Кое-что я могу тебе рассказать, но
то, что ты услышишь, я скажу лишь затем, чтобы ты точно понял, какое
именно положение ты сейчас занимаешь.
- Ну, так рассказывай, - попросил Джим.
- Охотно, - отозвался Каролинус. - Прежде всего пойми, что ты -
единственный член цеха, в который входят все волшебники этого мира,
владеющий нашим искусством, могущий решать, что делать с Мальвином. Как я
уже сказал, его должен низложить низший. Однако низший по определению не
может преуспеть в этом деле. Исключение тут может составлять лишь такой
низший, который прежде учился не у другого мага в этом мире, а изучал то,
что ты не называешь магией, но то, что полностью оформило мир будущего,
покинутый тобой.
Джим понял.
- Ты имеешь в виду технологию?
- Если это называется именно так, то да, - ответил Каролинус. - Это
необходимо, поскольку никто не разрешил бы мне помогать тебе. Даже научить
тебя, как остаться в живых, когда Мальвин с помощью магии нападет на тебя,
мне запрещено. Да я и знать не мог, как именно он нападет на тебя, так что
от всяких случайностей я тебя защитить никак не в состоянии. Впрочем, я
сообщил тебе достаточно, чтобы ты мог подняться до его ранга. Хотя, даже
если бы это было разрешено, времени у нас все равно не было. Одно обучение
заняло бы годы.
- Ну а технология-то тут при чем? - спросил Джим.
- С теми знаниями, которые у тебя были и без меня, - с удивительным
терпением пояснил Каролинус, - ты был способен учиться самостоятельно,
чего не может ни один из обучающихся магии в этом мире. Прежде всего, тебя
никак не ограничивали те бессознательные привычки и убеждения, которые
местные жители приобретают, даже не осознавая этого. Требуются многие годы
обучения магии, чтобы человек смог отучиться от них, только после этого он
может идти дальше. Ну, вот пример: обычно юному волшебнику в первую
очередь приходится отучаться от чувства необъяснимого ужаса, который
вызывает магия и вещи, подобные ей, - ну, способности элементалей вроде
Мелюзины или мощь короля и королевы мертвых в их Царстве.
- Вот этого я не понимал, - признался Джим. - А почему я свободен от
всех этих привычек и убеждений?
- Да именно потому, - ответил Каролинус, - что ты, благодаря своему
знакомству с тем, что называешь _т_е_х_н_о_л_о_г_и_е_й_, привык в
различных ситуациях пользоваться предметами, созданными так, что они либо
доступны тебе, либо ты имеешь опыт обращения с ними, хотя и не понимаешь
принципа их действия. В твоем мире, наверное, есть и те, кто понимает, как
та или иная вещь работает, и даже может объяснить это, но ты просто
довольствуешься тем, что принимаешь их принцип действия на веру. На самом
деле ты сталкиваешься с этим каждый день, и для тебя тут нет ничего
необычного. Ты смотришь на них и даже не видишь, что перед тобой
чудо-машина; она для тебя не более удивительна и сложна, чем лопата или
топор.
- Ты так думаешь? - Джиму было тяжело поверить в слова Каролинуса. Но
тут он вспомнил автомобили, телевизоры...
- Приведу пример, - пояснил Каролинус. - Помнишь, ты оказался у двух
драконов, а когда их покидал, один с полным знанием дела отправил тебя
прямо к озеру Мелюзины, чтобы та заманила и утопила тебя?
- Да, но почему этот пример объясняет мое отличие от других?
- Потому что вследствие многих факторов, определявших прежнее
состояние этого мира, молодой волшебник вроде тебя, оказавшись в теле
дракона, никогда не стал бы оборачиваться человеком только оттого, что ему
жарко в драконьей туше. А с твоей точки зрения это вполне естественно. В
результате к озеру ты пришел человеком, и Мелюзина встретила тебя совсем
иначе, чем обычного дракона. То же самое случилось, когда ты привел своих
Соратников в замок Мальвина: тебе даже в голову не пришло, что ты можешь и
не придумать, как выбраться из магических ловушек, поставленных Мальвином.
Ты даже и не подумал сказать самому себе: "Все ловушки здесь поставлены
более великим магом, чем я, следовательно, у меня нет даже надежды
придумать, как их обезвредить или обойти".
- Да, не подумал, - признался Джим. - Однако я не понимаю, при чем
здесь наше нынешнее положение и Мальвин? Да и вообще, что мне с ним
делать?
