— Я знал, что тебе понравится.
— Хорошо возвращаться домой, где можно выпить кружечку меда. Там, в цивилизованных землях, они, похоже, даже не умеют его варить. Единственное, что подают в их тавернах, это кислое вино. А как у тебя идут дела?
— Очень неплохо, — откровенно признался Набьор. — О моей таверне слава идет по всей округе. Теперь почти каждый в Хьюле знает, что, если ему захочется выпить кружечку доброго меду по сходной цене, то надо идти к Набьору. Хочется провести время с красивой девушкой — ступай опять же к Набьору. Если случайно приобрел что-нибудь ценное и хочешь продать, не отвечая при этом на разные докучные вопросы о том, где все это взял, будь уверен — я с удовольствием обсужу сделку.
— Набьор, ты всех обведешь вокруг пальца и умрешь богачом.
— Тебе, может, и все равно, а я лучше уж буду жить богачом. Ну ладно, расскажи мне, что с тобой произошло там, в нижних землях, раз это было так необычно. Я не видел тебя больше года, так что нам есть что наверстывать.
— Ты не поверишь, как у меня все удачно сложилось, Набьор, — широко улыбаясь, ответил Альтал. — Все, к чему бы я там ни прикоснулся, превращалось в золото. — Он ласково положил руку на плечо Гера. — Этому парнишке удача улыбается не меньше, чем мне, а когда мы соединили обе наши фортуны воедино, то тут уж мы никак не могли проиграть — так оно и получилось, когда мы пришли в Дейку. Посмотрев на все эти роскошные здания, мы “случайно” подслушали разговор об одном богатом соляном торговце по имени Куизо. Я-то уверен, что это было не простым совпадением. Моя фортуна направляла нас с одной стороны, а фортуна Гера — с другой. В общем, если тебе доводилось в последнее время покупать соль, то я уверен, что ты понимаешь, каким образом соляной торговец способен нажить такое богатство, которое не снилось ни одному золотодобытчику в мире.
— О да, — согласился Набьор. — Это самые большие вымогатели на свете.
— Ну вот, — продолжал Альтал, — мы нашли дом этого Куизо, и я послал Гера постучаться в дверь и спросить, как пройти к дому одного из соседей, а также посмотреть внимательно на замок в двери у Куизо.
— Да что это был за замок, мистер Набьор, одно название, — добавил Гер. — Выглядел он большим и солидным, но я мог бы открыть его даже ногтем.
— Неужели этот мальчишка так ловок? — спросил Набьор у Альтала.
— А почему, ты думаешь, я взял его в ученики? — ответил Альтал. — Ну вот, короче говоря, пару дней спустя мы вместе наведались в дом Куизо около полуночи, открыли замок и вошли внутрь. Все слуги Куизо спали, да и сам он храпел так, что слышно было по всему дому. Но когда я приставил ему нож к горлу, он храпеть перестал и оказался весьма сговорчив. Ничто так не привлекает внимание человека, как острие ножа. Через несколько минут мы с Гером наткнулись на целую кучу денег. Мы поблагодарили Куизо за гостеприимство, связали его и вставили ему в рот кляп, чтобы он не потревожил сон своей прислуги, после чего покинули великолепный город Дейку. Мы даже обзавелись лошадьми. Теперь, когда мы были богаты, нам уже не приходилось идти пешком.
— И куда же вы отправились дальше, Альтал? — с живым интересом спросил Набьор.
— Следующий привал мы сделали в Кантоне, — ответил Альтал — Это город, который находится в Треборее. Там у них новый правитель, у которого весьма странные представления о налогах.
— И каковы же налоги?
— Я точно не знаю. Судя по всему, людям приходится платить за то, что они живут в своих домах и дышат драгоценным воздухом, который так великодушно предоставляет им городской правитель. Дышать в Кантоне ужасно дорого — человек тратит на это примерно половину всех своих сбережений. Местные богатеи, по-видимому, считают, что выглядеть богатым невыгодно. Потрепанная, изломанная мебель в Кантоне в большой цене, и богачи берут уроки у каменщиков, чтобы научиться укладывать плиты пола так ровно, чтобы сборщики налогов не могли отличить от других тот плоский камень, под которым богач прячет свое золото. Моя фортуна и фортуна Гера привели нас в одну таверну, где завсегдатаями были кантонские каменщики, и по случайности они как раз разговаривали об одном человеке, недавно получившем наследство от своего дяди. Эти каменщики просто помирали от хохота, говоря о том, как топорно он положил такой важный камень. Судя по их словам, этот парень был из тех гуляк, которые каждую ночь колесят по самым сомнительным заведениям, что расположены вниз по реке, и мне представляется, что в тот день, когда он клал этот камень, руки у него наверняка немного тряслись. К тому же, на наше счастье, и слуги у него были под стать. Когда он уходил развлекаться, они клятвенно обещали присматривать за вещами, но стоило ему выйти за порог — и через четверть часа дом уже был пуст.
