- Ты захватил с
собой еду?
- Увы, нет, - ответил Смргол. - Но пять-шесть часов здорового сна не
повредят.
- Не заснуть.
- Не заснуть? Где же это видено, чтобы дракон не мог заснуть?
Довольно выдумок. Горбаш. Любой дракон - а особенно по линии нашей семьи -
может всегда есть, пить и спать.
- Не станем медлить. Полетим сейчас, - предложил Джим.
- Ночью?
- Но при свете яркой луны, - возразил Джим. - Ты видел, как я
прилетел к дому?
- Чистейшей воды безумие. Такие юнцы, как ты, вечно рискуют.
Девятьсот девяносто девять раз из тысячи им сходит с лап. Но затем
наступает день, когда судьба отворачивается, и им остается лишь раскаяться
в своей глупости, но уже поздно, время вышло. Вот скажи, что ты будешь
делать, когда облака затянут луну и ты не сумеешь разглядеть землю с
воздуха?
Джим открыл пасть, чтобы рассказать старику-дракону об
экспериментальном полете в кромешной тьме и под дождем, о поразительных
открытиях, но почему-то предпочел промолчать.
- Угомонись, мой мальчик, - добродушно проворчал Смргол. - И
перестань молоть всякую ерунду. Нам нужно отоспаться.
Настойчивость Смргола затронула недавно открытые подуровни
эмоционального восприятия. Он внимательно, но не навязчиво, изучающе
всмотрелся в старого дракона. Какие-то незаметные изменения произошли в
Смрголе с тех пор, как он последний раз видел... дядю.
Левое веко почти закрыло длинный узкий глаз. Левое крыло Смргола
опустилось вроде бы чуть-чуть, но тем не менее достаточно заметно. Он
стоял на четырех лапах, не смещая центр тяжести на правую сторону тела.
Подобные проявления физического недомогания Джим видел и ранее, но не у
драконов. После первого инфаркта, три года назад, у деда Джима были
похожие симптомы.
Но у драконов ведь не бывает... Джим прервал рассуждения. Очевидно, и
в этом мире вместе со старостью приходят неизменные спутники: недуги,
беспомощность и дряхлость. И Смргол - вне зависимости от того, понимал он
или нет, что с ним происходит, - лететь никуда не мог.
- Ладно, - согласился Джим. - Обождем до рассвета.
Вряд ли Смргол оправится до утра, но за несколько часов Джим
попробует найти выход из сложившейся ситуации. Он засунул голову под крыло
и притворился спящим. До его ушей донесся вздох, возможно, облегчения, а
когда несколько минут спустя он украдкой взглянул на Смргола, тот, спрятав
голову под крыло, тихо похрапывал.
Джим заснул, ломай голову над тем, как ему поступить, но, когда
проснулся, ответ пришел сам собой.
- Смргол, - сказал он, - я тут поразмыслил...
- Это делает тебе честь!
- Э... да, - промямлил Джим. - Словом, вот что я надумал. Вероятно,
мне стоит как можно быстрее лететь к Презренной Башне. Если Каролинус не
ошибся и сэр Хьюго с воинами направляются туда, то это означает, что
Темные Силы собирают всех своих слуг. Кто скажет, сколько их там будет?
Тысячи сандмирков или им подобной нечисти! Возвращайся в пещеры пешком -
так спокойнее. Пусть ни одна тварь не пронюхает, что мы собираем отряд
драконов.
Смргол неловко закашлялся.
- Мой мальчик, - начал он, - давно вот хотел сказать, да как-то
повода не случалось... В общем... так получилось, что остальные не пойдут.
- Не пойдут?
- Проголосовали против. Я сделал все, что в моих силах, но...
Смргол замолчал, так и не закончив фразы.
