Сердце мое сжалось. С этой чертовой свадьбой я уже потерял два месяца, и неизвестно, сколько потеряю еще...
УБИЙЦЫ - МЕСТНЫЕ РЭКЕТИРЫ
(газета "Симбирские вести")
Именно к такому выводу пришла следственная группа областной прокуратуры, расследующая дела об убийствах директора и двоих сотрудников фирмы "Симбир-Фарма".
Как нам стало известно, органы прокуратуры имеют серьезные намерения обвинить в этих убийствах двух мастеров спорта по таэквандо: Петра Загряжского и Леонида Пьяных. Первый уже арестован, второй объявлен в розыск.
Именно они около месяца назад покушались на жизнь главы АО "Симбир-Фарм" Алексея Рогова. Об этом наша газета писала. Тогда по этому факту не было возбуждено уголовного дела, поскольку Рогов не обращался с заявлением в милицию. Сегодня за этих двух молодцов областная прокуратура ухватилась как за соломинку.
Напомним, что месяц назад глава фирмы Алексей Рогов ухитрился вывезти с Красногорского завода КамАЗ лекарственных препаратов на сумму полтора миллиона рублей, при этом не оформив ни единого документа. Рогов категорически отказался платить за вывезенный товар, заявив, что к этой истории не имеет никакого отношения. Представители потерпевшей стороны прибыли в наш город и, после безуспешных попыток уладить недоразумение мирным путем, обратились за помощью к ульяновским спортсменам: Загряжскому и Пьяных.
Таэквандисты в этот же день вразумили незадачливого мошенника, и Рогов на следующий день отдал приказ своему главному бухгалтеру Анне Лебедкиной перечислить вышеназванную сумму в Красногорск.
Однако предприимчивый родственник Лебедкиной, возглавляющий строительную фирму, посоветовал ей "прокрутить" эти деньги через свои счета. Это, по мнению прокуратуры, и явилось причиной убийства Рогова и его сотрудников. Убили же их вышеназванные спортсмены, у которых якобы был договор с красногорцами на случай подобного исхода.
Именно так следственная группа хочет представить это дело. И понятно почему. По нашим данным, губернатор торопит с раскрытием убийств, и прокуратура делает все возможное, чтобы поскорее найти козла отпущения. Точнее, не найти. А козел отпущение уже намечен - неожиданно исчезнувший Пьяных. Следователь Валерий Сорокин всерьез считает, что это он убил Рогова и двоих его сотрудников. И не хочет следователь прокуратуры задаться элементарным вопросом: а нужна ли Красногорскому заводу лекарственных средств кровь главы "Симбир-Фарма"? Ведь эта сделка оформлена документально, и все недоразумения можно решить через арбитражный суд. Второй факт, на который закрывают глаза следственные органы: в карманах убитых найдено свыше тридцати тысяч долларов и алмазное колье, которые явно им были подброшены. Где это видано, чтобы киллеры, убивающие ради денег, подбрасывали жертвам суммы в десять раз превышающие их гонорары? И, наконец, самое главное: зачем преступнику понадобилось убивать топором? И почему, собственно, больше всех измордован Клокин?
Вряд ли прокуратура намерена ответить на эти вопросы. Для неё это слишком сложно. Проще все свалить на пропавшего Пьяных. Правда, он может и найтись, но прокуратуре выгодней, чтобы он не нашелся. И, скорее всего, его не найдут.
Словом, история повторяется: один раз как трагедия, как было с расследованием убийства Ольги Соколовой, второй раз как фарс, который мы наблюдаем сегодня в расследовании этого дела.
