..
- Ага, - произнес Джим.
Вдоль дальней стены, с вбитых в массивные деревянные балки крючьев
свисали всевозможные копчености, множество огромных сочных окороков.
- Да, - выдохнул Джим, останавливаясь у ветчинного ряда. - Сие утолит
мой голод. А где обещанное вино?
- Здесь, у противоположной стены, сэр Джеймс, - сообщил Дик, как-то
вдруг засуетившись. В бутылках... но, возможно, вы захотите отведать вино
из бочек? У меня большой выбор...
Дик на ощупь пошуршал на полке - подвал освещал лишь факел в руке
хозяина. Дик протянул Джиму большой бурдюк из темной кожи. Деревянная
ручка была прикреплена металлическими скобами. На вид бурдюк вмещал три
четверти галлона.
- Отведайте вин - они в этом ряду. Пиво и эль - в следующем. А я пока
отнесу сэру Брайену и остальным гостям еду и вино. Потом я вернусь и
отнесу наверх то, что выберете вы.
- Не утруждайте себя, - слукавил Джим. - Мебель наверху не подходит
для дракона. Да и неловко мне чавкать рядом с людьми. Я выпью и закушу
прямо в подвале.
- Как пожелаете, сэр Джеймс.
Дик ушел, предусмотрительно оставив у бочек с вином факел.
Джим, потирая передние лапы, огляделся...
13
Джим проснулся оттого, что где-то рядом слышался разговор: двое
мужчин приглушенно, но горячо о чем-то спорили. Время от времени эмоции
перехлестывали через край и то один, то другой голос звучал чуть громче,
чем того желал его обладатель.
Сон исчезал; не пытаясь подняться и не открывая глаз, Джим понял, что
один из спорщиков - Брайен, а второй - хозяин постоялого двора.
Джим слушал лениво, почти не вникая в смысл разговора. Ему было
настолько комфортно, что все остальное не имело смысла. Впервые с тех пор,
как он оказался в теле дракона, желудок оказался так плотно и приятно
набит. У Джима-Горбаша не было ни малейшего желания добавить к съеденному
даже крошку, вне зависимости от того, насколько вкусен или близок к пасти
был бы кусочек. А вино превзошло все его ожидания и не напоминало о себе
головной болью утреннего похмелья. Вероятно, драконы тем и отличаются от
людей, что могут пить много и...
Последние обрывки сна плавно рассеялись. В глаза ударил свет факела -
Джим вспомнил, как зашипел и "сдох" факел, который оставил Дик. Но и во
мраке Джим-Горбаш продолжал есть и пить; уверенно чувствовал он себя в
темноте подвала и уверенно ориентировался в запахах.
Он лучше различал голоса и непроизвольно ухватил ниточку разговора,
хотя собеседники явно старались не потревожить его сна...
- ...Но, сэр Брайен, - печально шептал хозяин, - гостеприимство -
одно, но...
- Лучник спас твою шкуру от шайки негодяев, - укорил его Брайен. -
После изгнания сэра Хьюго ты со своей семьей снова заживешь в мире и
спокойствии. Мы с сэром Джеймсом дадим тебе желанный мир. Как оправдаешься
ты перед дамой моего сердца, когда она вновь вступит во владения замком и
прослышит, что ты поскупился на жалкие крохи еды для одного из ее
спасителей?
- Жалкие крохи! - Джим представил себе в отчаянье заламывающего руки
хозяина Дика. - Сорок шесть лучших окороков! Четверть бочки бордо и две
дюжины бутылок других вин! Если сэр Джеймс изволит откушать еще пару раз -
я вылечу в трубу!
- Говори тише! - отрезал Брайен. - Собираешься разбудить благородного
рыцаря своими жадными стонами и причитаниями? Стыдись, хозяин! За те два
дня, что я провел в компании сэра Джеймса, он не съел ни крошки. И до
взятия замка он, возможно, вновь не проголодается. Но, как я тебе и
обещал, все расходы будут мной оплачены.