— Ну и ну, — усмехнулся Набьор.
— Так вот, в тот же вечер нам с Гером посчастливилось обрести еще денег. К тому моменту у нас их уже было столько, что тащить их нам стало совсем невмоготу, поэтому, едва покинув Кантон, мы нашли уединенное местечко и закопали деньги — к тому же это был не последний раз. Мы закопали деньги в полудюжине мест, потому что столько нам было не унести, и, куда ни повернись, они все сваливались и сваливались на нас.
Набьор расхохотался.
— Знаете, я что-то даже не могу припомнить, когда в последний раз у меня возникала такая проблема.
Альтал замял рассказ о своем знакомстве с бумажными деньгами, поскольку эта идея была для Набьора чересчур экзотична.
— Я мог бы целыми днями рассказывать тебе обо всех надувательствах и грабежах, которые мы там проделали, но самый большой успех ждал нас в Аруме.
— Я слышал, они там напали на золотую жилу, — сказал Набьор. — Только не говори мне, что ты наконец не выдержал и начал сам добывать золото.
— Нет, это слишком старо, — ответил Альтал. — Я предоставляю копать за меня другим. Мы с Гером покинули Перкуэйн и во всю прыть помчались обратно в Хьюл. По дороге мы зашли в одну придорожную таверну, в которой сидел парень, одетый в замечательный плащ из волчьей шкуры, а капюшон его украшали волчьи уши.
— Насколько я вижу, эта вещь поменяла хозяина, — сказал Набьор, глядя на плащ Альтала, — Ты выудил у него этот плащ обманом или же просто купил?
— Прикуси язык! Я же ворую золото, Набьор; я его не трачу по пустякам. В общем, собравшиеся в таверне бездельники разговаривали об одном богатом человеке по имени Гасти Большое Брюхо, хозяине платного моста, через который — по случайности — пролегает единственный путь через реку, соединяющий остальной Арум с территорией, где только что найдено золото. Пошлина, которую Гасти берет за проход через мост, — неслыханная, но люди с радостью платят ее, и Гасти час от часу становится все богаче.
Я не из тех, кто проходит мимо такой удачной возможности, так что я решил присмотреться к этому делу.
— Но только после того, как совершил отъем собственности? — лукаво спросил Набьор, глядя на плащ из волчьей шкуры.
— Это не заняло практически никакого времени, мистер Набьор, — ухмыльнулся Гер. — Через какое-то время этот человек в плаще вышел из таверны, Альтал пошел за ним, стукнул его рукоятью своего меча и снял с него плащ и башмаки.
Набьор удивленно приподнял бровь.
— Признаюсь, я немного переборщил, — виновато согласился Альтал, — но мои башмаки совсем разваливались. А этому парню башмаки были не так уж и нужны: вряд ли он был способен слишком далеко уйти от таверны. Короче говоря, мы с Гером оседлали коней и поскакали дальше. Примерно через день мы остановились у другой таверны, и люди там, так же как и в предыдущей, разговаривали о Гасти Большое Брюхо. Мы с Гером узнали там еще кое-какие подробности, и у меня появилась мысль, что ограбление Гасти может оказаться не таким простым, как обычный грабеж на лесной дороге, поэтому нам, скорее всего, понадобятся помощники. И тут нам снова улыбнулась удача. У меня фортуна всегда была хитра, а у Гера и подавно. В таверне были еще двое, которых я сразу же заприметил, потому что по внешнему виду они явно не были арумцами. Стоило кому-нибудь произнести слово “золото” — и глаза их загорались как факелы, так что у меня не оставалось сомнений в том, что эти ребята занимаются тем же бизнесом, что и мы. Выйдя из таверны, мы с ними поговорили и решили стать не соперниками, а сообщниками.
