Она и тут рассчитывала на помощь Виктора. Женских рук, чтобы сладить с такой махиной, было маловато.
Хуан Карлос заглянул к Марии еще и днем. Он искал сына, спросил, где он, у Риты, но вразумительного ответа не добился.
«Где же он? Где он может быть?» – с этой мыслью шел Хуан Карлос по городу. Домой ему не хотелось. Не хотелось и к Флоренсии. Ближе всех сейчас ему была Лорена, к ней он и заглянул.
– Пообедаешь с нами, дружок? – ласково встретила его Лорена и тут же встревоженно спросила: – Что случилось? На тебе лица нет…
– Заходил к Марии и нарвался там на негодяя-учителя!
– Господи! Ты все еще не оставил своих глупостей? Зачем тебя туда понесло? – Лорена в негодовании всплеснула руками.
– Я решил вернуть себе сына. Во что бы то ни стало.
– Сына куда ни шло, но только не ее!
– Но они спрятали Хосе Игнасио, где – ума не приложу…
– У тех, с кем дружат, кому доверяют… так я думаю! – Лорена презрительно поджала губы.
– О Господи! Как же я не сообразил! Ну конечно, опять мне поперек дороги негодяй-учитель!
И Хуан Карлос, не простясь, выскочил из дома. Лорена, покачивая головой, неодобрительно смотрела ему вслед.
Хуан Карлос мчался как гончая. Дорогу в ненавистный дворик он еще не забыл. Во дворике было пусто, в уголке и впрямь Хосе Игнасио играл в железную дорогу. Хуан Карлос перевел дыхание и улыбнулся: судьба была на его стороне.
– Привет, Начито. Узнаешь?
– Узнаю! Спасибо большое за железную дорогу, я ее взял с собой к бабуле Мати…
– А ведь я за тобой… Мама просила забрать тебя, мы решили пообедать все вместе.
– Сейчас, только скажу бабуле Мати.
– Мы ей позвоним, а то мама ждет нас и будет волноваться.
Донья Матильда увидела только спины удаляющихся Хуана Карлоса и Начо. Она схватилась за сердце, заплакала, стала кричать им, звать. Но что она могла поделать? Рыдая, бросилась она к телефону, чтобы позвонить Марии:
– Он увел его… Хуан Карлос его увел, – плача, твердила она в телефонную трубку.
Лицо Марии стало каменным.
– Рита! – позвала она. – Рита!
Прибежала испуганная Рита, уж больно необычным показался ей голос Марии.
– Кажется, у Романа где-то был револьвер? – спросила Мария.
Рита похолодела: что-то призошло, но что?
– Где-то в мастерской, я и понятия не имею. Зачем тебе?
– Хуан Карлос дель Вильяр украл у меня сына.
– И что? Ты хочешь убить его? – прерывающимся голосом спросила Рита.
– Я хочу вернуть себе сына, – холодно и жестко ответила Мария.
Она торопливо открывала один ящик за другим: наконец-то! Вот и револьвер. Мария сунула маленький черный револьвер в сумочку и вышла, оставив Риту стоять неподвижно с расширенными от ужаса черными глазами.
Мария отправилась к дель Вильярам. Никого. Затем к Лорене. Лорена встретила ее, надменно поджав губы и еле цедя слова. Она только что выставила из своего дома братца с его так называемым сыночком и теперь делала все, чтобы выставить и мамашу. С подобной публикой она не желала иметь никакого дела, они не смели вторгаться в ее мир, переступать порог ее дома!
Лорена ничего не желала объяснять, она не желала вступать в переговоры, она требовала одного – пусть эта женщина немедленно покинет ее дом. На громкий голос жены вышел Альберто, он поздоровался с Марией, объяснил, что Хуана Карлоса у них действительно нет.
Мария простилась и вышла. Ноги сами понесли ее домой, но она не замечала, куда идет, мучительно размышляя, куда мог пойти с ребенком Хуан Карлос? А может, он уже сел в самолет и летит неведомо куда? Она сидела на диване и задавала вслух эти вопросы Рите, а та пыталась напоить ее чаем, говоря, что Начито непременно найдется, что ищут его все, что дон Чема, Рене и дон Куко отправились с заявлением в полицию, что уже сообщили Виктору, и тут Марию осенило: а почему бы ей не пойти к теще Хуана Карлоса, в дом, куда она однажды уже ходила? Очень может быть, что Хуан Карлос отправился туда.
