Он говорил, как
Бог. И затем однажды теплым вечерей я пришла к нему с расстегнутыми пу-
говицами на блузке. Я сидела и видела в его глазах желание сорвать ее с
меня. Самым ужасным было то, что я знала: он сдерживается не потому,
чтобы уберечь меня, а чтобы уберечь себя, свои деньги, профессиональную
репутацию и все такое. После этого я перестала: ходить к нему. Он сделал
заключение, что я неконтактна.
Мэт не оттолкнул ее, а взял ее руку, которая лежала у его груди.
- Это происходило три года, - продолжала она. - Они хотели меня, а я
хотела, чтобы они хотели меня, а когда все узнали... Они просто не могли
оставить, меня в покое. Я поехала в летний лагерь, там оказался один
мальчик из школы, и он рассказал остальным, и в конце концов случился
скандал, и меня отослали домой. Тогда об этом узнали мои родители. А
осенью снова пришлось идти в школу и стало еще хуже. Это естественно.
Так что этим летом они привезли меня сюда, чтобы тихо провести каникулы.
Они надеются, что здесь смогут за мной уследить...
- Но ведь то, что между нами, - совсем другое... - сказал он.
- Ты это тоже почувствовал? Ничего общего. Такое случилось в первый
раз.
- Я знаю.
И тут она увидела огни, отражающиеся на стене, - свет и тень, танцую-
щие странный танец.
- Посмотри в окно, - сказал он.
Она обернулась, хотя ей очень не хотелось отводить взгляд от его ли-
ца. Небо казалось живым и колышущимся от света, оно вспыхивало и перели-
валось зеленым, голубыми розовым. Черри не испугалась - как и час назад,
когда качался дом.
- Что это?
- Не знаю. Северное сияние. Никогда не видел ничего подобного.
- Ну и ночь, - удовлетворенно сказала она. Какоето время они молча
наблюдали за игрой красок на небе.
- На дворе, наверное, здорово, - вздохнул Мэт.
- Пойдем, посмотрим? Одеваться будем?
- Ну, если только халаты и тапочки.
- Хорошо.
Они тихонько вышли. В доме не было слышно ни звука. Они не стали
включать электричество: все заливал льющийся снаружи свет. На лестнице.
Святой Георг из цветного, стекла убивал радужного дракона, и сам менял
оттенки. Когда они спустились в холл, Черри посмотрела на лестницу и
схватила Мэта за руку.
- Они вернулись.
Маленькие человечки стояли наверху и смотрели на них. Черри заметила
две женские фигурки и, по крайней мере, три мужских. Она помахала им, но
они даже не пошевелились.
- Может быть, их напугало землетрясение, - сказала она. - Или свет.
Странно, что никто больше не проснулся. А ты как считаешь?
- Я рад, что все остальные спят.
Она взяла его за руку.
- Я тоже.
Они вышли из дома. Было тепло, а в небе летали ангелы.
- Нужно торопиться, - сказала Бриджет. - Что бы это ни было - луна-
тизм, раздвоение личности или что-то еще, ей плохо. Пойдем искать ее.
- Нет.
Хотя Стефан стоял рядом с ней, в темноте она не могла рассмотреть вы-
ражение его лица. Сильные пальцы сжали ее локоть.
- Почему? - спросила Бриджет.
- Мне нужно подумать.
- О чем? Она страдает... Ей, наверное, больно.
- Ее последний крик - "Не делайте этого!" - был обращен к кому-то.
- Ну и что?
- Сначала - мольба о помощи. Возможно, она оказалась одна в темноте.
Но сейчас она кого-то умоляла. Кого?
- А это имеет значение? Как ты сам сказал, ей все кажется.
- Не уверен.
- Настоящая это опасность или нет, ясно одно - миссис Малоне нужна
помощь.
- Самое очевидное - не всегда самое верное. - В его голосе послыша-
лась злость, и это поколебало ее уверенность. Мужчины, конечно, гораздо
лучше разбираются в таких делах.
- Если она на самом деде в опасности, нужно сначала все продумать, -
сказал он.
- Я не могу понять...