Кстати, умыкание фургонами товара также не ново для нашей области. В 1994 году таким же образом был похищен КамАЗ с трикотажными изделиями производственной фирмы "Мадригал". Провернула это дельце беременная женщина на девятом месяце, которая якобы возглавляла торговую фирму, находящуюся в том же здании проектного института, что и "Мадригал". Председательница торговой фирмы предложила трикотажному предприятию услуги по реализации их продукции. Дирекция "Мадригала" согласилась. После того как машина была загружена и отправлена, уже больше никто не видел ни этой женщины, ни этой фирмы, ни тем более товара. КамАЗ канул, а это дело так и не было раскрыто милицией, как, впрочем, и большинство дел в нашей области.
14
- Читали, господа, утренний выпуск? - воскликнул Захаров, влетая в отдел с развернутой газетой в руках. - Дело-то, оказывается, принимает политический оборот. Можно сказать, подфартило нынешнему губернатору перед выборами! В кавычках, конечно.
Юрист радостно рассмеялся. Но никто в отделе не разделил его радости. Наоборот, Виктор сдвинул брови и хмуро произнес:
- Эти чертовы газетчики из всего извлекут выгоду. Нет, а если трезво поразмыслить: действительно, на кой черт рэкетирам понадобилось рубить топором? Что они этим хотели доказать?
- Э, нет! - поднял палец Захаров. - Рэкетиры тут ни при чем. В этом вопросе я на сто процентов согласен с газетчиками: рэкетиры убивают ради денег. А здесь - наоборот. Убили и подсунули деньги. Тридцать три тысячи баксов. Да ещё алмазное колье.
- Подсунули? - изумилась Маша. - Мне бы кто подсунул.
- Раскиньте мозгами, коллеги! - хитро сощурился юрист. - Что мы имеем в наличии? А имеем мы весьма необычное убийство. Такое ощущение, что несчастные были убиты именно с таким расчетом, чтобы город содрогнулся, чтобы слух о жестокости содеянного долетел до генпрокуратуры. И действительно, до генпрокуратуры слух долетел, и она проявляет живейший интерес к ходу расследования. Что же мы видим дальше? А то, что преступление совершено чрезвычайно профессионально. Не правда ли? Преступник почти не оставил следов. А это о чем говорит? А о том, что с нашими дохлыми провинциальными следователями раскрыть эти убийства практически невозможно.
- Минуточку! - замахал рукой Виктор. - Откуда ты знаешь, что преступник не оставил следов?
- Спокойно! - ответил Захаров. - У меня свои информаторы. Не будем отвлекаться! Давайте рассуждать дальше. Итак, что у нас на носу? А на носу у нас губернаторские выборы! Нужно нынешнему губернатору чрезвычайное происшествие, которое накануне выборов прикует к его области внимание всей страны? Да оно для него смерти подобно. А кому это на руку? Одному из кандидатов в губернаторы!
- Какому? - встрепенулась Маша.
- А вы подумайте, господа! Кто у нас самый главный кандидат? Кого сейчас раскручивают "Симбирские вести"?
- Генерала Шипанова? - почесал затылок Виктор.
- Вот именно что генерала, - подмигнул юрист. - И убийство совершено профессионально. Чувствуешь связь? И вот ещё такой момент: "Симбирские вести" будто ждали этого происшествия, чтобы напомнить о маньяке, дело которого до сих пор не закрыто. А спрашивается, для чего? Да все для того же, чтобы показать беспомощность прокуратуры и слабость губернатора. Я как прочел подзаголовок, так сразу понял, что если бы не произошло этих убийств, то их бы нужно было организовать. И тогда победа генерала обеспечена. Как-никак - генерал! Он может не разбираться в экономике, но порядок наведет всегда. И вот ещё что подозрительно: зачем газетчики в своей первой статье приплели Достоевского с его романом "Пьяненькие"? Не намек ли это на то, в каком направлении двигать следствие? А может, прямое указание?
- Все, ребята, хватит! Давайте работать, - наконец вмешался я, чувствуя, что этот бред может продолжаться до вечера.
И не ошибся. Едва я вышел за порог конторы, как ко мне тут же метнулся журналист "Симбирских вестей". Вид у него был дерганый, взгляд сумасшедший. Он выдавил подобие улыбки и произнес непрокашливавшимся голосом:
- Нам утром так и не удалось поговорить. Вы можете мне ответить на пару вопросов?