О подробностях Джим не расспрашивал. Он и так знал, почему остальные
драконы проголосовали против Они увидели состояние Смргола, когда тот
попытался, убеждать их на сходке: престарелый, немощный лидер не мог
вселить в соплеменников пыл и страсть к сражению. Джим уже достаточно
узнал о драконах. Тело и мозг Горбаша, наконец, сам Смргол... Источников
хватало. Он понял, что по своей природе драконы были крайне
консервативными созданиями. СИДИМ И НЕ ВЫСОВЫВАЕМСЯ, ПОКА ВСЕ НЕ УТИХНЕТ -
вот главный постулат их философии.
- Это к лучшему! - быстро произнес Джим. - Значит, ты спокойно можешь
отправиться к болотам по суше, пока я добираюсь туда по воздуху: ты будешь
связным между теми группами наших сподвижников, которые встретятся тебе по
пути.
- Связным? - подозрительно сказал Смргол. - Это словечко ты подцепил
от Каролинуса или от джорджа... рыцаря?
- Нет... Хотя все может быть. Оно означает...
- Я знаю, что это означает, - грустно произнес Смргол. - Ты
оджорджился до предела, мой мальчик. Так ты действительно хочешь, чтобы я
пешком шел на болота?
- Тактически это грамотней, - ответил Джим. - Я лечу прямо к башне, а
ты занимаешься... организационными вопросами.
- Да, - Смргол бросил быстрый взгляд на свой левый бок, - может, ты и
прав.
- Прекрасно! - воскликнул Джим. - Все решено! Я немедленно улетаю.
- Удачи, Горбаш!
- Удачи, дядюшка!
Услышав последнее слово, глаза Смргола заискрились счастьем.
- Ладно, племянник... нечего слоняться и тянуть время. Кажется, ты
собрался улетать. Проваливай!
- Согласен! - выпалил Джим и взмыл в воздух.
Новый день распеленывал предрассветную мглу неясных теней, оправляясь
после вчерашней непогоды, отряхиваясь от ночного, беспокойного сна, вбирая
в мускулы свежие силы. Поднявшись на шестьсот футов в безоблачное небо,
Джим поймал сильный попутный ветер, дувший в сторону болот, расправил
крылья и, подобно орлу, начал скольжение по воздуху. Минут через пять
направление ветра по странной прихоти изменилось на сто восемьдесят
градусов. Джим поднимался и опускался, нащупывая границу встречного
потока, но безуспешно. Некоторое время он сражался с ветром, заметно
замедлившим его продвижение вперед. Он начал подумывать, что если ветер не
стихнет, то ему придется спуститься на землю и найти Смргола. Дойти до
болот пешком будет гораздо быстрее и легче.
Ветер резко оборвался, и наступило затишье. Пойманный врасплох, Джим
потерял пятьсот футов высоты, прежде чем приспособился к новым условиям и
отыскал восходящий термал.
"Что дальше?" - спрашивал он себя.
Ответа не было. В затянувшемся безветрии он настойчиво переходил из
одного термала в другой, медленно и скачкообразно набирал высоту. Конечно,
плохо лететь лучше, чем хорошо идти, но все же хочется как-то побыстрее...
Часам к десяти утра он добрался до болот, нашел Великий Тракт и
полетел над ним на высоте нескольких сот футов.
Насыпное полотно Великого Тракта густо поросло деревьями и
кустарником и напоминало лес, оставшийся далеко позади болот. Трава,
листья, ветки застыли в свежем осеннем воздухе. Джим поднимался и
спускался, но так и не сумел уловить ни малейших признаков движения на
земле. Он не заметил ни людей, ни зверья, ни единой птицы или роя
насекомых. Пустынный пейзаж и настораживал, и успокаивал. Размеренное
однообразие убаюкивало, и Джим почти позабыл о том, куда и зачем он летит.
В памяти всплыл отрывок из написанного в школе стихотворения, сочинением
которых он баловался, пока не избрал благоразумно профессию преподавателя:
Незрячее Время часы отмеряет
Безликих детей на безглазой стене.
Бессмысленность жизни года растворяет,
И серый пейзаж неизменен в окне.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Слабый тонюсенький голос, донесшийся издалека, вывел его из раздумий.
