Дел, шатаясь, сделала шаг к стене, воткнула Бореал в покрытую льдом трещину, которую перед началом танца так внимательно изучала… надавила на нее, глубже загоняя клинок… и дернула рукоять налево с такой силой, что сталь раскололась.
Я уронил Самиэля в тот же момент, что и Дел Бореал.
– Баска… нет…
Чоса освободился от меча. Чоса освободился от меня. Чоса освободился от всего, кроме Шака Обре.
46
Подул легкий ветерок и песчинки начали подниматься в воздух. Они отлетали от стен, попадая в круг, и снова ударялись об острые камни пока в трещину, через которую мы забрались в расщелину, не ворвался ураганный ветер, обрушив всю свою мощь на каменные стены и на наши тела. Ветер стонал как Северная баньши-буря, зарываясь в окаймленные льдом щели в дымном камне, сморщившемся от магии Чоса.
Я сплюнул, поднял руку, пытаясь защититься, и упал на колени, когда ветер пронесся по кругу. Набедренная повязка была слабой защитой; песок царапал кожу, а яростные порывы сбивали с ног.
– Дел! – позвал я. Но она не ответила. Облака песка клубились в воздухе и я не видел дальше вытянутой руки. – Баска, где ты?
Мои слова затерялись в вое ветра. Я слышал их сам только потому что знал, что говорю.
Я устало прикрыл глаза, и веки тут же покрылись слоем песка. Кристаллы Пенджи терзали мою спину, а я отвернулся от трещины, сгорбился и, заставив себя не думать о жалящем песке, представил круг в тот момент, когда Дел воткнула Бореал в трещину и расколола клинок. Я увидел, где находилась она и где стоял я, медленно и осторожно сделал несколько шагов, наклонился и коснулся мускулистой ноги.
– Дел!
– Тигр? – она вскочила и ее руки обхватили меня. – Тигр, я ничего не вижу!
– Я тоже. Пошли, держись… нужно найти бурнус Умира… вот он.
Я накинул бесценное одеяние на нас обоих и прижал Дел к себе, чтобы бурнус покрывал наши головы и плечи. Под плотной тканью ветер завывал не так пронзительно и песок не забивал глаза.
– Он крутится, – прокричала Дел, перекрывая шум. – Песок, он крутится…
– Как пыльный демон, – согласился я. – Вихрь. Иногда их видят на краю Пенджи… не знаю, что они такое, но на Юге к ним привыкли. Рано или поздно они рассыпаются сами, но этот… – я покачал головой. – Мне не верится, что он природный, и он слишком большой.
Ветер завыл пронзительнее. В воздухе появились блестящие шары, они крутились и потрескивали. Песок плотным слоем покрывал стены расщелины и летел по спирали к небу в свисте ветра, застревавшего в щелях дымного камня. Ноющие уши заложило; я зажал их руками. Из носа потекла кровь.
– Это они… – прокричала Дел. – Это Шака Обре и Чоса Деи.
– Думаешь они немного повздорили? – поинтересовался я, сжимаясь под бурнусом. – Мне все равно, кто это – я хочу только, чтобы они это прекратили, – я раздраженно промокнул нос и поплотнее обернул бурнусом плечо – ветер сумел вырвать у меня угол ткани и взбешенно хлопал ею.
– Смотри, – закричала Дел.
– Я ничего не вижу, баска!
– Смотри, – повторила она.
Прищурившись, я взглянул и выругался. Песок по-прежнему уносился к небу, кристаллы поднимались вверх, попадали в солнечные лучи и ослепительно сверкали над нашими головами.
Но воздух наполняло что-то еще. В песке появлялись вкрапления оранжевого, красного, желтого.
– Что это? – растерялся я, а потом расхохотался. Я протянул руку и поймал перо. – Бурнус Умира рвется!
Голова Дел выглянула из складок.
– Разве? Точно. Ой, Тигр, нет…
Я продолжал смеяться.
– Тигр, столько труда! – желтое перо залетело под бурнус и застряло в спутанных волосах Дел. – Столько стараний, заботы…
– На наши яватмы стараний и заботы ушло больше, – отрезал я и высунул голову из-под бурнуса. – Дел, похоже ветер стихает.
