Я настоятельно советую жителям города объяснить
это неразумным юнцам, которых вы прячете. Скажите им, пусть возвращаются.
С его лица исчезла фальшивая улыбка. Он приблизился к камере и
прорычал:
- Скажите им, что после полуночи я уже не буду добрым, терпеливым и
вежливым. Я введу чрезвычайное положение. Перекрою все дороги из города и
обыщу квартал за кварталом, здание за зданием. Каждый дезертир, которого я
поймаю, получит возможность выпить кружку пива и написать одно письмо
домой. После этого он будет расстрелян! Вы все поняли? Это первое и
последнее предупреждение. У вас есть время до полуночи. Больше я с вами
цацкаться не стану, дезертиры. Считайте себя покойниками, если...
Я выключил телевизор.
- Как страшно! - буркнул Мортон. У него был очень испуганный вид
впечатлительного человека. - Включи телек, досмотрим девочек.
Я включил. Но парад уже кончился, и показывали длинноволосого
человека, который с энтузиазмом читал лекцию об индивидуальном мютюэлизме.
- Знаешь, Мортон, а ведь он имел в виду и нас.
- Не надо! Молчи! Я знаю - очередная серия космической оперы. Мне надо
выпить.
- Не надо. Тебе надо посидеть спокойно, собраться с мыслями и помочь
мне найти выход. Впрочем, что-нибудь слабенькое, вроде пива, не помешает.
- Извините, я невольно подслушал, - Стирнер появился в дверях с
подносом, на котором стояли бутылки и кружки. - Если не возражаете, я к вам
присоединюсь. Жарко сегодня.
Мы сдвинули кружки и хлебнули пива.
- Есть новости из города? - спросил я.
- Разумеется. Все поезда, покидающие город, проверяются патрулями, так
что на поезде больше не выбраться.
- А шоссейные дороги?
- На них заставы. Над окраинами города летают машины на вертящихся
крыльях...
- Вертолеты.
- Благодарю, я запомню это слово. Всех, кто покидает город,
задерживают, заставляют прижимать пальцы к какой-то пластинке, которую
помещают в машину. Потом отпускают.
- Очень мило, - пробормотал я. - Проверяют отпечатки пальцев. Значит,
днем нам не выбраться - наши отпечатки заложены в памяти компьютера.
Придется ждать темноты...
- Не хочу показаться мрачным, - мрачно произнес Мортон, - но мне это
все не нравится. Вертолеты, инфракрасные детекторы, пулеметные установки,
смерть с неба...
- Понял тебя, Мортон. Слишком опасно. Надо найти другой выход.
Наш диалог прервало появление на экране велосипедистов, крепких парней
с волосатыми ногами. У Мортона заклокотало в горле, но он утих, как только
увидел на экране улыбающихся и машущих телезрителям девушек.
- У-у-у! - закричал я, вскакивая на ноги. - О-о-о!
- Вторая дверь слева по коридору.
- Заткнись, Морт. Это вдохновение, а не запор. Ты видишь гения за
работой. Перед тобой - единственный человек на планете, знающий, как нам
выбраться из города целыми и невредимыми.
- Как?
- А вот как! - Я показал на экран.- Стирнер, садитесь за телефон и
договаривайтесь с кем нужно. Нужно, чтобы сегодня к вечеру этот клуб выехал
из города. Можно бы и раньше, но мы не успеем собраться.
- Куда собраться? - воскликнул Мортон. - О чем ты говоришь?
- Кажется, я понимаю, - сказал более сообразительный Стирнер. - Вы
хотите выехать на велосипедах. Но вас остановят.
- Нет, не остановят. Потому что ты угадал только наполовину. Мы
загримируемся под девушек.
Как только эта идея проникла к ним в сознание, они захлопали в ладоши.
Потом взялись за дело. Обдумывая план операции, я почти не замечал,
что происходит кругом. Казалось, комната превратилась в проходной двор.
Я машинально жевал бутерброд и, моргая, глядел на стену, когда меня
окликнул Мортон.
- Джим, скоро нам выходить. Ребята уже собираются на площади. Не
смейся! - воскликнул он, покраснев.
Но как было не засмеяться при виде такой красотки? Даже то, что он
обрил ноги, не сделало его женственнее. Правда, пышный парик и накладные
груди помогли, но за девушку его можно было принять только издали.
- Надо было губы подкрасить, - сказал я.
- Ну конечно. Посмотрим еще, что из тебя получится. Переодевайся!
Я переоделся. Короткая плиссированная юбка очень шла к рыжему парику.
Я вздохнул, глядя на себя в зеркало, и произнес:
- Ничего, Джим. Лучше ты никогда не выглядел.
