Не для того ли нужны друзья, верно?
В ответ она лучезарно улыбнулась.
— Не суй туда свой нос, Альтал, — раздался в его голове мурлыкающий голос Двейи.
— Как скажешь, дорогая.
— Наступление ледников стало причиной засухи, которая вызвала большое смятение в южных землях, — рассказывала им Двейя несколько дней спустя. — Богатство и власть больших городов ничего не значат, если нечего есть. Разумеется, в этом ключ к планам Генда. Хаос — его союзник, а ледники создают хаос.
— Кажется, ты как-то мне говорила, что когда-то такое уже бывало, — сказал Альтал.
— Да. Нынешний ледяной период — уже четвертый за последние несколько миллионов лет. Как правило, они были результатом изменений климата или движения океанских течений. Но этот ледяной период вызван Дэвой. Это краеугольный камень планов Генда — полностью разобщить различные империи на юге, чтобы люди бросились к любому, кто предложит им стабильность. Цивилизация на грани катастрофы, и на горизонте уже виден вселенский переворот.
— Мой народ никогда не восстанет против меня! — воскликнула Андина.
— Я бы не была так уверена, дорогая, — возразила Двейя. — Как раз сейчас люди Генда будоражат народ в Остосе, а война с кантонцами только помогает им в этом.
— Эту войну начали не мы!
— Я знаю. Мы с Альталом по дороге из Арума в Остос повстречали сержанта Халора из отряда Элиара, и он утверждал, что кантонский эрайо — просто недоумок. Думаю, если покопаться в этом вопросе, можно обнаружить, что за большинством военных решений эрайо стоят приспешники Генда.
— Сержант Халор был не рад этой войне, — вспомнил Элиар. — Он называл вождя Кантона всякими необычными словами.
Андина задумчиво прищурила свои огромные глаза.
— То есть это значит, что моего отца убил как бы Генд?
— В конечном итоге он за это в ответе, — сказала Двейя.
— Элиар? — позвала Андина своим самым чарующим голосом.
— Что, Андина?
— Не хочешь ли поработать для меня?
— Что-то я не понимаю.
— Мне нужен сейчас хороший профессиональный солдат. Я заплачу очень хорошо — и деньгами, и другими ценностями.
Она томно положила руку на его колено.
— Мне нужно поговорить об этом с моим вождем, Андина, но я уверен, что у нас все получится. А что именно ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я была бы тебе так признательна, если бы ты выследил этого Генда и убил его для меня — я хочу присутствовать, когда ты будешь его убивать. Я жажду крови, Элиар, — много, много крови. Я хочу услышать громкие крики. Как ты думаешь, сколько это мне будет стоить?
— Я и не собирался брать с тебя за это деньги, Андина, — заверил он ее. — Мы теперь друзья, и с моей стороны было бы неприлично брать с тебя деньги за такую незначительную услугу.
Андина вскрикнула от радости, обхватила Элиара руками вокруг шеи и страстно поцеловала.
— Ну разве он не самый лучший парень, какого вы когда-либо видели? — спросила она остальных.
На следующее утро Двейя казалась задумчивой. Она села за мраморный стол в башне, положила руку на Книгу, и ее зеленые глаза засияли.
Альтал с остальными, как обычно, вошли один за другим и тихо заняли свои места.
— Я хочу, чтобы вы послушали меня очень внимательно, — сказала им Двейя. — Вы все знаете о том, что можно «использовать» Книгу, и о том, как Элиар «использует» Кинжал. А теперь вам пора научиться «использовать» Дом. — Она встала и посмотрела на них. — Для вас это может оказаться трудным, а что-то из рассказанного мной будет вам совсем непонятно, но вы должны мне довериться. Я много раз говорила, что Дом на самом деле находится не здесь, но это не совсем точно. Дом находится здесь, но также он находится и повсюду.
— Ты имеешь в виду, что он передвигается? — недоверчиво спросил Гер.
— Не совсем, — ответила она. — Ему не надо передвигаться, Гер. Он находится повсюду в одно и то же время. Вы, конечно, заметили, какой он большой.
