Такая забота необходима, если вы хотите иметь чистую, сильную сталь. Я даже не считал это привычной работой. Люди ведь не считают дыхание работой: дышат не задумываясь.
Скрестив ноги, я положил меч на бедра. Под солнечными лучами сиял весь клинок, кроме потемневшего кончика. Чернота, пачкавшая прекрасную сталь, забралась почти на ширину ладони. Уже по привычке я тихо выругался. Когда-то клинок был чистым, нежным и новым, и сиял серебром. Но обстоятельства – и волшебник – замыслили все изменить. Замыслили изменить меня.
– Трижды проклятое отродье! – прошептал я. – Почему ты влез в МОЙ меч?
Этот вопрос я задавал уже неоднократно. Никто не потрудился ответить.
Я сжал пальцы на рукояти. Я чувствовал тепло, приветствие, интерес: меч был яватмой, благословенной Северными богами, потому что я побеспокоился попросить их об этом. Он был «создан» Северным способом рожденным на юге танцором меча, которому такой меч не был нужен. Я неправильно напоил его кровью, убив снежного льва вместо человека; позже, узнав про него достаточно, чтобы суметь навлечь на себя беду, я повторно напоил его в Чоса Деи, волшебнике из легенды, который оказался слишком реальным. Повторно напоив меч, я наконец-то призвал его и он стал живым и магическим – по мнению Северян – только жизнь и магия в нем были извращенными, потому что в яватме поселился Чоса Деи.
Тот факт, что сделал я это находясь в безвыходном положении, ничего не менял. Моя яватма, Самиэль, приютила душу волшебника.
Душу злого волшебника.
– Расскажи мне еще раз, – попросила Дел.
Я растерянно уставился на нее.
– Что?
– Расскажи мне еще раз. О Джамайле. Как он говорил.
Нахмурившись, я уставился на запятнанную сталь.
– Говорил и все. Толпа разошлась, оставив его в центре, и я услышал его. Он пророчествовал. Ведь он Оракул – или по крайней мере все это утверждали, – я пожал плечами. – Вообще-то все сходится. Ходили слухи, что Оракул не женщина и не мужчина… Ты помнишь старика в Ясаа-Ден? Он говорил что-то насчет… – я нахмурился, пытаясь вспомнить, – «он не мужчина и не женщина», – я кивнул. – Точно, так он и сказал.
– И ты веришь, что он имел в виду Джамайла? – обеспокоенно спросила Дел.
– Я не знаю, что он имел в виду. Я знаю только, что Джамайл появился во время танца мечей и показал на меня как на джихади. ПОСЛЕ того, как он говорил.
– Но у него вырезан язык, Тигр! Это сделал Аладар, помнишь? – лицо Дел было бледным и напряженным, слова с шипением вырывались из горла. – Он сделал его немым и кастрировал…
– И может быть сделал его Оракулом, – я пожал плечами, вытирая мягкой тканью всю длину клинка. – Я не знаю, баска. На все эти вопросы у меня нет ответов. Точно я могу тебе сказать только одно: он показал на меня.
– Джихади, – тихо сказала она. Простое слово потерялось в неразберихе эмоций: неверие, растерянность, разочарование. И полная путаница, такая же как у меня.
– Я не знаю, – повторил я. – Я не могу все это объяснить. И кроме того, я не знаю, зачем все это нужно. Ну то есть я хочу сказать, что сейчас все хотят убить меня, а не поклоняться мне. Вряд ли так полагается обращаться с мессией.
Дел вздохнула и убрала свой меч в ножны.
– Я хотела бы… – голос сорвался и она начала снова. – Хотела бы поговорить с ним. Увидеть его. Я хочу узнать правду.
– Нам нужно было уезжать, баска. Иначе они бы убили нас.
– Я знаю, – она посмотрела в сторону Севера. – Я просто хотела… – неуверенность в голосе пропала. – Пыль.
Аиды. Она не ошиблась.
Я начал подниматься на ноги, а Дел вынула из ножен меч.
– Можно удирать, – предложил я. – Лошади отдохнули.
– Я тоже, – сказала Дел, вставая в позицию. Она не собиралась садиться на лошадь.
