Пригодились и вещевые мешки с продуктами. Трофеи были доставлены в лес. А машины с основным грузом запасными частями - облили горючим и сожгли.
Теперь пора уходить подальше от этого места. Перед выступлением мы не удержались от искушения и вышли на опушку, чтобы посмотреть приятную картину:
вражеские машины, охваченные ярким пламенем. На сердце радостно от сознания, что начинаем отплачивать гитлеровцам по большому счету.
Мы углубляемся в лес на четыре километра и снова движемся на восток. Отдохнуть успеем и утром.
Конец июня. Мы уже прошли по лесным тропам немало десятков километров. К отряду продолжали присоединяться бойцы и офицеры, попавшие в окружение.
Как-то под вечер, когда мы с группой командиров разрабатывали план очередной операции, доложили, что к месту расположения отряда приближаются двое. Я приказал привести их. Это оказались девушка в военной гимнастерке и красноармеец.
Девушку звали Елизаветой Ершовой. О себе она рассказывала так:
- Родом из Красного Села, под Ленинградом. Окончила семилетку. Занималась в Ленинградском автодорожном техникуме. В сороковом году получила диплом с отличием. По путевке поехала в Белосток. Работала в автоколонне техником по эксплуатации.
Рассказывая, девушка то и дело тяжело вздыхала. Она не плакала, но я видел: в глазах стояли слезы.
Мечтала окончить институт, стать инженером, выйти замуж за любимого паренька, создать хорошую семью. В общем, как многие ее сверстницы, строила большие планы. И все рухнуло из-за проклятой войны.
Первая бомба, сброшенная фашистами на Белосток, застала Лизу в больнице. После тяжелого заболевания она находилась в палате для выздоравливающих. Вскоре от вражеской бомбежки затрясся и больничный корпус. Посыпались стекла, штукатурка. Преодолевая слабость, Ершова накинула халат, тапочки и вместе с другими больными покинула палату. Только успели выйти из больницы, как здание рухнуло. Девушка едва добежала до своей квартиры.
Потом пришла в военкомат. Просила послать в армию. Военком вначале отказывал. Но в конце концов отступил перед ее настойчивостью и выдал направление в госпиталь. Здесь же, в военкомате, Лиза получила обмундирование и сумку с красным крестом.
До госпиталя дойти не успела, его разбомбили. Пришлось присоединиться к отступающей части. Идти было тяжело. Одолевала слабость. Когда их догнала автоколонна, обессиленная Ершова попросила старшого офицера взять ее с собой. Тот разрешил сесть в одну из машин. В пей оказались тяжелораненые. Девушка помогала им, поила, кормила, делала перевязки.
Колонна нарвалась на гитлеровцев. Начался жестокий бой. Девушка стала подносить бойцам патроны, оказывала помощь раненым. Во время перевязки снарядом сшибло дерево, возле которого она стояла. Девушка упала без сознания. Когда очнулась, вокруг стояла мертвая тишина. Всюду валялись трупы. С трудом поднялась и пошла куда глаза глядят.
- Повстречала этого бойца. Решили идти вместе. Вот и нашли вас,-заключила Ершова и снова вздохнула.
Мы накормили новых товарищей. Появление в отряде медсестры всех обрадовало. Вскоре ее стали называть сестрицей, а затем хозяйкой отряда. Впереди Елизавету Ершову ожидало немало замечательных подвигов...
2 июля мы оказались в сорока километрах от Минска. Здесь встретили командира 8-й артиллерийской противотанковой бригады полковника И. С. Стрельбицкого.
Когда началась война, артиллеристы бригады мужественно отражали попытки гитлеровской танковой дивизии прорваться из Вильнюса и Гродно к городу Лида. Под давлением превосходящих сил они медленно отходили, а потом тоже попали в окружение. Вскоре иссяк запас горючего. Артиллеристы вынуждены были остановиться в лесу, спрятать технику.
К тому времени в лесу под Минском собралось несколько уцелевших рот пограничников, много разрозненных групп и подразделений 10-й и 3-й армий, всего несколько тысяч человек. Полковник Стрельбицкий взял на себя . командование ими.
Наскоро сколотив несколько частей, утром 1 июля он повел их в -наступление на Минск. Войскам удалось ворваться на окраину города. Но противник предпринял танковую контратаку и пришлось вернуться в лес.
Буквально за несколько часов перед нашей встречей Стрельбицкий предпринял вторую попытку овладеть столицей Белоруссии. И тоже безуспешно.