— О да, — сказал Альтал. — Когда я пришел сюда в первый раз, чтобы украсть Книгу, я был уверен, что мне понадобятся недели, чтобы обыскать каждую комнату.
— На самом деле тебе понадобились бы века, Альтал, и даже тогда ты охватил бы лишь самую малую часть у поверхности. Пока что скажем, что Дом — это и есть мир, хотя это чрезмерное упрощение. Он гораздо больше. Когда я говорю, что Дом находится повсюду, я имею в виду, что он действительно повсюду. Когда Дейвос его создавал, эта комната была здесь единственной, а затем он вышел из нее, чтобы сотворить что-то еще, и в каждое из этих мест он сделал дверь. Поэтому Дом все время продолжал расти, и поэтому здесь важны именно двери, а не комнаты. Позвольте мне привести пример. Если Андине захочется зайти в свой тронный зал и поговорить со своим Верховным гофмейстером, лордом Дхаканом, она может сесть на коня, проехать через Кагвер, проскользнуть через Кантон и добраться-таки до Остоса. Но есть и другой путь. Она может спуститься вниз по южной лестнице, открыть здесь, в Доме, некую дверь и войти через нее в свой тронный зал.
— Не может быть, чтобы это было так просто! — воскликнул Бхейд.
— Нет, на самом деле не просто. Она не просто должна найти правильную дверь, но она должна верить, что эта дверь правильная. Ее вера — это ключ к этой двери.
— А если она не верит? — спросил Гер.
— Она войдет в пустую комнату, — сказала Двейя, пожимая плечами. — Когда я сказала, что вера есть ключ, я имела в виду как раз это.
— Значит, это акт веры? — предположил Бхейд.
— Точно. Мы делаем вещи такими, потому что верим, что они такие.
— Есть люди, которые верят во всякие странные вещи, Эмми, — возразил Элиар. — Но ведь эти вещи не становятся правдой только потому, что они в это верят?
— Для них это правда.
— Вот почему лучше ни во что не верить, Элиар, — сказал ему Гер. — Тогда ничего не перемешается.
— Но тогда в мире станет немного одиноко, верно ведь? — спросил Элиар.
— Ты привыкнешь к этому.
— Человек должен во что-нибудь верить, Гер, — сказал Бхейд мальчику.
— Почему?
— Потому что… — Бхейд запнулся.
— С Гером нам предстоит еще долгий путь, — сказала Лейта.
— Похоже на то, — согласился Альтал. — Но он хороший мальчик, поэтому он проявит терпение и покажет нам этот путь.
— Я не то хотела сказать, Альтал.
— Знаю, но ты уже начала.
— Довольно, Альтал, — твердо сказала Двейя.
— Слушаюсь, дорогая.
Гер нахмурился.
— Но ведь Генд тоже может это делать? — спросил он. — Я хочу сказать, у него есть дом в Неквере, а там — такие же двери, как и в Доме?
— Да, это место называется Нагараш.
— Поэтому-то он и другие могут появляться откуда ни возьмись? Это становится интересным.
— Что значит интересным? — спросила Двейя.
— Забавным, — ответил Гер. — Генд выскакивает оттуда, мы — отсюда; и никто не знает точно, кто где и кто откуда появится. Это самая забавная игра, какую только можно придумать.
— Забавная? — сказал Элиар. — Думаю, это не то слово.
— Но ты же понимаешь, о чем я? — спросил Гер.
— Полагаю, да, но…
— Тогда я прав.
— Он скоро сведет меня с ума, — сказала Двейя.
— Это же Остос! — воскликнула Андина, когда Элиар открыл дверь в дальнем конце длинного, слабо освещенного коридора в южном крыле Дома.
— Только смотри, Андина, — приказала Двейя. — Не ходи туда сейчас. У нас нет времени, чтобы разыскивать тебя.
Альтал заметил, что порог двери имел весьма расплывчатые очертания, но то, что находилось по ту сторону, было четким и ясным. Булыжная мостовая улицы вела мимо многочисленных лавок, которые он видел, когда в последний раз был в Остосе, а затем улица плавно поднималась к дворцу Андины, стоящему на холме.