От Лорены, спасаясь от ее шипения об ублюдках, Хуан Карлос и впрямь отправился к Флоренсии. В ней он был уверен, она не могла обидеть ребенка. А Хосе Игнасио уже нервничал, принимался плакать, он не понимал, куда они идут и почему все нет и нет мамы. Флоренсия, видя беспокойство мальчика, решила отвлечь его сладостями и предложила выбирать: пирог с ягодой или мороженое. Отправив ребенка с десертом в столовую, она позвонила дону Густаво и сообщила о своих нежданных гостях.
– Еду немедленно, – пообещал дон Густаво.
Но когда на звонок открыли дверь, на пороге стояла Мария.
– Мой визит может быть вам неприятен, сеньора, – начала Мария, обращаясь к Флоренсии, – но, думаю, вы меня поймете: я ищу своего ребенка. У меня забрали его, я искала его в доме дона Густаво, в доме Лорены, но не нашла. Может быть, он у вас?
– Мария, поверьте, я рада вас видеть и прекрасно отношусь к вам, как относилась к вам и моя дочь Фернанда, – печальное лицо Флоренсии осветилось улыбкой. – Я тоже мать, я все понимаю и прошу вас, поговорите с Хуаном Карлосом мирно… У вас ребенок… вы могли бы быть с ним счастливы!..
– Я думаю, нам лучше поговорить с Марией наедине, Флоренсия. – Хуан Карлос появился в дверях и сделал жест рукой, приглашая Марию пройти в гостиную.
– Изволь вернуть мне сына, – требовательно произнесла Мария, как только за ней закрылась дверь.
– Нет. Мальчик будет жить со мной. – Хуан Карлос упрямо смотрел исподлобья.
– Это мой сын, ты не имеешь на него никаких прав, я родила его и вырастила без твоей помощи.
– И прекрасно. Теперь мой черед позаботиться о нем.
– Приведи мне ребенка немедленно.
– Ни за что! Скорее умру, чем отдам его тебе.
– Ну так значит умрешь, – и Мария вытащила из сумочки револьвер.
Хуан Карлос опешил: чего-чего, а этого он не ожидал. Нельзя сказать, что он испугался, но ему стало откровенно не по себе: похоже, Мария была невменяема, ждать от нее можно было чего угодно.
– Ты не посмеешь, Мария. Ты все еще меня любишь. Несмотря на все, что между нами произошло.
Мария наставила на Хуана Карлоса револьвер.
– Иди за ребенком или я стреляю!
– Постойте, Мария, Хуан Карлос сейчас приведет вам ребенка, – вмешался подоспевший дон Густаво. – Подождите секунду, и ваш сын будет с вами.
– Нет, папа, мы с Хосе Игнасио завтра же уедем за границу.
– У тебя нет прав на этого ребенка, Хуан Карлос, ты должен вернуть его матери.
– Не далее как вчера ты хотел, чтобы я отыскал свое счастье, папа, и обещал мне помочь!
– Но не за счет счастья Марии.
– Благодарю вас, дон Густаво! Я не ожидала, что вы будете на моей стороне.
– Я был не прав, Мария, и теперь это понял.
– Я растила сына одна, и ни я, ни мой сын ничего не хотим от вас. Я настаиваю лишь на возможности воспитывать его и дальше без постороннего вмешательства. Мне кажется, влияние чуждой среды будет не на пользу ребенку.
– Вы правы, сеньора.
– Так что же, папа, ты считаешь, что я должен отказаться от своего сына? – Хуан Карлос чуть ли не с ненавистью смотрел на отца.
– Да, сынок. В свое время я был не прав, настало время расплачиваться за ошибку: ты не имеешь права на сына, я – на внука. Флоренсия, приведи, пожалуйста, Хосе Игнасио.
– Ты не сделаешь этого, папа!
– Именно это я и сделаю, сынок, – тоном, не терпящим возражений, сказал дон Густаво.
Хосе Игнасио со слезами бросился к Марии.