Рассказывая мне обо всем этом, полковник по карте показывал, на каких участках он наступал, какие улицы Минска удавалось занять, откуда нажимали вражеские танки
- Вы тут единственный старший офицер? - спрашиваю у него.
- Нет, почему же. Есть и постарше меня. Командир двадцать первого стрелкового корпуса генерал-майор Борисов и командир двадцать седьмой стрелковой дивизии генерал-майор Степанов.
- Где они?
- А вон сидят.
Действительно, метрах в пятидесяти от нас на спиленном дереве сидели два генерала и о чем-то беседовали. Увидев меня, генералы поднялись.
- Какими судьбами, Иван Васильевич? - спрашивает А. М. Степанов, застегивая китель.
- Да вот решил проверить, как вы руководите войсками,- отвечаю, испытующе глядя на них.
- Полагаю, что любой на нашем месте руководил бы так же, как мы,отозвался В. Б. Борисов.
- С подобными настроениями мы далеко не уйдем,- ответил я. - У вас здесь целая армия. Ее нужно только .сплотить, воодушевить и повести в бой. А что вы делаете? Решили руки умыть?
Степанов и Борисов молчат. Они не предполагали, что разговор примет такой оборот. В заключение я объявил, что беру командование на себя, заместителем назначаю Стрельбицкого, а им приказал заняться выявлением оружия и боеприпасов.
Дальнейшие события показали, что я не ошибся в выборе заместителя. Полковник Стрельбицкий оказался превосходным командиром и умелым организатором.
Мы начали готовить разведку боем южнее Минска. Надо было на этом направлении снова попытаться вывести войска из окружения.
В назначенное время батальоны двинулись вперед, но наткнулись на вражескую танковую засаду. Полковник Стрельбицкий на танкетке Т-37 помчался туда. Вернулся расстроенный.
- Батальоны понесли большие потери. От них осталась горстка бойцов, которая храбро ведет неравный бой.
Пока Стрельбицкий докладывает это, лес, в котором мы находимся, начала бомбить фашистская авиация. Потом к разрывам бомб присоединились разрывы снарядов и мин. В разных концах леса занялись пожары.
Оставалось одно - спасать оставшиеся войска. Часть из них повел генерал Борисов, но вскоре мне доложили, что он погиб.
День 3 июля выдался знойным. Лес - хорошая защита от палящего солнца. Но и здесь очень душно. Дают себя знать усталость и пережитые волнения. Идти трудно. Со мной Степанов, Стрельбицкий и еще несколько офицеров. Мысли заняты одним: как же вывести войска из окружения, где лучше организовать прорыв? Фашисты изрядно потрепали нас, но силы еще есть.
Обнаружили несколько уцелевших дотов и дзотов. Крицына с группой бойцов посылаю проверить их. Вернувшись, Крицын докладывает, что в укреплениях наши бойцы, с ними старший политрук.
А вот и он сам. Вышел из дзота, направился к нам. На нем ладно сидит военная форма. Шагает широко, докладывает четко:
- Старший политрук Осипов.
- Помню вас, товарищ Осипов,- я крепко пожимаю ему руку.- Секретарь полкового партбюро? Город Лида?
-Так точно. Двести сорок пятый гаубичный полк тридцать седьмой, стрелковой дивизии.
Старший политрук Осипов был в округе одним из лучших партийных вожаков. О нем часто говорили на окружных, армейских, дивизионных партийных конференциях, на собраниях актива и совещаниях. В полк, где он служил, часто ездили из других частей изучать опыт партийно-политической работы. Я обрадовался встрече с Осиповым.
Белорус Кирилл Осипов внешне казался замкнутым, даже немного суховатым. О себе рассказывать не любил, а если кто расспрашивал, отвечал скупо.
Но я знал, что родился он на Гомельщине в семье крестьянина-бедняка. В 1918 году окончил трехклассную церковноприходскую школу. День завершения учебы ознаменовал тем, что вместе с товарищами предал огню все книги закона божьего.
В 1920 году он организует в родной деревне комсомольскую ячейку, становится ее первым секретарем. Позже он принимает участие в создании колхоза, ведет борьбу с кулаками.
В 1929 году Осипов навсегда связывает свою жизнь с армией, а через два года вступает в партию. Он получил военное образование, был на командной и политической работе, участвовал в войне с белофиннами.