Два шага, и я был рядом с ней.
– После этого я бы не отказался от ужина.
Дел пожала плечами.
– Твоя очередь готовить.
– Моя!
– Я готовила завтрак.
– Ту бурду, которую мы ели, нельзя было назвать завтраком.
– А это имеет значение? Желудки мы набили.
Ничего она не забывает.
И знает, когда об этом сообщить.
4
Пыль, окрашенная в оранжевый цвет закатом, превратилась в одного всадника. Человека с густыми, светло-рыжими волосами и большими рыжими усами, свисающими ниже подбородка. Он был еще слишком далеко, чтобы можно было разглядеть цвет его глаз, но я уже знал, какие они: синие. Я даже знал имя всадника: Рашад, житель Границы, наполовину Северянин, наполовину Южанин, который вел такую же жизнь, как и я.
Ярко-синий бурнус развевался за его спиной, когда он галопом подлетал к оазису. Я увидел большие белые зубы, оскаленные в ухмылке, наполовину скрытой усами, и руку, поднятую в дружеском приветствии. Он остановил гнедую лошадь перед нами так резко, что в воздух взлетели стебли травы, пыль и песок, и многочисленные фляги у его седла застучали. Над левым плечом приподнималась рукоять меча, скрытого в Южной перевязи.
Снова оскал: для Дел. На загорелом лице сверкнули голубые глаза.
– Аиды, ты точно женщина, созданная для такого мужчины как я! Я видел, как ты танцевала с Аджани… – Рашад весело расхохотался, кидая лукавые взгляды в моем направлении. – Нет, Песчаный Тигр, не стоит показывать когти – пока еще. Я не краду женщин у друзей.
Я ухмыльнулся.
– Можно подумать ты смог бы.
– Смог бы – и крал. Только не у друзей.
Он намекающе выгнул рыжеватые брови и одарил Дел наглым взглядом.
– Что скажешь, баска? Когда устанешь от Песчаного Тигра, поедешь со мной?
Я вспомнил, что по какой-то странной причине развязные манеры Рашада не обижали и не раздражали Дел. Ей это вроде бы даже нравилось, что меня удивляло. Любой другой, поведи он себя так же, получил бы холодный прием.
Когда-то я испытал это на себе. Очень давно.
А иногда это давно возвращается. Все зависит от настроения Дел.
Дел и глазом не моргнула.
– А твоя мать не будет против?
По оазису разнесся резкий хохот Рашада. Он хлопнул себя по бедру и придержал беспокойного гнедого.
– Да что ты! Она очень похожа на тебя… а как иначе, думаешь, она со мной справляется?
Я опустил меч.
– Ты приехал по какой-то причине или просто хочешь обменяться со мной парой шуток?
– Понасмехаться над тобой и пошутить с ней, – сообщил Рашад, но уже без прежнего веселья в голосе. Он вынул ногу из стремени, перекинул ее через седло, увешанное флягами и легко спрыгнул, подняв пыльное облако и привычно разогнав его рукой.
– Да, я приехал по причине. Я подумал, что вам может понадобиться помощь, – он позволил гнедому подойти к бассейну и выделил ему повод подлиннее, чтобы лошадь могла напиться. – Как я уже сказал, я видел, что она сделала. Теперь все мы знаем, что Аджани не джихади, но племена разубедить трудно. Они уверены, что этот парень, Оракул, показал на него. А значит все они считают, что отрубив голову Аджани, Дел убила джихади.
– Правильно, – терпеливо согласился я. – Но все это мы и сами знаем.
Моя ирония на него не подействовала.
– А ЭТО значит, что теперь все они хотят убить вас, – Рашад пожал широкими плечами: он был даже крупнее меня. – Пока, во всяком случае.
Дел, так и не снявшая бурнус и перевязь под ним, легко убрала в ножны меч и почти весь он исчез в укрытии из гладкого белого шелка. Как обычно, этот номер произвел впечатление. Я заметил одобрительный блеск в глазах Рашада.
– Пока? – повторила она.