Мы выкатили велосипеды за ворота, поблагодарив радушных хозяев и
выразив надежду, что встретимся после войны. Стирнер был нашим проводником.
Он сразу вырвался вперед, и нам, "девушкам", пришлось попотеть, чтобы
догнать его. На площади Марка Четвертого было столпотворение - там собрался
весь город. Велосипедный клуб девушек Баллегаррика выстроился там в полном
составе. Во плоти девушки были еще привлекательнее, чем по телевизору.
Правда, не все, потому что среди них были не девушки. В смысле - парни.
Наши беглецы. Впалые щеки, узкие бедра, глупые смущенные улыбки...
Некоторые из них годами не видели велосипеда. Они катались по площади,
виляя и часто падая.
- Внимание! - крикнул я. Шум немного утих. - Во-первых, перестать
ругаться - постыдитесь этих добрых людей, ради вас рискующих своей жизнью.
Во-вторых, если кто-нибудь упадет, проезжая заставу, мы все окажемся в
заднице. Поэтому тех, кто в себе не уверен, прошу пересесть на трехколесные
велосипеды или на задние сиденья тандемов.
- А куда мы едем? - выкрикнул кто-то.
- Приедем - узнаешь. Все, пора. Когда я скажу "поехали", - дружно
стартуем. Кто зазевался - тот задница. Ругаться можно только старшим по
званию. Я главный, поэтому буду ругаться за всех, пока мы не выберемся
отсюда. По коням!
"Девушки" следом за мной сделали два-три круга по площади. Потом я дал
сигнал настоящим велосипедисткам. Их президент с флагом клуба понеслась по
широкой гладкой дороге, а девушки дружно следовали за ней. Ближайшая
застава ждала на перекрестке. На углу нас отсекла колонна клуба ветеранов -
все спортсмены либо седые, либо лысые. Но они резво крутили педали тощими
шишковатыми ногами, громко щелкая суставами.
Подъехав к барьерам, они спешились и принялись стаскивать их с дороги.
Как ни орали сержанты и офицеры, они не могли остановить наших помощников,
и вскоре мы проскочили в образовавшуюся брешь. Некоторые девушки в порыве
энтузиазма бросились помогать старикам. Другие смеялись и целовали
офицеров.
Мы крутили педали что было сил. Потея, виляя, ругаясь. Наконец
свернули на краю леса с дороги и горохом посыпались в кювет.
- А больше... мы... не будем так жать? - спросил Мортон. Он лежал на
спине и стонал.
- Это еще что, Морт. Крепись. Тебе надо тренироваться.
Он сел и уставился в ту сторону, куда смотрел я. На дороге появился
клуб девушек. Нежная кожа, вьющиеся на ветру волосы, блестящие глаза. И
корзинки с едой. Выпив по стакану пива, мои подопечные ожили. Армия
казалась дурным сном; впереди их ждала свобода.
Я веселился и шутил вместе с ними, но смех мой был неестественным, а
улыбка - вымученной. Мне не давали покоя мысли о Зенноре. Что придумает
этот маньяк, узнав, что потерял половину армии?
Приказ подниматься "девушки" встретили стонами и воплями протеста.
- Тихо! - прикрикнул я на них. - У нас жесткий график. Если хотите
выбраться отсюда живыми, слушайте меня. Когда я скажу "лягушка", -
прыгайте. Ясно?
Я подождал, пока утихнет веселое кваканье, и добавил:
- Ехать нам еще примерно полчаса. И чем стонать, поглядите лучше на
милых, нежных девушек, которые ради вас рискуют жизнью. Они не стонут, а
ведь им еще возвращаться в город окружным путем. Давайте же поблагодарим
их!
В многоголосом "Спасибо!", грянувшем за этим призывом, я различил
звуки нескольких поцелуев. Пришлось громко свистнуть, чтобы привлечь к себе
внимание.
- Скоро приедем на фабрику. С нее идет железнодорожный путь. Сразу
после нашего прибытия по нему отправится на север товарный состав. На нем
мы поедем в далекие края. А теперь - по коням!
Ехали мы в тишине - моих галантных попутчиков одолевала усталость.
Когда над нами пролетел вертолет, они изрядно струхнули. Я приказал парням
опустить головы, а девушкам - махать руками и улыбаться. Это подействовало
- больше над нами не летали.
Подъезжая к фабрике, мы услышали гудок поезда. Состав только что
вывели на путь.
- Открывайте двери вагонов! - приказал я. - И залезайте побыстрее,
пока нет вертолетов. Берите с собой велосипеды - вам зачтут их стоимость в
банке. Поцелуйте девушек на прощание, через минуту отправляемся.
