Она была значительно ниже его ростом, но Ее присутствие всегда так подавляло, что весь его пыл мгновенно угас и он похолодел от ужаса. Значит, все было напрасно? Все эти долгие месяцы, в течение которых он скрывался от Нее? Он снова вернулся к Ней... Он так и не стал свободным! И душа его никогда уже больше не принадлежала ему самому - с той самой ночи, когда Ишад вновь вдохнула жизнь в его тело.
- С-с-стражники с-с-схватили М-Морию, - запинаясь, пробормотал он. Страшная боль в груди заставляла его цепляться за столб - только так он способен был удержаться на ногах. - Ее арестовали...
- За что? - коротко спросила Ишад. Знакомый голос - тихий, холодный.
- Я не... - Боги, какой смысл лгать? Ей-то лгать бесполезно... Он пытался как следует вздохнуть, вдруг осознав, что предложение, с которым он пришел, совершенно безнадежно: с какой стати предлагать Ей то, что Ей и так принадлежит?.. - За золото.
Они утверждают, что она украла его в доме Пелеса.
- Ну, допустим, она его действительно украла, - спокойно и четко молвила Ишад. - Правда, не у него, а у меня.
Ответа у него не нашлось. Так все и было. И говорить, что это сделал он, что все вообще было иначе, совершенно бесполезно...
Может быть только хуже.
- Ты не могла бы помочь ей? - умоляюще посмотрел он на Ишад. Пожалуйста, помоги!
- Она же сама от меня сбежала. И, будучи моей служанкой, обокрала меня. С какой стати мне теперь вмешиваться в ваши дела?
- Я в-вернусь кт-т-тебе. - Губы и язык спотыкались о слова.
Душа леденела. Он смотрел ей в глаза, и голова у него кружилась от ощущения, что душа его вот-вот покинет тело. - Я вернусь.
Последовало долгое молчание. Потом она наконец заговорила:
- Значит, ты спутался с Морией? Что ж, любовь часто делает человека глупцом.
- Пожалуйста, вытащи ее оттуда...
- Я-то думала, что скорее вернется Мория, что ей снова захочется мягко спать и вкусно есть. И меньше всего я ожидала, что вернешься ты, Стилчо! Да еще станешь просить за нее. Как это трогательно!
- Госпожа...
- Должна признаться: я по тебе скучала. Гораздо больше, чем ты думаешь. И по многим причинам, о которых ты даже не догадываешься. - Она протянула руку и коснулась его щеки тыльной стороной ладони; и от этого прикосновения - он ничего не мог с собой поделать! - он вздрогнул. И Она, естественно, это заметила. - Какой ты, оказывается, добрый! Зачем она тебе, Стилчо?
Это что, чувство долга? Или ты ее действительно любишь?
- Л-л-люблю.
- Бедняжка. - Она подошла ближе, обхватила его голову руками и притянула к себе. От Ее дыхания шевелились волосы у него на голове; затем последовал легкий поцелуй, и он почувствовал исходящее от Нее тепло, хотя руки у нее были совершенно ледяными. Она приподняла его лицо, посмотрела в глаза. - Хорошо. Я помогу ей. И возьму ее обратно. И она будет окружена всеми теми прекрасными вещами, которые так любит. Ты тоже будешь рядом. И я постараюсь быть к вам добрее. Ты же знаешь, иногда бывает, что я совсем не могу быть доброй...
- Знаю, знаю...
- Надеюсь, с ней все будет в порядке. Я пошлю записку в верхний город, и мы все уладим в соответствии с городскими законами. Я, как пострадавшая сторона, заявлю, что дарю ей это золото. Понятно? И все будет улажено. Заходи в дом. Я дам тебе письмо со своей печатью. Отнеси его во дворец и скажи: если у них есть какие-либо вопросы по этому делу, пусть обратятся ко мне. Заходи, не бойся. Я тебя не укушу. Уж это-то ты знаешь!