Он огляделся, но никого не увидел.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Дрожь пробежала по спине. Голос зазвучал громче, и неприятная
судорога передернула тело. Только сейчас он понял, что звали его с тракта,
но откуда-то издалека.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Голос звучал в полную силу. Это был голос дракона, но Смргол и Брайен
кричали куда громче...
Зоркие глаза Джима скользнули по дороге... В зарослях высокой травы,
окруженной деревьями и кустарником, шевелилось пятно... Джим сделал вираж
и пошел на снижение.
Еще до того, как лапы дракона коснулись земли, он уже знал, кто звал
его Секох. Он лежал ничком на траве, крылья распластались в разные
стороны, будто у пойманной и жестоко выставленной на всеобщее обозрение
птицы. Время от времени водяной дракон подымал голову и беспомощно кричал.
Джим завис почти над Секохом. Но водяной дракон не видел его, в чем
не было ничего странного: его голова была развернута в противоположном
направлении. Джим лихорадочно размышлял. Ему было не по себе оттого, что
Секох выкрикивал его настоящее имя, а положение тела водяного дракона было
явно неестественным. Даже в самой мысли ответить дракону было что-то
жутковатое.
Джим помедлил. Через миг движение вынесло Джима чуть дальше, и
водяной дракон заметил его.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт! - закричал Секох. - Не улетай! Вернись и
послушай меня! У меня есть что сказать тебе! Прошу, вернись! Помоги!
Помоги мне. Ваше Святейшество! Я ничтожный водяной дракон...
Джим продолжал полет, махнув рукой на крики, но душу его раздирали
сомнения. Откуда Секох узнал его настоящее имя? Или водяной дракон что-то
обнаружил, или Темные Силы использовали его как посредника. Неужели Они
готовы обсудить условия освобождения Энджи?
Он крепко ухватился за слабую ниточку надежды, поданную ему последней
мыслью. Может, оно, конечно, и так... но, с другой стороны, если Секох
что-то разнюхал, то глупо улетать, не поговорив с ним. Джим старался быть
беспристрастным и руководствоваться законами логики, но его тронули нотки
отчаяния в голосе Секоха и мольба о помощи.
Джим мрачно развернулся, взмахнул крыльями, набирая высоту, и начал
снижаться.
Секох лежал на том же месте, в той же позе. Увидев Джима, он зашелся
каскадом радостных возгласов.
- О, благодарю Вас, Ваше Высочество! Благодарю, благодарю... -
подобострастно залепетал Секох, завидев, как приземляется Джим.
- Перестань причитать! - отрезал Джим. - Что ты хотел мне ска...
Он замолчал, увидев, почему Секох лежит в такой странной позе. В
высокой траве были хитро спрятаны колья, к которым длинными кожаными
ремнями кто-то привязал лапы и концы крыльев дракона.
- Стой смирно, дракон! - скомандовал голос.
Джим обернулся. Из леса вышел человек в блестящих доспехах; в
последний раз он видел его сидящим на коне, с копьем в руке. Плотное
кольцо воинов окружило Джима; взведенные арбалеты были зловеще нацелены в
грудь Джима.
Секох закричал.
- Прости меня. Ваше Сиятельство! - кричал он. - Прости никудышного!
Меня вынудили! Я никчемный водяной дракон, а они поймали меня. Темные Силы
подсказали им, что, если я буду выкрикивать твое имя, ты придешь, а они
смогут поймать тебя. Они обещали мне свободу, если ты прилетишь. Я
никчемный водяной дракон. Но как мне спасти свою поганую шкуру? Ведь никто
не придет мне на помощь! У меня не было другого выхода!
20
Рыцарь в доспехах неспешно шагал навстречу. Он остановился в трех
футах от пасти Джима и поднял забрало, Джим увидел свирепое лицо с
мясистым крупным носом и бледными, холодными, серыми глазами.