- В настоящий момент, - сказал Каролинус, - Мальвин должен ответить
на обвинение короля мертвых в попустительстве и даже в разрешении на
проникновение мага в его Царство. Он легко разберется с этим обвинением,
признав себя частично виновным и перечислив королю мертвых приличный
процент со своего счета в Департаменте Аудиторства; однако это ему не
слишком повредит. А кроме этого обвинения на него в Департаменте
Аудиторства нет ничего.
- А как же снежная кукла? Поддельный принц? - изумился Джим.
- Обычное заблуждение, - сухо отвечал Каролинус. - Ты полагаешь, что
в ведении Департамента Аудиторства находятся моральные и этические
проблемы. Они его просто не интересуют. Он занимается только тем, за что
ответствен, - балансом энергии. Пойми, что иск короля мертвых имеет
какое-то значение лишь потому, что за ним стоит нарушение энергетического
равновесия между Царством мертвых и человеческим миром, к которому
принадлежит даже Мальвин, несмотря на то, что он - маг. А вот снежный
принц находился только в человеческом мире, и факт его существования никак
не повлиял на энергетическое равновесие; был принц - и нет принца.
Каролинус сделал ударение на последних словах, и Джим внимательно
посмотрел на него.
- Ты считаешь, что этим делом стоило поинтересоваться? - спросил он.
- Может, и стоило бы, - ответил Каролинус, - если бы какой-нибудь маг
сумел показать, что снежный принц был создан затем, чтобы помочь Темным
Силам изменить ход грядущего. Даже Департаменту Аудиторства запрещено
заглядывать в грядущее. А магам строго-настрого заказана всякая поддержка
вмешательства в ход событий. Это было бы серьезным обвинением. Если бы его
удалось доказать, то Мальвин лишился бы не только счета в Департаменте
Аудиторства, но и статуса, который в любом случае положен ему по рангу. А
для Царства магов это особенно важно. Если он утратит только свои силы, но
сохранит положение, тебе придется все время быть начеку, поскольку он
будет по-прежнему опасен.
- Но если он будет по-прежнему опасен, - возразил Джим, - то какой
смысл лишать его сил?
- Темные Силы не будут больше его использовать - с одной куклой
дважды они не играют. А если сила останется при нем, то Темные Силы охотно
воспользуются им снова.
- Ну ладно, а почему ты не...
Джим осекся и внимательно посмотрел на Каролинуса.
- Ты хочешь сказать, - продолжал он, - что я должен подать на него
иск в Департамент Аудиторства?
- Я ничего не хочу сказать, - отозвался Каролинус. - Я никак не могу
вмешиваться в эту ситуацию, поскольку закон запрещает мне оказывать тебе
какую-либо помощь. Я и так, пусть совсем немного, но нарушил его, защитив
тебя сегодня от магии Мальвина. Когда двадцать четыре часа истекут, защита
кончится, и ты будешь уязвим для его чар. Тогда Мальвин сможет
задействовать весь свой счет - он же по-прежнему в его распоряжении - и
сделать с тобой все что угодно.
Джим взглянул прямо в глаза Каролинуса. Очи волшебника будто пытались
что-то подсказать ему.
- Значит, говоришь, у меня осталось меньше суток, чтобы подать иск на
Мальвина?
- Повторяю, - заявил Каролинус, - я тебе ничего не говорю. Я просто
рассказываю тебе, каково нынешнее положение вещей, а выводы изволь сделать
сам.
- Ну, на один-то вопрос ты ответишь?
- Посмотрим, - лаконично ответил Каролинус.
- Вот, допустим, иск я не подал, двадцать четыре часа истекли,
Мальвин освободился от чар, наложенных на него тобой...
- Я уже говорил, за эти чары мне придется платить штраф, - прервал
его Каролинус и поморщился. - Дороговато они обойдутся. А счет в
Департаменте Аудиторства восполнить нелегко, знаешь ли.
- Да-да, - подтвердил Джим. - Знаю. Меня интересует вот что: если я
пережду сутки и ничего не сделаю, то сколько сможет возместить Мальвин из
того, что он потерял?
- Я не собираюсь во всеуслышание заявлять о том, на что способен мой
собрат по волшебству, - отрезал Каролинус. - Но если говорить о
гипотетической ситуации, то, коль этот маг и вправду таков, как ты о нем
говоришь, он, вероятно, может вернуть все, что потерял, да и еще кое-что
прихватить в придачу.