- Знаю, сэр Брайен. Но хозяин постоялого двора накормит голодных
гостей клятвами, уверяя, что погреба пусты. Пополнение провианта,
хранившегося в подвалах, - дело долгое. И теперь до самой Пасхи мне
придется подавать на стол ветчину как деликатес.
- Замолчи! Поди прочь! - сурово зашипел рыцарь.
Факел исчез вместе со звуком шагов.
Джим открыл глаза в темноте. Драконьи угрызения совести начали
покусывать его. Странный мир магии и Темных Сил, да еще населенный
говорившими существами, усыпил какую-то часть Джима. Но сейчас она
проснулась, ведь, несмотря на все чудеса, присущие сказкам, это был
обычный мир, где люди рождались, любили, страдали, умирали. Здесь людей
спасали и убивали, как ту девочку-подростка...
Джим вспомнил, как часто мечтал поменять привычный ему мир на
средневековье, где проблемы были вескими и реальными. Но, оказавшись среди
этих веских и реальных проблем, в мире с иными правилами игры, Джим
позабыл о мечтах и вел себя как во сне, где можно делать что вздумается и
не отвечать за собственные поступки.
Хозяин был прав. Более чем прав. Дику было на что пожаловаться: Джим,
помня лишь о своем разыгравшемся аппетите, без всяких церемоний заморил
червячка. Нанесенный ущерб был сопоставим по масштабу с кражей из
супермаркета ста двадцати шести окороков и двадцати ящиков вина.
То, что Брайен добровольно вызвался оплатить счет гаргантюанского
пиршества Джима, настроения не улучшало. Прежде всего Джим не считал
рыцаря своим близким другом, по крайней мере, не настолько близким, чтобы
позволить ему записывать на свой счет чужие долги. Джим виновато признал,
что, случись все наоборот и окажись они вдруг в его родном двадцатом веке,
он бы не стал платить за Брайена, с которым познакомился всего несколько
дней назад; если бы рыцарь оказался на месте Джима, то сам бы и отдувался
за содеянное, вернее, за съеденное.
Вдохновение всколыхнулось в сознании Джима светом внезапного факела в
кромешной тьме. Тайные воспоминания Горбаша прятались в теле, ныне
занимаемом Джимом. Где-то в глубине должны сохраниться сведения о месте,
где Горбаш хранит свои сокровища. Надо выудить воспоминания, найти
сокровища, расплатиться с хозяином и избавить рыцаря от обязательств,
которые он взял на себя.
Настроение поднялось. Джим встал на задние лапы, легко пересек темный
подвал, пользуясь природным чутьем дракона, и поднялся на кухню. Там он
столкнулся с полной женщиной примерно тех же лет, что и трактирщик, при
появлении Джима сделавшей реверанс.
- Ух... здрасьте, - только и сказал Джим.
- Доброе утро, сэр Джеймс, - легко кивнула женщина.
Джим протопал по коридору и вышел в трактир. Он чувствовал себя
неуютно, когда думал о встрече с хозяином или сэром Брайеном, но комната
оказалась пустой. Входная дверь была открыта. "Для проветривания", -
догадался Джим, ведь даже без ставень окна назвать окнами было трудно -
просто узкие щелочки, выдолбленные для обороны, а не для вентиляции или
освещения. Он вышел из дома и услышал голоса Брайена и хозяина, которые на
конюшне осматривали белого коня Брайена, раненного после стычки в деревне.
Разговор о ранах коня напомнил Джиму о дырках в собственной шкуре.
Сегодня он ощущал их как дюжину бритвенных порезов после неудачного
бритья.
Инстинкт Горбаша подсказал зализать их, и Джим обнаружил, что гибкая
шея и длинный язык превосходно дотягиваются до ран.
Зализав раны, Джим сел, огляделся и в десяти футах от себя увидел
Арагха, сидящего на задних лапах.
- Доброе утро, - сказал Джим.
- Ты прав, утро неплохое, - подтвердил Арагх. - Провел ночь внутри?