- Маленькие человечки. Она же говорила тебе, что сии издевались над
ней и сбросили с лестницы. Мы не поверили. А если это правда?
- Но как им удалось? Они такие маленькие и беспомощные.
- Не знаю. НЕ ЗHАЮ. Но они какие-то странные.
- А зачем им это?
- Подумай сама. Они спустились в подвал, когда Шеймус умер. Затем мы
поймали Грету, а на следующий день вышли остальные. Думаю, они поняли,
что не все люди одинаковые и нас нечего бояться.
- Конечно, нечего.
- Вспомни условия, в которых они жили. Подопытные кролики Хофрихта,
игрушки твоего дяди-дегенерата. Игрушки, чтобы приятно возбуждать его и
чтобы их мучить. Порки, пытки - все это было. Хозяин и рабы, а рабы бо-
ятся хозяина. А что может произойти, если хозяин умрет, а рабы оказыва-
ются на свободе и находят существ, похожих на хозяина, но не таких жес-
токих и сильных, как он? Что может произойти, когда они это осознают?
- Ты хочешь сказать, что они станут мучить миссис Малоне, чтобы
отомстить за издевательства над собой?
- Миссис Малоне - первая жертва, потому что, возможно, они почувство-
вали ее страх. Но после того, как им это понравится...
- Я не могу в это поверить. Грета?
- Да, Грета. - Он говорил уверенно. - Грета совсем не такая, как ка-
жется. Она жила вместе с ними. Они не люди. Ты должна это помнить. И
рост их здесь ни при чем. Человеком может быть только тот, кто получил
воспитание и представление о морали, культуре и других общечеловеческих
ценностях. Они этого не понимают.
- Допустим, ты прав. Но они такие маленькие. Какую опасность они мо-
гут для нас представлять?
- Хотел бы я знать. Но я бы предпочел иметь при себе какое-нибудь
оружие, прежде чем спущусь к ним. Они маленькие и быстро передвигаются.
Крупнее крыс, но гораздо опаснее, потому что у них есть разум.
- Внизу есть старое ружье, - вспомнила Бриджет, - но нет патронов.
- Его можно использовать как дубину. Возможно, в кухне найдется и
что-нибудь подходящее.
Снова раздался крик, но слов уже было не разобрать, Он становился все
громче, пока не перешел в протяжный вой.
- Ждать больше нельзя, - заявила Бриджет. - Бог знает что они там с
ней делают.
- Но как они затащили ее туда? - спросил Дэниел. - Они же не могли
отнести ее на руках.
- Не важно.
Она ощупью добралась до двери, он последовал за ней. Темнота на лест-
ничной площадке была совершенно непроницаемой. Они стали медленно проби-
раться к верхней ступеньке, держась руками за стену. Остановившись там,
Бриджет чувствовала прерывистое дыхание и стук его сердца. Что-то неося-
заемое, но в то же время реальное тало от него к ней. Как любовь: непо-
нятное, непознанное, но существующее. Но это была не любовь, а страх.
Ее нервы напряглись до предела. Страх проник в мозг, полностью завла-
дел им. Она понимала, что должна избавиться от страха. Нужно было что-то
делать: движение необходимо, как воздух. Бриджет бросилась вперед, вниз
по лестнице в темноту. Она слышала, как Дэниел зовет ее, но решила не
обращать внимания. Она уже почти добралась до холла, но зацепилась за
что-то ногой и упала, выставив вперед руки. Раздался смех - злой, неес-
тественный смех, напоминающий звон колокольчика.
Какое-то время она лежала, скрючившись и едва не потеряв сознание от
боли. Она сильно ударилась левым локтем, затем услышала голос Дэниела,
зовущего ее, и смех в ответ. Она ничего не ощущала, кроме шершавых до-
сок, на которых лежала. Скорчившись от боли, Бриджет попыталась встать,
но ноги не слушались ее. Она почувствовала себя Гулливером, привязанным
к тысяче маленьких колышков веревками толщиной с нить. Возможно ли та-
кое? Конечно, нет. Значит, ее парализовало. Она позвала на помощь Дэние-
ла. Он прокричал что-то, но его слова опять заглушил смех.