– Рано или поздно они остановятся, – сказал он. – Не будут же они гнать вас по всему Югу. Не вечность. Даже если они кочевники. Думаю, скоро эта маленькая ошибка выяснится и погоня за вами прекратится.
– «Эта маленькая ошибка», – пробормотал я.
– Тем не менее, – спокойно продолжила Дел, – они все еще могут поймать нас и убить.
– Да, могут, – Рашад отвел лошадь от бассейна, с гнедой морды капала вода. – Если вы настолько глупы, что попадетесь.
– На ближайшее время мы это не планируем, – согласился я.
– Поэтому я и приехал. – Рашад посмотрел мимо Дел и меня на лошадей.
– Я выехал до рассвета, надеясь поймать вас. Племена были все еще в замешательстве. Они ведь не привыкли действовать совместно, они живут поодиночке, – он пожал плечами. – Но долго так продолжаться не будет. Сейчас они, наверное, уже объединились с одной целью: покончить с убийцей джихади. Так что я решил постараться помочь, – подбородком он указал на наших лошадей. – Я приехал забрать одну из них.
Я моргнул.
– Ты что?..
– Я приехал забрать одну из ваших лошадей.
– А конкретнее, – предложила Дел. – Мне бы хотелось услышать подробности.
– Ты просто красавица, – Рашад ухмыльнулся Дел. Он был большим, наглым, раскованным – Дел такие совсем не нравились (как мне казалось). – Это мужское дело, баска. Мы с Тигром займемся подробностями.
В духе момента Дел предложила холодную улыбку и выгнула брови.
– Своей матери ты отвечаешь также?
Он засмеялся.
– Аиды, нет… я не дурак. Она бы сделала меня евнухом, – улыбка пропала, он скривился. – Хотя нет, тогда некому будет продолжить род… думаю она ограничилась бы ухом, а это могло бы основательно подпортить мою красоту, – синие глаза сверкнули под тяжелыми бровями. – А каким бы ты меня предпочла, баска? Евнухом или безухим?
Если он хотел раздразнить ее, он ошибся. Она снова холодно улыбнулась. Только я сумел заметить блеск в ее глазах: никто не знал Дел так, как я.
– А если ты мне никакой не нужен?
Улыбка Рашада скрылась в глубинах рыжих усов. Он нахмурился, оценивая обещание, скрытое в ее интонации, но долго думать ему не пришлось: выражение его лица сразу изменилось. Рашад был прямым человеком, и я видел, что он смутился. Рашаду нравилась Дел. Легко было думать только о ее красоте и забыть, что она могла сделать.
– Ну, думаю этот вопрос можно будет утрясти в другой раз. Теперь лучше перейдем к подробностям, – он посмотрел на меня. – Они пойдут по следам двух лошадей. Почему бы вам не поехать на одной? – он снова посмотрел на жеребца и мерина. – Я бы оставил чалого. Он больше, легче вынесет двоих, а вы оба не маленькие…
Я решительно покачал головой, прерывая его.
– Он долго не протянет если мы пойдем в Пенджу. Он с Севера… жеребец меньше, но он крепче. Он выдержит.
Рашад пожал плечами.
– Дело ваше. Дайте мне одну лошадь, я ускачу с ней в другом направлении и они пойдут по ложному следу.
– Если они поймают тебя… – начала Дел.
– Если они поймают меня, я просто житель Границы. Мои руки – и лицо – чисты, – он кинул взгляд на шрамы на моей щеке. – Я не Песчаный Тигр. И я не его женщина. Они меня отпустят.
Я заговорил торопливо, чтобы Дел не успела накинуться на Рашада за то, что он осмелился назвать ее моей женщиной. Хотя так оно и было, по Южным понятиям; Северянам это не нравилось (или может не нравилось только Дел).
– А нам это поможет выиграть время и увеличит наш отрыв от погони, – я кивнул. – Хороший план, Рашад.
Он равнодушно пожал одним плечом.
– Даже моей матери он понравился бы, – Рашад изучил наш крошечный лагерь, потом посмотрел как горизонт проглатывает солнце. – Луны сегодня не будет. Несколько часов можете поспать, а потом выезжайте до рассвета. Я уезжаю сейчас. Пусть они думают, что вы далеко впереди, это заставит их постараться загнать своих лошадей.
