Ответ, наверное, в том, что искусство - развитие, процесс, чем-то
похожий на составление формул на доске внутри головы, как предложил
Каролинус для превращения из человека в дракона и обратно.
Искусство, решил Джим, слегка удивившись своему философскому настрою,
это процесс, а какой бы процесс художник ни осуществлял, он должен
следовать определенному алгоритму.
Сначала вообразить что-то, что еще никто до него не представлял,
подобно человеку каменного века, стоящему на холме, наблюдающему за
птицами, парящими в небе, и мечтающему о том, чтобы самому полететь. Это
пример действия простого, направленного воображения. Затем сырая
болванка-фантазия должна перейти в нечто, где, собственно, и начинается
искусство: в концептуализацию, которая гораздо более специфична, чем общий
порыв, родившийся из воображения.
Оно должно выбрасывать на поверхность причудливые идеи, при помощи
которых фантазия может стать реальностью, подобно тому, как рисунок
орнитоптера Леонардо да Винчи стал попыткой создать принцип действия
машины, которая позволит человеку летать. Потом эта попытка уточнялась
несколькими поколениями в экспериментах, пока, наконец, она не обрела
ясного и видимого воплощения, которое и есть окончательное решение.
Внезапно Джиму пришло в голову, что эти три ступени - фантазия,
концептуализация и овеществление выработанного решения - основаны на тех
самых дарованиях, которые в средневековье людям типа Брайена и Жиля только
мешают жить. Жизнь в средние века располагала людей не к размышлениям о
возможностях изменения мира вокруг них, а, скорее, учила принимать его
таким, как он есть, мириться с ним. Чем лучше они справлялись с этим,
воспринимая только то, что можно увидеть собственными глазами, тем больше
у них было шансов удачно вписаться в структурные рамки их общества.
Ничего удивительного, что путь познания, указанный Джиму Каролинусом,
звался у них магией.
Естественно, ему, как представителю цивилизации, в которой многое из
этой магии превратилось в научную и технологическую реальность, было легче
идти по этому пути, чем, скажем, его друзьям, при всей их храбрости и
прочих положительных качествах.
Он очнулся от размышлений, почуяв, что приблизился вплотную к
источнику драконьего духа. Он чувствовал, что ему нужно пролететь еще
немножко вперед, а потом спуститься на землю.
Приглядевшись повнимательнее, Джим увидел милях в полутора довольно
редкие деревья - лесом назвать это было трудно - с Полянкой посередине, в
центре которой располагалось некое подобие замка.
Джим настроил драконье телескопическое зрение на самое большое
увеличение и смог отчетливо разглядеть, что постройка, оказавшаяся
действительно замком, находилась в довольно плачевном состоянии.
Крепостной ров, окружавший здание, высох, и, хотя издалека крыша казалась
целой, крепостная стена в нескольких местах обрушилась. Джим начал плавно
спускаться к замку.
День выполнил свое обещание и был весьма жарким. Чем ближе Джим
приближался к поверхности земли, тем слабее становился ветер. Он спускался
вниз, не прилагая никаких усилий: парил на расправленных крыльях, легко
несущих вес его тела. Резко взмахнув крыльями у самой земли, он с глухим
шумом приземлился на краю высохшего рва разрушенного замка. Мост
сохранился, как ни странно, лучше всего; он был опущен и вел к массивным
двустворчатым дверям; одна из створок приоткрылась и зияла узкой темной
щелью.
Здесь, на земле, воздух был абсолютно неподвижен. Несмотря на яркое
солнце, освещавшее все вокруг, и маленькие росточки травы, пробивающиеся
то тут, то там сквозь голую землю, в нависшей тишине вокруг разрушенного
замка ощущалось что-то зловещее. Драконий дух доносился изнутри замка.
Джим заковылял вперед. Вряд ли можно иначе назвать походку драконов,
когда они передвигаются на задних лапах. Перенося весь вес с одной лапы на
другую, гулко бухая в абсолютной тишине, Джим подошел к высоким дверям и
постучал. Двери были огромных размеров: в полтора раза выше Джима и в два
раза шире.
Он постучал в дверь задней лапой, подождал.
Через некоторое время постучал опять, но ответа так и не последовало.
Джим настежь распахнул дверь и шагнул во тьму. Большой зал освещался
лишь парой узких окон, более походивших на бойницы, по одному с каждой
стороны двустворчатой двери.