- Помоги мне! - стонала Бриджет в отчаянии. - Помоги мне!
Смех походил на поток воды, который, казалось Дэниелу не преодолеть.
Она звала его снова и снова, а потом замолчала.
"Что я здесь делаю, - подумал Уоринг. - Какое разумное объяснение
можно этому найти?"
Он попытался сопротивляться своему бестелесному существованию, но
прекратил, поняв, что его попытки тщетны. Странная сцена, разворачиваю-
щаяся на его глазах, беспокоила и пугала его. Он оказался в маленькой
комнате. Был солнечный вечер. Широкий луч света проникал сквозь одно из
окон и падал на ковер с непонятным псевдо-восточным орнаментом. Он сразу
сообразил, что никогда раньше не бывал здесь. Откуда-то издали доносился
шум прибоя. Еще Уоринг слышал шумное дыхание полной женщины, сидящей в
кресле. Она казалась отвратительной и ужасающе толстой, и была одета в
белый костюм с короткой юбкой, открывающей толстые икры. В треугольном
вырезе кофты виднелись огромные, темные, потные груди. Рядом с ней стоя-
ло что-то похожее на вентилятор, но притока свежего воздуха Уоринг не
чувствовал.
Его раздражали не только ковер и вентилятор, но и телеэкран - плоский
прямоугольник на стене, и телефонный аппарат без диска. Казалось, в этой
комнате жили люди разного роста: мебель была или приземистой, или высо-
кой. На столике у окна находилось что-то непонятное, похожее на ракови-
ну, но сделанное из стали и пластика и окрашенное в яркие, режущие глаз
цвета.
Он все еще размышлял, что это такое, когда услышал другой звук - отк-
рылась дверь. Раздались шаркающие шаги старика. Полная женщина пошевели-
лась и позвала:
- Уоринг!
Когда открылась дверь, он сам, но уже значительно постаревший, вошел
в комнату. Теперь Уоринг узнал и женщину.
- Ты очень долго не появлялся, - пожаловалась Хелен. - Я должна была
принять таблетку еще полчаса назад. Ты что, решил меня убить? Или замыс-
лил еще что-то?
Он посмотрел на нес с холодным отвращением:
- Ты сама могла ее взять.
- Я, калека? Каким образом?
- На прошлой неделе, ты смогла добраться до конфет.
- Ты все еще пытаешься доказать, что я лгу, - с горечью сказала она.
Их взяла сиделка. Я же тебе говорила.
- Боже праведный, ты лучше обвинишь ее, чем признаешься. Такие, как
она, приходят проведать тебя и сотни других больных, моют твое вонючее
тело, ничего не получая взамен. А ты обвиняешь ее в том, что она взяла
какую-то проклятую конфету, которую ты засунула в свою ненасытную глот-
ку. Меня тошнит от твоей неблагодарности.
- Они приходят, потому что тогда их не отправят служить в Азию. А то,
что они моют меня, не означает, что они перестают любить конфеты.
- Ты законченная эгоистка и думаешь, что все остальные такие, как ты.
Внезапно она разразилась смехом.
- Может, мне следует получше изучить тебя? Прекрасный Образец идеа-
листа, мужского пола. Думаешь, я не видела, как ты вчера лежал на веран-
де и притворялся спящим, а сам пялился на ее ноги? Тебе будет очень не
хватать ее маленьких сисек, если она прекратит сюда ходить, не так ли? Я
видела, как у тебя изо рта течет слюна, когда ты на них смотришь. Ты с
ней так прекрасно ладишь, почему бы тебе не попросить ее дать тебе их
немного пососать? А ты ей подаришь плитку шоколада.
Уоринг посмотрел на нее сверху вниз:
- Ты, старая свинья. Как бы мне хотелось...