– Зачем? – спросила Дел. – Зачем ты это делаешь?
Рашад улыбнулся, пожевывая усы.
– Мы с Тигром старые друзья. Он обучил меня паре трюков в круге. Трюков, которые не раз спасали мне жизнь. Так что я в долгу перед ним. А что касается тебя… – он усмехнулся. – Моя мать не возражала бы, если бы я привез домой такую гордую баску как ты. Но поскольку я это сделать не могу, я удовлетворюсь твоим спасением. Жаль будет, если тебя убьют, – Рашад покосился на меня. – Его, конечно, будет не так жаль.
– Смешно, – с готовностью согласился я. – Останешься поужинать? Дел как раз собиралась что-нибудь приготовить.
– Ничего подобного Дел делать не собиралась, – отрезала она. – Не думай, что сможешь меня заставить только потому что Рашад здесь. Я не умею готовить, не забыл? Полное отсутствие способностей к женским занятиям, – Дел сладко улыбнулась. – И совсем никакого воспитания, я ведь танцор меча, разве не так?
Я сделал вид, что не понял намек.
– Он гость, – объяснил я.
– Ничего подобного, – заявила она. – Он один из нас.
Рашад, смеясь, махнул рукой.
– Нет, нет, я не могу остаться. Я уже уезжаю. Но… есть еще кое-что.
Веселье исчезло из его глаз. Мы с Дел ждали.
Рашад повернулся к лошади и сел в седло.
– Ты помнишь, что я рассказывал о ситуации в Джуле? Как дочь Аладара стала танзиром?
– Да, – ответил я. – Тогда же мы решили, что танзиром она долго не пробудет. Это Юг. Она женщина. На ее место найдется много желающих мужчин.
– Может быть, – сказал Рашад, – а может быть и нет. Она получила золотые шахты, помнишь? Может она и женщина, но она ОЧЕНЬ богатая женщина. А на деньги можно купить людей. На деньги можно купить и верность. Если она хорошо заплатит, наемники могут забыть, что она женщина.
Уж кто-кто, а я очень хорошо знал, что она получила золотые шахты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Скрестив ноги, я положил меч на бедра. Под солнечными лучами сиял весь клинок, кроме потемневшего кончика. Чернота, пачкавшая прекрасную сталь, забралась почти на ширину ладони. Уже по привычке я тихо выругался. Когда-то клинок был чистым, нежным и новым, и сиял серебром. Но обстоятельства – и волшебник – замыслили все изменить. Замыслили изменить меня.
– Трижды проклятое отродье! – прошептал я. – Почему ты влез в МОЙ меч?
Этот вопрос я задавал уже неоднократно. Никто не потрудился ответить.
Я сжал пальцы на рукояти. Я чувствовал тепло, приветствие, интерес: меч был яватмой, благословенной Северными богами, потому что я побеспокоился попросить их об этом. Он был «создан» Северным способом рожденным на юге танцором меча, которому такой меч не был нужен. Я неправильно напоил его кровью, убив снежного льва вместо человека; позже, узнав про него достаточно, чтобы суметь навлечь на себя беду, я повторно напоил его в Чоса Деи, волшебнике из легенды, который оказался слишком реальным. Повторно напоив меч, я наконец-то призвал его и он стал живым и магическим – по мнению Северян – только жизнь и магия в нем были извращенными, потому что в яватме поселился Чоса Деи.
Тот факт, что сделал я это находясь в безвыходном положении, ничего не менял. Моя яватма, Самиэль, приютила душу волшебника.
Душу злого волшебника.
– Расскажи мне еще раз, – попросила Дел.
Я растерянно уставился на нее.
– Что?
– Расскажи мне еще раз. О Джамайле. Как он говорил.
Нахмурившись, я уставился на запятнанную сталь.
– Говорил и все. Толпа разошлась, оставив его в центре, и я услышал его. Он пророчествовал. Ведь он Оракул – или по крайней мере все это утверждали, – я пожал плечами. – Вообще-то все сходится. Ходили слухи, что Оракул не женщина и не мужчина… Ты помнишь старика в Ясаа-Ден? Он говорил что-то насчет… – я нахмурился, пытаясь вспомнить, – «он не мужчина и не женщина», – я кивнул. – Точно, так он и сказал.