- Иными словами, если его останавливать, то сейчас - самое время, -
подытожил Джим.
- Если это вывод из моей гипотетической ситуации, то мне придется
согласиться, - сказал Каролинус. - Учти только, что, когда низший
волшебник подает подобный иск на старейшего мага класса ААА, ему следует
быть готовым к тому, что ежели он не сможет отстоять своей правоты, то не
только лишится счета, но и, возможно, даже будет совершенно изгнан из
Царства магов. Худшего даже Мальвину не пожелаешь.
- Но я даже не знаю толком, какой иск подавать! - в отчаянии
воскликнул Джим.
- Как наставник ученику, я могу тебе сообщить, - начал Каролинус, -
что в нашем гипотетическом случае иск может быть подан на того, кто создал
ситуацию, конечным результатом которой станет постоянное убывание энергии,
контролируемой Департаментом Аудиторства. Таким образом сила самого
Департамента Аудиторства уменьшится, и он практически лишится возможности
осуществлять контроль над Царством магов.
Джим посмотрел на слабую фигурку волшебника, стоящую перед ним, и
перевел глаза на его лицо с клочковатой бородкой и усами.
- Ты хочешь сказать, - наконец вымолвил он, - что все эти кошмары
могут стать результатом деятельности Мальвина?
- В нашем гипотетическом случае. Решать, конечно, Департаменту
Аудиторства. Мое собственное мнение в расчет принимать не следует, но я
полагаю, что от иска тут никуда не денешься. Надо что-то делать с этим
гипотетическим магом, которому мы говорим, то есть о котором мы говорим...
Каролинус чуть ли не с яростью поправил себя.
- С годами моя речь становится все более и более ужасной, - проворчал
он. - Ладно, она тут ни при чем; сейчас тебе надо как следует разобраться
в подоплеке той ситуации, о которой мы только что говорили. Мой долг
исполнен. Подашь ли ты иск в Департамент Аудиторства или нет - зависит
только от тебя.
- А мы ничего не забыли? - спросил Джим. - Все ли тут чисто? Если я
подам иск, то тот гипотетический волшебник, о котором ты говорил, точно
ничего больше не сможет сделать?
- Да, - ответил Каролинус. - Послушай, пусть это останется между
нами, но я не могу думать, как бы угодить другому гипотетическому
волшебнику! Тем более что он целые годы поносил высокое искусство магии и
цех волшебников. Да еще, будучи всего лишь человеком, умудрился стать
причиной стольких бед!
Оба несколько минут молчали.
- Ладно, - сказал Каролинус, - пойдем-ка лучше к людям. Все, что
хотел, я уже сказал.
Он развернулся и стремительно двинулся вперед. Джим последовал за
ним. Как только они достигли кружка людей, к Джиму подбежал Теолаф.
- Сэр Джеймс! - воскликнул он. - Где вы были? Сэр Жиль вот-вот умрет;
он хочет вас видеть!
40
Джим подошел к дереву, в тени которого лежал Жиль. Люди позаботились
о том, чтобы устроить раненого поудобнее: под голову ему на манер подушки
положили несколько стеганых курток латников, а шлем и те части доспехов,
что можно было снять, не потревожив ран, лежали рядом с рыцарем. Мелюзина
по-прежнему не отходила от него: она стояла на коленях у его изголовья и
что-то говорила, несмотря на то, что, по всей видимости. Жиль не мог ей
ответить.
Едва завидев Джима, она замолчала и перевела на него глаза.
- Наконец-то! - сказала она. - Поторопись, пожалуйста! Ему надо
поговорить с тобой, а сил для разговора почти не осталось. Тебе придется
приложить ухо прямо к его рту.
Джим опустился на колени и взял Жиля за руку, но та, совершенно
обескровленная, казалась холодной и чужой в пальцах Джима.
- Лучше бы мне лишиться чего угодно, только не тебя. Жиль, -
проговорил он.
Он увидел, что умирающий пристально смотрит на него, и уловил слабый
огонек жизни в его глазах.
- Я услышу все, что ты скажешь, - пообещал Джим. - Я приложу ухо к
твоим губам.
Не вставая с колен, он наклонился и прижал ухо прямо к холодным губам
Жиля, но мгновение спустя опомнился и отвел голову на долю дюйма назад,
чтобы дать Жилю сказать то, что он хотел. Джим напряг слух.