– Мама! Мамочка! Где ты была? Этот сеньор сказал, что мы будем вместе обедать, а тебя все нет и нет! Я испугался, что не увижу тебя!
– Что ты, деточка? Что ты, сыночек? Как ты мог такое подумать? Ты же видишь, все хорошо, все в порядке! – и она обняла и прижала к себе сына. – Я обязана вам жизнью, сеньор, – сказала Мария, обращаясь к дону Густаво.
– Надеюсь, ваше доброе сердце простит нас, – ответил он.
– Мой ребенок со мной и это главное.
– Скажи мне хотя бы до свидания, Хосе Игнасио, – попросил Хуан Карлос.
– Не скажу… Вы меня обманули… сказали неправду… идем отсюда, мамочка, идем быстрее!
– Уходим, родной, уходим.
В знак прощания Мария наклонила голову, и они вышли.
Хуан Карлос стоял, кусая губы, бледный от бессильной ярости. Они еще раз сумели сломать ему жизнь. Стоит ему что-то решить, что-то сделать, как появляется отец и все разрушает. В прошлый раз отец действовал от имени рода дель Вильяров, теперь из милосердия, а ему, Хуану Карлосу, отказывают и в том, и в другом: он не вправе следовать велениям своего сердца, он не вправе представлять род дель Вильяров и заботиться о его продолжении, быть наследником… Что ж, раз так, пусть отец разбирается как знает. Хуан Карлос не хочет быть больше никем. Он даже в этой стране не останется. Он со своей профессией нигде не пропадет. Завтра же он уедет в Штаты.
– Не делай глупостей, Хуан Карлос, – увещевал его Альберто.
– Все глупости, какие мог, я уже сделал. Посмотрим, что буду делать дальше…
– Хуан Карлос, если ты уйдешь из дома… – начал дон Густаво.
– Я из него, наконец, ушел. А ты можешь считать, что я умер, папа.
Ребенок дома, и все счастливы. Ох, каким тяжелым был этот день, но, слава Богу, кончился благополучно! А завтра у Начито день рождения, завтра на столе будет стоять торт со свечами, завтра все будут дарить ему подарки, завтра он начнет свой новый год и новую счастливую жизнь, не омрачаемую угрозами и ссорами.
Рита укладывает Начито спать. Но мальчику не спится, он лежит и смотрит на Риту широко раскрытыми глазами.
– Рита, скажи, почему этот сеньор увел меня? И почему мама так плакала?
– Все хорошо, что хорошо кончается, не вспоминай об этом, деточка!
– Мне показалось, что я больше не увижу маму. – На глазах Хосе Игнасио появились слезы. – И скажи, почему тетя в первом доме обругала меня ублюдком?
– Не плачь, мое солнышко, не плачь, мое сокровище!
– Скажи, крестная, скажи, я же уже большой!
– Хорошо, моя деточка. Только ты никому не говори, даже маме. – Рита присела на край кровати и наклонилась к Хосе Игнасио. – Если мама тебе ничего не говорила, то только для того, чтобы ты всегда хорошо думал о своем папе.
– Папе?
– Ну да, Начито, твой папа не умер… этот самый Хуан Карлос дель Вильяр и есть твой папа… Он стал врачом и не захотел жениться на маме.
– А мама была бедная?
– Да, детка, бедная и очень скромная, и, видишь ли, была этим богачам не пара. Но мама много работала и сама стала богатая. Она хотела, чтобы у тебя было все-все-все, чтобы ты рос счастливым, не хотела тебя огорчать. А теперь они сами захотели с ней водиться, а мама не хочет. Мама у тебя – самая лучшая в мире. Ты ей ничего не говори, пусть у нас с тобой будет свой секрет.
– С добрым утром, сынок! С днем рождения! – Мария со счастливой улыбкой глядела на своего черноглазого сыночка. – Сегодня ты можешь не ходить в школу, Начито. Беги вниз, в гостиную, там тебя ждут подарки.
Хосе Игнасио бросился ей на шею.
– Я люблю тебя, мамочка! Ты самая лучшая мама на свете! Я буду любить тебя всегда-всегда!