***
...Серого жеребца поймали на улице и привели обратно в целости и сохранности - ни у кого не хватило духу увести коня или хотя бы украсть что-то из сбруи. Жеребец устроил настоящий дебош в торговых рядах, даже лягнул какого-то прохожего в живот, прежде чем стражники нашли пару конных, чтоб те отвели серого куда надо, причем один из них оказался настоящим лошадником и сумел успокоить коня и взять его под уздцы так, что жеребец и сам не получил увечий, и его не покусал.
Никаких следов Крита обнаружено не было. Совсем никаких.
И Стратон, чувствуя, как его охватывает холодный ужас, вдруг совершенно протрезвел и принялся допрашивать всех, кто хоть что-то видел или слышал. Но никто ничего толком не знал, да и серый жеребец мог забрести в торговые ряды каким угодно путем.
Стражники обыскали каждый закоулок, заглянули в каждую дверь; они осматривали в поисках тела даже кучи мусора. Арбалет Крита тоже не нашли его не оказалось ни у седла, ни в одном из тех мест, где он мог бы его оставить. Видимо, он взял оружие с собой и у него были на то серьезные причины. Стало быть, это не было неожиданным нападением. Однако противнику - кто бы это ни был - все же удалось одержать над ним верх.
Утром, как стало известно, Крит заезжал в ювелирную лавку Гортиса там была какая-то свара, связанная с золотом, собралась куча народу. Воровка Мория теперь сидела за решеткой вместе с Г ювелиром и своим золотым слитком. Но вряд ли, решил Страт, это имеет какое-то отношение к исчезновению Крита. Стражники клялись, что он вскоре оттуда уехал, хотя и пропал где-то в том же районе - если судить по тому, где был обнаружен его жеребец.
Стратон прикидывал в уме возможный ход событий - толпа, в которой полно карманников и прочих ворюг, Крит, наверно, что-то заметил...
...и вляпался в беду! И теперь его труп валяется где-нибудь в сточной канаве, в вонючем подвале или на куче отбросов - ведь должны же они были как-то от него отделаться. Проклятье! Крит!
Кончить жизнь так бездарно! В каком-то жалком закоулке из-за идиотской свары, которой должна была заниматься городская стража! Это же совершенно не его дело! Он ведь Крит, Крит! Он всегда был выше подобных пошлых мелочей!.. А что, если он заметил кого-то важного? Или его заметил кто-то из тех, что давно имеют на него зуб? Лишь богам известно, сколько их, таких, на свете! Стратону показалось, что он снова видит кровь на улицах и толпы каких-то очередных безумцев со своими дурацкими программами и требованиями уничтожать любые символы власти, какие только под руку попадутся... Санктуарий не раз был залит кровью, морем крови, но в последнее время здесь стало спокойно, хотя эти проклятые безумцы все еще находились в городе - из числа тех, кого не успели тогда перебить другие безумцы...
К горлу подступила тошнота. Да, тошнота, вызванная страхом и бессилием: это ведь он сам поругался тогда с Критом, сам испортил все, что только мог...
...а потом напился до потери сознания, и Криту пришлось утром одному выезжать в город, потому что у него больше не было напарника, на которого он мог бы положиться. Теперь Стратон ненавидел себя, презирал. И не мог понять, как это он докатился до жизни такой. Ведь это все равно, что трусливо сбежать и оставить своего напарника один на один с убийцами! Вот каким он стал теперь, вот что наделал! И если сегодня все его избегают, даже в глаза никто смотреть не хочет, на то есть все основания.
Проклятье! Хоть бы кто-нибудь под руку попался...
Он молил богов, чтобы Крит нашелся - живым! Он страстно желал снова увидеть, как Крит входит в знакомые ворота невредимый, но страшно злой, и готов был выслушать все, что Крит ему скажет, готов был поклясться, что признает все это справедливым. И если бы Крит согласился принять его обратно, он с радостью вернулся бы, постарался бы все исправить! Ведь и он нужен Криту, ужасно нужен. А Ишад тогда вышвырнула его прочь, растоптала его гордость.., но это в последний раз! Он поклялся, что в последний! С ней у него все кончено! Больше никогда ему не захочется ползать перед ней на коленях! Никогда!