Я не ошибся. Пронзительный вой затих, пыльный демон выдохся, унеся из расщелины весь песок до последней крупинки. Под нашими ногами был темно-коричневый дымный камень. В расщелине остались только Дел, я и перья.
И Северные яватмы, одна из которых была сломана.
Я помог Дел подняться и распутал складки полинявшего бурнуса.
– Насчет Бореал… – начал я.
Дел прикрыла мне рот ладонью.
– Слушай!
Я послушал и убрал ее пальцы.
– Тихо.
– Слишком тихо.
– После этого визга что угодно покажется слишком тихим.
– Слушай! – прошипела она.
Часть выступа отвалилась и рухнула рядом с нами, разбившись на множество осколков. За ней другая.
– Вон отсюда! – крикнул я, подталкивая Дел к трещине. – Аиды, бежим!
Стены крошились и осыпались.
Мы помчались к трещине, я пропустил Дел вперед, она вылезла в темный тоннель, а я сделал шаг и остановился. У противоположной стены расщелины на каменном полу осталась лежать моя яватма.
– Тигр! – Дел выглянула из трещины, схватила меня за руку и дернула так, что мое правое плечо проскребло по острому выступу.
– Там Самиэль…
От стен расщелины откалывались глыбы дымного камня и рушились на ее дно, где разбивались на куски, каждый из которых мог бы убить лошадь.
– Тигр, бежим!
– Подожди, – тупо пробормотал я, разглядывая падающие камни. – Подожди, Дел. Знаешь, я все это видел…
– Тигр! Ты теряешь единственный шанс! – она снова дернула меня за руку.
– Но я видел это… это тоже тройственное будущее…
– И ты видел как мы погибаем, или оба или кто-то один. Бежим.
Я очнулся.
– Все, Дел. Бежим… вперед, по тоннелю.
И Дел побежала. Пригибаясь, изворачиваясь, наклоняясь, мы пробирались к выходу по узкому проходу, а камни вокруг нас двигались, переделывая форму горы. Я знал, что расщелина уже исчезла, ее заполнили обломки. Потолок тоннеля трещал, угрожая обрушить весь свой вес на наши спины.
Я бился о стены локтями и коленями, раз или два ударился головой, но жаловаться не приходилось – Дел было не легче. Мы пробирались по бесконечной узкой щели дымного камня и наконец-то достигли маленькой пещеры у входа – мы вырвались из прохода в тусклый свет, а оттуда в день.
В спешке мы не смотрели, на что наступали. Мы просто бежали подальше от горы, скользя, иногда падая, помогая себе руками. Ругаясь, выплевывая грязь, задыхаясь, мы покатились по склону, не чувствуя как в кожу впиваются острые камни.
В конце концов, падение прекратилось и мы свалились на ровную площадку, где оставили лошадей. Не успев перевести дыхание, мы приподнялись, чтобы посмотреть на то, что осталось от горы.
Пыль еще висела в воздухе. Теплый ветерок играл цветными перьями – я разглядел красное, желтое и оранжевое.
Мы ждали, сдерживая дыхание. Пыль – и перья – опустились.
День был тихим и ясным.
Я упал лицом в грязь, жадно засасывая воздух, а потом торопливо его выдыхая. От этого мое лицо покрылось серой коркой, но я не обращал на нее внимания. Я был жив, а грязь была пустяком.
Дел слабо похлопала меня по плечу и перевернулась на спину. Локон грязных волос упал мне на локоть.
– Сделано, – прохрипела она. – Яватма свободна от позора.
Несколько секунд я был слишком занят дыханием и не решался тратить его на ответ, а потом выдохнул, всхлипнув от смеха:
– …конечно, а теперь попробуй ее оттуда выкопать…
– Но она очищена. Твоя яватма чиста, – объявила Дел и минуту выравнивала дыхание. – И ты тоже чист.
– Не сказал бы, – возразил я, полюбовавшись потеками пота на серой коже.
Дел слабо дернула плечом.
– Чист от Чоса Деи.