— Лучше закрой дверь, Элиар, — посоветовала Двейя. — А то напустишь времени.
— Простите? — В голосе Элиара слышалось недоумение.
— Сейчас нам не нужно, чтобы время двигалось. Мы еще не готовы. Нам предстоит еще многому научиться, а пока мы не готовы, нам нужно, чтобы время стояло на месте.
— Этого я уж никак не могу понять, Эмми, — сказал Элиар, закрывая дверь.
— Тебе пока и не нужно.
— Ты говоришь о времени как о какой-нибудь погоде, Божественная, — заметила Лейта.
— Они в некоторой степени похожи, Лейта.
Двейя замолчала, с любопытством глядя на бледнолицую девушку из Кверона.
— Скажи мне, дорогая, — продолжила она. — Почему ты так упорно называешь меня «Божественная»?
— Это выражение почтения, Божественная, — ответила Лейта, широко раскрыв свои голубые глаза.
— Нет, Лейта. На самом деле ты никого не почитаешь. Ты делаешь это, чтобы меня подразнить, верно?
— У меня и в мыслях не было дразнить Богиню, Двейя, — возразила Лейта.
— Было, было. Конечно, мне все равно, но думаю, тебе лучше прекратить это.
— Но это же так забавно, — запротестовала Лейта.
— Я могу позволить немного подразнить себя, Лейта. Это все равно что игра, я провела долгое время в облике кошки Эмми, так что я знаю все об играх. На днях я тебе покажу.
— Я больше не буду, — пообещала Лейта.
— Что-то я сомневаюсь. Веди нас в Кантон, Элиар.
Примерно неделю они исследовали возможности дверей Дома — по крайней мере, им казалось, что прошла неделя. Альтал решил не обращать больше внимания на разницу между тем, что «есть», и тем, что «кажется».
Во время этих экскурсий Элиар был их гидом. Объяснения Двейи были не самыми подробными. Насколько понял Альтал, во всем этом каким-то образом был задействован Кинжал. Откуда бы ни бралось вдохновение Элиара, он всегда безошибочно приводил их к нужной двери, когда Двейя предлагала им посмотреть на какое-либо место.
— Не имею ни малейшего представления, откуда я узнаю, которая дверь нам нужна, — признался Элиар. — Я просто знаю. Эмми говорит: «Агуизи», и я уже знаю, какую дверь должен открыть. В половине случаев я даже не представляю, в какой стране это место находится.
— А тебе и не нужно этого знать, дорогой мой, — ласково сказала Андина. — Кинжал сказал тебе: «Веди!» Именно это ты и делаешь. Оставь все как есть. Мы все любим тебя такого, каков ты есть.
Она нежно погладила его по щеке. Почему-то Андина никак не могла оторвать свои руки от Элиара.
Наконец Двейя предложила вернуться в класс.
— Мы затронули почти все, что нам было нужно, — сказала она им. — Мы знаем, как использовать Дом — по крайней мере отчасти, — а все остальное нам предстоит узнать на месте, так что пора возвращаться.
— Отчасти? — с проницательностью переспросил Гер, — То есть это значит, что Дом может не только переносить нас из одного места в другое?
— Давай пока не будем об этом, — сказала Двейя.
— Но мне действительно любопытно, Эмми, — сказал мальчик. — Думаю, у меня есть идея — ну, в общем, что-то вроде того. Ты не слишком рассердишься, если я просто подкину ее вам и мы вместе ее рассмотрим?
— Рассердить меня не так-то просто, Гер. Выкладывай, что там у тебя.
— Ты сказала, что в Доме можно играть со временем — то есть, я хочу сказать, время течет или останавливается по твоему желанию.
— Да.
— Вот, кроме того, в Доме можно играть с расстояниями, используя двери, — так?
— Все несколько сложнее, но в целом это так.