Великая Отечественная война застала его в городе Лида. После ожесточенной бомбежки немцы выбросили в районе города воздушный десант. Осипов возглавил артиллерийский дивизион и участвовал в ликвидации десанта. Когда у артиллеристов вышли боеприпасы, они вынуждены были отойти на Олыпаны.
На рассвете враг бросил против них авиацию. Потом в наступление пошли фашистские танки. Осипов в это время находился в расположении учебной батареи, которая сразу же вступила в бой. Несколько танков удалось уничтожить. Но силы были слишком неравны, и артиллеристы вынуждены были отходить. Фашисты обстреляли их с воздуха. Осипов был контужен. Пришел в себя, когда немецкие танки были в ста пятидесяти метрах. Ему удалось перебежать дорогу и укрыться во ржи.
Когда вражеские танки ушли, Осипов с группой однополчан стал продвигаться к Молодечно. В лесу присоединились к отряду полковника Бессарина. Потом с боями вышли к укрепленному району, который еще был занят нашими войсками, Осипов получил задание возглавить гарнизон одной из долговременных огневых точек. В гарнизоне одиннадцать человек, два пулемета, одна пушка и достаточное количество боеприпасов
Здесь-то мы с ним и встретились.
- Что думаете делать дальше? - спрашиваю старшего политрука.
- Подчиняться вашим приказам, товарищ генерал.
- Хорошо.
Собрал всех офицеров и политработников. Коротко объяснил положение. Из-за незнания обстановки разрозненные группы наших войск сталкиваются с противником и в неравном бою гибнут. Чтобы спасти как можно больше людей и вооружения, предложил организовать в лесу сборный пункт.
Сразу же после этого командиры и политработники разошлись по лесным дорогам. Каждая появлявшаяся там группа солдат задерживалась и направлялась на сборный пункт. Уже через несколько часов нам удалось собрать более пяти тысяч человек.
Весь день 4 июля я посвятил организационным делам. , Из пришедших в лес создал сводную дивизию. В ее составе пять отрядов, нашлась и кое-какая артиллерия. Наиболее опытных командиров взял в свой штаб или назначил командирами отрядов. Были созданы прокуратура и трибунал.
Осипову поручил с помощью командиров опросить личный состав дивизии и взять на учет всех коммунистов и комсомольцев, проверить партийные билеты. Вскоре старший политрук доложил, что в наших рядах более двухсот коммунистов и около пятисот комсомольцев. На эту внушительную силу в дальнейшем я и опирался.
На общем партийном собрании обсудили вопрос об авангардной роли коммунистов. Секретарем организации избрали старшего политрука Осипова.
Всю ночь не пришлось спать: штаб готовил план предстоящей операции. На рассвете 5 июля объявил задачу: прорвать вражескую оборону и соединиться с частями Советской Армии, ведущими борьбу за Минск. Каждый офицер получил точное задание, знал направление, где он должен действовать, место сбора после боя.
И вот отряды перешли в наступление. Люди дрались героически. Гитлеровцы предприняли несколько контратак, но остановить нас не могли. Казалось, еще несколько усилий, и вражеская оборона рухнет. Тогда фашисты бросили против нас восемьдесят танков. Силы наши таяли. У нас осталось только две "сорокапятки".
Врагу удалось вклиниться в наши боевые порядки и расчленить их. Я потерял возможность управлять отрядами и приказал отходить мелкими группами, чтобы снова собраться в лесу за Минском. Фашисты недолго преследовали нас.
Прибыв со штабом к намеченному месту сбора, я увидел дозорного. Оказывается, раньше всех явилась на пункт сбора группа, возглавляемая Осиновым. А вот и он сам спешит нам навстречу, подтягивая на ходу ремень и одергивая гимнастерку
Спрашиваю Осипова:
- Сколько с вами пришло людей?
- Около трехсот человек.
Я пошел к бойцам и командирам, поговорил с ними. Меня особенно обрадовал высокий моральный дух отряда. Отступив под натиском вражеских танков, люди не потеряли боевого настроения. В этом сказывалось влияние превосходного воспитателя и организатора масс Осипова.
- Товарищ генерал, может, перекусите? - спрашивает старший политрук.
