейся страшнее всяких слов…
Кругом все так же сияли огни, стоял то ли поздний вечер, то ли белая ночь. Кавалер болтал о чем-то несущественном, Ника молчала. Он был очень неприятен ей. Надо попытаться все же от него избавиться или хотя бы извлечь пользу из знакомства. Пусть думает, что связался с очень требовательной особой, акулой, охотницей за богатыми кавалерами, — возможно, сам отстанет. Капризным голосом она заявила:
— Есть хочу… купи-ка мне еды, и побыстрее.
— Никаких проблем, — галантно поклонился кавалер. Он даже сразу заткнулся и забыл, о чем говорил до этого, — так неожиданно прозвучало требование девушки.
Они зашли в кафе, парень вежливо придвинул Нике меню. Она бессовестно заказала кучу еды и, едва принесли первый салат, судорожно схватила вилку — было ощущение, что она ничего не ела дней пять. Кавалер пил пиво, насмешливо наблюдая за своей новой подругой. Может, он не такой уж плохой? Заметив его взгляд, она спросила:
— Тебя как зовут?
— Сашей, — ответил парень и достал из пачки сигарету. Не спрашивая разрешения, закурил. — А тебя?
— Ника…
— Откуда ты такая взялась, Ника?
— От верблюда!
— Назад, к верблюду, проводить? Время-то позднее.
Ага, готов от нее отделаться. Тактика обжорства дала свои результаты…
— Проводи, — вяло согласилась Ника. Она вспомнила, что забыла, где живет. И вообще странным образом не узнает родного города. В том, что Питер — ее родной город, она не сомневалась. К тому же теперь, на сытый желудок, захотелось спать — почти так же сильно, как до этого — есть. И парень уже действительно не казался таким противным. Вот панк — другое дело, но он незаметно куда-то подевался.
— Некуда мне идти…
Парень на секунду задумался. Ника исподтишка разглядывала его. Не ее круга личность, конечно, — суховатое лицо, с резкими морщинами, бесцветное какое-то — потому что курит, наверное. Может, не учится и не работает, шатается здесь по Невскому, промышляет, например, карманными кражами или вымогательством карманных денег у ровесников-«ботаников». Как-то сразу создается впечатление, что он или недавно отсидел, или скоро сядет. Она ничего о себе не помнит, но знает наверняка: никогда в жизни с такими людьми не общалась. Он, конечно, поможет ей с ночевкой — приведет в какое-нибудь злачное место…
— Ко мне поедешь? — спросил тем временем Саша, оправдывая ее худшие ожидания.
Ника молча помотала головой. Он правильно понял ее и заржал на все кафе:
— Ой, какие мы стеснительные! Да на фига ты мне сдалась?! Хочешь — так проваливай на все четыре стороны!
— А я сразу говорила, что не хочу с вами идти!
Саша подумал, что и вправду не знает, зачем ему эта девица. Пристал к ней, потому что хотел побаловаться, подурачиться, напугать, — но теперь что делать? Бросить ее просто так почему-то было совестно. Он поглядел на ее беззащитную тонкую шею и подумал, что одной Нике в Питере не выжить. Откуда она вообще взялась?! Приезжая? Студентка? На вид — не больше восемнадцати лет. И зря он ее принял за проститутку, сразу видно, что не та порода.
Потерянная она какая-то. Может, для дела использовать? Саша еще раз посмотрел на нее, уже другими глазами, и его осенило: с виду она не просто благополучная, даже, можно сказать, интеллигентная. Она — как это называется?! — порядочная! Глаза у нее честные. У девушек с такой внешностью даже билетов в транспорте не проверяют. Он закусил губу, чтобы не засмеяться от радостного озарения. Спросил, уже без прежних слащавых интонаций:
— А работа тебе нужна?
— Смотря что надо делать, — ответила она, зевая. Работа — это неплохо в ее ситуации…
— Нет, не сегодня… сначала надо поговорить с другом моим, Мишаней. Ты его уже видела.