– И ты веришь, что он имел в виду Джамайла? – обеспокоенно спросила Дел.
– Я не знаю, что он имел в виду. Я знаю только, что Джамайл появился во время танца мечей и показал на меня как на джихади. ПОСЛЕ того, как он говорил.
– Но у него вырезан язык, Тигр! Это сделал Аладар, помнишь? – лицо Дел было бледным и напряженным, слова с шипением вырывались из горла. – Он сделал его немым и кастрировал…
– И может быть сделал его Оракулом, – я пожал плечами, вытирая мягкой тканью всю длину клинка. – Я не знаю, баска. На все эти вопросы у меня нет ответов. Точно я могу тебе сказать только одно: он показал на меня.
– Джихади, – тихо сказала она. Простое слово потерялось в неразберихе эмоций: неверие, растерянность, разочарование. И полная путаница, такая же как у меня.
– Я не знаю, – повторил я. – Я не могу все это объяснить. И кроме того, я не знаю, зачем все это нужно. Ну то есть я хочу сказать, что сейчас все хотят убить меня, а не поклоняться мне. Вряд ли так полагается обращаться с мессией.
Дел вздохнула и убрала свой меч в ножны.
– Я хотела бы… – голос сорвался и она начала снова. – Хотела бы поговорить с ним. Увидеть его. Я хочу узнать правду.
– Нам нужно было уезжать, баска. Иначе они бы убили нас.
– Я знаю, – она посмотрела в сторону Севера. – Я просто хотела… – неуверенность в голосе пропала. – Пыль.
Аиды. Она не ошиблась.
Я начал подниматься на ноги, а Дел вынула из ножен меч.
– Можно удирать, – предложил я. – Лошади отдохнули.
– Я тоже, – сказала Дел, вставая в позицию. Она не собиралась садиться на лошадь.
Два шага, и я был рядом с ней.
– После этого я бы не отказался от ужина.
Дел пожала плечами.
– Твоя очередь готовить.
– Моя!
– Я готовила завтрак.
– Ту бурду, которую мы ели, нельзя было назвать завтраком.
– А это имеет значение? Желудки мы набили.
Ничего она не забывает.
И знает, когда об этом сообщить.
4
Пыль, окрашенная в оранжевый цвет закатом, превратилась в одного всадника. Человека с густыми, светло-рыжими волосами и большими рыжими усами, свисающими ниже подбородка. Он был еще слишком далеко, чтобы можно было разглядеть цвет его глаз, но я уже знал, какие они: синие. Я даже знал имя всадника: Рашад, житель Границы, наполовину Северянин, наполовину Южанин, который вел такую же жизнь, как и я.
Ярко-синий бурнус развевался за его спиной, когда он галопом подлетал к оазису. Я увидел большие белые зубы, оскаленные в ухмылке, наполовину скрытой усами, и руку, поднятую в дружеском приветствии. Он остановил гнедую лошадь перед нами так резко, что в воздух взлетели стебли травы, пыль и песок, и многочисленные фляги у его седла застучали. Над левым плечом приподнималась рукоять меча, скрытого в Южной перевязи.
Снова оскал: для Дел. На загорелом лице сверкнули голубые глаза.
– Аиды, ты точно женщина, созданная для такого мужчины как я! Я видел, как ты танцевала с Аджани… – Рашад весело расхохотался, кидая лукавые взгляды в моем направлении. – Нет, Песчаный Тигр, не стоит показывать когти – пока еще. Я не краду женщин у друзей.
Я ухмыльнулся.
– Можно подумать ты смог бы.
– Смог бы – и крал. Только не у друзей.
Он намекающе выгнул рыжеватые брови и одарил Дел наглым взглядом.
– Что скажешь, баска? Когда устанешь от Песчаного Тигра, поедешь со мной?
Я вспомнил, что по какой-то странной причине развязные манеры Рашада не обижали и не раздражали Дел. Ей это вроде бы даже нравилось, что меня удивляло. Любой другой, поведи он себя так же, получил бы холодный прием.