Глава 14
И снова торопливо бежали дни в трудах и хлопотах, одним что-то принося и забирая у других. Прошедшие годы забрали у дона Густаво здоровье, и хотя внешне он мало изменился, сердце у него пошаливало, и дело дошло до серьезной операции. Альберто, работавший в кардиологическом центре под руководством доктора Валадеса и сам ценившийся как хороший специалист в области кардиологии, настоятельно советовал ее сделать: без операции ручаться за жизнь дона Густаво было трудно. Флоренсия проводила целые дни у постели дона Густаво, преданно ухаживая за больным, ведь только это и скрашивало ее одиночество. После смерти Фернанды она так до конца и не оправилась, хотя выглядела попрежнему молодо. И жила только в прошлом, только воспоминаниями. Дон Густаво тоже жил с тяжелыми воспоминаниями – жил с постоянными думами о сыне, который так его и не простил. Он ждал его и часто говорил о нем с Флоренсией. Хуан Карлос хоть и изредка, но писал Альберто: дела у него шли неплохо, он работал в одной из крупнейших больниц Флориды, удачно оперировал, был на хорошем счету. Домой его не тянуло. Он предпочитал экзотические путешествия, побывал в Африке, еще где-то, но приезжать домой не собирался.
Однако в связи с предстоящей операцией дона Густаво Альберто с Лореной решили вызвать его во что бы то ни стало. Пришлось Хуану Карлосу оставить все свои дела, сообщить Наде, своей теперешней возлюбленной, что его вызывают к больному отцу, сесть на самолет и прилететь в Мехико.
Пожалуй, он был даже рад, что вернулся. Оказалось, что он соскучился даже по просторным улицам родного города. Ему было приятно узнавать старое, отмечать новое. И он был как-то по-юношески взволнован, захвачен воспоминаниями. Прошло много лет, но вспоминалось всегда одно и то же…
Хуан Карлос не мог справиться с собой – ноги сами принесли его к дому Марии, и он позвонил у красивых резных дверей уютного дорогого особняка. И вот Хуан Карлос стоит и дожидается в просторном холле, когда моложавая, но уже не такая кокетливая, Рита сообщит о его приходе Марии, как вдруг на лестнице появилась сама Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Хуан Карлос заглянул к Марии еще и днем. Он искал сына, спросил, где он, у Риты, но вразумительного ответа не добился.
«Где же он? Где он может быть?» – с этой мыслью шел Хуан Карлос по городу. Домой ему не хотелось. Не хотелось и к Флоренсии. Ближе всех сейчас ему была Лорена, к ней он и заглянул.
– Пообедаешь с нами, дружок? – ласково встретила его Лорена и тут же встревоженно спросила: – Что случилось? На тебе лица нет…
– Заходил к Марии и нарвался там на негодяя-учителя!
– Господи! Ты все еще не оставил своих глупостей? Зачем тебя туда понесло? – Лорена в негодовании всплеснула руками.
– Я решил вернуть себе сына. Во что бы то ни стало.
– Сына куда ни шло, но только не ее!
– Но они спрятали Хосе Игнасио, где – ума не приложу…
– У тех, с кем дружат, кому доверяют… так я думаю! – Лорена презрительно поджала губы.
– О Господи! Как же я не сообразил! Ну конечно, опять мне поперек дороги негодяй-учитель!
И Хуан Карлос, не простясь, выскочил из дома. Лорена, покачивая головой, неодобрительно смотрела ему вслед.
Хуан Карлос мчался как гончая. Дорогу в ненавистный дворик он еще не забыл. Во дворике было пусто, в уголке и впрямь Хосе Игнасио играл в железную дорогу. Хуан Карлос перевел дыхание и улыбнулся: судьба была на его стороне.
– Привет, Начито. Узнаешь?
– Узнаю! Спасибо большое за железную дорогу, я ее взял с собой к бабуле Мати…
– А ведь я за тобой… Мама просила забрать тебя, мы решили пообедать все вместе.
– Сейчас, только скажу бабуле Мати.
– Мы ей позвоним, а то мама ждет нас и будет волноваться.