- Да, - ответил Джим, - совсем внутри.
- Каждому свое, - хмуро заметил Арагх. - Меня-то никто не заставит не
то чтобы переночевать в сарае, но даже просто зайти туда.
- Ты не участвовал в застолье вместе с остальными?
- Конечно, нет, - проворчал волк. - Это развлечение для людей. Мягки
они, люди. Да, Горбаш, это касается и рыцаря, и лучника. Не телом мягки -
духом. Десять лет жизни они кладут на то, чтобы научиться о себе
заботиться, чем и занимаются потом на протяжении всей оставшейся жизни.
Дальше этого им не шагнуть, ведь они помнят, как их ласкали, кормили,
заботились о них; позже, когда жизнь предоставляет им шанс, они все равно
пытаются наладить свой быт так, чтобы за ними снова ухаживали и ласкали
их. А когда они становятся старыми и дряхлыми, они окончательно сходят с
ума и мечтают только об одном - еще больше ласк и ухода. Такая жизнь не
для меня, Горбаш! Первым предупреждением, что я одряхлел, станет горло,
которое мне перегрызут!
Джима слегка передернуло. Оценка человеческой натуры, в придачу к
вчерашнему обжорству, затронула струну куда более чувствительную, чем он
предполагал. Но затем ему на память пришла вчерашняя сцена...
- Вчера Даниель чесала тебе за ушами, - вспомнил Джим. - И тебе это
нравилось.
- Я ее не просил. Она сама делала это, - недовольно ответил Арагх. -
Ха! Вот подожди, она и до тебя доберется!
- До меня?
Челюсти Арагха раздвинулись в беззвучной волчьей усмешке.
- Я-то ее знаю. Ты и твоя чушь барсучья о "даме сердца", Горбаш!
Теперь их у тебя две!
- Две? - удивился Джим. - Ты придумываешь байки похлеще моих!
- Я?! Иди и убедись сам. Они с лучником сейчас вон за теми деревьями.
Арагх мотнул головой в сторону леса.
- Возможно, я так и сделаю.
Джим демонстративно повернулся.
- Удачи! - Арагх зевнул и улегся погреться на солнышке, положил морду
на лапы и закрыл глаза.
Джим побрел в лес в указанном Арагхом направлении. Он вошел в тень
первых больших деревьев, но никого не увидел. Вскоре уши уловили шелест
голосов, недоступный на таком расстоянии для человеческого слуха. Он тихо
приблизился, чувствуя себя так, будто подслушивает в замочную скважину, и
остановился, когда увидел собеседников.
Они стояли на небольшой лесной поляне. Зеленая трава, высокие вязы
вокруг, солнце, осветившее их, - картина, которую нелегко нарисовать и в
которую невозможно поверить: Даниель, в камзоле и чулках, и Дэффид, под
стать ей - идеальная иллюстрация для книги сказок.
Лук и колчан со стрелами висели за плечом лучника. Джим понял, что с
ним тот не расстается даже во сне. Даниель, однако, где-то оставила и лук,
и стрелы. Она была не вооружена; только нож был заткнут за пояс.
Шестидюймовые ножны скрывали от постороннего взгляда шестидюймовый же
клинок, на который в рукопашной схватке трудно не обратить внимания.
- ...И вообще, - говорила она, - ты самый обычный лучник.
- Сравнение "самый обычный" не годится, леди, - мягко отвечал Дэффид.
- Даже _т_ы_ должна это признать.
Он стоял в шаге от Даниель. Она была высока ростом, но Дэффид
оказался гораздо выше девушки. Джим недооценил физических данных валлийца,
которого видел только сидящим. Хансен мог бы сравниться с ним ростом, но
на этом сходство заканчивалось. Дэффид был строен и гибок, как его лук,
хотя плечи шириной могли бы сравниться с дверным косяком постоялого двора.
Метафора "высечено из камня" как нельзя лучше характеризовала его лицо:
прямой нос, квадратная челюсть, прямая линия глаз. Голос звучал мягко и
музыкально; он был абсолютно прав, считая себя неординарной личностью.