О боги! Если б только Крит сейчас вошел сюда... Подумаешь, потерял коня! Ну, мы бы, конечно, посмеялись над ним, а он послал бы нас куда подальше, а я бы стоял вот здесь, и он бы все понял, даже если б я ни слова не сказал, понял бы, в каком аду мне пришлось побывать, а потом мы наконец могли бы обо всем поговорить... Пусть бы он ругался, пусть проклинал меня это все чепуха! Зато он выговорился бы, а потом, может, и меня бы выслушал, как раньше.., как бывало...
Стратон вернулся к действительности, лишь когда к нему вдруг подошел сержант городской стражи и сказал, что в воротах стоит человек и "спрашивает насчет той бабы, которую утром арестовали; говорит, что знает, чье это золото"...
Ах да! Он ведь сказал им, что желает знать обо всех, кто был связан с тем делом, и специально послал надежного человека, чтобы тот выспросил у Мории все, что та сможет рассказать, хотя вряд ли это имело смысл. Ну что ж, посмотрим, что это за тип, который сам к нему пришел.
Это был Стилчо. Перед Стратоном стоял бывший любовник Ишад - в жалком потрепанном плаще, на глазу черная повязка.
Стражники грубо подтащили его поближе, и мысли в голове Стратона понеслись вскачь - он тщетно пытался свести воедино факты, которые никак не желали складываться в сколько-нибудь понятную картину.
Проклятье! Меньше всего ему сейчас хотелось иметь дело с Ишад и ее окружением!
Правда, Стилчо больше не числится в свите Ишад. И Мория тоже. Однако по какой-то непонятной причине все они встретились здесь, под этими тусклыми, серыми небесами, именно сегодня, когда пропал Крит; и вот сейчас они смотрят друг на друга - он и Стилчо, а ведь они и раньше неоднократно встречались в доме Ишад; и Мория сидит под арестом... Нет, между всеми этими событиями явно есть какая-то связь! Но какая? Видимо, это все же не имеет отношения к исчезновению Крита.., да, пожалуй, не имеет...
- Ах, это ты, Стилчо, - равнодушно сказал Стратон, не отдавая, однако, приказа отпустить своего старого знакомца. Один из стражников протянул ему какую-то записку.
Почерк Ишад. Мелкие буковки, бесконечные росчерки, завитушки... Ее личная печать... "Критиасу, волею Его Императорского Высочества Терона и Его Милости принца Кадакитиса коменданту города. Вашими людьми была арестована одна из моих служанок за то, что при ней имелось некое имущество, которое, однако, было ей подарено мною и на которое у нее есть все законные права. Таким образом, моя служанка Мория ни в каком преступлении не повинна, и я прошу ее немедленно освободить.
Буду весьма благодарна за быстрое и справедливое решение этого вопроса. Скрепляю письмо своей личной подписью и печатью.
Ишад".
Стратон дважды перечел послание, на котором было написано: "Критиасу".
Проклятье! "Критиасу"!
- Немедленно отпустить! - точно очнувшись, резко велел он и заорал не своим голосом, когда стражники замешкались, не сразу поняв приказ:
- Да отпустите же его наконец!
Стратон подождал, пока стражники отойдут достаточно далеко, и только тогда спросил, держа письмо в дрожащей руке:
- Какое отношение это имеет к Критиасу?
- К кому?..
- Мой напарник пропал, будьте вы все прокляты! Исчез в тот самый момент, когда арестовывали Морию вместе с ее поганым куском золота! Лавка ювелира - последнее место, где его видели.
Куда он делся, говори!
- Не знаю! - Стилчо явно не лгал; вид у него был крайне растерянный. У Стратона екнуло сердце: он терял последнюю надежду. - Я и правда не знаю. Я знаю только, что Морию забрали - вот и все. А Критиас действительно там был, я сам его видел.