- Хотелось? Хотелось чего? Чтобы я умерла? Тогда бы ты и старина Джек
могли съехаться и вести чистую счастливую жизнь, играть вместе в шашки,
прогуливаться по пляжу, притворяясь, что не пялитесь на девушек, на мо-
лоды&тела, которые вам так хочется поиметь, но до которых вам уже больше
никогда не придется дотронуться. Его жена умерла. Как жаль, что твоя по-
ловина все еще цепляется за жизнь, несмотря на больное сердце и прочие
недуги.
- Я презираю тебя, - тихо сказал Уоринг. - Я понял, что у такого
чувства, как презрение, нет предела. Яма оказывается бездонной. Хочу ли
я, чтобы ты умерла? Еще бы! Если бы я верил в силу молитвы, я бы молил-
ся, чтобы это произошло. И ты абсолютно права. Когда ты умрешь, я посе-
люсь с Джеком и спокойно поживу годик-другой - сколько там осталось.
Единственное, что придает мне оптимизма, - это перспектива приятного
компаньона. Конечно, шатки и прогулки по пляжу, и мы обязательно получим
разрешение, чтобы завести собаку, так как нас будет двое. Колли, или
спаниеля, или, может, просто дворняжку. Вот что это будет - спокойствие,
спокойствие, спокойствие. - Старик нагнулся к ней. - Почему ты не умира-
ешь? Черт побери, ну почему ты не умираешь?
Хелен закашлялась, а он молча смотрел на нее. Когда приступ прошел,
задыхаясь, она попросила:
- Дай таблетку.
Уоринг постоял, глядя на нее с ненавистью, а затем повернулся и нап-
равился к высокому узкому комоду. Он вернулся к ее креслу с таблеткой и
стаканом воды. Хелен взяла таблетку, положила в рот и проглотила, запив
ее водой, которая отвратительно булькала у нее в горле.
- Пока таблетки помогают тебе, но это долго не продлится, - сказал
Уоринг. - С таким сердцем, как у тебя. Мое-то в порядке. Это сказал
Готтлейб. У меня еще есть впереди несколько лет. А все потому, что я
слежу за собой.
- Так же, как Джек... - Она тяжело дышала.
- Конечно, я переживу тебя. И у меня будет хоть немного спокойствия
перед смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Бог. И затем однажды теплым вечерей я пришла к нему с расстегнутыми пу-
говицами на блузке. Я сидела и видела в его глазах желание сорвать ее с
меня. Самым ужасным было то, что я знала: он сдерживается не потому,
чтобы уберечь меня, а чтобы уберечь себя, свои деньги, профессиональную
репутацию и все такое. После этого я перестала: ходить к нему. Он сделал
заключение, что я неконтактна.
Мэт не оттолкнул ее, а взял ее руку, которая лежала у его груди.
- Это происходило три года, - продолжала она. - Они хотели меня, а я
хотела, чтобы они хотели меня, а когда все узнали... Они просто не могли
оставить, меня в покое. Я поехала в летний лагерь, там оказался один
мальчик из школы, и он рассказал остальным, и в конце концов случился
скандал, и меня отослали домой. Тогда об этом узнали мои родители. А
осенью снова пришлось идти в школу и стало еще хуже. Это естественно.
Так что этим летом они привезли меня сюда, чтобы тихо провести каникулы.
Они надеются, что здесь смогут за мной уследить...
- Но ведь то, что между нами, - совсем другое... - сказал он.
- Ты это тоже почувствовал? Ничего общего. Такое случилось в первый
раз.
- Я знаю.
И тут она увидела огни, отражающиеся на стене, - свет и тень, танцую-
щие странный танец.
- Посмотри в окно, - сказал он.
Она обернулась, хотя ей очень не хотелось отводить взгляд от его ли-
ца. Небо казалось живым и колышущимся от света, оно вспыхивало и перели-
валось зеленым, голубыми розовым. Черри не испугалась - как и час назад,
когда качался дом.
- Что это?
- Не знаю. Северное сияние. Никогда не видел ничего подобного.
- Ну и ночь, - удовлетворенно сказала она. Какоето время они молча
наблюдали за игрой красок на небе.
- На дворе, наверное, здорово, - вздохнул Мэт.
- Пойдем, посмотрим? Одеваться будем?
- Ну, если только халаты и тапочки.