Джим наблюдал, удивляясь пренебрежительной манере поведения Даниель.
Как она могла отдавать предпочтение ему, - если, разумеется, Арагх говорил
правду, - а не средневековому супермену. На мгновение Джим полностью
позабыл, что находится в теле дракона, а не в своей обыденной человеческой
плоти.
- Ты знаешь, о чем я говорю! - настойчиво произнесла Даниель. - Таких
лучников, как ты, мне хватит на всю жизнь и еще останется. Почему я должна
избрать именно тебя, лучник?
- Потому что я нахожу тебя прекрасной, леди, - ответил Дэффид. - Всю
жизнь красота притягивала меня. И я всегда отчаянно боролся за найденную
мной красоту. И я борюсь до последнего, пока не овладеваю ею.
- Неужели? Но я не побрякушка, болтающаяся на перевязи меча, сэр
лучник! Я сама выберу избранника. Помни, что я добиваюсь своего куда
упорнее, чем ты!
- Несомненно! Но я признался тебе и, пока жив, не потерплю
конкурентов.
- Хм-м! Я выйду замуж за принца! - гордо заявила Даниель. - Что ты
сделаешь с принцем?
- С принцем, королем, императором, Богом или Дьяволом я поступлю так
же, как с любым человеком или зверем, который встанет между мной и той,
кого я выбрал, леди. Один из нас непременно будет убит. Но этим убитым
буду не я.
- Безусловно, - съязвила Даниель.
Она повернулась и зашагала прочь от Дэффида. Джим внезапно понял, что
она движется прямо на него и через мгновение его присутствие будет
раскрыто. Лучше притвориться, что подошел к поляне сию минуту. Он шагнул
из-за деревьев.
- Ага, вот и сэр Джеймс! - обрадованно воскликнула Даниель. - Хорошо
отдохнули? Как твои раны?
- Раны? - удивленно переспросил Джим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Ага, - произнес Джим.
Вдоль дальней стены, с вбитых в массивные деревянные балки крючьев
свисали всевозможные копчености, множество огромных сочных окороков.
- Да, - выдохнул Джим, останавливаясь у ветчинного ряда. - Сие утолит
мой голод. А где обещанное вино?
- Здесь, у противоположной стены, сэр Джеймс, - сообщил Дик, как-то
вдруг засуетившись. В бутылках... но, возможно, вы захотите отведать вино
из бочек? У меня большой выбор...
Дик на ощупь пошуршал на полке - подвал освещал лишь факел в руке
хозяина. Дик протянул Джиму большой бурдюк из темной кожи. Деревянная
ручка была прикреплена металлическими скобами. На вид бурдюк вмещал три
четверти галлона.
- Отведайте вин - они в этом ряду. Пиво и эль - в следующем. А я пока
отнесу сэру Брайену и остальным гостям еду и вино. Потом я вернусь и
отнесу наверх то, что выберете вы.
- Не утруждайте себя, - слукавил Джим. - Мебель наверху не подходит
для дракона. Да и неловко мне чавкать рядом с людьми. Я выпью и закушу
прямо в подвале.
- Как пожелаете, сэр Джеймс.
Дик ушел, предусмотрительно оставив у бочек с вином факел.
Джим, потирая передние лапы, огляделся...
13
Джим проснулся оттого, что где-то рядом слышался разговор: двое
мужчин приглушенно, но горячо о чем-то спорили. Время от времени эмоции
перехлестывали через край и то один, то другой голос звучал чуть громче,
чем того желал его обладатель.
Сон исчезал; не пытаясь подняться и не открывая глаз, Джим понял, что
один из спорщиков - Брайен, а второй - хозяин постоялого двора.