Когда-то я испытал это на себе. Очень давно.
А иногда это давно возвращается. Все зависит от настроения Дел.
Дел и глазом не моргнула.
– А твоя мать не будет против?
По оазису разнесся резкий хохот Рашада. Он хлопнул себя по бедру и придержал беспокойного гнедого.
– Да что ты! Она очень похожа на тебя… а как иначе, думаешь, она со мной справляется?
Я опустил меч.
– Ты приехал по какой-то причине или просто хочешь обменяться со мной парой шуток?
– Понасмехаться над тобой и пошутить с ней, – сообщил Рашад, но уже без прежнего веселья в голосе. Он вынул ногу из стремени, перекинул ее через седло, увешанное флягами и легко спрыгнул, подняв пыльное облако и привычно разогнав его рукой.
– Да, я приехал по причине. Я подумал, что вам может понадобиться помощь, – он позволил гнедому подойти к бассейну и выделил ему повод подлиннее, чтобы лошадь могла напиться. – Как я уже сказал, я видел, что она сделала. Теперь все мы знаем, что Аджани не джихади, но племена разубедить трудно. Они уверены, что этот парень, Оракул, показал на него. А значит все они считают, что отрубив голову Аджани, Дел убила джихади.
– Правильно, – терпеливо согласился я. – Но все это мы и сами знаем.
Моя ирония на него не подействовала.
– А ЭТО значит, что теперь все они хотят убить вас, – Рашад пожал широкими плечами: он был даже крупнее меня. – Пока, во всяком случае.
Дел, так и не снявшая бурнус и перевязь под ним, легко убрала в ножны меч и почти весь он исчез в укрытии из гладкого белого шелка. Как обычно, этот номер произвел впечатление. Я заметил одобрительный блеск в глазах Рашада.
– Пока? – повторила она.
– Рано или поздно они остановятся, – сказал он. – Не будут же они гнать вас по всему Югу. Не вечность. Даже если они кочевники. Думаю, скоро эта маленькая ошибка выяснится и погоня за вами прекратится.
– «Эта маленькая ошибка», – пробормотал я.
– Тем не менее, – спокойно продолжила Дел, – они все еще могут поймать нас и убить.
– Да, могут, – Рашад отвел лошадь от бассейна, с гнедой морды капала вода. – Если вы настолько глупы, что попадетесь.
– На ближайшее время мы это не планируем, – согласился я.
– Поэтому я и приехал. – Рашад посмотрел мимо Дел и меня на лошадей.
– Я выехал до рассвета, надеясь поймать вас. Племена были все еще в замешательстве. Они ведь не привыкли действовать совместно, они живут поодиночке, – он пожал плечами. – Но долго так продолжаться не будет. Сейчас они, наверное, уже объединились с одной целью: покончить с убийцей джихади. Так что я решил постараться помочь, – подбородком он указал на наших лошадей. – Я приехал забрать одну из них.
Я моргнул.
– Ты что?..
– Я приехал забрать одну из ваших лошадей.
– А конкретнее, – предложила Дел. – Мне бы хотелось услышать подробности.
– Ты просто красавица, – Рашад ухмыльнулся Дел. Он был большим, наглым, раскованным – Дел такие совсем не нравились (как мне казалось). – Это мужское дело, баска. Мы с Тигром займемся подробностями.
В духе момента Дел предложила холодную улыбку и выгнула брови.
– Своей матери ты отвечаешь также?
Он засмеялся.
– Аиды, нет… я не дурак. Она бы сделала меня евнухом, – улыбка пропала, он скривился. – Хотя нет, тогда некому будет продолжить род… думаю она ограничилась бы ухом, а это могло бы основательно подпортить мою красоту, – синие глаза сверкнули под тяжелыми бровями. – А каким бы ты меня предпочла, баска? Евнухом или безухим?
Если он хотел раздразнить ее, он ошибся. Она снова холодно улыбнулась. Только я сумел заметить блеск в ее глазах: никто не знал Дел так, как я.
– А если ты мне никакой не нужен?