Официантка унесла опустошенные Никой тарелки. Они перебрались за столик на улицу, под прозрачный тент. Саша заказал себе еще пива, а девушке купил мороженое. Она взялась за десерт, но уже без былого энтузиазма — объелась.
— А если боишься у меня дома ночевать — давай я тебя у Михиной мамаши оставлю, — вдохновенно продолжал Саня. — Она не пьет, а папаша его вообще в милиции работает. А?
Странно, конечно, что он вдруг проявляет такое участие… Но Ника слишком устала, кроме того, вариант с мамашей показался ей самым разумным. Ей сейчас хотелось только спать. А завтра она погуляет, поищет дом…
— Значит, договорились?
— Ладно… — с закрытыми глазами пробормотала Ника.
Саша снова крепко взял ее за руку, чтобы вдруг не передумала, и вывел на улицу. Девушка шла за ним, шатаясь и спотыкаясь о поребрики. Она еще никогда в жизни так не уставала.
7
— Эй, мужик, ты живой?!
Серега вздрогнул и открыл глаза. Недоуменно оглянулся по сторонам.
«Казанка» мерно покачивалась на длинной волне. Ее придерживал за борт незнакомый парень, сидящий в жутко захламленном «Прогрессе», а второй, за рулем этого «Прогресса», настороженно разглядывал Сергея. На стланях у них лежала мокрая сеть, рядом, в большом ведре, билась полуживая рыба. Бледно-голубое небо отражалось в спокойной ладожской глади, от недавнего шторма и следа не осталось. С одной стороны в легкой туманной дымке еле-еле виднелся далекий берег — и больше никакой суши в обозримом пространстве. Двигатель заглушен, одно весло в воде… куда же его занесло?!
Окончательно придя в себя, Серега пробормотал:
— Ну… живой вроде…
Задумался. Вспомнил шторм, вспомнил самого себя, ушедшего вверх по склону неизвестного берега. Двоих своих спутников, которых потерял… бесконечную дорогу сквозь туман. Было ли все это?
Он перегнулся через борт «казанки», зачерпнул воды, как будто хочет умыться. Бегло осмотрел правую скулу лодки, но не увидел никаких повреждений. А ведь именно этим местом «казанка» задела скалу. Неужели страшное приключение было всего лишь пьяным сном?! Но разбитое колено болит и не особо сгибается…
— Язаснул вчера, — Серега сплюнул за борт. — Движок, кажется, не заводился… ну, сами понимаете, рыбалка, выпил немного…
Они удивленно переглянулись. Еще бы: у него в лодке — ни сетей, ни удочек, ни рыбы. В конце концов, не их дело.
— Спасибо, ребята, — миролюбиво, но с нажимом продолжал Сергей. — Я, пожалуй, попытаюсь завестись и поеду.
— Мы подождем, — ответил тот, что за рулем. — Поможем, если что.
Серега пожал плечами и полез к двигателю. Снял с него колпак, убедился, что «Вихрь» совершенно холодный: значит, он проспал долго. Попытался подкачать бензин, но поплавок так и остался на дне. Серега растерянно оглянулся:
— У меня, по-моему, бензин кончился…
— Вон, рядом с баком, канистра, — ткнул пальцем один из рыбаков. — Может, в ней чего-нибудь осталось?
Серега потянул канистру и тут же понял, что она полна под завязку. Рыбакам покажется странным, что он об этом не знал.
— Сейчас долью и поеду, — сообщил он им. — Тут есть немножко. Мне и вправду помощь не нужна, спасибо.
Пусть они думают про него, что хотят. Какая разница. Что они ему сделают? Серега ни в чем не виноват. Ага… Ни в чем… Только убил Женьку и бросил на тонущей яхте Тоника… Он в ужасе обернулся к парням:
— У вас карты нет? Где мы находимся, хотя бы примерно?!