- Хорошо.
Они тихонько вышли. В доме не было слышно ни звука. Они не стали
включать электричество: все заливал льющийся снаружи свет. На лестнице.
Святой Георг из цветного, стекла убивал радужного дракона, и сам менял
оттенки. Когда они спустились в холл, Черри посмотрела на лестницу и
схватила Мэта за руку.
- Они вернулись.
Маленькие человечки стояли наверху и смотрели на них. Черри заметила
две женские фигурки и, по крайней мере, три мужских. Она помахала им, но
они даже не пошевелились.
- Может быть, их напугало землетрясение, - сказала она. - Или свет.
Странно, что никто больше не проснулся. А ты как считаешь?
- Я рад, что все остальные спят.
Она взяла его за руку.
- Я тоже.
Они вышли из дома. Было тепло, а в небе летали ангелы.
- Нужно торопиться, - сказала Бриджет. - Что бы это ни было - луна-
тизм, раздвоение личности или что-то еще, ей плохо. Пойдем искать ее.
- Нет.
Хотя Стефан стоял рядом с ней, в темноте она не могла рассмотреть вы-
ражение его лица. Сильные пальцы сжали ее локоть.
- Почему? - спросила Бриджет.
- Мне нужно подумать.
- О чем? Она страдает... Ей, наверное, больно.
- Ее последний крик - "Не делайте этого!" - был обращен к кому-то.
- Ну и что?
- Сначала - мольба о помощи. Возможно, она оказалась одна в темноте.
Но сейчас она кого-то умоляла. Кого?
- А это имеет значение? Как ты сам сказал, ей все кажется.
- Не уверен.
- Настоящая это опасность или нет, ясно одно - миссис Малоне нужна
помощь.
- Самое очевидное - не всегда самое верное. - В его голосе послыша-
лась злость, и это поколебало ее уверенность. Мужчины, конечно, гораздо
лучше разбираются в таких делах.
- Если она на самом деде в опасности, нужно сначала все продумать, -
сказал он.
- Я не могу понять...
- Маленькие человечки. Она же говорила тебе, что сии издевались над
ней и сбросили с лестницы. Мы не поверили. А если это правда?
- Но как им удалось? Они такие маленькие и беспомощные.
- Не знаю. НЕ ЗHАЮ. Но они какие-то странные.
- А зачем им это?
- Подумай сама. Они спустились в подвал, когда Шеймус умер. Затем мы
поймали Грету, а на следующий день вышли остальные. Думаю, они поняли,
что не все люди одинаковые и нас нечего бояться.
- Конечно, нечего.
- Вспомни условия, в которых они жили. Подопытные кролики Хофрихта,
игрушки твоего дяди-дегенерата. Игрушки, чтобы приятно возбуждать его и
чтобы их мучить. Порки, пытки - все это было. Хозяин и рабы, а рабы бо-
ятся хозяина. А что может произойти, если хозяин умрет, а рабы оказыва-
ются на свободе и находят существ, похожих на хозяина, но не таких жес-
токих и сильных, как он? Что может произойти, когда они это осознают?
- Ты хочешь сказать, что они станут мучить миссис Малоне, чтобы
отомстить за издевательства над собой?
- Миссис Малоне - первая жертва, потому что, возможно, они почувство-
вали ее страх. Но после того, как им это понравится...
- Я не могу в это поверить. Грета?
- Да, Грета. - Он говорил уверенно. - Грета совсем не такая, как ка-
жется. Она жила вместе с ними. Они не люди. Ты должна это помнить. И
рост их здесь ни при чем. Человеком может быть только тот, кто получил
воспитание и представление о морали, культуре и других общечеловеческих
ценностях. Они этого не понимают.
- Допустим, ты прав. Но они такие маленькие. Какую опасность они мо-
гут для нас представлять?
- Хотел бы я знать. Но я бы предпочел иметь при себе какое-нибудь
оружие, прежде чем спущусь к ним. Они маленькие и быстро передвигаются.
Крупнее крыс, но гораздо опаснее, потому что у них есть разум.