- Море... - с огромным трудом прошептал Жиль. - Там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
то, что ты услышишь, я скажу лишь затем, чтобы ты точно понял, какое
именно положение ты сейчас занимаешь.
- Ну, так рассказывай, - попросил Джим.
- Охотно, - отозвался Каролинус. - Прежде всего пойми, что ты -
единственный член цеха, в который входят все волшебники этого мира,
владеющий нашим искусством, могущий решать, что делать с Мальвином. Как я
уже сказал, его должен низложить низший. Однако низший по определению не
может преуспеть в этом деле. Исключение тут может составлять лишь такой
низший, который прежде учился не у другого мага в этом мире, а изучал то,
что ты не называешь магией, но то, что полностью оформило мир будущего,
покинутый тобой.
Джим понял.
- Ты имеешь в виду технологию?
- Если это называется именно так, то да, - ответил Каролинус. - Это
необходимо, поскольку никто не разрешил бы мне помогать тебе. Даже научить
тебя, как остаться в живых, когда Мальвин с помощью магии нападет на тебя,
мне запрещено. Да я и знать не мог, как именно он нападет на тебя, так что
от всяких случайностей я тебя защитить никак не в состоянии. Впрочем, я
сообщил тебе достаточно, чтобы ты мог подняться до его ранга. Хотя, даже
если бы это было разрешено, времени у нас все равно не было. Одно обучение
заняло бы годы.
- Ну а технология-то тут при чем? - спросил Джим.
- С теми знаниями, которые у тебя были и без меня, - с удивительным
терпением пояснил Каролинус, - ты был способен учиться самостоятельно,
чего не может ни один из обучающихся магии в этом мире. Прежде всего, тебя
никак не ограничивали те бессознательные привычки и убеждения, которые
местные жители приобретают, даже не осознавая этого. Требуются многие годы
обучения магии, чтобы человек смог отучиться от них, только после этого он
может идти дальше. Ну, вот пример: обычно юному волшебнику в первую
очередь приходится отучаться от чувства необъяснимого ужаса, который
вызывает магия и вещи, подобные ей, - ну, способности элементалей вроде
Мелюзины или мощь короля и королевы мертвых в их Царстве.
- Вот этого я не понимал, - признался Джим. - А почему я свободен от
всех этих привычек и убеждений?
- Да именно потому, - ответил Каролинус, - что ты, благодаря своему
знакомству с тем, что называешь _т_е_х_н_о_л_о_г_и_е_й_, привык в
различных ситуациях пользоваться предметами, созданными так, что они либо
доступны тебе, либо ты имеешь опыт обращения с ними, хотя и не понимаешь
принципа их действия. В твоем мире, наверное, есть и те, кто понимает, как
та или иная вещь работает, и даже может объяснить это, но ты просто
довольствуешься тем, что принимаешь их принцип действия на веру. На самом
деле ты сталкиваешься с этим каждый день, и для тебя тут нет ничего
необычного. Ты смотришь на них и даже не видишь, что перед тобой
чудо-машина; она для тебя не более удивительна и сложна, чем лопата или
топор.
- Ты так думаешь? - Джиму было тяжело поверить в слова Каролинуса. Но
тут он вспомнил автомобили, телевизоры...
- Приведу пример, - пояснил Каролинус. - Помнишь, ты оказался у двух
драконов, а когда их покидал, один с полным знанием дела отправил тебя
прямо к озеру Мелюзины, чтобы та заманила и утопила тебя?
- Да, но почему этот пример объясняет мое отличие от других?
- Потому что вследствие многих факторов, определявших прежнее
состояние этого мира, молодой волшебник вроде тебя, оказавшись в теле
дракона, никогда не стал бы оборачиваться человеком только оттого, что ему
жарко в драконьей туше. А с твоей точки зрения это вполне естественно. В
результате к озеру ты пришел человеком, и Мелюзина встретила тебя совсем
иначе, чем обычного дракона. То же самое случилось, когда ты привел своих
Соратников в замок Мальвина: тебе даже в голову не пришло, что ты можешь и
не придумать, как выбраться из магических ловушек, поставленных Мальвином.
Ты даже и не подумал сказать самому себе: "Все ловушки здесь поставлены
более великим магом, чем я, следовательно, у меня нет даже надежды
придумать, как их обезвредить или обойти".
- Да, не подумал, - признался Джим. - Однако я не понимаю, при чем
здесь наше нынешнее положение и Мальвин? Да и вообще, что мне с ним
делать?