— Если здесь можно играть таким образом с расстояниями, то нельзя ли то же самое проделывать и со временем? Я выразился непонятно? Ты говорила нам, что Дом находится одновременно повсюду.
— Да. Продолжай.
— Значит, он также находится и во всех временах? Я хочу сказать, что, возможно, где-то в Доме есть дверь в прошлую неделю или та, что ведет в будущий год. Я прав хоть в чем-то?
В глазах Двейи показалась тревога.
— На самом деле ты пока не должен был задавать такие вопросы, Гер.
— Ты сказала «пока», Эмми, — сказал мальчик с победной ноткой в голосе. — То есть это означает, что мы дойдем до этого позже, — так?
Зеленые глаза Двейи сузились.
— Теперь моя очередь задать тебе вопрос, Гер, — сказала она.
— Скорее всего, я не смогу на него ответить, Эмми. Вспомни: я всего лишь деревенский мальчишка.
— Что ж, посмотрим. Расстояние — это пространство, верно?
— Ну, наверное.
— Какая разница между пространством и временем?
Гер слегка нахмурился.
— Насколько я могу судить, между ними нет никакой разницы. Это одно и то же — да?
Двейя глубоко вздохнула.
— С кем ты разговаривал об этом, Гер? — спросила она. — Откуда у тебя эта идея?
— Думаю, она просто пришла мне в голову. Когда ты сказала «пространство» вместо «расстояние», многое связалось воедино. Я сказал что-то такое, чего не должен был говорить, Эмми? Прости, если рассердил тебя.
— Ты не рассердил меня, Гер. Просто я удивлена, вот и все. До сих пор только очень немногие люди осознали единство пространства и времени.
— Я думал об этом с тех пор, как Элиар рассказал мне о том сновидении, которое посетило вас всех в Осе, — объяснил Гер. — Потом, когда мы стали использовать двери, чтобы прыгать через пространство, мне пришло в голову, что Генд использует свои двери, чтобы прыгать через время; прыжки остаются прыжками, и нет никакой разницы, прыгаешь ли ты через пространство или через время. Это натолкнуло меня на мысль, что между ними нет разницы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
В ответ она лучезарно улыбнулась.
— Не суй туда свой нос, Альтал, — раздался в его голове мурлыкающий голос Двейи.
— Как скажешь, дорогая.
— Наступление ледников стало причиной засухи, которая вызвала большое смятение в южных землях, — рассказывала им Двейя несколько дней спустя. — Богатство и власть больших городов ничего не значат, если нечего есть. Разумеется, в этом ключ к планам Генда. Хаос — его союзник, а ледники создают хаос.
— Кажется, ты как-то мне говорила, что когда-то такое уже бывало, — сказал Альтал.
— Да. Нынешний ледяной период — уже четвертый за последние несколько миллионов лет. Как правило, они были результатом изменений климата или движения океанских течений. Но этот ледяной период вызван Дэвой. Это краеугольный камень планов Генда — полностью разобщить различные империи на юге, чтобы люди бросились к любому, кто предложит им стабильность. Цивилизация на грани катастрофы, и на горизонте уже виден вселенский переворот.
— Мой народ никогда не восстанет против меня! — воскликнула Андина.
— Я бы не была так уверена, дорогая, — возразила Двейя. — Как раз сейчас люди Генда будоражат народ в Остосе, а война с кантонцами только помогает им в этом.
— Эту войну начали не мы!
— Я знаю. Мы с Альталом по дороге из Арума в Остос повстречали сержанта Халора из отряда Элиара, и он утверждал, что кантонский эрайо — просто недоумок. Думаю, если покопаться в этом вопросе, можно обнаружить, что за большинством военных решений эрайо стоят приспешники Генда.
— Сержант Халор был не рад этой войне, — вспомнил Элиар. — Он называл вождя Кантона всякими необычными словами.
Андина задумчиво прищурила свои огромные глаза.
— То есть это значит, что моего отца убил как бы Генд?
— В конечном итоге он за это в ответе, — сказала Двейя.
— Элиар? — позвала Андина своим самым чарующим голосом.
— Что, Андина?