Я почувствовал себя немного лучше, умудрился перевернуться на спину и даже сесть, упираясь локтями в колени. Отдышавшись, я осмотрелся и вытер окровавленные губы. Дел лежала рядом, я взглянул на нее и не удержался от смеха.
– Что? – сразу насторожилась она.
– Видела бы ты себя. Ты вся в перьях, – я вытащил одно перо и показал ей. – Грязная, песчаная курица, которую можно ощипывать.
Дел села.
– Где?
– В основном в волосах. Вот, – я выдернул другое перо.
Сердито бормоча себе под нос, Дел начала изучать волосы, вытаскивая перья из узлов.
Я повернулся и снова посмотрел на гору.
– Шака Обре и Чоса Деи… – повторил я и неприятный холодок скользнул по позвоночнику. – Как ты думаешь, что там случилось?
– Думаю они выдохлись, как и обычные песчаные демоны, – Дел тоже взглянула наверх и прищурилась, чтобы глаза не слепило солнце. – Это ведь ты у нас особо чувствителен к магии. Скажи: они там?
Я внимательно посмотрел на гору, ожидая, что волосы зашевелятся, а желудок скрутит, но ничего не произошло. Потный, грязный и уставший, я лежал на земле, но чувствовал себя просто замечательно.
– По-моему нет.
– Куда они могли пропасть?
Я пожал плечами.
– Куда пропадает магия, когда лишается дома.
Дел резко обернулась ко мне.
– Магия без дома… – повторила она.
Прозвучало это странно и вызвало странные ощущения, но разобраться в них я не успел. Мое внимание привлекла вспышка у горизонта. Я позвал Дел.
– Смотри, там, далеко.
Дел посмотрела.
– Зарницы.
– В это время года? Зарницы бывают по ночам в конце лета, жар поднимается от земли и освещает небо. Это что-то другое.
Дел вгляделась пристальнее.
– Думаешь…
Я пожал плечами.
– Не знаю. Но оба они были уже только сущностями… может это последний отблеск силы: треск в воздухе и вспышки света.
Дел поежилась.
– А почему у Чоса в Горе Дракона было тело, а у Шака нет?
– Не знаю. Но судя по тому, как безжалостно Чоса расправлялся с жителями Ясаа-Ден, могу предположить, что он украл его у первого же человека, которого сумел заманить к себе. Шака такое даже в голову бы не пришло.
– И все это ты видел в песке? Это тоже наше тройственное будущее?
Я хитро улыбнулся.
– Я видел множество будущих и все они были тесно переплетены. Понимаешь, трудно разглядеть подробности, если ты сам в центре происходящего… и если твои воспоминания теряются в воспоминаниях Чоса…
– я пожал плечами. – Я никак не мог разобраться, что происходило со мной, а что с ним. Я могу только с большой вероятностью утверждать, что серьезных потрясений в нашем будущем не ожидается, – Дел задумчиво ковыряла пальцем в пыли, и я накрыл ее ладонь. – Ладно, теперь объясни мне, зачем ты разбила Бореал?
– Это был единственный шанс, – не глядя на меня, ответила Дел, – но и на него я почти не надеялась. Я подумала, что если Чоса освободится в кольце охраны, даже своей собственной охраны, Шака сумеет уничтожить его или по крайней мере пересилить. Но пока Чоса был в тебе, надеясь получить твое тело, ты не смог бы сломать Самиэля. Так что оставалась Бореал, – Дел пожала плечами, словно защищаясь. – Я решила выманить его, завлечь в свою яватму во время танца… и потом сломать ее.
– Но… Бореал…
Дел упорно ковыряла песок.
– Мне она уже не нужна. Моя песня закончена, пора начать новую.
– Баска…
– Хватит об этом, – тихо попросила она.
Я кивнул, уважая ее желание, и поднялся на ноги. Устало выругавшись, когда колени издали знакомый треск, я похромал к жеребцу.
– Ну, старина, все-таки ты меня не бросил, – я похлопал побелевшее от засохшего пота плечо. – Ты не струсил в этих аидах и честно ждал меня.
Жеребец помотал головой и фыркнул, обдав меня слюной.
– Спасибо, – мрачно сказал я. – А что случилось с кобылой?