- Нет, - ответил я.
- Почему, если не секрет?
- Не хочу участвовать в этом предвыборном спектакле.
- Ну что вы, - побледнел журналист. - Никаких предвыборных целей мы не преследуем. Клянусь вам, что мои намерения чисты. Я только хочу докопаться до истины, не более! Иначе нас опять обманут. А убийства повесят на невинных людей.
У него были такие жалобные глаза, что мне ничего не оставалось, как со вздохом пробурчать:
- Ладно. Что вас интересует?
- Почему все же Рогов пришел скрываться именно к вам? - оживился журналист, суетливо доставая из кармана диктофон.
- Я уже отвечал на это вопрос.
- Да-да, извините! Я хотел спросить совсем другое. Как выглядел Рогов в тот вечер, когда пришел к вам?
- Трусливо выглядел. Дрожал, как заяц.
- Что он вам сказал?
- Что на него навели рэкет. В его особняке побили стекла. Если он к утру не переведет деньги, то шлепнут без предупреждения.
- Шлепнут? - обрадовался журналист, и глаза его засветились. - Это прекрасно! А он звонил в милицию?
- Не звонил.
- Не потому ли, что он не доверяет милиции?
- Понятия не имею.
- А почему он не принял никаких мер к эвакуации своей семьи? Ведь в доме побили стекла.
- Наверное, потому, что свою шкуру ценил дороже своей семьи.
Такой ответ привел журналиста в восторг. Он даже подпрыгнул от возбуждения и стал суетливо расспрашивать меня об отношении Рогова с семьей, на что я ответил, что лучше ему с таким вопросом обратиться к вдове. Но и без вдовы об отношениях Рогова с се мьей журналист знал достаточно. Он посмотрел по сторонам и полушепотом произнес:
- Мне удалось узнать, что семью он ни в грош не ставил, а тот дом в Красном Яре выполнял функцию притона. Это я узнал из эксклюзивного источника. Он мне так и сказал, мой источник, что этот дом Рогов купил исключительно для того, чтобы возить в него проституток.
Журналист даже взвизгнул от радости и нервно потер ладонью о ладонь.
- Кстати, он предпочитал устраивать оргии в компании своих сотрудников. Вы тоже участвовали в подобных мероприятиях? Мне можете - как на духу. Я никому не скажу. Клянусь!
- Нет! - усмехнулся я. - Моя персона в его свиту не входила.
- Странно, - задумался журналист. - Почему же он пришел к вам? Впрочем, ничего удивительного. Так уж люди устроены: как проводить весело время - это к одним, а как шкуру спасать - бегут совсем к противоположным. Эх, люди, люди, человеки! А что за человек был Клокин?
- Не знаю, - ответил я.
Журналист сделался чрезвычайно серьезным. Он немного помолчал, потом задумчиво спросил, больше у себя, чем у меня:
- Почему убийца измордовал его больше всех? Может, дело не в деньгах, а в этом самом Клокине?
Насколько я понял, корреспондент уже получил от меня все, что хотел, и сейчас обдумывал, как бы пооригинальнее подать эту информацию читателю.
- Мне можно идти? - спросил я иронично.
- Да-да! Огромное спасибо! Не смею у вас больше отнимать время! расшаркался журналист и с чувством тряхнул мою руку.
Я хмыкнул и отправился на трамвайную остановку. Уже никто не сможет отнять у меня время, поскольку я больше его не ощущаю. А тогда, в двадцать четыре, когда я бродил по ночному городу, я просто физически чувствовал, как оно бездарно улетает в трубу.
Нужно было что-то предпринимать: снять квартиру, перетащить вещи, устроиться на работу. Да-да, как это ни прискорбно, но за квартиру нужно будет платить, и нужно будет кормить жену, пока она ещё учится в своем медицинском училище. По счастью, последний год.