- Есть здесь кто-нибудь? - закричал он, хотя прекрасно знал, что в
замке кто-то есть. Он чувствовал его, ее или их. Минуту спустя, так и не
получив ответа и устав от ожидания, Джим крикнул:
- Я знаю, что вы здесь. Не думаете же вы, что вам удастся обмануть
такого же, как вы, дракона? Выходите! Выходите, где бы вы ни прятались.
Последние слова он непроизвольно произнес нараспев, как когда-то в
детстве, когда играл в прятки со сверстниками.
Еще секунду было тихо, а потом из темноты от самого потолка прямо
перед ним упал кусок белой материи футов сорок длиной: он крепился где-то
наверху и колыхался, как будто им кто-то размахивал в разные стороны.
- Уходи, - загрохотал оглушительный и гулкий, как из пустой бочки,
голос дракона. - Если тебе дорога жизнь, убирайся!
Неумелая попытка исказить голос, сделать его устрашающим, и
колышущаяся белая материя, которую явно дергали где-то наверху, напомнили
Джиму его детство и праздник Хеллоуин [канун Дня Всех Святых, праздник
дохристианского происхождения; по кельтским поверьям, ночь Хеллоуина -
время, когда все злые силы находятся на свободе]. Он чуть не рассмеялся.
- Не смешите меня, - прокричал он в ответ. - Я не собираюсь уходить.
- Джим повысил голос. Точно воспроизвести голос хозяина ему не удалось, но
разница была невелика.
- Ты английский дракон! - отдавалось эхо. - Тебе здесь нечего делать.
Убирайся!
- Да, я английский дракон, - разозлился Джим. - Но у меня есть
паспорт для передачи французскому дракону, достойному доверия.
На секунду воцарилась тишина. Затем заговорили снова, но уже в другом
тоне:
- Паспорт? Стой там.
Белая материя скрылась наверху, послышалось царапанье, сначала над
головой, потом оно продвинулось к дальней стене зала и, в конце концов,
спустилось вниз. Джим ждал.
Спустя мгновение послышался звук тяжелых приближающихся шагов
дракона. И, наконец, показались не один, а сразу два дракона. Один намного
меньше другого. Оба худосочные. Тот, что крупнее, видимо, когда-то был
таких же размеров, как Джим, но сказывался возраст, и шкура сморщилась и
обвисла, обтянув громадные кости.
- Как тебя звать? - произнес он требовательным тоном. У него был
глубокий скрежещущий бас.
Ничего удивительного, подумал Джим, что его голос звучал как из
бочки, когда он кричал из-под потолка. Небось, внутри у него так же пусто,
как в бочке. Определение "мешок с костями" подходило ему как нельзя лучше.
Он, должно быть, годился Смрголу если не в отцы, то в старшие братья,
однако Смргол был добродушным драконом, а этот выглядел дряхлым и злобным.
- Джеймс, - коротко ответил Джим.
- Дурацкое английское имя, - обратился его собеседник ко второму
дракону.
Та, что поменьше - это оказалась дракониха, - в знак согласия кивнула
узкой злой мордой. Внезапно до Джима дошло, что он наткнулся на нечто
несвойственное английским драконам, на чету, живущую отдельно от драконьей
коммуны.
Глаза того, что побольше, жадно горели.
- Где паспорт?
Джим почувствовал неладное и насторожился.
- Снаружи. Я схожу за ним. А вы пока подождите здесь.
Дракон покрупнее что-то недовольно проворчал. Но они даже не
сдвинулись с места, пока Джим не вышел из зала. Он пересек ров и
остановился на пустой площадке перед замком, поросшей редкой травой,
повернувшись спиной к дверному проему.
Джим отчаянно пытался вспомнить наставления Каролинуса о том, как
извлечь паспорт и увеличить его до нормальных размеров. Если бы только
Каролинус не усложнил дело одновременным рассказом о том, как увеличивать
Энциклопедию Некромантии!
Джим сосредоточился и вспомнил. Чтобы достать мешок с
драгоценностями, ему нужно было дважды кашлянуть, один раз чихнуть, а
потом снова один раз кашлянуть. Начинающий маг не задумывался раньше над
тем, что, когда ему придется проделывать все это, он будет в облике
дракона. Конечно, он в любой момент мог превратиться в человека, но после
знакомства с обитателями замка ему не очень хотелось покидать, пусть даже
ненадолго, сильное, юное драконье тело.