На углу улиц Регента и Верхней. Верхом на сером жеребце. Я побоялся, что стражники и меня заодно прихватят, вот и удрал.
Хотя он за мной и не гнался. Это чистая правда, Страт. Я же был одним из вас. Клянусь.., это чистая правда. И больше я ничего не знаю.
- А Мория? Она что-нибудь знает?
Стилчо покачал головой:
- Вряд ли. Я ведь за ней потащился только потому, что она тайком взяла золото и, ничего мне не сказав, к этому ювелиру одна через весь город побежала. Чувствовал я, нарвется она на неприятности!.. - Догадавшись, что говорит лишнее, Стилчо умолк, не закончив фразу. В глазах у него явственно читалось отчаяние - как у человека, который невольно разоткровенничался с тем, кто уже перешел на другую сторону баррикад. - В общем, в письме все сказано. Там и Ее печать стоит.
- Ее печать? Так это она, будь она проклята, очередную игру затеяла?
- Нет! Всеми богами клянусь! Нет... Вряд ли...
Но письмо же было адресовано Критиасу! Значит, Ишад и впрямь ничего не знала?
Однако она-то и может все разузнать!
- Сержант!
- Слушаюсь!
- Табличку и стило! Живо! - Стратон схватил Стилчо за руку и подтащил ближе. - А я считал, что ты от Нее тогда ушел. Живым.
- Теперь придется вернуться. - Стилчо с трудом высвободил руку из мертвой хватки Стратона. Его единственный глаз смотрел на бывшего товарища с невыразимым отчаянием. - Не так-то просто выжить, оказавшись выброшенным на улицу...
- Если хочешь, могу пристроить тебя в городскую стражу.
Сделаю тебе такое одолжение. Хотя ты мог бы и раньше ко мне обратиться, я ведь твой должник.
- Слишком.., поздно... - На Стилчо было страшно смотреть. - Поздно!
- Значит, Она снова тебя к рукам прибрала? - О боги, неужели? Да только в такой холод не разберешь...
- Да, снова. И М-морию. Нам уже ничем не поможешь, Страт. Прошу тебя, ради всех богов, вытащи Морию оттуда! Ты же сам сказал, что должен мне... Так вытащи ее из этой проклятой дыры, умоляю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- С-с-стражники с-с-схватили М-Морию, - запинаясь, пробормотал он. Страшная боль в груди заставляла его цепляться за столб - только так он способен был удержаться на ногах. - Ее арестовали...
- За что? - коротко спросила Ишад. Знакомый голос - тихий, холодный.
- Я не... - Боги, какой смысл лгать? Ей-то лгать бесполезно... Он пытался как следует вздохнуть, вдруг осознав, что предложение, с которым он пришел, совершенно безнадежно: с какой стати предлагать Ей то, что Ей и так принадлежит?.. - За золото.
Они утверждают, что она украла его в доме Пелеса.
- Ну, допустим, она его действительно украла, - спокойно и четко молвила Ишад. - Правда, не у него, а у меня.
Ответа у него не нашлось. Так все и было. И говорить, что это сделал он, что все вообще было иначе, совершенно бесполезно...
Может быть только хуже.
- Ты не могла бы помочь ей? - умоляюще посмотрел он на Ишад. Пожалуйста, помоги!
- Она же сама от меня сбежала. И, будучи моей служанкой, обокрала меня. С какой стати мне теперь вмешиваться в ваши дела?
- Я в-вернусь кт-т-тебе. - Губы и язык спотыкались о слова.
Душа леденела. Он смотрел ей в глаза, и голова у него кружилась от ощущения, что душа его вот-вот покинет тело. - Я вернусь.
Последовало долгое молчание. Потом она наконец заговорила:
- Значит, ты спутался с Морией? Что ж, любовь часто делает человека глупцом.
- Пожалуйста, вытащи ее оттуда...
- Я-то думала, что скорее вернется Мория, что ей снова захочется мягко спать и вкусно есть. И меньше всего я ожидала, что вернешься ты, Стилчо! Да еще станешь просить за нее. Как это трогательно!