Джим слушал лениво, почти не вникая в смысл разговора. Ему было
настолько комфортно, что все остальное не имело смысла. Впервые с тех пор,
как он оказался в теле дракона, желудок оказался так плотно и приятно
набит. У Джима-Горбаша не было ни малейшего желания добавить к съеденному
даже крошку, вне зависимости от того, насколько вкусен или близок к пасти
был бы кусочек. А вино превзошло все его ожидания и не напоминало о себе
головной болью утреннего похмелья. Вероятно, драконы тем и отличаются от
людей, что могут пить много и...
Последние обрывки сна плавно рассеялись. В глаза ударил свет факела -
Джим вспомнил, как зашипел и "сдох" факел, который оставил Дик. Но и во
мраке Джим-Горбаш продолжал есть и пить; уверенно чувствовал он себя в
темноте подвала и уверенно ориентировался в запахах.
Он лучше различал голоса и непроизвольно ухватил ниточку разговора,
хотя собеседники явно старались не потревожить его сна...
- ...Но, сэр Брайен, - печально шептал хозяин, - гостеприимство -
одно, но...
- Лучник спас твою шкуру от шайки негодяев, - укорил его Брайен. -
После изгнания сэра Хьюго ты со своей семьей снова заживешь в мире и
спокойствии. Мы с сэром Джеймсом дадим тебе желанный мир. Как оправдаешься
ты перед дамой моего сердца, когда она вновь вступит во владения замком и
прослышит, что ты поскупился на жалкие крохи еды для одного из ее
спасителей?
- Жалкие крохи! - Джим представил себе в отчаянье заламывающего руки
хозяина Дика. - Сорок шесть лучших окороков! Четверть бочки бордо и две
дюжины бутылок других вин! Если сэр Джеймс изволит откушать еще пару раз -
я вылечу в трубу!
- Говори тише! - отрезал Брайен. - Собираешься разбудить благородного
рыцаря своими жадными стонами и причитаниями? Стыдись, хозяин! За те два
дня, что я провел в компании сэра Джеймса, он не съел ни крошки. И до
взятия замка он, возможно, вновь не проголодается. Но, как я тебе и
обещал, все расходы будут мной оплачены.
- Знаю, сэр Брайен. Но хозяин постоялого двора накормит голодных
гостей клятвами, уверяя, что погреба пусты. Пополнение провианта,
хранившегося в подвалах, - дело долгое. И теперь до самой Пасхи мне
придется подавать на стол ветчину как деликатес.
- Замолчи! Поди прочь! - сурово зашипел рыцарь.
Факел исчез вместе со звуком шагов.
Джим открыл глаза в темноте. Драконьи угрызения совести начали
покусывать его. Странный мир магии и Темных Сил, да еще населенный
говорившими существами, усыпил какую-то часть Джима. Но сейчас она
проснулась, ведь, несмотря на все чудеса, присущие сказкам, это был
обычный мир, где люди рождались, любили, страдали, умирали. Здесь людей
спасали и убивали, как ту девочку-подростка...
Джим вспомнил, как часто мечтал поменять привычный ему мир на
средневековье, где проблемы были вескими и реальными. Но, оказавшись среди
этих веских и реальных проблем, в мире с иными правилами игры, Джим
позабыл о мечтах и вел себя как во сне, где можно делать что вздумается и
не отвечать за собственные поступки.
Хозяин был прав. Более чем прав. Дику было на что пожаловаться: Джим,
помня лишь о своем разыгравшемся аппетите, без всяких церемоний заморил
червячка. Нанесенный ущерб был сопоставим по масштабу с кражей из
супермаркета ста двадцати шести окороков и двадцати ящиков вина.
То, что Брайен добровольно вызвался оплатить счет гаргантюанского
пиршества Джима, настроения не улучшало. Прежде всего Джим не считал
рыцаря своим близким другом, по крайней мере, не настолько близким, чтобы
позволить ему записывать на свой счет чужие долги. Джим виновато признал,
что, случись все наоборот и окажись они вдруг в его родном двадцатом веке,
он бы не стал платить за Брайена, с которым познакомился всего несколько
дней назад; если бы рыцарь оказался на месте Джима, то сам бы и отдувался
за содеянное, вернее, за съеденное.