Ну ладно, попытка не пытка. Джим попробовал кашлянуть. К его великой
радости, драконы умели кашлять. Кашель получился просто великолепный. Он
кашлянул еще раз. Что дальше? Ах, да, чихнуть.
Однако, как выяснилось, не так-то просто чихнуть на заказ. Джим
занервничал. Несмотря на то что, когда он выходил, драконы остались на
месте, он был почти уверен в том, что чувствует на себе их взгляд. Створка
так и осталась приоткрытой. Джим, выходя, обнаружил, что она просто не
закрывается.
- Апчхи, - с надеждой произнес он.
Это не возымело ни малейшего действия. Мешок в его животе даже и не
думал покидать своего уютного обиталища. Джим разозлился. Что, если
Каролинус по рассеянности (а иногда он казался таким рассеянным) просто не
принял в расчет, что драконы не умеют чихать? И правда, где это слыхано,
чтобы драконы чихали?
В отчаянии Джим протянул лапу, сорвал травинку и попробовал
пощекотать в носу. Но ноздря оказалась настолько просторной, а травинка
настолько маленькой, что он даже ничего не почувствовал. Это был не выход
из положения.
Возможно, найди он что-нибудь немного подлиннее и пожестче...
Обшарив глазами землю вокруг себя, Джим наконец обнаружил шагах в
пятнадцати сухой старый прут, главным и единственным достоинством коего
было то, что в нем было никак не меньше двенадцати дюймов.
Стараясь казаться как можно беспечнее, он заковылял к пруту, не
оборачиваясь на приоткрытую дверь. Подойдя, он сначала огляделся по
сторонам, потом посмотрел на небо и как можно небрежнее наклонился и
поднял находку. Загораживая своим телом прут от наблюдателей, Джим
попробовал пощекотать им в ноздре.
Прикосновение его ощущалось, но чиха не вызвало. Сучковатая ветка так
царапала ноздрю, что на глаза наворачивались слезы.
Чихнуть так и не удалось.
Морда у драконов длинная, и ноздри, соответственно, тоже. Ветка не
доставала до конца. Джим пропихнул ее как можно дальше. Сначала он
почувствовал острую боль, а потом стало ужасно щекотно. Джим громко
чихнул, и прут как ветром сдуло. Джим поспешно кашлянул.
Когда наконец он протер слезящиеся глаза, то увидел на земле прямо
перед собственным носом мешок с драгоценностями, его паспорт. Он схватил
мешок и поспешил вернуться к замку.
К тому времени, как Джим перешагнул через порог, драконы уже
вернулись на то место, где он их оставил. Они, не отрываясь, как
зачарованные, уставились на мешок.
- Смотри, - закричала дракониха.
Ее голос был таким же скрипучим, как и у ее мужа, однако казался
немного выше и не так ухал. Выглядели они сверстниками.
- Финикийские сокровища! - прогрохотал ее супруг. - Впервые
обнаружены на острове Скилли и в других местах почти две тысячи лет назад.
Эти английские драконы забрали лучшие из них. - Он посмотрел Джиму в
глаза. - Итак, давай сюда свой паспорт.
- Подождешь, - отрезал Джим, не выпуская мешка. - Как вас зовут?
- Сорпил, - проворчал большой дракон. - Я - Сорпил. А это - моя жена
Майгра. А теперь отдай мне свой паспорт.
- Отдай нам паспорт, - поправила мужа Майгра.
- Не сейчас, - ответил Джим. Внезапно он почувствовал признательность
Секоху за то, что тот на обратной дороге из Клиффсайдской драконьей
коммуны в Маленконтри вкратце поведал ему о двух его обязанностях по
отношению к французским драконам-хозяевам и о встречных обязанностях
французов. - Можете ли вы подтвердить мне, что находитесь в хороших
отношениях с остальными драконами Франции и имеете право принять паспорт
от их имени?
- Конечно, конечно, - проворчал Сорпил. - А теперь давай его сюда.
- К чему эта адская спешка, - Джим позаимствовал одно из любимых
выражений прадядюшки Горбаша. - Сначала соблюдем все формальности, если вы
не возражаете. Ведь вы не возражаете?
Хозяева скисли. Но Джим знал, что у них нет другого выхода. Если они
хотели наложить лапу на сокровища, они были обязаны не только правдиво
отвечать на его вопросы, но и предоставить ему кров и еду на одну ночь и
вообще быть как можно гостеприимнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78