- Госпожа...
- Должна признаться: я по тебе скучала. Гораздо больше, чем ты думаешь. И по многим причинам, о которых ты даже не догадываешься. - Она протянула руку и коснулась его щеки тыльной стороной ладони; и от этого прикосновения - он ничего не мог с собой поделать! - он вздрогнул. И Она, естественно, это заметила. - Какой ты, оказывается, добрый! Зачем она тебе, Стилчо?
Это что, чувство долга? Или ты ее действительно любишь?
- Л-л-люблю.
- Бедняжка. - Она подошла ближе, обхватила его голову руками и притянула к себе. От Ее дыхания шевелились волосы у него на голове; затем последовал легкий поцелуй, и он почувствовал исходящее от Нее тепло, хотя руки у нее были совершенно ледяными. Она приподняла его лицо, посмотрела в глаза. - Хорошо. Я помогу ей. И возьму ее обратно. И она будет окружена всеми теми прекрасными вещами, которые так любит. Ты тоже будешь рядом. И я постараюсь быть к вам добрее. Ты же знаешь, иногда бывает, что я совсем не могу быть доброй...
- Знаю, знаю...
- Надеюсь, с ней все будет в порядке. Я пошлю записку в верхний город, и мы все уладим в соответствии с городскими законами. Я, как пострадавшая сторона, заявлю, что дарю ей это золото. Понятно? И все будет улажено. Заходи в дом. Я дам тебе письмо со своей печатью. Отнеси его во дворец и скажи: если у них есть какие-либо вопросы по этому делу, пусть обратятся ко мне. Заходи, не бойся. Я тебя не укушу. Уж это-то ты знаешь!
***
...Серого жеребца поймали на улице и привели обратно в целости и сохранности - ни у кого не хватило духу увести коня или хотя бы украсть что-то из сбруи. Жеребец устроил настоящий дебош в торговых рядах, даже лягнул какого-то прохожего в живот, прежде чем стражники нашли пару конных, чтоб те отвели серого куда надо, причем один из них оказался настоящим лошадником и сумел успокоить коня и взять его под уздцы так, что жеребец и сам не получил увечий, и его не покусал.
Никаких следов Крита обнаружено не было. Совсем никаких.
И Стратон, чувствуя, как его охватывает холодный ужас, вдруг совершенно протрезвел и принялся допрашивать всех, кто хоть что-то видел или слышал. Но никто ничего толком не знал, да и серый жеребец мог забрести в торговые ряды каким угодно путем.
Стражники обыскали каждый закоулок, заглянули в каждую дверь; они осматривали в поисках тела даже кучи мусора. Арбалет Крита тоже не нашли его не оказалось ни у седла, ни в одном из тех мест, где он мог бы его оставить. Видимо, он взял оружие с собой и у него были на то серьезные причины. Стало быть, это не было неожиданным нападением. Однако противнику - кто бы это ни был - все же удалось одержать над ним верх.
Утром, как стало известно, Крит заезжал в ювелирную лавку Гортиса там была какая-то свара, связанная с золотом, собралась куча народу. Воровка Мория теперь сидела за решеткой вместе с Г ювелиром и своим золотым слитком. Но вряд ли, решил Страт, это имеет какое-то отношение к исчезновению Крита. Стражники клялись, что он вскоре оттуда уехал, хотя и пропал где-то в том же районе - если судить по тому, где был обнаружен его жеребец.
Стратон прикидывал в уме возможный ход событий - толпа, в которой полно карманников и прочих ворюг, Крит, наверно, что-то заметил...
...и вляпался в беду! И теперь его труп валяется где-нибудь в сточной канаве, в вонючем подвале или на куче отбросов - ведь должны же они были как-то от него отделаться. Проклятье! Крит!