Вдохновение всколыхнулось в сознании Джима светом внезапного факела в
кромешной тьме. Тайные воспоминания Горбаша прятались в теле, ныне
занимаемом Джимом. Где-то в глубине должны сохраниться сведения о месте,
где Горбаш хранит свои сокровища. Надо выудить воспоминания, найти
сокровища, расплатиться с хозяином и избавить рыцаря от обязательств,
которые он взял на себя.
Настроение поднялось. Джим встал на задние лапы, легко пересек темный
подвал, пользуясь природным чутьем дракона, и поднялся на кухню. Там он
столкнулся с полной женщиной примерно тех же лет, что и трактирщик, при
появлении Джима сделавшей реверанс.
- Ух... здрасьте, - только и сказал Джим.
- Доброе утро, сэр Джеймс, - легко кивнула женщина.
Джим протопал по коридору и вышел в трактир. Он чувствовал себя
неуютно, когда думал о встрече с хозяином или сэром Брайеном, но комната
оказалась пустой. Входная дверь была открыта. "Для проветривания", -
догадался Джим, ведь даже без ставень окна назвать окнами было трудно -
просто узкие щелочки, выдолбленные для обороны, а не для вентиляции или
освещения. Он вышел из дома и услышал голоса Брайена и хозяина, которые на
конюшне осматривали белого коня Брайена, раненного после стычки в деревне.
Разговор о ранах коня напомнил Джиму о дырках в собственной шкуре.
Сегодня он ощущал их как дюжину бритвенных порезов после неудачного
бритья.
Инстинкт Горбаша подсказал зализать их, и Джим обнаружил, что гибкая
шея и длинный язык превосходно дотягиваются до ран.
Зализав раны, Джим сел, огляделся и в десяти футах от себя увидел
Арагха, сидящего на задних лапах.
- Доброе утро, - сказал Джим.
- Ты прав, утро неплохое, - подтвердил Арагх. - Провел ночь внутри?
- Да, - ответил Джим, - совсем внутри.
- Каждому свое, - хмуро заметил Арагх. - Меня-то никто не заставит не
то чтобы переночевать в сарае, но даже просто зайти туда.
- Ты не участвовал в застолье вместе с остальными?
- Конечно, нет, - проворчал волк. - Это развлечение для людей. Мягки
они, люди. Да, Горбаш, это касается и рыцаря, и лучника. Не телом мягки -
духом. Десять лет жизни они кладут на то, чтобы научиться о себе
заботиться, чем и занимаются потом на протяжении всей оставшейся жизни.
Дальше этого им не шагнуть, ведь они помнят, как их ласкали, кормили,
заботились о них; позже, когда жизнь предоставляет им шанс, они все равно
пытаются наладить свой быт так, чтобы за ними снова ухаживали и ласкали
их. А когда они становятся старыми и дряхлыми, они окончательно сходят с
ума и мечтают только об одном - еще больше ласк и ухода. Такая жизнь не
для меня, Горбаш! Первым предупреждением, что я одряхлел, станет горло,
которое мне перегрызут!
Джима слегка передернуло. Оценка человеческой натуры, в придачу к
вчерашнему обжорству, затронула струну куда более чувствительную, чем он
предполагал. Но затем ему на память пришла вчерашняя сцена...
- Вчера Даниель чесала тебе за ушами, - вспомнил Джим. - И тебе это
нравилось.
- Я ее не просил. Она сама делала это, - недовольно ответил Арагх. -
Ха! Вот подожди, она и до тебя доберется!
- До меня?
Челюсти Арагха раздвинулись в беззвучной волчьей усмешке.
- Я-то ее знаю. Ты и твоя чушь барсучья о "даме сердца", Горбаш!
Теперь их у тебя две!
- Две? - удивился Джим. - Ты придумываешь байки похлеще моих!
- Я?! Иди и убедись сам. Они с лучником сейчас вон за теми деревьями.