Улыбка Рашада скрылась в глубинах рыжих усов. Он нахмурился, оценивая обещание, скрытое в ее интонации, но долго думать ему не пришлось: выражение его лица сразу изменилось. Рашад был прямым человеком, и я видел, что он смутился. Рашаду нравилась Дел. Легко было думать только о ее красоте и забыть, что она могла сделать.
– Ну, думаю этот вопрос можно будет утрясти в другой раз. Теперь лучше перейдем к подробностям, – он посмотрел на меня. – Они пойдут по следам двух лошадей. Почему бы вам не поехать на одной? – он снова посмотрел на жеребца и мерина. – Я бы оставил чалого. Он больше, легче вынесет двоих, а вы оба не маленькие…
Я решительно покачал головой, прерывая его.
– Он долго не протянет если мы пойдем в Пенджу. Он с Севера… жеребец меньше, но он крепче. Он выдержит.
Рашад пожал плечами.
– Дело ваше. Дайте мне одну лошадь, я ускачу с ней в другом направлении и они пойдут по ложному следу.
– Если они поймают тебя… – начала Дел.
– Если они поймают меня, я просто житель Границы. Мои руки – и лицо – чисты, – он кинул взгляд на шрамы на моей щеке. – Я не Песчаный Тигр. И я не его женщина. Они меня отпустят.
Я заговорил торопливо, чтобы Дел не успела накинуться на Рашада за то, что он осмелился назвать ее моей женщиной. Хотя так оно и было, по Южным понятиям; Северянам это не нравилось (или может не нравилось только Дел).
– А нам это поможет выиграть время и увеличит наш отрыв от погони, – я кивнул. – Хороший план, Рашад.
Он равнодушно пожал одним плечом.
– Даже моей матери он понравился бы, – Рашад изучил наш крошечный лагерь, потом посмотрел как горизонт проглатывает солнце. – Луны сегодня не будет. Несколько часов можете поспать, а потом выезжайте до рассвета. Я уезжаю сейчас. Пусть они думают, что вы далеко впереди, это заставит их постараться загнать своих лошадей.
– Зачем? – спросила Дел. – Зачем ты это делаешь?
Рашад улыбнулся, пожевывая усы.
– Мы с Тигром старые друзья. Он обучил меня паре трюков в круге. Трюков, которые не раз спасали мне жизнь. Так что я в долгу перед ним. А что касается тебя… – он усмехнулся. – Моя мать не возражала бы, если бы я привез домой такую гордую баску как ты. Но поскольку я это сделать не могу, я удовлетворюсь твоим спасением. Жаль будет, если тебя убьют, – Рашад покосился на меня. – Его, конечно, будет не так жаль.
– Смешно, – с готовностью согласился я. – Останешься поужинать? Дел как раз собиралась что-нибудь приготовить.
– Ничего подобного Дел делать не собиралась, – отрезала она. – Не думай, что сможешь меня заставить только потому что Рашад здесь. Я не умею готовить, не забыл? Полное отсутствие способностей к женским занятиям, – Дел сладко улыбнулась. – И совсем никакого воспитания, я ведь танцор меча, разве не так?
Я сделал вид, что не понял намек.
– Он гость, – объяснил я.
– Ничего подобного, – заявила она. – Он один из нас.
Рашад, смеясь, махнул рукой.
– Нет, нет, я не могу остаться. Я уже уезжаю. Но… есть еще кое-что.
Веселье исчезло из его глаз. Мы с Дел ждали.
Рашад повернулся к лошади и сел в седло.
– Ты помнишь, что я рассказывал о ситуации в Джуле? Как дочь Аладара стала танзиром?
– Да, – ответил я. – Тогда же мы решили, что танзиром она долго не пробудет. Это Юг. Она женщина. На ее место найдется много желающих мужчин.
– Может быть, – сказал Рашад, – а может быть и нет. Она получила золотые шахты, помнишь? Может она и женщина, но она ОЧЕНЬ богатая женщина. А на деньги можно купить людей. На деньги можно купить и верность. Если она хорошо заплатит, наемники могут забыть, что она женщина.
Уж кто-кто, а я очень хорошо знал, что она получила золотые шахты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51