До того проклятого вечера я никогда не думал о деньгах. Мне всегда перепадал какой-то минимум от шабашек, на которые у меня уходило в месяц не более трех часов. Нарисовать афишу, рекламу, вывеску для магазину, оформить стенд, разукрасить стену актового зала, написать портрет или какой-нибудь неутомительный пейзажик, сотворить коллажик или ещё что-нибудь в этом роде - у меня всегда были заказы. Незначительные, но на хлеб хватало. Главное, что я их никогда не искал. Они находили меня сами, причем в тот момент, когда пустели мои карманы. Деньги хоть и в мизерном количестве, но довольно регулярно падали мне с неба в виде манны. Квартира мне также досталась без какого-либо напряга с моей стороны. Я её просто унаследовал от деда. Мне как бы сама судьба говорила: "Делай свое дело и не заботься о хлебе насущном. Минимум у тебя всегда будет..."
Но в тот вечер я понимал, что на мне обязанность мужа и теперь на одни шабашки не проживешь. Не мог же я в самом деле свою молодую супругу держать на хлебе и воде, на которых сам сидел месяцами.
Разумеется, первое, что приходит в голову творческому человеку по поводу работы с минимальной затратой времени - это устроиться либо дворником, либо ночным сторожем. Поэтому, переночевав у друга, я с утра отправился в Отдел вневедомственной охраны. Там-то меня и разыскала моя юная супруга. Она плакала, просила прощения и умоляла вернуться домой. Алиса уверяла, что все поняла, раскаялась и теперь тоже наравне со мной будет служить великой цели и, если надо, отправится со мной на каторгу по примеру той французской вертихвостки из фильма "Звезда пленительного счастья".
Из дневника следователя В.А. Сорокина
1 сентября 2000 года
В убийстве Рогова, Клокина и Петрова я подозреваю Пьяных. Как об этом узнали журналисты, я не знаю. Все это очень подозрительно, особенно уверенность "Вестей" в том, что мы никогда не найдем Пьяных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
УБИЙЦЫ - МЕСТНЫЕ РЭКЕТИРЫ
(газета "Симбирские вести")
Именно к такому выводу пришла следственная группа областной прокуратуры, расследующая дела об убийствах директора и двоих сотрудников фирмы "Симбир-Фарма".
Как нам стало известно, органы прокуратуры имеют серьезные намерения обвинить в этих убийствах двух мастеров спорта по таэквандо: Петра Загряжского и Леонида Пьяных. Первый уже арестован, второй объявлен в розыск.
Именно они около месяца назад покушались на жизнь главы АО "Симбир-Фарм" Алексея Рогова. Об этом наша газета писала. Тогда по этому факту не было возбуждено уголовного дела, поскольку Рогов не обращался с заявлением в милицию. Сегодня за этих двух молодцов областная прокуратура ухватилась как за соломинку.
Напомним, что месяц назад глава фирмы Алексей Рогов ухитрился вывезти с Красногорского завода КамАЗ лекарственных препаратов на сумму полтора миллиона рублей, при этом не оформив ни единого документа. Рогов категорически отказался платить за вывезенный товар, заявив, что к этой истории не имеет никакого отношения. Представители потерпевшей стороны прибыли в наш город и, после безуспешных попыток уладить недоразумение мирным путем, обратились за помощью к ульяновским спортсменам: Загряжскому и Пьяных.
Таэквандисты в этот же день вразумили незадачливого мошенника, и Рогов на следующий день отдал приказ своему главному бухгалтеру Анне Лебедкиной перечислить вышеназванную сумму в Красногорск.
Однако предприимчивый родственник Лебедкиной, возглавляющий строительную фирму, посоветовал ей "прокрутить" эти деньги через свои счета. Это, по мнению прокуратуры, и явилось причиной убийства Рогова и его сотрудников. Убили же их вышеназванные спортсмены, у которых якобы был договор с красногорцами на случай подобного исхода.