Жеребец не ответил, но я и сам догадался. Она наверняка оборвала повод и умчалась к подножию горы, испугавшись грохота камней или воя ветра. Там она и будет стоять, пока не придет человек и не поведет ее за собой – типичное для лошади поведение.
Я снова похлопал гнедого по плечу.
– Через что мы с тобой только не прошли… Лучше и не вспоминать.
– Тигр! – позвала Дел. – Мы не одни.
Я обернулся и посмотрел на нее.
– Где?
Она показала.
Я обошел жеребца, одной рукой проводя по крупу и размышляя по пути, как хорошо иметь меч – любой меч, а потом понял, что оружие не понадобится.
– Мехмет! – крикнул я. – А ты что здесь делаешь?
Мехмет усмехнулся. Шафрановый бурнус и белый тюрбан, которые он носил, посерели от пыли.
– Песчаный Тигр, – уважительно произнес он, – да озарит солнце твою голову.
– У меня песчаная болезнь? – предположил я. – Или я просто умер?
– Ни то, ни другое. Я есть я. И я здесь.
Я мрачно кивнул.
– От этого мне значительно легче. Так как ты сюда попал?
– Старый хустафа умер, – спокойно объяснил Мехмет.
Я совсем растерялся.
– Я… мне жаль. Я хочу сказать… – я беспомощно махнул рукой. – Он был хорошим стариком.
– Он был стар и время его истекло, – невозмутимо сообщил Мехмет, поднимаясь по склону на нашу площадку. – Я оставил акетни внизу.
– Ты привел сюда и ИХ?
– Хустафа сказал, что я должен это сделать. Отсюда все начинается.
– Что начинается?
– Ты должен передать мне послание, – объявил он.
Я прижал ладонь к груди и недоверчиво переспросил:
– Я?
Мехмет кивнул.
– Хустафа сказал: джихади.
– Но… – я замолчал и покосился на Дел, которая продолжала вытаскивать перышки из волос, словно важнее дела в мире не было. – Мне нечего тебе сказать, – объяснил я Мехмету.
Он был совершенно безмятежен.
– Хустафа бросал песок и видел, что так будет. Он приказал нам ехать сюда, чтобы мы нашли тебя и ты передал нам послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Я уронил Самиэля в тот же момент, что и Дел Бореал.
– Баска… нет…
Чоса освободился от меча. Чоса освободился от меня. Чоса освободился от всего, кроме Шака Обре.
46
Подул легкий ветерок и песчинки начали подниматься в воздух. Они отлетали от стен, попадая в круг, и снова ударялись об острые камни пока в трещину, через которую мы забрались в расщелину, не ворвался ураганный ветер, обрушив всю свою мощь на каменные стены и на наши тела. Ветер стонал как Северная баньши-буря, зарываясь в окаймленные льдом щели в дымном камне, сморщившемся от магии Чоса.
Я сплюнул, поднял руку, пытаясь защититься, и упал на колени, когда ветер пронесся по кругу. Набедренная повязка была слабой защитой; песок царапал кожу, а яростные порывы сбивали с ног.
– Дел! – позвал я. Но она не ответила. Облака песка клубились в воздухе и я не видел дальше вытянутой руки. – Баска, где ты?
Мои слова затерялись в вое ветра. Я слышал их сам только потому что знал, что говорю.
Я устало прикрыл глаза, и веки тут же покрылись слоем песка. Кристаллы Пенджи терзали мою спину, а я отвернулся от трещины, сгорбился и, заставив себя не думать о жалящем песке, представил круг в тот момент, когда Дел воткнула Бореал в трещину и расколола клинок. Я увидел, где находилась она и где стоял я, медленно и осторожно сделал несколько шагов, наклонился и коснулся мускулистой ноги.
– Дел!
– Тигр? – она вскочила и ее руки обхватили меня. – Тигр, я ничего не вижу!
– Я тоже. Пошли, держись… нужно найти бурнус Умира… вот он.
Я накинул бесценное одеяние на нас обоих и прижал Дел к себе, чтобы бурнус покрывал наши головы и плечи. Под плотной тканью ветер завывал не так пронзительно и песок не забивал глаза.