— Не хочешь ли поработать для меня?
— Что-то я не понимаю.
— Мне нужен сейчас хороший профессиональный солдат. Я заплачу очень хорошо — и деньгами, и другими ценностями.
Она томно положила руку на его колено.
— Мне нужно поговорить об этом с моим вождем, Андина, но я уверен, что у нас все получится. А что именно ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я была бы тебе так признательна, если бы ты выследил этого Генда и убил его для меня — я хочу присутствовать, когда ты будешь его убивать. Я жажду крови, Элиар, — много, много крови. Я хочу услышать громкие крики. Как ты думаешь, сколько это мне будет стоить?
— Я и не собирался брать с тебя за это деньги, Андина, — заверил он ее. — Мы теперь друзья, и с моей стороны было бы неприлично брать с тебя деньги за такую незначительную услугу.
Андина вскрикнула от радости, обхватила Элиара руками вокруг шеи и страстно поцеловала.
— Ну разве он не самый лучший парень, какого вы когда-либо видели? — спросила она остальных.
На следующее утро Двейя казалась задумчивой. Она села за мраморный стол в башне, положила руку на Книгу, и ее зеленые глаза засияли.
Альтал с остальными, как обычно, вошли один за другим и тихо заняли свои места.
— Я хочу, чтобы вы послушали меня очень внимательно, — сказала им Двейя. — Вы все знаете о том, что можно «использовать» Книгу, и о том, как Элиар «использует» Кинжал. А теперь вам пора научиться «использовать» Дом. — Она встала и посмотрела на них. — Для вас это может оказаться трудным, а что-то из рассказанного мной будет вам совсем непонятно, но вы должны мне довериться. Я много раз говорила, что Дом на самом деле находится не здесь, но это не совсем точно. Дом находится здесь, но также он находится и повсюду.
— Ты имеешь в виду, что он передвигается? — недоверчиво спросил Гер.
— Не совсем, — ответила она. — Ему не надо передвигаться, Гер. Он находится повсюду в одно и то же время. Вы, конечно, заметили, какой он большой.
— О да, — сказал Альтал. — Когда я пришел сюда в первый раз, чтобы украсть Книгу, я был уверен, что мне понадобятся недели, чтобы обыскать каждую комнату.
— На самом деле тебе понадобились бы века, Альтал, и даже тогда ты охватил бы лишь самую малую часть у поверхности. Пока что скажем, что Дом — это и есть мир, хотя это чрезмерное упрощение. Он гораздо больше. Когда я говорю, что Дом находится повсюду, я имею в виду, что он действительно повсюду. Когда Дейвос его создавал, эта комната была здесь единственной, а затем он вышел из нее, чтобы сотворить что-то еще, и в каждое из этих мест он сделал дверь. Поэтому Дом все время продолжал расти, и поэтому здесь важны именно двери, а не комнаты. Позвольте мне привести пример. Если Андине захочется зайти в свой тронный зал и поговорить со своим Верховным гофмейстером, лордом Дхаканом, она может сесть на коня, проехать через Кагвер, проскользнуть через Кантон и добраться-таки до Остоса. Но есть и другой путь. Она может спуститься вниз по южной лестнице, открыть здесь, в Доме, некую дверь и войти через нее в свой тронный зал.
— Не может быть, чтобы это было так просто! — воскликнул Бхейд.
— Нет, на самом деле не просто. Она не просто должна найти правильную дверь, но она должна верить, что эта дверь правильная. Ее вера — это ключ к этой двери.
— А если она не верит? — спросил Гер.
— Она войдет в пустую комнату, — сказала Двейя, пожимая плечами. — Когда я сказала, что вера есть ключ, я имела в виду как раз это.
— Значит, это акт веры? — предположил Бхейд.
— Точно. Мы делаем вещи такими, потому что верим, что они такие.
— Есть люди, которые верят во всякие странные вещи, Эмми, — возразил Элиар. — Но ведь эти вещи не становятся правдой только потому, что они в это верят?
— Для них это правда.