- Я сэр Хьюго де Буа Маленконтри, дракон.
- Я знаю, - ответил Джим.
- Черт меня подери, но я не понимаю, чем ты так отличаешься от
остальных драконов, - сказал сэр Хьюго. - Ладно, чего там спорить. Пусть
они успокоятся. Связать его, ребята. Лошадям его не свезти, но мы сделаем
волокушу и на ней дотащим дракона до башни.
- Сэр рыцарь! Ваше лордство! Не развяжете ли вы меня? - взмолился
Секох. - Дракона вы поймали. Обрежьте поскорей эти тугие ремни и
освободите меня.
Сэр Хьюго посмотрел на Секоха, засмеялся, затем отвернулся и
пристально взглянул на Джима.
- Сэр рыцарь! Сэр рыцарь! - Тело Секоха задрожало. - Вы обещали! Вы
обещали отпустить меня на свободу, как только я заманю дракона. Неужели
Ваше Высочество нарушит честное и благородное рыцарское слово?
Сэр Хьюго оглядел водяного дракона и разразился громким, раскатистым
хохотом.
- Эй! Вы только послушайте этого дракона! Он вякает о рыцарской чести
и рыцарском слове! Слыхано ли, чтобы рыцарь давал слово _д_р_а_к_о_н_у_?
Его смех резко оборвался.
- Дракон, - жестко сказал он, - твоя голова украсит стену моего
парадного зала! Только безмозглый идиот отпустит такую добычу.
Он отвернулся, и в тот же момент с ясного неба обрушился дождь, шквал
свистящих, смертоносных стрел. С полдюжины арбалетчиков рухнуло на землю,
остальные врассыпную бросились искать спасение в зарослях деревьев. Четыре
стрелы вонзились в землю рядом с сэром Хьюго, а одна, с длинным зевком, со
звоном вошла в наплечник, но застряла, не пробив нагрудника.
Сэр Хьюго выругался, резко опустил забрало и тяжело побежал к
деревьям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
собой еду?
- Увы, нет, - ответил Смргол. - Но пять-шесть часов здорового сна не
повредят.
- Не заснуть.
- Не заснуть? Где же это видено, чтобы дракон не мог заснуть?
Довольно выдумок. Горбаш. Любой дракон - а особенно по линии нашей семьи -
может всегда есть, пить и спать.
- Не станем медлить. Полетим сейчас, - предложил Джим.
- Ночью?
- Но при свете яркой луны, - возразил Джим. - Ты видел, как я
прилетел к дому?
- Чистейшей воды безумие. Такие юнцы, как ты, вечно рискуют.
Девятьсот девяносто девять раз из тысячи им сходит с лап. Но затем
наступает день, когда судьба отворачивается, и им остается лишь раскаяться
в своей глупости, но уже поздно, время вышло. Вот скажи, что ты будешь
делать, когда облака затянут луну и ты не сумеешь разглядеть землю с
воздуха?
Джим открыл пасть, чтобы рассказать старику-дракону об
экспериментальном полете в кромешной тьме и под дождем, о поразительных
открытиях, но почему-то предпочел промолчать.
- Угомонись, мой мальчик, - добродушно проворчал Смргол. - И
перестань молоть всякую ерунду. Нам нужно отоспаться.
Настойчивость Смргола затронула недавно открытые подуровни
эмоционального восприятия. Он внимательно, но не навязчиво, изучающе
всмотрелся в старого дракона. Какие-то незаметные изменения произошли в
Смрголе с тех пор, как он последний раз видел... дядю.
Левое веко почти закрыло длинный узкий глаз. Левое крыло Смргола
опустилось вроде бы чуть-чуть, но тем не менее достаточно заметно. Он
стоял на четырех лапах, не смещая центр тяжести на правую сторону тела.
Подобные проявления физического недомогания Джим видел и ранее, но не у
драконов. После первого инфаркта, три года назад, у деда Джима были
похожие симптомы.