Эти, на «Прогрессе», снова переглянулись. Парень за рулем не в тему спросил:
— Так ты со вчерашнего дня здесь болтаешься?
— Наверное, — нетерпеливо ответил Серега. — Скажите, где я?
Какие-то непонятные у них лица. Второй протянул ему карту:
— Ты вот здесь… пойдешь сюда и как раз выскочишь к Кякисалми.
Сергей с трудом сообразил, что они имеют в виду Приозерск. Так он назывался, кажется, до 1948 года. Он усмехнулся неуместной шутке:
— Почему Кякисалми? Пока я спал, его переименовали?
Их подозрительность почему-то усилилась. Второй спросил почти враждебно:
— Ты кто вообще такой?
Как-то нехорошо все складывается. А он совсем не понимает, что происходит. Аборигенов лучше бы не злить.
— Мужики, отвалите, а? — почти вежливо сказал Сергей. — Ну соврал я про рыбалку! У меня вот здесь, — он ткнул пальцем, — человек терпит бедствие, хозяин этой лодки. Нажрались мы вчера, так получилось… Пока буду с вами разруливать, он потонет! Так что я поехал, ладно?
— Так вот чего ты здесь болтаешься! — с облегчением воскликнул тот, что за рулем. — А я уж решил…
Не обращая на него внимания, Сергей наклонил канистру, и бензин полился через воронку в пустой бак. Он нервно завинтил крышку.
— Не торопись, — остановил его второй. — Сегодня ночью прошла баррантида. Так что твоего человека уже нет в живых.
Серега выронил канистру. Ничего ему не приснилось, все произошло на самом деле!!!
Он раньше слышал про баррантиду от монахов, живущих отшельниками на одном из отдаленных островов, и потому сразу понял, о чем идет речь. Одно время, еще в самом начале века, ее пытались изучать, но потом грянула революция…
Только почему рыбаки так уверены, что Тоник погиб?!
Молнией промелькнуло в мозгу: ночью я считал себя умершим. Удивительное ощущение: будто один «Сергей» ушел, бродил по лесу, наверное, даже бродит до сих пор, — а другой вернулся в «казанку» и в отчаянии покинул туманный берег. Выпитая водка все же дала себя знать, и он уснул….
Кякисалми, рыбаки какие-то странные. Он может находиться совсем не там, где предполагает…
— Да, это страшно, умереть в баррантиду, — кивнул он, наблюдая за лицами собеседников.
Тот, что держал лодку, мрачно посоветовал:
— Осторожнее. Надеюсь, этот человек не питал к тебе неприязни? А то встретишь его в городе — мало не покажется. Ладно. — Видимо, теперь, когда уже у самого Сереги появилось много вопросов, их любопытство было удовлетворено. — Езжай. Лучше возвращайся в город, потому что, кажется, не все еще… по крайней мере, в Кякисалми не задерживайся.
— Где там задержаться, — хохотнул второй. — Пара развалин и причал. Там сейчас даже пообедать негде…
Серега дернул стартер. Двигатель легко завелся, и он вырулил к западу. Тоник не пережил бы этот шторм на «Лилии». Тем более что он тоже бродил там, в тумане, такой же мертвый, как сам Серега. Видимо, и сейчас он где-то неподалеку. Или в городе. Теперь Сергей даже хотел этой встречи — убедиться, что не убил Антона. А может, и Женька жива? Нет, не может.
Трубы Приозерска были видны издалека. Но чем ближе подходил Сергей, тем больше удивлялся. Он сначала усомнился, что это именно Приозерск, но потом вспомнил «Кякисалми» и похолодел: все изменилось. К самому берегу стеной подступал лес, и только несколько домиков стояли покосившимся рядком вдоль улочки, еле видимой отсюда. Надо быть готовым к худшему.
Метрах в двухстах от берега на лодочке-пелле болтался какой-то старик с удочкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42