Кончить жизнь так бездарно! В каком-то жалком закоулке из-за идиотской свары, которой должна была заниматься городская стража! Это же совершенно не его дело! Он ведь Крит, Крит! Он всегда был выше подобных пошлых мелочей!.. А что, если он заметил кого-то важного? Или его заметил кто-то из тех, что давно имеют на него зуб? Лишь богам известно, сколько их, таких, на свете! Стратону показалось, что он снова видит кровь на улицах и толпы каких-то очередных безумцев со своими дурацкими программами и требованиями уничтожать любые символы власти, какие только под руку попадутся... Санктуарий не раз был залит кровью, морем крови, но в последнее время здесь стало спокойно, хотя эти проклятые безумцы все еще находились в городе - из числа тех, кого не успели тогда перебить другие безумцы...
К горлу подступила тошнота. Да, тошнота, вызванная страхом и бессилием: это ведь он сам поругался тогда с Критом, сам испортил все, что только мог...
...а потом напился до потери сознания, и Криту пришлось утром одному выезжать в город, потому что у него больше не было напарника, на которого он мог бы положиться. Теперь Стратон ненавидел себя, презирал. И не мог понять, как это он докатился до жизни такой. Ведь это все равно, что трусливо сбежать и оставить своего напарника один на один с убийцами! Вот каким он стал теперь, вот что наделал! И если сегодня все его избегают, даже в глаза никто смотреть не хочет, на то есть все основания.
Проклятье! Хоть бы кто-нибудь под руку попался...
Он молил богов, чтобы Крит нашелся - живым! Он страстно желал снова увидеть, как Крит входит в знакомые ворота невредимый, но страшно злой, и готов был выслушать все, что Крит ему скажет, готов был поклясться, что признает все это справедливым. И если бы Крит согласился принять его обратно, он с радостью вернулся бы, постарался бы все исправить! Ведь и он нужен Криту, ужасно нужен. А Ишад тогда вышвырнула его прочь, растоптала его гордость.., но это в последний раз! Он поклялся, что в последний! С ней у него все кончено! Больше никогда ему не захочется ползать перед ней на коленях! Никогда!
О боги! Если б только Крит сейчас вошел сюда... Подумаешь, потерял коня! Ну, мы бы, конечно, посмеялись над ним, а он послал бы нас куда подальше, а я бы стоял вот здесь, и он бы все понял, даже если б я ни слова не сказал, понял бы, в каком аду мне пришлось побывать, а потом мы наконец могли бы обо всем поговорить... Пусть бы он ругался, пусть проклинал меня это все чепуха! Зато он выговорился бы, а потом, может, и меня бы выслушал, как раньше.., как бывало...
Стратон вернулся к действительности, лишь когда к нему вдруг подошел сержант городской стражи и сказал, что в воротах стоит человек и "спрашивает насчет той бабы, которую утром арестовали; говорит, что знает, чье это золото"...
Ах да! Он ведь сказал им, что желает знать обо всех, кто был связан с тем делом, и специально послал надежного человека, чтобы тот выспросил у Мории все, что та сможет рассказать, хотя вряд ли это имело смысл. Ну что ж, посмотрим, что это за тип, который сам к нему пришел.
Это был Стилчо. Перед Стратоном стоял бывший любовник Ишад - в жалком потрепанном плаще, на глазу черная повязка.
Стражники грубо подтащили его поближе, и мысли в голове Стратона понеслись вскачь - он тщетно пытался свести воедино факты, которые никак не желали складываться в сколько-нибудь понятную картину.
Проклятье! Меньше всего ему сейчас хотелось иметь дело с Ишад и ее окружением!
Правда, Стилчо больше не числится в свите Ишад. И Мория тоже. Однако по какой-то непонятной причине все они встретились здесь, под этими тусклыми, серыми небесами, именно сегодня, когда пропал Крит; и вот сейчас они смотрят друг на друга - он и Стилчо, а ведь они и раньше неоднократно встречались в доме Ишад; и Мория сидит под арестом... Нет, между всеми этими событиями явно есть какая-то связь! Но какая? Видимо, это все же не имеет отношения к исчезновению Крита.., да, пожалуй, не имеет...