- В настоящий момент, - сказал Каролинус, - Мальвин должен ответить
на обвинение короля мертвых в попустительстве и даже в разрешении на
проникновение мага в его Царство. Он легко разберется с этим обвинением,
признав себя частично виновным и перечислив королю мертвых приличный
процент со своего счета в Департаменте Аудиторства; однако это ему не
слишком повредит. А кроме этого обвинения на него в Департаменте
Аудиторства нет ничего.
- А как же снежная кукла? Поддельный принц? - изумился Джим.
- Обычное заблуждение, - сухо отвечал Каролинус. - Ты полагаешь, что
в ведении Департамента Аудиторства находятся моральные и этические
проблемы. Они его просто не интересуют. Он занимается только тем, за что
ответствен, - балансом энергии. Пойми, что иск короля мертвых имеет
какое-то значение лишь потому, что за ним стоит нарушение энергетического
равновесия между Царством мертвых и человеческим миром, к которому
принадлежит даже Мальвин, несмотря на то, что он - маг. А вот снежный
принц находился только в человеческом мире, и факт его существования никак
не повлиял на энергетическое равновесие; был принц - и нет принца.
Каролинус сделал ударение на последних словах, и Джим внимательно
посмотрел на него.
- Ты считаешь, что этим делом стоило поинтересоваться? - спросил он.
- Может, и стоило бы, - ответил Каролинус, - если бы какой-нибудь маг
сумел показать, что снежный принц был создан затем, чтобы помочь Темным
Силам изменить ход грядущего. Даже Департаменту Аудиторства запрещено
заглядывать в грядущее. А магам строго-настрого заказана всякая поддержка
вмешательства в ход событий. Это было бы серьезным обвинением. Если бы его
удалось доказать, то Мальвин лишился бы не только счета в Департаменте
Аудиторства, но и статуса, который в любом случае положен ему по рангу. А
для Царства магов это особенно важно. Если он утратит только свои силы, но
сохранит положение, тебе придется все время быть начеку, поскольку он
будет по-прежнему опасен.
- Но если он будет по-прежнему опасен, - возразил Джим, - то какой
смысл лишать его сил?
- Темные Силы не будут больше его использовать - с одной куклой
дважды они не играют. А если сила останется при нем, то Темные Силы охотно
воспользуются им снова.
- Ну ладно, а почему ты не...
Джим осекся и внимательно посмотрел на Каролинуса.
- Ты хочешь сказать, - продолжал он, - что я должен подать на него
иск в Департамент Аудиторства?
- Я ничего не хочу сказать, - отозвался Каролинус. - Я никак не могу
вмешиваться в эту ситуацию, поскольку закон запрещает мне оказывать тебе
какую-либо помощь. Я и так, пусть совсем немного, но нарушил его, защитив
тебя сегодня от магии Мальвина. Когда двадцать четыре часа истекут, защита
кончится, и ты будешь уязвим для его чар. Тогда Мальвин сможет
задействовать весь свой счет - он же по-прежнему в его распоряжении - и
сделать с тобой все что угодно.
Джим взглянул прямо в глаза Каролинуса. Очи волшебника будто пытались
что-то подсказать ему.
- Значит, говоришь, у меня осталось меньше суток, чтобы подать иск на
Мальвина?
- Повторяю, - заявил Каролинус, - я тебе ничего не говорю. Я просто
рассказываю тебе, каково нынешнее положение вещей, а выводы изволь сделать
сам.
- Ну, на один-то вопрос ты ответишь?
- Посмотрим, - лаконично ответил Каролинус.
- Вот, допустим, иск я не подал, двадцать четыре часа истекли,
Мальвин освободился от чар, наложенных на него тобой...
- Я уже говорил, за эти чары мне придется платить штраф, - прервал
его Каролинус и поморщился. - Дороговато они обойдутся. А счет в
Департаменте Аудиторства восполнить нелегко, знаешь ли.
- Да-да, - подтвердил Джим. - Знаю. Меня интересует вот что: если я
пережду сутки и ничего не сделаю, то сколько сможет возместить Мальвин из
того, что он потерял?
- Я не собираюсь во всеуслышание заявлять о том, на что способен мой
собрат по волшебству, - отрезал Каролинус. - Но если говорить о
гипотетической ситуации, то, коль этот маг и вправду таков, как ты о нем
говоришь, он, вероятно, может вернуть все, что потерял, да и еще кое-что
прихватить в придачу.