Именно так следственная группа хочет представить это дело. И понятно почему. По нашим данным, губернатор торопит с раскрытием убийств, и прокуратура делает все возможное, чтобы поскорее найти козла отпущения. Точнее, не найти. А козел отпущение уже намечен - неожиданно исчезнувший Пьяных. Следователь Валерий Сорокин всерьез считает, что это он убил Рогова и двоих его сотрудников. И не хочет следователь прокуратуры задаться элементарным вопросом: а нужна ли Красногорскому заводу лекарственных средств кровь главы "Симбир-Фарма"? Ведь эта сделка оформлена документально, и все недоразумения можно решить через арбитражный суд. Второй факт, на который закрывают глаза следственные органы: в карманах убитых найдено свыше тридцати тысяч долларов и алмазное колье, которые явно им были подброшены. Где это видано, чтобы киллеры, убивающие ради денег, подбрасывали жертвам суммы в десять раз превышающие их гонорары? И, наконец, самое главное: зачем преступнику понадобилось убивать топором? И почему, собственно, больше всех измордован Клокин?
Вряд ли прокуратура намерена ответить на эти вопросы. Для неё это слишком сложно. Проще все свалить на пропавшего Пьяных. Правда, он может и найтись, но прокуратуре выгодней, чтобы он не нашелся. И, скорее всего, его не найдут.
Словом, история повторяется: один раз как трагедия, как было с расследованием убийства Ольги Соколовой, второй раз как фарс, который мы наблюдаем сегодня в расследовании этого дела.
Кстати, умыкание фургонами товара также не ново для нашей области. В 1994 году таким же образом был похищен КамАЗ с трикотажными изделиями производственной фирмы "Мадригал". Провернула это дельце беременная женщина на девятом месяце, которая якобы возглавляла торговую фирму, находящуюся в том же здании проектного института, что и "Мадригал". Председательница торговой фирмы предложила трикотажному предприятию услуги по реализации их продукции. Дирекция "Мадригала" согласилась. После того как машина была загружена и отправлена, уже больше никто не видел ни этой женщины, ни этой фирмы, ни тем более товара. КамАЗ канул, а это дело так и не было раскрыто милицией, как, впрочем, и большинство дел в нашей области.
14
- Читали, господа, утренний выпуск? - воскликнул Захаров, влетая в отдел с развернутой газетой в руках. - Дело-то, оказывается, принимает политический оборот. Можно сказать, подфартило нынешнему губернатору перед выборами! В кавычках, конечно.
Юрист радостно рассмеялся. Но никто в отделе не разделил его радости. Наоборот, Виктор сдвинул брови и хмуро произнес:
- Эти чертовы газетчики из всего извлекут выгоду. Нет, а если трезво поразмыслить: действительно, на кой черт рэкетирам понадобилось рубить топором? Что они этим хотели доказать?
- Э, нет! - поднял палец Захаров. - Рэкетиры тут ни при чем. В этом вопросе я на сто процентов согласен с газетчиками: рэкетиры убивают ради денег. А здесь - наоборот. Убили и подсунули деньги. Тридцать три тысячи баксов. Да ещё алмазное колье.
- Подсунули? - изумилась Маша. - Мне бы кто подсунул.
- Раскиньте мозгами, коллеги! - хитро сощурился юрист. - Что мы имеем в наличии? А имеем мы весьма необычное убийство. Такое ощущение, что несчастные были убиты именно с таким расчетом, чтобы город содрогнулся, чтобы слух о жестокости содеянного долетел до генпрокуратуры. И действительно, до генпрокуратуры слух долетел, и она проявляет живейший интерес к ходу расследования. Что же мы видим дальше? А то, что преступление совершено чрезвычайно профессионально. Не правда ли? Преступник почти не оставил следов. А это о чем говорит? А о том, что с нашими дохлыми провинциальными следователями раскрыть эти убийства практически невозможно.