— Вот почему лучше ни во что не верить, Элиар, — сказал ему Гер. — Тогда ничего не перемешается.
— Но тогда в мире станет немного одиноко, верно ведь? — спросил Элиар.
— Ты привыкнешь к этому.
— Человек должен во что-нибудь верить, Гер, — сказал Бхейд мальчику.
— Почему?
— Потому что… — Бхейд запнулся.
— С Гером нам предстоит еще долгий путь, — сказала Лейта.
— Похоже на то, — согласился Альтал. — Но он хороший мальчик, поэтому он проявит терпение и покажет нам этот путь.
— Я не то хотела сказать, Альтал.
— Знаю, но ты уже начала.
— Довольно, Альтал, — твердо сказала Двейя.
— Слушаюсь, дорогая.
Гер нахмурился.
— Но ведь Генд тоже может это делать? — спросил он. — Я хочу сказать, у него есть дом в Неквере, а там — такие же двери, как и в Доме?
— Да, это место называется Нагараш.
— Поэтому-то он и другие могут появляться откуда ни возьмись? Это становится интересным.
— Что значит интересным? — спросила Двейя.
— Забавным, — ответил Гер. — Генд выскакивает оттуда, мы — отсюда; и никто не знает точно, кто где и кто откуда появится. Это самая забавная игра, какую только можно придумать.
— Забавная? — сказал Элиар. — Думаю, это не то слово.
— Но ты же понимаешь, о чем я? — спросил Гер.
— Полагаю, да, но…
— Тогда я прав.
— Он скоро сведет меня с ума, — сказала Двейя.
— Это же Остос! — воскликнула Андина, когда Элиар открыл дверь в дальнем конце длинного, слабо освещенного коридора в южном крыле Дома.
— Только смотри, Андина, — приказала Двейя. — Не ходи туда сейчас. У нас нет времени, чтобы разыскивать тебя.
Альтал заметил, что порог двери имел весьма расплывчатые очертания, но то, что находилось по ту сторону, было четким и ясным. Булыжная мостовая улицы вела мимо многочисленных лавок, которые он видел, когда в последний раз был в Остосе, а затем улица плавно поднималась к дворцу Андины, стоящему на холме.
— Лучше закрой дверь, Элиар, — посоветовала Двейя. — А то напустишь времени.
— Простите? — В голосе Элиара слышалось недоумение.
— Сейчас нам не нужно, чтобы время двигалось. Мы еще не готовы. Нам предстоит еще многому научиться, а пока мы не готовы, нам нужно, чтобы время стояло на месте.
— Этого я уж никак не могу понять, Эмми, — сказал Элиар, закрывая дверь.
— Тебе пока и не нужно.
— Ты говоришь о времени как о какой-нибудь погоде, Божественная, — заметила Лейта.
— Они в некоторой степени похожи, Лейта.
Двейя замолчала, с любопытством глядя на бледнолицую девушку из Кверона.
— Скажи мне, дорогая, — продолжила она. — Почему ты так упорно называешь меня «Божественная»?
— Это выражение почтения, Божественная, — ответила Лейта, широко раскрыв свои голубые глаза.
— Нет, Лейта. На самом деле ты никого не почитаешь. Ты делаешь это, чтобы меня подразнить, верно?
— У меня и в мыслях не было дразнить Богиню, Двейя, — возразила Лейта.
— Было, было. Конечно, мне все равно, но думаю, тебе лучше прекратить это.
— Но это же так забавно, — запротестовала Лейта.
— Я могу позволить немного подразнить себя, Лейта. Это все равно что игра, я провела долгое время в облике кошки Эмми, так что я знаю все об играх. На днях я тебе покажу.
— Я больше не буду, — пообещала Лейта.
— Что-то я сомневаюсь. Веди нас в Кантон, Элиар.
Примерно неделю они исследовали возможности дверей Дома — по крайней мере, им казалось, что прошла неделя. Альтал решил не обращать больше внимания на разницу между тем, что «есть», и тем, что «кажется».