Но у драконов ведь не бывает... Джим прервал рассуждения. Очевидно, и
в этом мире вместе со старостью приходят неизменные спутники: недуги,
беспомощность и дряхлость. И Смргол - вне зависимости от того, понимал он
или нет, что с ним происходит, - лететь никуда не мог.
- Ладно, - согласился Джим. - Обождем до рассвета.
Вряд ли Смргол оправится до утра, но за несколько часов Джим
попробует найти выход из сложившейся ситуации. Он засунул голову под крыло
и притворился спящим. До его ушей донесся вздох, возможно, облегчения, а
когда несколько минут спустя он украдкой взглянул на Смргола, тот, спрятав
голову под крыло, тихо похрапывал.
Джим заснул, ломай голову над тем, как ему поступить, но, когда
проснулся, ответ пришел сам собой.
- Смргол, - сказал он, - я тут поразмыслил...
- Это делает тебе честь!
- Э... да, - промямлил Джим. - Словом, вот что я надумал. Вероятно,
мне стоит как можно быстрее лететь к Презренной Башне. Если Каролинус не
ошибся и сэр Хьюго с воинами направляются туда, то это означает, что
Темные Силы собирают всех своих слуг. Кто скажет, сколько их там будет?
Тысячи сандмирков или им подобной нечисти! Возвращайся в пещеры пешком -
так спокойнее. Пусть ни одна тварь не пронюхает, что мы собираем отряд
драконов.
Смргол неловко закашлялся.
- Мой мальчик, - начал он, - давно вот хотел сказать, да как-то
повода не случалось... В общем... так получилось, что остальные не пойдут.
- Не пойдут?
- Проголосовали против. Я сделал все, что в моих силах, но...
Смргол замолчал, так и не закончив фразы.
О подробностях Джим не расспрашивал. Он и так знал, почему остальные
драконы проголосовали против Они увидели состояние Смргола, когда тот
попытался, убеждать их на сходке: престарелый, немощный лидер не мог
вселить в соплеменников пыл и страсть к сражению. Джим уже достаточно
узнал о драконах. Тело и мозг Горбаша, наконец, сам Смргол... Источников
хватало. Он понял, что по своей природе драконы были крайне
консервативными созданиями. СИДИМ И НЕ ВЫСОВЫВАЕМСЯ, ПОКА ВСЕ НЕ УТИХНЕТ -
вот главный постулат их философии.
- Это к лучшему! - быстро произнес Джим. - Значит, ты спокойно можешь
отправиться к болотам по суше, пока я добираюсь туда по воздуху: ты будешь
связным между теми группами наших сподвижников, которые встретятся тебе по
пути.
- Связным? - подозрительно сказал Смргол. - Это словечко ты подцепил
от Каролинуса или от джорджа... рыцаря?
- Нет... Хотя все может быть. Оно означает...
- Я знаю, что это означает, - грустно произнес Смргол. - Ты
оджорджился до предела, мой мальчик. Так ты действительно хочешь, чтобы я
пешком шел на болота?
- Тактически это грамотней, - ответил Джим. - Я лечу прямо к башне, а
ты занимаешься... организационными вопросами.
- Да, - Смргол бросил быстрый взгляд на свой левый бок, - может, ты и
прав.
- Прекрасно! - воскликнул Джим. - Все решено! Я немедленно улетаю.
- Удачи, Горбаш!
- Удачи, дядюшка!
Услышав последнее слово, глаза Смргола заискрились счастьем.
- Ладно, племянник... нечего слоняться и тянуть время. Кажется, ты
собрался улетать. Проваливай!
- Согласен! - выпалил Джим и взмыл в воздух.