Я поискал глазами Ниби - загорелую рыжеволосую красотку, президента
клуба велосипедисток. Передав флаг помощнице, она подъехала ко мне с
улыбкой, от которой чуть не задымились шины моего велосипеда.
- Можно мне сопровождать тебя, инопланетник Джим? Умоляю - не
отказывай.
- Глунк...
- Надо думать, это означает согласие, - она взобралась в вагон,
втащила свой велосипед и уселась на тюк сена. - Ты очень добр. Я еще вчера
училась в школе, но сегодня все мы покидаем Баллегаррик. Моя родина - на
севере, там у моей семьи небольшая ферма в селе, которое называется Линг. Я
говорила с отцом, матерью, братьями и сестрами - они будут очень рады, если
ты поживешь у нас, сколько пожелаешь.
Увидев, как позеленел Мортон, я понял, что он все слышал.
- Сочту за честь. Это просто замечательная идея.
Ниби улыбнулась, но улыбку как ветром сдуло, когда она взглянула на
Мортона.
- Твой друг не заболел?
- Нет, - меня переполняла щедрость. - Просто ему некуда ехать, и он
надеется, что ты и его пригласишь.
- О чем разговор.
Мортон тут же порозовел и глуповато заулыбался.
- С благодарностью принимаю твое приглашение. Но надолго я у вас
остаться не смогу. Как только Шарла, моя приятельница, даст о себе знать, -
сразу уеду.
- Так ты ее не забыл? - с притворным удивлением спросил я, и он вонзил
в меня такой взгляд, что Ниби отвернулась.
Путь нам был не в тягость - поезд шел быстро, вагон не трясло.
Уже через час мы перестали бояться вертолетов, зная, что удалились от
города на приличное расстояние. Бывшие "девушки" спали на сене, подложив
под головы ватные груди.
В сумерках поезд сделал первую остановку. В вагоны загрузили корзины с
едой и бутылки с напитками. Наевшись и напившись, я заснул, а проснулся от
прикосновения к плечу чьей-то мягкой ладони.
- Приехали, - сказала Ниби. - Буди своего друга.
Дверь вагона была открыта, снаружи медленно проплывали огни. Вскоре
поезд остановился.
Мы спрыгнули на перрон, взяли свои велосипеды и, попрощавшись с
парнями, спустились на шоссе и поехали вслед за Ниби.
Дорога была превосходная, ночь - теплая. Над головами раскинулась на
полнеба величественная туманность, и мы, казалось, плыли в ее холодном
белом сиянии.
- Ни за что не вернусь на Невенкебла, - пропыхтел Мортон.
- Но у тебя там родные.
- Попав в армию, я их потерял.
- Ты прав, - кивнул я. - Ну, на этой планете нет ничего общего с тем,
что мы видели в армии. Хотя, честно говоря, я не совсем понимаю, как смог
индивидуальный мютюэлизм привести общество к такому благополучию. Впрочем,
благополучие - слишком сильно сказано. Не надо забывать о Зенноре.
- А как бы хотелось забыть!
Наутро мы добрались до фермы. Встречало нас все семейство.
Видели бы вы, какой стол накрыла хозяйка к нашему приезду. И мы
сделали все, чтобы ее не обидеть. Наконец, отдуваясь, встали из-за стола.
Семья помаленьку разошлась на работу.
- А здесь здорово! - согласился я.
- Стоимость еды вычтена из твоего счета, - улыбаясь, Ниби вернула мне
вирр-диск. - Половина будет возмещена за счет Мортона, когда у него
появятся вирры.
- Непостижимая это все-таки штука - индивидуальный мютюэлизм, - сказал
я. - Мне бы хотелось побольше узнать о вашей жизни.
- Буду рада ответить на любые вопросы, - заверила меня Ниби с улыбкой,
от которой у меня потеплело в груди. Но улыбка через секунду увяла. - Давай
поговорим об этом позже. Я бы хотела, чтобы вы сейчас посмотрели телевизор.
Мы записали утренние новости.
"Наверняка эти новости связаны с Зеннором, - мрачно подумал я. - А
значит, они наверняка дурные". Экран засветился, грянул бравурный марш. По
дороге шагала пехота, ехали танки. Стреляли пушки. "Запись", - сразу понял
я, увидев базу Мортстерторо.
Видимо, это зрелище должно было вселять ужас в сердца непокорных
туземцев. Но я уже достаточно хорошо знал жителей Чоджеки и не сомневался,
что их изумляет средство, и только. Я выключил звук и подождал, пока уедет
последний танк. Затем появился Зеннор.
- Мы могущественны, мы несокрушимы, и мы победим!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30