За последние сутки ни у меня, ни у штабных командиров во рту даже маковой росинки не было. Поэтому предложение Осипова оказалось кстати. Странно только, где он сумел раздобыть продукты? А Осипов, словно угадав мои мысли, поясняет:
- По пути сюда зашли в один колхоз. Хозяйство еще добротное, гитлеровцы не успели ограбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Теперь пора уходить подальше от этого места. Перед выступлением мы не удержались от искушения и вышли на опушку, чтобы посмотреть приятную картину:
вражеские машины, охваченные ярким пламенем. На сердце радостно от сознания, что начинаем отплачивать гитлеровцам по большому счету.
Мы углубляемся в лес на четыре километра и снова движемся на восток. Отдохнуть успеем и утром.
Конец июня. Мы уже прошли по лесным тропам немало десятков километров. К отряду продолжали присоединяться бойцы и офицеры, попавшие в окружение.
Как-то под вечер, когда мы с группой командиров разрабатывали план очередной операции, доложили, что к месту расположения отряда приближаются двое. Я приказал привести их. Это оказались девушка в военной гимнастерке и красноармеец.
Девушку звали Елизаветой Ершовой. О себе она рассказывала так:
- Родом из Красного Села, под Ленинградом. Окончила семилетку. Занималась в Ленинградском автодорожном техникуме. В сороковом году получила диплом с отличием. По путевке поехала в Белосток. Работала в автоколонне техником по эксплуатации.
Рассказывая, девушка то и дело тяжело вздыхала. Она не плакала, но я видел: в глазах стояли слезы.
Мечтала окончить институт, стать инженером, выйти замуж за любимого паренька, создать хорошую семью. В общем, как многие ее сверстницы, строила большие планы. И все рухнуло из-за проклятой войны.
Первая бомба, сброшенная фашистами на Белосток, застала Лизу в больнице. После тяжелого заболевания она находилась в палате для выздоравливающих. Вскоре от вражеской бомбежки затрясся и больничный корпус. Посыпались стекла, штукатурка. Преодолевая слабость, Ершова накинула халат, тапочки и вместе с другими больными покинула палату. Только успели выйти из больницы, как здание рухнуло. Девушка едва добежала до своей квартиры.
Потом пришла в военкомат. Просила послать в армию. Военком вначале отказывал. Но в конце концов отступил перед ее настойчивостью и выдал направление в госпиталь. Здесь же, в военкомате, Лиза получила обмундирование и сумку с красным крестом.
До госпиталя дойти не успела, его разбомбили. Пришлось присоединиться к отступающей части. Идти было тяжело. Одолевала слабость. Когда их догнала автоколонна, обессиленная Ершова попросила старшого офицера взять ее с собой. Тот разрешил сесть в одну из машин. В пей оказались тяжелораненые. Девушка помогала им, поила, кормила, делала перевязки.
Колонна нарвалась на гитлеровцев. Начался жестокий бой. Девушка стала подносить бойцам патроны, оказывала помощь раненым. Во время перевязки снарядом сшибло дерево, возле которого она стояла. Девушка упала без сознания. Когда очнулась, вокруг стояла мертвая тишина. Всюду валялись трупы. С трудом поднялась и пошла куда глаза глядят.
- Повстречала этого бойца. Решили идти вместе. Вот и нашли вас,-заключила Ершова и снова вздохнула.
Мы накормили новых товарищей. Появление в отряде медсестры всех обрадовало. Вскоре ее стали называть сестрицей, а затем хозяйкой отряда. Впереди Елизавету Ершову ожидало немало замечательных подвигов...
2 июля мы оказались в сорока километрах от Минска. Здесь встретили командира 8-й артиллерийской противотанковой бригады полковника И. С. Стрельбицкого.
Когда началась война, артиллеристы бригады мужественно отражали попытки гитлеровской танковой дивизии прорваться из Вильнюса и Гродно к городу Лида. Под давлением превосходящих сил они медленно отходили, а потом тоже попали в окружение. Вскоре иссяк запас горючего. Артиллеристы вынуждены были остановиться в лесу, спрятать технику.
К тому времени в лесу под Минском собралось несколько уцелевших рот пограничников, много разрозненных групп и подразделений 10-й и 3-й армий, всего несколько тысяч человек. Полковник Стрельбицкий взял на себя . командование ими.
Наскоро сколотив несколько частей, утром 1 июля он повел их в -наступление на Минск. Войскам удалось ворваться на окраину города. Но противник предпринял танковую контратаку и пришлось вернуться в лес.
Буквально за несколько часов перед нашей встречей Стрельбицкий предпринял вторую попытку овладеть столицей Белоруссии. И тоже безуспешно.