Новый день распеленывал предрассветную мглу неясных теней, оправляясь
после вчерашней непогоды, отряхиваясь от ночного, беспокойного сна, вбирая
в мускулы свежие силы. Поднявшись на шестьсот футов в безоблачное небо,
Джим поймал сильный попутный ветер, дувший в сторону болот, расправил
крылья и, подобно орлу, начал скольжение по воздуху. Минут через пять
направление ветра по странной прихоти изменилось на сто восемьдесят
градусов. Джим поднимался и опускался, нащупывая границу встречного
потока, но безуспешно. Некоторое время он сражался с ветром, заметно
замедлившим его продвижение вперед. Он начал подумывать, что если ветер не
стихнет, то ему придется спуститься на землю и найти Смргола. Дойти до
болот пешком будет гораздо быстрее и легче.
Ветер резко оборвался, и наступило затишье. Пойманный врасплох, Джим
потерял пятьсот футов высоты, прежде чем приспособился к новым условиям и
отыскал восходящий термал.
"Что дальше?" - спрашивал он себя.
Ответа не было. В затянувшемся безветрии он настойчиво переходил из
одного термала в другой, медленно и скачкообразно набирал высоту. Конечно,
плохо лететь лучше, чем хорошо идти, но все же хочется как-то побыстрее...
Часам к десяти утра он добрался до болот, нашел Великий Тракт и
полетел над ним на высоте нескольких сот футов.
Насыпное полотно Великого Тракта густо поросло деревьями и
кустарником и напоминало лес, оставшийся далеко позади болот. Трава,
листья, ветки застыли в свежем осеннем воздухе. Джим поднимался и
спускался, но так и не сумел уловить ни малейших признаков движения на
земле. Он не заметил ни людей, ни зверья, ни единой птицы или роя
насекомых. Пустынный пейзаж и настораживал, и успокаивал. Размеренное
однообразие убаюкивало, и Джим почти позабыл о том, куда и зачем он летит.
В памяти всплыл отрывок из написанного в школе стихотворения, сочинением
которых он баловался, пока не избрал благоразумно профессию преподавателя:
Незрячее Время часы отмеряет
Безликих детей на безглазой стене.
Бессмысленность жизни года растворяет,
И серый пейзаж неизменен в окне.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Слабый тонюсенький голос, донесшийся издалека, вывел его из раздумий.
Он огляделся, но никого не увидел.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Дрожь пробежала по спине. Голос зазвучал громче, и неприятная
судорога передернула тело. Только сейчас он понял, что звали его с тракта,
но откуда-то издалека.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Голос звучал в полную силу. Это был голос дракона, но Смргол и Брайен
кричали куда громче...
Зоркие глаза Джима скользнули по дороге... В зарослях высокой травы,
окруженной деревьями и кустарником, шевелилось пятно... Джим сделал вираж
и пошел на снижение.
Еще до того, как лапы дракона коснулись земли, он уже знал, кто звал
его Секох. Он лежал ничком на траве, крылья распластались в разные
стороны, будто у пойманной и жестоко выставленной на всеобщее обозрение
птицы. Время от времени водяной дракон подымал голову и беспомощно кричал.
Джим завис почти над Секохом. Но водяной дракон не видел его, в чем
не было ничего странного: его голова была развернута в противоположном
направлении. Джим лихорадочно размышлял. Ему было не по себе оттого, что
Секох выкрикивал его настоящее имя, а положение тела водяного дракона было
явно неестественным. Даже в самой мысли ответить дракону было что-то
жутковатое.
Джим помедлил. Через миг движение вынесло Джима чуть дальше, и
водяной дракон заметил его.
- Джим Эккерт! Джим Эккерт! - закричал Секох. - Не улетай! Вернись и
послушай меня! У меня есть что сказать тебе! Прошу, вернись! Помоги!
Помоги мне. Ваше Святейшество! Я ничтожный водяной дракон...
Джим продолжал полет, махнув рукой на крики, но душу его раздирали
сомнения. Откуда Секох узнал его настоящее имя? Или водяной дракон что-то
обнаружил, или Темные Силы использовали его как посредника. Неужели Они
готовы обсудить условия освобождения Энджи?