Донья Матильда увидела только спины удаляющихся Хуана Карлоса и Начо. Она схватилась за сердце, заплакала, стала кричать им, звать. Но что она могла поделать? Рыдая, бросилась она к телефону, чтобы позвонить Марии:
– Он увел его… Хуан Карлос его увел, – плача, твердила она в телефонную трубку.
Лицо Марии стало каменным.
– Рита! – позвала она. – Рита!
Прибежала испуганная Рита, уж больно необычным показался ей голос Марии.
– Кажется, у Романа где-то был револьвер? – спросила Мария.
Рита похолодела: что-то призошло, но что?
– Где-то в мастерской, я и понятия не имею. Зачем тебе?
– Хуан Карлос дель Вильяр украл у меня сына.
– И что? Ты хочешь убить его? – прерывающимся голосом спросила Рита.
– Я хочу вернуть себе сына, – холодно и жестко ответила Мария.
Она торопливо открывала один ящик за другим: наконец-то! Вот и револьвер. Мария сунула маленький черный револьвер в сумочку и вышла, оставив Риту стоять неподвижно с расширенными от ужаса черными глазами.
Мария отправилась к дель Вильярам. Никого. Затем к Лорене. Лорена встретила ее, надменно поджав губы и еле цедя слова. Она только что выставила из своего дома братца с его так называемым сыночком и теперь делала все, чтобы выставить и мамашу. С подобной публикой она не желала иметь никакого дела, они не смели вторгаться в ее мир, переступать порог ее дома!
Лорена ничего не желала объяснять, она не желала вступать в переговоры, она требовала одного – пусть эта женщина немедленно покинет ее дом. На громкий голос жены вышел Альберто, он поздоровался с Марией, объяснил, что Хуана Карлоса у них действительно нет.
Мария простилась и вышла. Ноги сами понесли ее домой, но она не замечала, куда идет, мучительно размышляя, куда мог пойти с ребенком Хуан Карлос? А может, он уже сел в самолет и летит неведомо куда? Она сидела на диване и задавала вслух эти вопросы Рите, а та пыталась напоить ее чаем, говоря, что Начито непременно найдется, что ищут его все, что дон Чема, Рене и дон Куко отправились с заявлением в полицию, что уже сообщили Виктору, и тут Марию осенило: а почему бы ей не пойти к теще Хуана Карлоса, в дом, куда она однажды уже ходила? Очень может быть, что Хуан Карлос отправился туда.
От Лорены, спасаясь от ее шипения об ублюдках, Хуан Карлос и впрямь отправился к Флоренсии. В ней он был уверен, она не могла обидеть ребенка. А Хосе Игнасио уже нервничал, принимался плакать, он не понимал, куда они идут и почему все нет и нет мамы. Флоренсия, видя беспокойство мальчика, решила отвлечь его сладостями и предложила выбирать: пирог с ягодой или мороженое. Отправив ребенка с десертом в столовую, она позвонила дону Густаво и сообщила о своих нежданных гостях.
– Еду немедленно, – пообещал дон Густаво.
Но когда на звонок открыли дверь, на пороге стояла Мария.
– Мой визит может быть вам неприятен, сеньора, – начала Мария, обращаясь к Флоренсии, – но, думаю, вы меня поймете: я ищу своего ребенка. У меня забрали его, я искала его в доме дона Густаво, в доме Лорены, но не нашла. Может быть, он у вас?
– Мария, поверьте, я рада вас видеть и прекрасно отношусь к вам, как относилась к вам и моя дочь Фернанда, – печальное лицо Флоренсии осветилось улыбкой. – Я тоже мать, я все понимаю и прошу вас, поговорите с Хуаном Карлосом мирно… У вас ребенок… вы могли бы быть с ним счастливы!..
– Я думаю, нам лучше поговорить с Марией наедине, Флоренсия. – Хуан Карлос появился в дверях и сделал жест рукой, приглашая Марию пройти в гостиную.
– Изволь вернуть мне сына, – требовательно произнесла Мария, как только за ней закрылась дверь.
– Нет. Мальчик будет жить со мной. – Хуан Карлос упрямо смотрел исподлобья.
– Это мой сын, ты не имеешь на него никаких прав, я родила его и вырастила без твоей помощи.
– И прекрасно. Теперь мой черед позаботиться о нем.
– Приведи мне ребенка немедленно.