— Но к Гасти мы приехали по отдельности, — добавил Гер. — Наша идея была в том, чтобы кинуться, будто мы друг друга не знаем. Тех воров звали Генд и Хном, и мы к ним даже не приближались — во всяком случае, когда нас могли увидеть люди Гасти, — но поздно ночью мы встречались в сенном сарае и строили планы, таким образом мы провели там целую зиму и за это время узнали каждое бревнышко по имени, а потом Альталу удалось подслушать разговор двух старикашек, которые спорили о существовании задней двери сарая, причем один говорил, что там есть дверь, а другой — что нету, хотя все, что им надо было сделать, — это пойти в сарай и посмотреть, но они так увлеклись спором, что решили не тратить на это силы; а вот нам с Альталом спорить было ни к чему, поэтому мы просто пошли и посмотрели, и оказалось, что тот старичок, который говорил “есть”, был прав, а тот, что говорил “нет”, — неправ, — если не считать того, что эта старая дверь была завалена стогом сена и мне пришлось отодвигать этот стог, потому что Альтал сказал мне, что я должен прикидываться, будто хочу прыгать в этот стог с сеновала, и я расстроился, потому что всю эту работу предстояло делать мне, хотя все обернулось иначе, так как арумцы прослышали о моей затее и решили, что прыгать с сеновала должно быть веселее, чем сидеть просто так и смотреть, как Гасти ест и жиреет, поэтому они взялись за дело и помогли мне перетащить стог; и все же хотя я проделал такую работу, мне не удалось прыгнуть с сеновала больше двух-трех раз, потому что арумцы выстроились в очередь на дворе в ожидании, когда придет их черед прыгать, и мне кажется, это было совсем не справедливо, а вам?
Набьор с благоговейным ужасом смотрел на Гера.
— Он хоть когда-нибудь останавливается, чтоб вздохнуть? — спросил он Альтала.
— Я не присматривался, но, возможно, у него под воротником есть жабры или что-то вроде этого. Я слышал, как он безостановочно говорил целых два часа, ни разу не сделав паузы, чтобы перевести дух. Стоит ему начать, и можно устраиваться в кресле поудобнее, потому что закончит он явно не скоро. Так вот, наконец пришла весна, и кузен Гасти сказал мне, что, когда сходит последний снег, у них всегда отмечается день рождения Гасти, и это подходило нам как нельзя кстати. Дороги будут свободны от снега, а в доме Гасти все настолько опьянеют, что даже землетрясение или извержение вулкана не привлечет большого внимания.
— Прекрасно! — хохотнул Набьор.
— Нам тоже это понравилось. И вот Гер и Хном пошли седлать коней, а в это время мы с Гендом перешагнули через двух спящих человек, которые должны были охранять кладовую, и открыли замок, выглядевший весьма впечатляюще, но открыть его мог бы даже четырехлетний ребенок. И мы вошли в кладовую Гасти, чтобы забрать наше новоприобретенное золото.
— Его там было очень много? — нетерпеливо спросил Набьор.
— Больше, чем мы могли унести, это точно.
— Я мог бы унести кучу золота, Альтал.
— Но столько ты бы не смог. Мне пришлось долго втолковывать Генду, что ограбление нельзя считать удачным, пока не унес ноги. Он высказывал безумные идеи о том, чтобы украсть лошадей и погрузить на них излишки, и всякую прочую ерунду, но мне все-таки удалось убедить его, что после того, как мы возьмем из кладовой несколько мешков, наша главная жизненная цель будет состоять в том, чтобы не быть повешенными, а привлечение к себе внимания не лучший способ достичь этой цели.
— А что потом сталось с этим Гендом? — спросил Набьор.
— Я точно не знаю. Покинув крепость Гасти, мы расстались, чтобы сбить с толку любого, кому придет в голову нас преследовать, но если им удалось улизнуть, то Генд и Хном должны встретиться с нами здесь. Там, в крепости Гасти, Генд говорил мне, что у него есть ко мне какое-то деловое предложение, а меня всегда интересуют дела.
— Мне кажется, за последний год ты сделал достаточно денег, чтобы уйти на покой. Альтал рассмеялся.
— Я бы тогда не знал, что мне с собой делать, Набьор. Сидеть сложа руки и покрываться плесенью — это не мой стиль.
— Еще меда? — предложил Набьор.
— Я уж думал, ты никогда не догадаешься предложить, — сказал Альтал, протягивая свою пустую кружку.
Набьор взял кружки и понес, чтобы наполнить их, к узкой расщелине меж двумя вертикально стоящими огромными камнями, где он хранил кувшины с медом.
— Отличная работа, милый, — одобрительно прошептал голос Эмми. — Тебе удалось перемешать этот раз с тем разом так ловко, что их практически невозможно разделить.
— Это талант, Эм. Всегда подмешивай в свою ложь немножко правды. Конечно, если верить Геру, история, которую я рассказал на этот раз, является правдой, а прошлый раз был ложью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115