Рассказывая мне обо всем этом, полковник по карте показывал, на каких участках он наступал, какие улицы Минска удавалось занять, откуда нажимали вражеские танки
- Вы тут единственный старший офицер? - спрашиваю у него.
- Нет, почему же. Есть и постарше меня. Командир двадцать первого стрелкового корпуса генерал-майор Борисов и командир двадцать седьмой стрелковой дивизии генерал-майор Степанов.
- Где они?
- А вон сидят.
Действительно, метрах в пятидесяти от нас на спиленном дереве сидели два генерала и о чем-то беседовали. Увидев меня, генералы поднялись.
- Какими судьбами, Иван Васильевич? - спрашивает А. М. Степанов, застегивая китель.
- Да вот решил проверить, как вы руководите войсками,- отвечаю, испытующе глядя на них.
- Полагаю, что любой на нашем месте руководил бы так же, как мы,отозвался В. Б. Борисов.
- С подобными настроениями мы далеко не уйдем,- ответил я. - У вас здесь целая армия. Ее нужно только .сплотить, воодушевить и повести в бой. А что вы делаете? Решили руки умыть?
Степанов и Борисов молчат. Они не предполагали, что разговор примет такой оборот. В заключение я объявил, что беру командование на себя, заместителем назначаю Стрельбицкого, а им приказал заняться выявлением оружия и боеприпасов.
Дальнейшие события показали, что я не ошибся в выборе заместителя. Полковник Стрельбицкий оказался превосходным командиром и умелым организатором.
Мы начали готовить разведку боем южнее Минска. Надо было на этом направлении снова попытаться вывести войска из окружения.
В назначенное время батальоны двинулись вперед, но наткнулись на вражескую танковую засаду. Полковник Стрельбицкий на танкетке Т-37 помчался туда. Вернулся расстроенный.
- Батальоны понесли большие потери. От них осталась горстка бойцов, которая храбро ведет неравный бой.
Пока Стрельбицкий докладывает это, лес, в котором мы находимся, начала бомбить фашистская авиация. Потом к разрывам бомб присоединились разрывы снарядов и мин. В разных концах леса занялись пожары.
Оставалось одно - спасать оставшиеся войска. Часть из них повел генерал Борисов, но вскоре мне доложили, что он погиб.
День 3 июля выдался знойным. Лес - хорошая защита от палящего солнца. Но и здесь очень душно. Дают себя знать усталость и пережитые волнения. Идти трудно. Со мной Степанов, Стрельбицкий и еще несколько офицеров. Мысли заняты одним: как же вывести войска из окружения, где лучше организовать прорыв? Фашисты изрядно потрепали нас, но силы еще есть.
Обнаружили несколько уцелевших дотов и дзотов. Крицына с группой бойцов посылаю проверить их. Вернувшись, Крицын докладывает, что в укреплениях наши бойцы, с ними старший политрук.
А вот и он сам. Вышел из дзота, направился к нам. На нем ладно сидит военная форма. Шагает широко, докладывает четко:
- Старший политрук Осипов.
- Помню вас, товарищ Осипов,- я крепко пожимаю ему руку.- Секретарь полкового партбюро? Город Лида?
-Так точно. Двести сорок пятый гаубичный полк тридцать седьмой, стрелковой дивизии.
Старший политрук Осипов был в округе одним из лучших партийных вожаков. О нем часто говорили на окружных, армейских, дивизионных партийных конференциях, на собраниях актива и совещаниях. В полк, где он служил, часто ездили из других частей изучать опыт партийно-политической работы. Я обрадовался встрече с Осиповым.
Белорус Кирилл Осипов внешне казался замкнутым, даже немного суховатым. О себе рассказывать не любил, а если кто расспрашивал, отвечал скупо.
Но я знал, что родился он на Гомельщине в семье крестьянина-бедняка. В 1918 году окончил трехклассную церковноприходскую школу. День завершения учебы ознаменовал тем, что вместе с товарищами предал огню все книги закона божьего.
В 1920 году он организует в родной деревне комсомольскую ячейку, становится ее первым секретарем. Позже он принимает участие в создании колхоза, ведет борьбу с кулаками.
В 1929 году Осипов навсегда связывает свою жизнь с армией, а через два года вступает в партию. Он получил военное образование, был на командной и политической работе, участвовал в войне с белофиннами.