- Иными словами, если его останавливать, то сейчас - самое время, -
подытожил Джим.
- Если это вывод из моей гипотетической ситуации, то мне придется
согласиться, - сказал Каролинус. - Учти только, что, когда низший
волшебник подает подобный иск на старейшего мага класса ААА, ему следует
быть готовым к тому, что ежели он не сможет отстоять своей правоты, то не
только лишится счета, но и, возможно, даже будет совершенно изгнан из
Царства магов. Худшего даже Мальвину не пожелаешь.
- Но я даже не знаю толком, какой иск подавать! - в отчаянии
воскликнул Джим.
- Как наставник ученику, я могу тебе сообщить, - начал Каролинус, -
что в нашем гипотетическом случае иск может быть подан на того, кто создал
ситуацию, конечным результатом которой станет постоянное убывание энергии,
контролируемой Департаментом Аудиторства. Таким образом сила самого
Департамента Аудиторства уменьшится, и он практически лишится возможности
осуществлять контроль над Царством магов.
Джим посмотрел на слабую фигурку волшебника, стоящую перед ним, и
перевел глаза на его лицо с клочковатой бородкой и усами.
- Ты хочешь сказать, - наконец вымолвил он, - что все эти кошмары
могут стать результатом деятельности Мальвина?
- В нашем гипотетическом случае. Решать, конечно, Департаменту
Аудиторства. Мое собственное мнение в расчет принимать не следует, но я
полагаю, что от иска тут никуда не денешься. Надо что-то делать с этим
гипотетическим магом, которому мы говорим, то есть о котором мы говорим...
Каролинус чуть ли не с яростью поправил себя.
- С годами моя речь становится все более и более ужасной, - проворчал
он. - Ладно, она тут ни при чем; сейчас тебе надо как следует разобраться
в подоплеке той ситуации, о которой мы только что говорили. Мой долг
исполнен. Подашь ли ты иск в Департамент Аудиторства или нет - зависит
только от тебя.
- А мы ничего не забыли? - спросил Джим. - Все ли тут чисто? Если я
подам иск, то тот гипотетический волшебник, о котором ты говорил, точно
ничего больше не сможет сделать?
- Да, - ответил Каролинус. - Послушай, пусть это останется между
нами, но я не могу думать, как бы угодить другому гипотетическому
волшебнику! Тем более что он целые годы поносил высокое искусство магии и
цех волшебников. Да еще, будучи всего лишь человеком, умудрился стать
причиной стольких бед!
Оба несколько минут молчали.
- Ладно, - сказал Каролинус, - пойдем-ка лучше к людям. Все, что
хотел, я уже сказал.
Он развернулся и стремительно двинулся вперед. Джим последовал за
ним. Как только они достигли кружка людей, к Джиму подбежал Теолаф.
- Сэр Джеймс! - воскликнул он. - Где вы были? Сэр Жиль вот-вот умрет;
он хочет вас видеть!
40
Джим подошел к дереву, в тени которого лежал Жиль. Люди позаботились
о том, чтобы устроить раненого поудобнее: под голову ему на манер подушки
положили несколько стеганых курток латников, а шлем и те части доспехов,
что можно было снять, не потревожив ран, лежали рядом с рыцарем. Мелюзина
по-прежнему не отходила от него: она стояла на коленях у его изголовья и
что-то говорила, несмотря на то, что, по всей видимости. Жиль не мог ей
ответить.
Едва завидев Джима, она замолчала и перевела на него глаза.
- Наконец-то! - сказала она. - Поторопись, пожалуйста! Ему надо
поговорить с тобой, а сил для разговора почти не осталось. Тебе придется
приложить ухо прямо к его рту.
Джим опустился на колени и взял Жиля за руку, но та, совершенно
обескровленная, казалась холодной и чужой в пальцах Джима.
- Лучше бы мне лишиться чего угодно, только не тебя. Жиль, -
проговорил он.
Он увидел, что умирающий пристально смотрит на него, и уловил слабый
огонек жизни в его глазах.
- Я услышу все, что ты скажешь, - пообещал Джим. - Я приложу ухо к
твоим губам.
Не вставая с колен, он наклонился и прижал ухо прямо к холодным губам
Жиля, но мгновение спустя опомнился и отвел голову на долю дюйма назад,
чтобы дать Жилю сказать то, что он хотел. Джим напряг слух.
- Море... - с огромным трудом прошептал Жиль. - Там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78