– Ни за что! Скорее умру, чем отдам его тебе.
– Ну так значит умрешь, – и Мария вытащила из сумочки револьвер.
Хуан Карлос опешил: чего-чего, а этого он не ожидал. Нельзя сказать, что он испугался, но ему стало откровенно не по себе: похоже, Мария была невменяема, ждать от нее можно было чего угодно.
– Ты не посмеешь, Мария. Ты все еще меня любишь. Несмотря на все, что между нами произошло.
Мария наставила на Хуана Карлоса револьвер.
– Иди за ребенком или я стреляю!
– Постойте, Мария, Хуан Карлос сейчас приведет вам ребенка, – вмешался подоспевший дон Густаво. – Подождите секунду, и ваш сын будет с вами.
– Нет, папа, мы с Хосе Игнасио завтра же уедем за границу.
– У тебя нет прав на этого ребенка, Хуан Карлос, ты должен вернуть его матери.
– Не далее как вчера ты хотел, чтобы я отыскал свое счастье, папа, и обещал мне помочь!
– Но не за счет счастья Марии.
– Благодарю вас, дон Густаво! Я не ожидала, что вы будете на моей стороне.
– Я был не прав, Мария, и теперь это понял.
– Я растила сына одна, и ни я, ни мой сын ничего не хотим от вас. Я настаиваю лишь на возможности воспитывать его и дальше без постороннего вмешательства. Мне кажется, влияние чуждой среды будет не на пользу ребенку.
– Вы правы, сеньора.
– Так что же, папа, ты считаешь, что я должен отказаться от своего сына? – Хуан Карлос чуть ли не с ненавистью смотрел на отца.
– Да, сынок. В свое время я был не прав, настало время расплачиваться за ошибку: ты не имеешь права на сына, я – на внука. Флоренсия, приведи, пожалуйста, Хосе Игнасио.
– Ты не сделаешь этого, папа!
– Именно это я и сделаю, сынок, – тоном, не терпящим возражений, сказал дон Густаво.
Хосе Игнасио со слезами бросился к Марии.
– Мама! Мамочка! Где ты была? Этот сеньор сказал, что мы будем вместе обедать, а тебя все нет и нет! Я испугался, что не увижу тебя!
– Что ты, деточка? Что ты, сыночек? Как ты мог такое подумать? Ты же видишь, все хорошо, все в порядке! – и она обняла и прижала к себе сына. – Я обязана вам жизнью, сеньор, – сказала Мария, обращаясь к дону Густаво.
– Надеюсь, ваше доброе сердце простит нас, – ответил он.
– Мой ребенок со мной и это главное.
– Скажи мне хотя бы до свидания, Хосе Игнасио, – попросил Хуан Карлос.
– Не скажу… Вы меня обманули… сказали неправду… идем отсюда, мамочка, идем быстрее!
– Уходим, родной, уходим.
В знак прощания Мария наклонила голову, и они вышли.
Хуан Карлос стоял, кусая губы, бледный от бессильной ярости. Они еще раз сумели сломать ему жизнь. Стоит ему что-то решить, что-то сделать, как появляется отец и все разрушает. В прошлый раз отец действовал от имени рода дель Вильяров, теперь из милосердия, а ему, Хуану Карлосу, отказывают и в том, и в другом: он не вправе следовать велениям своего сердца, он не вправе представлять род дель Вильяров и заботиться о его продолжении, быть наследником… Что ж, раз так, пусть отец разбирается как знает. Хуан Карлос не хочет быть больше никем. Он даже в этой стране не останется. Он со своей профессией нигде не пропадет. Завтра же он уедет в Штаты.
– Не делай глупостей, Хуан Карлос, – увещевал его Альберто.
– Все глупости, какие мог, я уже сделал. Посмотрим, что буду делать дальше…
– Хуан Карлос, если ты уйдешь из дома… – начал дон Густаво.
– Я из него, наконец, ушел. А ты можешь считать, что я умер, папа.
Ребенок дома, и все счастливы. Ох, каким тяжелым был этот день, но, слава Богу, кончился благополучно! А завтра у Начито день рождения, завтра на столе будет стоять торт со свечами, завтра все будут дарить ему подарки, завтра он начнет свой новый год и новую счастливую жизнь, не омрачаемую угрозами и ссорами.