Он крепко ухватился за слабую ниточку надежды, поданную ему последней
мыслью. Может, оно, конечно, и так... но, с другой стороны, если Секох
что-то разнюхал, то глупо улетать, не поговорив с ним. Джим старался быть
беспристрастным и руководствоваться законами логики, но его тронули нотки
отчаяния в голосе Секоха и мольба о помощи.
Джим мрачно развернулся, взмахнул крыльями, набирая высоту, и начал
снижаться.
Секох лежал на том же месте, в той же позе. Увидев Джима, он зашелся
каскадом радостных возгласов.
- О, благодарю Вас, Ваше Высочество! Благодарю, благодарю... -
подобострастно залепетал Секох, завидев, как приземляется Джим.
- Перестань причитать! - отрезал Джим. - Что ты хотел мне ска...
Он замолчал, увидев, почему Секох лежит в такой странной позе. В
высокой траве были хитро спрятаны колья, к которым длинными кожаными
ремнями кто-то привязал лапы и концы крыльев дракона.
- Стой смирно, дракон! - скомандовал голос.
Джим обернулся. Из леса вышел человек в блестящих доспехах; в
последний раз он видел его сидящим на коне, с копьем в руке. Плотное
кольцо воинов окружило Джима; взведенные арбалеты были зловеще нацелены в
грудь Джима.
Секох закричал.
- Прости меня. Ваше Сиятельство! - кричал он. - Прости никудышного!
Меня вынудили! Я никчемный водяной дракон, а они поймали меня. Темные Силы
подсказали им, что, если я буду выкрикивать твое имя, ты придешь, а они
смогут поймать тебя. Они обещали мне свободу, если ты прилетишь. Я
никчемный водяной дракон. Но как мне спасти свою поганую шкуру? Ведь никто
не придет мне на помощь! У меня не было другого выхода!
20
Рыцарь в доспехах неспешно шагал навстречу. Он остановился в трех
футах от пасти Джима и поднял забрало, Джим увидел свирепое лицо с
мясистым крупным носом и бледными, холодными, серыми глазами.
- Я сэр Хьюго де Буа Маленконтри, дракон.
- Я знаю, - ответил Джим.
- Черт меня подери, но я не понимаю, чем ты так отличаешься от
остальных драконов, - сказал сэр Хьюго. - Ладно, чего там спорить. Пусть
они успокоятся. Связать его, ребята. Лошадям его не свезти, но мы сделаем
волокушу и на ней дотащим дракона до башни.
- Сэр рыцарь! Ваше лордство! Не развяжете ли вы меня? - взмолился
Секох. - Дракона вы поймали. Обрежьте поскорей эти тугие ремни и
освободите меня.
Сэр Хьюго посмотрел на Секоха, засмеялся, затем отвернулся и
пристально взглянул на Джима.
- Сэр рыцарь! Сэр рыцарь! - Тело Секоха задрожало. - Вы обещали! Вы
обещали отпустить меня на свободу, как только я заманю дракона. Неужели
Ваше Высочество нарушит честное и благородное рыцарское слово?
Сэр Хьюго оглядел водяного дракона и разразился громким, раскатистым
хохотом.
- Эй! Вы только послушайте этого дракона! Он вякает о рыцарской чести
и рыцарском слове! Слыхано ли, чтобы рыцарь давал слово _д_р_а_к_о_н_у_?
Его смех резко оборвался.
- Дракон, - жестко сказал он, - твоя голова украсит стену моего
парадного зала! Только безмозглый идиот отпустит такую добычу.
Он отвернулся, и в тот же момент с ясного неба обрушился дождь, шквал
свистящих, смертоносных стрел. С полдюжины арбалетчиков рухнуло на землю,
остальные врассыпную бросились искать спасение в зарослях деревьев. Четыре
стрелы вонзились в землю рядом с сэром Хьюго, а одна, с длинным зевком, со
звоном вошла в наплечник, но застряла, не пробив нагрудника.
Сэр Хьюго выругался, резко опустил забрало и тяжело побежал к
деревьям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40