– Он крутится, – прокричала Дел, перекрывая шум. – Песок, он крутится…
– Как пыльный демон, – согласился я. – Вихрь. Иногда их видят на краю Пенджи… не знаю, что они такое, но на Юге к ним привыкли. Рано или поздно они рассыпаются сами, но этот… – я покачал головой. – Мне не верится, что он природный, и он слишком большой.
Ветер завыл пронзительнее. В воздухе появились блестящие шары, они крутились и потрескивали. Песок плотным слоем покрывал стены расщелины и летел по спирали к небу в свисте ветра, застревавшего в щелях дымного камня. Ноющие уши заложило; я зажал их руками. Из носа потекла кровь.
– Это они… – прокричала Дел. – Это Шака Обре и Чоса Деи.
– Думаешь они немного повздорили? – поинтересовался я, сжимаясь под бурнусом. – Мне все равно, кто это – я хочу только, чтобы они это прекратили, – я раздраженно промокнул нос и поплотнее обернул бурнусом плечо – ветер сумел вырвать у меня угол ткани и взбешенно хлопал ею.
– Смотри, – закричала Дел.
– Я ничего не вижу, баска!
– Смотри, – повторила она.
Прищурившись, я взглянул и выругался. Песок по-прежнему уносился к небу, кристаллы поднимались вверх, попадали в солнечные лучи и ослепительно сверкали над нашими головами.
Но воздух наполняло что-то еще. В песке появлялись вкрапления оранжевого, красного, желтого.
– Что это? – растерялся я, а потом расхохотался. Я протянул руку и поймал перо. – Бурнус Умира рвется!
Голова Дел выглянула из складок.
– Разве? Точно. Ой, Тигр, нет…
Я продолжал смеяться.
– Тигр, столько труда! – желтое перо залетело под бурнус и застряло в спутанных волосах Дел. – Столько стараний, заботы…
– На наши яватмы стараний и заботы ушло больше, – отрезал я и высунул голову из-под бурнуса. – Дел, похоже ветер стихает.
Я не ошибся. Пронзительный вой затих, пыльный демон выдохся, унеся из расщелины весь песок до последней крупинки. Под нашими ногами был темно-коричневый дымный камень. В расщелине остались только Дел, я и перья.
И Северные яватмы, одна из которых была сломана.
Я помог Дел подняться и распутал складки полинявшего бурнуса.
– Насчет Бореал… – начал я.
Дел прикрыла мне рот ладонью.
– Слушай!
Я послушал и убрал ее пальцы.
– Тихо.
– Слишком тихо.
– После этого визга что угодно покажется слишком тихим.
– Слушай! – прошипела она.
Часть выступа отвалилась и рухнула рядом с нами, разбившись на множество осколков. За ней другая.
– Вон отсюда! – крикнул я, подталкивая Дел к трещине. – Аиды, бежим!
Стены крошились и осыпались.
Мы помчались к трещине, я пропустил Дел вперед, она вылезла в темный тоннель, а я сделал шаг и остановился. У противоположной стены расщелины на каменном полу осталась лежать моя яватма.
– Тигр! – Дел выглянула из трещины, схватила меня за руку и дернула так, что мое правое плечо проскребло по острому выступу.
– Там Самиэль…
От стен расщелины откалывались глыбы дымного камня и рушились на ее дно, где разбивались на куски, каждый из которых мог бы убить лошадь.
– Тигр, бежим!
– Подожди, – тупо пробормотал я, разглядывая падающие камни. – Подожди, Дел. Знаешь, я все это видел…
– Тигр! Ты теряешь единственный шанс! – она снова дернула меня за руку.
– Но я видел это… это тоже тройственное будущее…
– И ты видел как мы погибаем, или оба или кто-то один. Бежим.
Я очнулся.
– Все, Дел. Бежим… вперед, по тоннелю.
И Дел побежала. Пригибаясь, изворачиваясь, наклоняясь, мы пробирались к выходу по узкому проходу, а камни вокруг нас двигались, переделывая форму горы. Я знал, что расщелина уже исчезла, ее заполнили обломки. Потолок тоннеля трещал, угрожая обрушить весь свой вес на наши спины.