- Минуточку! - замахал рукой Виктор. - Откуда ты знаешь, что преступник не оставил следов?
- Спокойно! - ответил Захаров. - У меня свои информаторы. Не будем отвлекаться! Давайте рассуждать дальше. Итак, что у нас на носу? А на носу у нас губернаторские выборы! Нужно нынешнему губернатору чрезвычайное происшествие, которое накануне выборов прикует к его области внимание всей страны? Да оно для него смерти подобно. А кому это на руку? Одному из кандидатов в губернаторы!
- Какому? - встрепенулась Маша.
- А вы подумайте, господа! Кто у нас самый главный кандидат? Кого сейчас раскручивают "Симбирские вести"?
- Генерала Шипанова? - почесал затылок Виктор.
- Вот именно что генерала, - подмигнул юрист. - И убийство совершено профессионально. Чувствуешь связь? И вот ещё такой момент: "Симбирские вести" будто ждали этого происшествия, чтобы напомнить о маньяке, дело которого до сих пор не закрыто. А спрашивается, для чего? Да все для того же, чтобы показать беспомощность прокуратуры и слабость губернатора. Я как прочел подзаголовок, так сразу понял, что если бы не произошло этих убийств, то их бы нужно было организовать. И тогда победа генерала обеспечена. Как-никак - генерал! Он может не разбираться в экономике, но порядок наведет всегда. И вот ещё что подозрительно: зачем газетчики в своей первой статье приплели Достоевского с его романом "Пьяненькие"? Не намек ли это на то, в каком направлении двигать следствие? А может, прямое указание?
- Все, ребята, хватит! Давайте работать, - наконец вмешался я, чувствуя, что этот бред может продолжаться до вечера.
И не ошибся. Едва я вышел за порог конторы, как ко мне тут же метнулся журналист "Симбирских вестей". Вид у него был дерганый, взгляд сумасшедший. Он выдавил подобие улыбки и произнес непрокашливавшимся голосом:
- Нам утром так и не удалось поговорить. Вы можете мне ответить на пару вопросов?
- Нет, - ответил я.
- Почему, если не секрет?
- Не хочу участвовать в этом предвыборном спектакле.
- Ну что вы, - побледнел журналист. - Никаких предвыборных целей мы не преследуем. Клянусь вам, что мои намерения чисты. Я только хочу докопаться до истины, не более! Иначе нас опять обманут. А убийства повесят на невинных людей.
У него были такие жалобные глаза, что мне ничего не оставалось, как со вздохом пробурчать:
- Ладно. Что вас интересует?
- Почему все же Рогов пришел скрываться именно к вам? - оживился журналист, суетливо доставая из кармана диктофон.
- Я уже отвечал на это вопрос.
- Да-да, извините! Я хотел спросить совсем другое. Как выглядел Рогов в тот вечер, когда пришел к вам?
- Трусливо выглядел. Дрожал, как заяц.
- Что он вам сказал?
- Что на него навели рэкет. В его особняке побили стекла. Если он к утру не переведет деньги, то шлепнут без предупреждения.
- Шлепнут? - обрадовался журналист, и глаза его засветились. - Это прекрасно! А он звонил в милицию?
- Не звонил.
- Не потому ли, что он не доверяет милиции?
- Понятия не имею.
- А почему он не принял никаких мер к эвакуации своей семьи? Ведь в доме побили стекла.
- Наверное, потому, что свою шкуру ценил дороже своей семьи.
Такой ответ привел журналиста в восторг. Он даже подпрыгнул от возбуждения и стал суетливо расспрашивать меня об отношении Рогова с семьей, на что я ответил, что лучше ему с таким вопросом обратиться к вдове. Но и без вдовы об отношениях Рогова с се мьей журналист знал достаточно. Он посмотрел по сторонам и полушепотом произнес:
- Мне удалось узнать, что семью он ни в грош не ставил, а тот дом в Красном Яре выполнял функцию притона. Это я узнал из эксклюзивного источника. Он мне так и сказал, мой источник, что этот дом Рогов купил исключительно для того, чтобы возить в него проституток.