Великая Отечественная война застала его в городе Лида. После ожесточенной бомбежки немцы выбросили в районе города воздушный десант. Осипов возглавил артиллерийский дивизион и участвовал в ликвидации десанта. Когда у артиллеристов вышли боеприпасы, они вынуждены были отойти на Олыпаны.
На рассвете враг бросил против них авиацию. Потом в наступление пошли фашистские танки. Осипов в это время находился в расположении учебной батареи, которая сразу же вступила в бой. Несколько танков удалось уничтожить. Но силы были слишком неравны, и артиллеристы вынуждены были отходить. Фашисты обстреляли их с воздуха. Осипов был контужен. Пришел в себя, когда немецкие танки были в ста пятидесяти метрах. Ему удалось перебежать дорогу и укрыться во ржи.
Когда вражеские танки ушли, Осипов с группой однополчан стал продвигаться к Молодечно. В лесу присоединились к отряду полковника Бессарина. Потом с боями вышли к укрепленному району, который еще был занят нашими войсками, Осипов получил задание возглавить гарнизон одной из долговременных огневых точек. В гарнизоне одиннадцать человек, два пулемета, одна пушка и достаточное количество боеприпасов
Здесь-то мы с ним и встретились.
- Что думаете делать дальше? - спрашиваю старшего политрука.
- Подчиняться вашим приказам, товарищ генерал.
- Хорошо.
Собрал всех офицеров и политработников. Коротко объяснил положение. Из-за незнания обстановки разрозненные группы наших войск сталкиваются с противником и в неравном бою гибнут. Чтобы спасти как можно больше людей и вооружения, предложил организовать в лесу сборный пункт.
Сразу же после этого командиры и политработники разошлись по лесным дорогам. Каждая появлявшаяся там группа солдат задерживалась и направлялась на сборный пункт. Уже через несколько часов нам удалось собрать более пяти тысяч человек.
Весь день 4 июля я посвятил организационным делам. , Из пришедших в лес создал сводную дивизию. В ее составе пять отрядов, нашлась и кое-какая артиллерия. Наиболее опытных командиров взял в свой штаб или назначил командирами отрядов. Были созданы прокуратура и трибунал.
Осипову поручил с помощью командиров опросить личный состав дивизии и взять на учет всех коммунистов и комсомольцев, проверить партийные билеты. Вскоре старший политрук доложил, что в наших рядах более двухсот коммунистов и около пятисот комсомольцев. На эту внушительную силу в дальнейшем я и опирался.
На общем партийном собрании обсудили вопрос об авангардной роли коммунистов. Секретарем организации избрали старшего политрука Осипова.
Всю ночь не пришлось спать: штаб готовил план предстоящей операции. На рассвете 5 июля объявил задачу: прорвать вражескую оборону и соединиться с частями Советской Армии, ведущими борьбу за Минск. Каждый офицер получил точное задание, знал направление, где он должен действовать, место сбора после боя.
И вот отряды перешли в наступление. Люди дрались героически. Гитлеровцы предприняли несколько контратак, но остановить нас не могли. Казалось, еще несколько усилий, и вражеская оборона рухнет. Тогда фашисты бросили против нас восемьдесят танков. Силы наши таяли. У нас осталось только две "сорокапятки".
Врагу удалось вклиниться в наши боевые порядки и расчленить их. Я потерял возможность управлять отрядами и приказал отходить мелкими группами, чтобы снова собраться в лесу за Минском. Фашисты недолго преследовали нас.
Прибыв со штабом к намеченному месту сбора, я увидел дозорного. Оказывается, раньше всех явилась на пункт сбора группа, возглавляемая Осиновым. А вот и он сам спешит нам навстречу, подтягивая на ходу ремень и одергивая гимнастерку
Спрашиваю Осипова:
- Сколько с вами пришло людей?
- Около трехсот человек.
Я пошел к бойцам и командирам, поговорил с ними. Меня особенно обрадовал высокий моральный дух отряда. Отступив под натиском вражеских танков, люди не потеряли боевого настроения. В этом сказывалось влияние превосходного воспитателя и организатора масс Осипова.
- Товарищ генерал, может, перекусите? - спрашивает старший политрук.
За последние сутки ни у меня, ни у штабных командиров во рту даже маковой росинки не было. Поэтому предложение Осипова оказалось кстати. Странно только, где он сумел раздобыть продукты? А Осипов, словно угадав мои мысли, поясняет:
- По пути сюда зашли в один колхоз. Хозяйство еще добротное, гитлеровцы не успели ограбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37