- Внизу есть старое ружье, - вспомнила Бриджет, - но нет патронов.
- Его можно использовать как дубину. Возможно, в кухне найдется и
что-нибудь подходящее.
Снова раздался крик, но слов уже было не разобрать, Он становился все
громче, пока не перешел в протяжный вой.
- Ждать больше нельзя, - заявила Бриджет. - Бог знает что они там с
ней делают.
- Но как они затащили ее туда? - спросил Дэниел. - Они же не могли
отнести ее на руках.
- Не важно.
Она ощупью добралась до двери, он последовал за ней. Темнота на лест-
ничной площадке была совершенно непроницаемой. Они стали медленно проби-
раться к верхней ступеньке, держась руками за стену. Остановившись там,
Бриджет чувствовала прерывистое дыхание и стук его сердца. Что-то неося-
заемое, но в то же время реальное тало от него к ней. Как любовь: непо-
нятное, непознанное, но существующее. Но это была не любовь, а страх.
Ее нервы напряглись до предела. Страх проник в мозг, полностью завла-
дел им. Она понимала, что должна избавиться от страха. Нужно было что-то
делать: движение необходимо, как воздух. Бриджет бросилась вперед, вниз
по лестнице в темноту. Она слышала, как Дэниел зовет ее, но решила не
обращать внимания. Она уже почти добралась до холла, но зацепилась за
что-то ногой и упала, выставив вперед руки. Раздался смех - злой, неес-
тественный смех, напоминающий звон колокольчика.
Какое-то время она лежала, скрючившись и едва не потеряв сознание от
боли. Она сильно ударилась левым локтем, затем услышала голос Дэниела,
зовущего ее, и смех в ответ. Она ничего не ощущала, кроме шершавых до-
сок, на которых лежала. Скорчившись от боли, Бриджет попыталась встать,
но ноги не слушались ее. Она почувствовала себя Гулливером, привязанным
к тысяче маленьких колышков веревками толщиной с нить. Возможно ли та-
кое? Конечно, нет. Значит, ее парализовало. Она позвала на помощь Дэние-
ла. Он прокричал что-то, но его слова опять заглушил смех.
- Помоги мне! - стонала Бриджет в отчаянии. - Помоги мне!
Смех походил на поток воды, который, казалось Дэниелу не преодолеть.
Она звала его снова и снова, а потом замолчала.
"Что я здесь делаю, - подумал Уоринг. - Какое разумное объяснение
можно этому найти?"
Он попытался сопротивляться своему бестелесному существованию, но
прекратил, поняв, что его попытки тщетны. Странная сцена, разворачиваю-
щаяся на его глазах, беспокоила и пугала его. Он оказался в маленькой
комнате. Был солнечный вечер. Широкий луч света проникал сквозь одно из
окон и падал на ковер с непонятным псевдо-восточным орнаментом. Он сразу
сообразил, что никогда раньше не бывал здесь. Откуда-то издали доносился
шум прибоя. Еще Уоринг слышал шумное дыхание полной женщины, сидящей в
кресле. Она казалась отвратительной и ужасающе толстой, и была одета в
белый костюм с короткой юбкой, открывающей толстые икры. В треугольном
вырезе кофты виднелись огромные, темные, потные груди. Рядом с ней стоя-
ло что-то похожее на вентилятор, но притока свежего воздуха Уоринг не
чувствовал.
Его раздражали не только ковер и вентилятор, но и телеэкран - плоский
прямоугольник на стене, и телефонный аппарат без диска. Казалось, в этой
комнате жили люди разного роста: мебель была или приземистой, или высо-
кой. На столике у окна находилось что-то непонятное, похожее на ракови-
ну, но сделанное из стали и пластика и окрашенное в яркие, режущие глаз
цвета.
Он все еще размышлял, что это такое, когда услышал другой звук - отк-
рылась дверь. Раздались шаркающие шаги старика. Полная женщина пошевели-
лась и позвала:
- Уоринг!
Когда открылась дверь, он сам, но уже значительно постаревший, вошел
в комнату. Теперь Уоринг узнал и женщину.