- Ах, это ты, Стилчо, - равнодушно сказал Стратон, не отдавая, однако, приказа отпустить своего старого знакомца. Один из стражников протянул ему какую-то записку.
Почерк Ишад. Мелкие буковки, бесконечные росчерки, завитушки... Ее личная печать... "Критиасу, волею Его Императорского Высочества Терона и Его Милости принца Кадакитиса коменданту города. Вашими людьми была арестована одна из моих служанок за то, что при ней имелось некое имущество, которое, однако, было ей подарено мною и на которое у нее есть все законные права. Таким образом, моя служанка Мория ни в каком преступлении не повинна, и я прошу ее немедленно освободить.
Буду весьма благодарна за быстрое и справедливое решение этого вопроса. Скрепляю письмо своей личной подписью и печатью.
Ишад".
Стратон дважды перечел послание, на котором было написано: "Критиасу".
Проклятье! "Критиасу"!
- Немедленно отпустить! - точно очнувшись, резко велел он и заорал не своим голосом, когда стражники замешкались, не сразу поняв приказ:
- Да отпустите же его наконец!
Стратон подождал, пока стражники отойдут достаточно далеко, и только тогда спросил, держа письмо в дрожащей руке:
- Какое отношение это имеет к Критиасу?
- К кому?..
- Мой напарник пропал, будьте вы все прокляты! Исчез в тот самый момент, когда арестовывали Морию вместе с ее поганым куском золота! Лавка ювелира - последнее место, где его видели.
Куда он делся, говори!
- Не знаю! - Стилчо явно не лгал; вид у него был крайне растерянный. У Стратона екнуло сердце: он терял последнюю надежду. - Я и правда не знаю. Я знаю только, что Морию забрали - вот и все. А Критиас действительно там был, я сам его видел.
На углу улиц Регента и Верхней. Верхом на сером жеребце. Я побоялся, что стражники и меня заодно прихватят, вот и удрал.
Хотя он за мной и не гнался. Это чистая правда, Страт. Я же был одним из вас. Клянусь.., это чистая правда. И больше я ничего не знаю.
- А Мория? Она что-нибудь знает?
Стилчо покачал головой:
- Вряд ли. Я ведь за ней потащился только потому, что она тайком взяла золото и, ничего мне не сказав, к этому ювелиру одна через весь город побежала. Чувствовал я, нарвется она на неприятности!.. - Догадавшись, что говорит лишнее, Стилчо умолк, не закончив фразу. В глазах у него явственно читалось отчаяние - как у человека, который невольно разоткровенничался с тем, кто уже перешел на другую сторону баррикад. - В общем, в письме все сказано. Там и Ее печать стоит.
- Ее печать? Так это она, будь она проклята, очередную игру затеяла?
- Нет! Всеми богами клянусь! Нет... Вряд ли...
Но письмо же было адресовано Критиасу! Значит, Ишад и впрямь ничего не знала?
Однако она-то и может все разузнать!
- Сержант!
- Слушаюсь!
- Табличку и стило! Живо! - Стратон схватил Стилчо за руку и подтащил ближе. - А я считал, что ты от Нее тогда ушел. Живым.
- Теперь придется вернуться. - Стилчо с трудом высвободил руку из мертвой хватки Стратона. Его единственный глаз смотрел на бывшего товарища с невыразимым отчаянием. - Не так-то просто выжить, оказавшись выброшенным на улицу...
- Если хочешь, могу пристроить тебя в городскую стражу.
Сделаю тебе такое одолжение. Хотя ты мог бы и раньше ко мне обратиться, я ведь твой должник.
- Слишком.., поздно... - На Стилчо было страшно смотреть. - Поздно!
- Значит, Она снова тебя к рукам прибрала? - О боги, неужели? Да только в такой холод не разберешь...
- Да, снова. И М-морию. Нам уже ничем не поможешь, Страт. Прошу тебя, ради всех богов, вытащи Морию оттуда! Ты же сам сказал, что должен мне... Так вытащи ее из этой проклятой дыры, умоляю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40