Я бился о стены локтями и коленями, раз или два ударился головой, но жаловаться не приходилось – Дел было не легче. Мы пробирались по бесконечной узкой щели дымного камня и наконец-то достигли маленькой пещеры у входа – мы вырвались из прохода в тусклый свет, а оттуда в день.
В спешке мы не смотрели, на что наступали. Мы просто бежали подальше от горы, скользя, иногда падая, помогая себе руками. Ругаясь, выплевывая грязь, задыхаясь, мы покатились по склону, не чувствуя как в кожу впиваются острые камни.
В конце концов, падение прекратилось и мы свалились на ровную площадку, где оставили лошадей. Не успев перевести дыхание, мы приподнялись, чтобы посмотреть на то, что осталось от горы.
Пыль еще висела в воздухе. Теплый ветерок играл цветными перьями – я разглядел красное, желтое и оранжевое.
Мы ждали, сдерживая дыхание. Пыль – и перья – опустились.
День был тихим и ясным.
Я упал лицом в грязь, жадно засасывая воздух, а потом торопливо его выдыхая. От этого мое лицо покрылось серой коркой, но я не обращал на нее внимания. Я был жив, а грязь была пустяком.
Дел слабо похлопала меня по плечу и перевернулась на спину. Локон грязных волос упал мне на локоть.
– Сделано, – прохрипела она. – Яватма свободна от позора.
Несколько секунд я был слишком занят дыханием и не решался тратить его на ответ, а потом выдохнул, всхлипнув от смеха:
– …конечно, а теперь попробуй ее оттуда выкопать…
– Но она очищена. Твоя яватма чиста, – объявила Дел и минуту выравнивала дыхание. – И ты тоже чист.
– Не сказал бы, – возразил я, полюбовавшись потеками пота на серой коже.
Дел слабо дернула плечом.
– Чист от Чоса Деи.
Я почувствовал себя немного лучше, умудрился перевернуться на спину и даже сесть, упираясь локтями в колени. Отдышавшись, я осмотрелся и вытер окровавленные губы. Дел лежала рядом, я взглянул на нее и не удержался от смеха.
– Что? – сразу насторожилась она.
– Видела бы ты себя. Ты вся в перьях, – я вытащил одно перо и показал ей. – Грязная, песчаная курица, которую можно ощипывать.
Дел села.
– Где?
– В основном в волосах. Вот, – я выдернул другое перо.
Сердито бормоча себе под нос, Дел начала изучать волосы, вытаскивая перья из узлов.
Я повернулся и снова посмотрел на гору.
– Шака Обре и Чоса Деи… – повторил я и неприятный холодок скользнул по позвоночнику. – Как ты думаешь, что там случилось?
– Думаю они выдохлись, как и обычные песчаные демоны, – Дел тоже взглянула наверх и прищурилась, чтобы глаза не слепило солнце. – Это ведь ты у нас особо чувствителен к магии. Скажи: они там?
Я внимательно посмотрел на гору, ожидая, что волосы зашевелятся, а желудок скрутит, но ничего не произошло. Потный, грязный и уставший, я лежал на земле, но чувствовал себя просто замечательно.
– По-моему нет.
– Куда они могли пропасть?
Я пожал плечами.
– Куда пропадает магия, когда лишается дома.
Дел резко обернулась ко мне.
– Магия без дома… – повторила она.
Прозвучало это странно и вызвало странные ощущения, но разобраться в них я не успел. Мое внимание привлекла вспышка у горизонта. Я позвал Дел.
– Смотри, там, далеко.
Дел посмотрела.
– Зарницы.
– В это время года? Зарницы бывают по ночам в конце лета, жар поднимается от земли и освещает небо. Это что-то другое.
Дел вгляделась пристальнее.
– Думаешь…
Я пожал плечами.
– Не знаю. Но оба они были уже только сущностями… может это последний отблеск силы: треск в воздухе и вспышки света.
Дел поежилась.
– А почему у Чоса в Горе Дракона было тело, а у Шака нет?
– Не знаю. Но судя по тому, как безжалостно Чоса расправлялся с жителями Ясаа-Ден, могу предположить, что он украл его у первого же человека, которого сумел заманить к себе. Шака такое даже в голову бы не пришло.