- Ты очень долго не появлялся, - пожаловалась Хелен. - Я должна была
принять таблетку еще полчаса назад. Ты что, решил меня убить? Или замыс-
лил еще что-то?
Он посмотрел на нес с холодным отвращением:
- Ты сама могла ее взять.
- Я, калека? Каким образом?
- На прошлой неделе, ты смогла добраться до конфет.
- Ты все еще пытаешься доказать, что я лгу, - с горечью сказала она.
Их взяла сиделка. Я же тебе говорила.
- Боже праведный, ты лучше обвинишь ее, чем признаешься. Такие, как
она, приходят проведать тебя и сотни других больных, моют твое вонючее
тело, ничего не получая взамен. А ты обвиняешь ее в том, что она взяла
какую-то проклятую конфету, которую ты засунула в свою ненасытную глот-
ку. Меня тошнит от твоей неблагодарности.
- Они приходят, потому что тогда их не отправят служить в Азию. А то,
что они моют меня, не означает, что они перестают любить конфеты.
- Ты законченная эгоистка и думаешь, что все остальные такие, как ты.
Внезапно она разразилась смехом.
- Может, мне следует получше изучить тебя? Прекрасный Образец идеа-
листа, мужского пола. Думаешь, я не видела, как ты вчера лежал на веран-
де и притворялся спящим, а сам пялился на ее ноги? Тебе будет очень не
хватать ее маленьких сисек, если она прекратит сюда ходить, не так ли? Я
видела, как у тебя изо рта течет слюна, когда ты на них смотришь. Ты с
ней так прекрасно ладишь, почему бы тебе не попросить ее дать тебе их
немного пососать? А ты ей подаришь плитку шоколада.
Уоринг посмотрел на нее сверху вниз:
- Ты, старая свинья. Как бы мне хотелось...
- Хотелось? Хотелось чего? Чтобы я умерла? Тогда бы ты и старина Джек
могли съехаться и вести чистую счастливую жизнь, играть вместе в шашки,
прогуливаться по пляжу, притворяясь, что не пялитесь на девушек, на мо-
лоды&тела, которые вам так хочется поиметь, но до которых вам уже больше
никогда не придется дотронуться. Его жена умерла. Как жаль, что твоя по-
ловина все еще цепляется за жизнь, несмотря на больное сердце и прочие
недуги.
- Я презираю тебя, - тихо сказал Уоринг. - Я понял, что у такого
чувства, как презрение, нет предела. Яма оказывается бездонной. Хочу ли
я, чтобы ты умерла? Еще бы! Если бы я верил в силу молитвы, я бы молил-
ся, чтобы это произошло. И ты абсолютно права. Когда ты умрешь, я посе-
люсь с Джеком и спокойно поживу годик-другой - сколько там осталось.
Единственное, что придает мне оптимизма, - это перспектива приятного
компаньона. Конечно, шатки и прогулки по пляжу, и мы обязательно получим
разрешение, чтобы завести собаку, так как нас будет двое. Колли, или
спаниеля, или, может, просто дворняжку. Вот что это будет - спокойствие,
спокойствие, спокойствие. - Старик нагнулся к ней. - Почему ты не умира-
ешь? Черт побери, ну почему ты не умираешь?
Хелен закашлялась, а он молча смотрел на нее. Когда приступ прошел,
задыхаясь, она попросила:
- Дай таблетку.
Уоринг постоял, глядя на нее с ненавистью, а затем повернулся и нап-
равился к высокому узкому комоду. Он вернулся к ее креслу с таблеткой и
стаканом воды. Хелен взяла таблетку, положила в рот и проглотила, запив
ее водой, которая отвратительно булькала у нее в горле.
- Пока таблетки помогают тебе, но это долго не продлится, - сказал
Уоринг. - С таким сердцем, как у тебя. Мое-то в порядке. Это сказал
Готтлейб. У меня еще есть впереди несколько лет. А все потому, что я
слежу за собой.
- Так же, как Джек... - Она тяжело дышала.
- Конечно, я переживу тебя. И у меня будет хоть немного спокойствия
перед смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31