Журналист даже взвизгнул от радости и нервно потер ладонью о ладонь.
- Кстати, он предпочитал устраивать оргии в компании своих сотрудников. Вы тоже участвовали в подобных мероприятиях? Мне можете - как на духу. Я никому не скажу. Клянусь!
- Нет! - усмехнулся я. - Моя персона в его свиту не входила.
- Странно, - задумался журналист. - Почему же он пришел к вам? Впрочем, ничего удивительного. Так уж люди устроены: как проводить весело время - это к одним, а как шкуру спасать - бегут совсем к противоположным. Эх, люди, люди, человеки! А что за человек был Клокин?
- Не знаю, - ответил я.
Журналист сделался чрезвычайно серьезным. Он немного помолчал, потом задумчиво спросил, больше у себя, чем у меня:
- Почему убийца измордовал его больше всех? Может, дело не в деньгах, а в этом самом Клокине?
Насколько я понял, корреспондент уже получил от меня все, что хотел, и сейчас обдумывал, как бы пооригинальнее подать эту информацию читателю.
- Мне можно идти? - спросил я иронично.
- Да-да! Огромное спасибо! Не смею у вас больше отнимать время! расшаркался журналист и с чувством тряхнул мою руку.
Я хмыкнул и отправился на трамвайную остановку. Уже никто не сможет отнять у меня время, поскольку я больше его не ощущаю. А тогда, в двадцать четыре, когда я бродил по ночному городу, я просто физически чувствовал, как оно бездарно улетает в трубу.
Нужно было что-то предпринимать: снять квартиру, перетащить вещи, устроиться на работу. Да-да, как это ни прискорбно, но за квартиру нужно будет платить, и нужно будет кормить жену, пока она ещё учится в своем медицинском училище. По счастью, последний год.
До того проклятого вечера я никогда не думал о деньгах. Мне всегда перепадал какой-то минимум от шабашек, на которые у меня уходило в месяц не более трех часов. Нарисовать афишу, рекламу, вывеску для магазину, оформить стенд, разукрасить стену актового зала, написать портрет или какой-нибудь неутомительный пейзажик, сотворить коллажик или ещё что-нибудь в этом роде - у меня всегда были заказы. Незначительные, но на хлеб хватало. Главное, что я их никогда не искал. Они находили меня сами, причем в тот момент, когда пустели мои карманы. Деньги хоть и в мизерном количестве, но довольно регулярно падали мне с неба в виде манны. Квартира мне также досталась без какого-либо напряга с моей стороны. Я её просто унаследовал от деда. Мне как бы сама судьба говорила: "Делай свое дело и не заботься о хлебе насущном. Минимум у тебя всегда будет..."
Но в тот вечер я понимал, что на мне обязанность мужа и теперь на одни шабашки не проживешь. Не мог же я в самом деле свою молодую супругу держать на хлебе и воде, на которых сам сидел месяцами.
Разумеется, первое, что приходит в голову творческому человеку по поводу работы с минимальной затратой времени - это устроиться либо дворником, либо ночным сторожем. Поэтому, переночевав у друга, я с утра отправился в Отдел вневедомственной охраны. Там-то меня и разыскала моя юная супруга. Она плакала, просила прощения и умоляла вернуться домой. Алиса уверяла, что все поняла, раскаялась и теперь тоже наравне со мной будет служить великой цели и, если надо, отправится со мной на каторгу по примеру той французской вертихвостки из фильма "Звезда пленительного счастья".
Из дневника следователя В.А. Сорокина
1 сентября 2000 года
В убийстве Рогова, Клокина и Петрова я подозреваю Пьяных. Как об этом узнали журналисты, я не знаю. Все это очень подозрительно, особенно уверенность "Вестей" в том, что мы никогда не найдем Пьяных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27