– И все это ты видел в песке? Это тоже наше тройственное будущее?
Я хитро улыбнулся.
– Я видел множество будущих и все они были тесно переплетены. Понимаешь, трудно разглядеть подробности, если ты сам в центре происходящего… и если твои воспоминания теряются в воспоминаниях Чоса…
– я пожал плечами. – Я никак не мог разобраться, что происходило со мной, а что с ним. Я могу только с большой вероятностью утверждать, что серьезных потрясений в нашем будущем не ожидается, – Дел задумчиво ковыряла пальцем в пыли, и я накрыл ее ладонь. – Ладно, теперь объясни мне, зачем ты разбила Бореал?
– Это был единственный шанс, – не глядя на меня, ответила Дел, – но и на него я почти не надеялась. Я подумала, что если Чоса освободится в кольце охраны, даже своей собственной охраны, Шака сумеет уничтожить его или по крайней мере пересилить. Но пока Чоса был в тебе, надеясь получить твое тело, ты не смог бы сломать Самиэля. Так что оставалась Бореал, – Дел пожала плечами, словно защищаясь. – Я решила выманить его, завлечь в свою яватму во время танца… и потом сломать ее.
– Но… Бореал…
Дел упорно ковыряла песок.
– Мне она уже не нужна. Моя песня закончена, пора начать новую.
– Баска…
– Хватит об этом, – тихо попросила она.
Я кивнул, уважая ее желание, и поднялся на ноги. Устало выругавшись, когда колени издали знакомый треск, я похромал к жеребцу.
– Ну, старина, все-таки ты меня не бросил, – я похлопал побелевшее от засохшего пота плечо. – Ты не струсил в этих аидах и честно ждал меня.
Жеребец помотал головой и фыркнул, обдав меня слюной.
– Спасибо, – мрачно сказал я. – А что случилось с кобылой?
Жеребец не ответил, но я и сам догадался. Она наверняка оборвала повод и умчалась к подножию горы, испугавшись грохота камней или воя ветра. Там она и будет стоять, пока не придет человек и не поведет ее за собой – типичное для лошади поведение.
Я снова похлопал гнедого по плечу.
– Через что мы с тобой только не прошли… Лучше и не вспоминать.
– Тигр! – позвала Дел. – Мы не одни.
Я обернулся и посмотрел на нее.
– Где?
Она показала.
Я обошел жеребца, одной рукой проводя по крупу и размышляя по пути, как хорошо иметь меч – любой меч, а потом понял, что оружие не понадобится.
– Мехмет! – крикнул я. – А ты что здесь делаешь?
Мехмет усмехнулся. Шафрановый бурнус и белый тюрбан, которые он носил, посерели от пыли.
– Песчаный Тигр, – уважительно произнес он, – да озарит солнце твою голову.
– У меня песчаная болезнь? – предположил я. – Или я просто умер?
– Ни то, ни другое. Я есть я. И я здесь.
Я мрачно кивнул.
– От этого мне значительно легче. Так как ты сюда попал?
– Старый хустафа умер, – спокойно объяснил Мехмет.
Я совсем растерялся.
– Я… мне жаль. Я хочу сказать… – я беспомощно махнул рукой. – Он был хорошим стариком.
– Он был стар и время его истекло, – невозмутимо сообщил Мехмет, поднимаясь по склону на нашу площадку. – Я оставил акетни внизу.
– Ты привел сюда и ИХ?
– Хустафа сказал, что я должен это сделать. Отсюда все начинается.
– Что начинается?
– Ты должен передать мне послание, – объявил он.
Я прижал ладонь к груди и недоверчиво переспросил:
– Я?
Мехмет кивнул.
– Хустафа сказал: джихади.
– Но… – я замолчал и покосился на Дел, которая продолжала вытаскивать перышки из волос, словно важнее дела в мире не было. – Мне нечего тебе сказать, – объяснил я Мехмету.
Он был совершенно безмятежен.
– Хустафа бросал песок и видел, что так будет. Он приказал нам ехать сюда, чтобы мы нашли тебя и ты передал нам послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51