Во время этих экскурсий Элиар был их гидом. Объяснения Двейи были не самыми подробными. Насколько понял Альтал, во всем этом каким-то образом был задействован Кинжал. Откуда бы ни бралось вдохновение Элиара, он всегда безошибочно приводил их к нужной двери, когда Двейя предлагала им посмотреть на какое-либо место.
— Не имею ни малейшего представления, откуда я узнаю, которая дверь нам нужна, — признался Элиар. — Я просто знаю. Эмми говорит: «Агуизи», и я уже знаю, какую дверь должен открыть. В половине случаев я даже не представляю, в какой стране это место находится.
— А тебе и не нужно этого знать, дорогой мой, — ласково сказала Андина. — Кинжал сказал тебе: «Веди!» Именно это ты и делаешь. Оставь все как есть. Мы все любим тебя такого, каков ты есть.
Она нежно погладила его по щеке. Почему-то Андина никак не могла оторвать свои руки от Элиара.
Наконец Двейя предложила вернуться в класс.
— Мы затронули почти все, что нам было нужно, — сказала она им. — Мы знаем, как использовать Дом — по крайней мере отчасти, — а все остальное нам предстоит узнать на месте, так что пора возвращаться.
— Отчасти? — с проницательностью переспросил Гер, — То есть это значит, что Дом может не только переносить нас из одного места в другое?
— Давай пока не будем об этом, — сказала Двейя.
— Но мне действительно любопытно, Эмми, — сказал мальчик. — Думаю, у меня есть идея — ну, в общем, что-то вроде того. Ты не слишком рассердишься, если я просто подкину ее вам и мы вместе ее рассмотрим?
— Рассердить меня не так-то просто, Гер. Выкладывай, что там у тебя.
— Ты сказала, что в Доме можно играть со временем — то есть, я хочу сказать, время течет или останавливается по твоему желанию.
— Да.
— Вот, кроме того, в Доме можно играть с расстояниями, используя двери, — так?
— Все несколько сложнее, но в целом это так.
— Если здесь можно играть таким образом с расстояниями, то нельзя ли то же самое проделывать и со временем? Я выразился непонятно? Ты говорила нам, что Дом находится одновременно повсюду.
— Да. Продолжай.
— Значит, он также находится и во всех временах? Я хочу сказать, что, возможно, где-то в Доме есть дверь в прошлую неделю или та, что ведет в будущий год. Я прав хоть в чем-то?
В глазах Двейи показалась тревога.
— На самом деле ты пока не должен был задавать такие вопросы, Гер.
— Ты сказала «пока», Эмми, — сказал мальчик с победной ноткой в голосе. — То есть это означает, что мы дойдем до этого позже, — так?
Зеленые глаза Двейи сузились.
— Теперь моя очередь задать тебе вопрос, Гер, — сказала она.
— Скорее всего, я не смогу на него ответить, Эмми. Вспомни: я всего лишь деревенский мальчишка.
— Что ж, посмотрим. Расстояние — это пространство, верно?
— Ну, наверное.
— Какая разница между пространством и временем?
Гер слегка нахмурился.
— Насколько я могу судить, между ними нет никакой разницы. Это одно и то же — да?
Двейя глубоко вздохнула.
— С кем ты разговаривал об этом, Гер? — спросила она. — Откуда у тебя эта идея?
— Думаю, она просто пришла мне в голову. Когда ты сказала «пространство» вместо «расстояние», многое связалось воедино. Я сказал что-то такое, чего не должен был говорить, Эмми? Прости, если рассердил тебя.
— Ты не рассердил меня, Гер. Просто я удивлена, вот и все. До сих пор только очень немногие люди осознали единство пространства и времени.
— Я думал об этом с тех пор, как Элиар рассказал мне о том сновидении, которое посетило вас всех в Осе, — объяснил Гер. — Потом, когда мы стали использовать двери, чтобы прыгать через пространство, мне пришло в голову, что Генд использует свои двери, чтобы прыгать через время; прыжки остаются прыжками, и нет никакой разницы, прыгаешь ли ты через пространство или через время. Это натолкнуло меня на мысль, что между ними нет разницы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115