Рита укладывает Начито спать. Но мальчику не спится, он лежит и смотрит на Риту широко раскрытыми глазами.
– Рита, скажи, почему этот сеньор увел меня? И почему мама так плакала?
– Все хорошо, что хорошо кончается, не вспоминай об этом, деточка!
– Мне показалось, что я больше не увижу маму. – На глазах Хосе Игнасио появились слезы. – И скажи, почему тетя в первом доме обругала меня ублюдком?
– Не плачь, мое солнышко, не плачь, мое сокровище!
– Скажи, крестная, скажи, я же уже большой!
– Хорошо, моя деточка. Только ты никому не говори, даже маме. – Рита присела на край кровати и наклонилась к Хосе Игнасио. – Если мама тебе ничего не говорила, то только для того, чтобы ты всегда хорошо думал о своем папе.
– Папе?
– Ну да, Начито, твой папа не умер… этот самый Хуан Карлос дель Вильяр и есть твой папа… Он стал врачом и не захотел жениться на маме.
– А мама была бедная?
– Да, детка, бедная и очень скромная, и, видишь ли, была этим богачам не пара. Но мама много работала и сама стала богатая. Она хотела, чтобы у тебя было все-все-все, чтобы ты рос счастливым, не хотела тебя огорчать. А теперь они сами захотели с ней водиться, а мама не хочет. Мама у тебя – самая лучшая в мире. Ты ей ничего не говори, пусть у нас с тобой будет свой секрет.
– С добрым утром, сынок! С днем рождения! – Мария со счастливой улыбкой глядела на своего черноглазого сыночка. – Сегодня ты можешь не ходить в школу, Начито. Беги вниз, в гостиную, там тебя ждут подарки.
Хосе Игнасио бросился ей на шею.
– Я люблю тебя, мамочка! Ты самая лучшая мама на свете! Я буду любить тебя всегда-всегда!
Глава 14
И снова торопливо бежали дни в трудах и хлопотах, одним что-то принося и забирая у других. Прошедшие годы забрали у дона Густаво здоровье, и хотя внешне он мало изменился, сердце у него пошаливало, и дело дошло до серьезной операции. Альберто, работавший в кардиологическом центре под руководством доктора Валадеса и сам ценившийся как хороший специалист в области кардиологии, настоятельно советовал ее сделать: без операции ручаться за жизнь дона Густаво было трудно. Флоренсия проводила целые дни у постели дона Густаво, преданно ухаживая за больным, ведь только это и скрашивало ее одиночество. После смерти Фернанды она так до конца и не оправилась, хотя выглядела попрежнему молодо. И жила только в прошлом, только воспоминаниями. Дон Густаво тоже жил с тяжелыми воспоминаниями – жил с постоянными думами о сыне, который так его и не простил. Он ждал его и часто говорил о нем с Флоренсией. Хуан Карлос хоть и изредка, но писал Альберто: дела у него шли неплохо, он работал в одной из крупнейших больниц Флориды, удачно оперировал, был на хорошем счету. Домой его не тянуло. Он предпочитал экзотические путешествия, побывал в Африке, еще где-то, но приезжать домой не собирался.
Однако в связи с предстоящей операцией дона Густаво Альберто с Лореной решили вызвать его во что бы то ни стало. Пришлось Хуану Карлосу оставить все свои дела, сообщить Наде, своей теперешней возлюбленной, что его вызывают к больному отцу, сесть на самолет и прилететь в Мехико.
Пожалуй, он был даже рад, что вернулся. Оказалось, что он соскучился даже по просторным улицам родного города. Ему было приятно узнавать старое, отмечать новое. И он был как-то по-юношески взволнован, захвачен воспоминаниями. Прошло много лет, но вспоминалось всегда одно и то же…
Хуан Карлос не мог справиться с собой – ноги сами принесли его к дому Марии, и он позвонил у красивых резных дверей уютного дорогого особняка. И вот Хуан Карлос стоит и дожидается в просторном холле, когда моложавая, но уже не такая кокетливая, Рита сообщит о его приходе Марии, как вдруг на лестнице появилась сама Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91