Арагх мотнул головой в сторону леса.
- Возможно, я так и сделаю.
Джим демонстративно повернулся.
- Удачи! - Арагх зевнул и улегся погреться на солнышке, положил морду
на лапы и закрыл глаза.
Джим побрел в лес в указанном Арагхом направлении. Он вошел в тень
первых больших деревьев, но никого не увидел. Вскоре уши уловили шелест
голосов, недоступный на таком расстоянии для человеческого слуха. Он тихо
приблизился, чувствуя себя так, будто подслушивает в замочную скважину, и
остановился, когда увидел собеседников.
Они стояли на небольшой лесной поляне. Зеленая трава, высокие вязы
вокруг, солнце, осветившее их, - картина, которую нелегко нарисовать и в
которую невозможно поверить: Даниель, в камзоле и чулках, и Дэффид, под
стать ей - идеальная иллюстрация для книги сказок.
Лук и колчан со стрелами висели за плечом лучника. Джим понял, что с
ним тот не расстается даже во сне. Даниель, однако, где-то оставила и лук,
и стрелы. Она была не вооружена; только нож был заткнут за пояс.
Шестидюймовые ножны скрывали от постороннего взгляда шестидюймовый же
клинок, на который в рукопашной схватке трудно не обратить внимания.
- ...И вообще, - говорила она, - ты самый обычный лучник.
- Сравнение "самый обычный" не годится, леди, - мягко отвечал Дэффид.
- Даже _т_ы_ должна это признать.
Он стоял в шаге от Даниель. Она была высока ростом, но Дэффид
оказался гораздо выше девушки. Джим недооценил физических данных валлийца,
которого видел только сидящим. Хансен мог бы сравниться с ним ростом, но
на этом сходство заканчивалось. Дэффид был строен и гибок, как его лук,
хотя плечи шириной могли бы сравниться с дверным косяком постоялого двора.
Метафора "высечено из камня" как нельзя лучше характеризовала его лицо:
прямой нос, квадратная челюсть, прямая линия глаз. Голос звучал мягко и
музыкально; он был абсолютно прав, считая себя неординарной личностью.
Джим наблюдал, удивляясь пренебрежительной манере поведения Даниель.
Как она могла отдавать предпочтение ему, - если, разумеется, Арагх говорил
правду, - а не средневековому супермену. На мгновение Джим полностью
позабыл, что находится в теле дракона, а не в своей обыденной человеческой
плоти.
- Ты знаешь, о чем я говорю! - настойчиво произнесла Даниель. - Таких
лучников, как ты, мне хватит на всю жизнь и еще останется. Почему я должна
избрать именно тебя, лучник?
- Потому что я нахожу тебя прекрасной, леди, - ответил Дэффид. - Всю
жизнь красота притягивала меня. И я всегда отчаянно боролся за найденную
мной красоту. И я борюсь до последнего, пока не овладеваю ею.
- Неужели? Но я не побрякушка, болтающаяся на перевязи меча, сэр
лучник! Я сама выберу избранника. Помни, что я добиваюсь своего куда
упорнее, чем ты!
- Несомненно! Но я признался тебе и, пока жив, не потерплю
конкурентов.
- Хм-м! Я выйду замуж за принца! - гордо заявила Даниель. - Что ты
сделаешь с принцем?
- С принцем, королем, императором, Богом или Дьяволом я поступлю так
же, как с любым человеком или зверем, который встанет между мной и той,
кого я выбрал, леди. Один из нас непременно будет убит. Но этим убитым
буду не я.
- Безусловно, - съязвила Даниель.
Она повернулась и зашагала прочь от Дэффида. Джим внезапно понял, что
она движется прямо на него и через мгновение его присутствие будет
раскрыто. Лучше притвориться, что подошел к поляне сию минуту. Он шагнул
из-за деревьев.
- Ага, вот и сэр Джеймс! - обрадованно воскликнула Даниель. - Хорошо
отдохнули? Как твои раны?
- Раны? - удивленно переспросил Джим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40