В мелкую кровавую кашу.
– Кошмар. А этот-то как уцелел?
– Повезло салаге. Просто повезло. Бывает иногда такое везение, сам знаешь. Он мне свою историю рассказал, так я прямо не знал, что и сказать. А он, бедолага, теперь уж совсем отвоевался – здоровый парень, а почитай что похуже нашего смотрит. От любого шороха дергается. На него замахнись – тут же в обморок грянется. В общем, не солдат.
– Так как же он выбрался?
– Тут целая история. Прям роман писать можно.
– Ну, так рассказывай.
– Рассказываю. Одним словом эти, которые великаны, они не всех подряд, оказывается, топтали, а с разбором. Пленников они не трогали, что характерно.
– Это сколько же неподалеку беглых рабов ошивается!
– Вот-вот, но ты дальше слушай. Кроме пленников, там еще и пленницы были. Само собой, красавицы. Для гаремов и все такое… Вот наш салага с одной и перемигнулся. Приглянулась она ему… и он ей видимо, тоже. Она-то из богатеньких, и дома ей жилось, как говорится, «сладко, да плохо». В общем, ее за такого отдавать собирались, что она, кажись, сама в этот караван сбежала. Ну, а тут с этим познакомилась. Он тоже с ума спятил. Собирался на все свои сбережения ее выкупить, а нет, так и сбежать с ней. Короче, совсем ума лишился. А тут – наоборот вышло. Она его спасла. Он ведь тогда последние остатки ума потерял, когда великаны эти забегали. А красавица его – нет. Представляешь, она его на плечо закинула – и ходу! Сбежала и его утащила.
– Вот это девка!
– Вот и представь. А он, едва оклемался, сразу же к командиру нашему бросился и бух на колени, просить за себя и за нее.
– А наш-то что?
– А что всегда. Ты ж его знаешь. Он завсегда придумает, как простому солдату помочь, а если при этом еще и закону хвост прищемить нужно, так у него просто глаза горят от восторга. Короче, парня уволили по чистой, да он и на самом деле плох, такое даром не проходит, а девку отдали ему в жены на самом законном основании, и если бы тебя не отвлекли столь продолжительные перемигивания с прекрасными незнакомками, ты вполне мог бы вместе со мной поставить подпись в качестве свидетеля их законного брака.
– Девка-то хоть красивая?
– А ты думал? Сам бы от такой не отказался! Хотя… если подумать… Все же отказался бы! Храбрый он парень, этот салага. Или дурной.
– Это почему?
– Сам подумай. Если она его на плечо кинула и убежала, то, небось, здоровая баба, верно?
– Не без того…
– Его счастье, пока она им довольна – а ну как рассердится?
– Да уж…
– Ее, между прочим, еще и наградили.
– Наградили?
– Ну да! За спасение жизни воина в трудных условиях и все такое, сам же знаешь, командир у нас мастер на такие обороты.
– А чем наградили-то?
– Медалью, как и положено.
– Разыгрываешь. Медали штатским не дают. Не положено.
– Ты что, командира нашего не знаешь? Именно поэтому он ее и наградил. А знаешь, чем?
– Ну?
– Высочайшим Перламутровым Орлом!
– Врешь! Его ж только придворным за особые заслуги дают!
– Вот-вот. За особые заслуги по выносу королевских горшков. А тут все ж не горшок, а человека вынесла. Она этого «орла» себе на ожерелье привесила. Представляешь, висюлинки, висюлинки, а посередке – «орел», крыльями врастопырку и весь перламутровый…
Второй караульный представил себе, как переливается перламутровый орел на нежной женской груди – и только вздохнул.
Военный Комендант города Денгера задумчиво барабанил пальцами по столу, глядя на четыре лежащие перед ним срочные депеши.
– Партизанские действия… – бормотал он. – Черти бы их забрали! Откуда тут взяться клятым партизанам?!
Он придвинул к себе одну из депеш, мгновение изучал ее, словно пытаясь прочесть между строк недостающую информацию, потом раздраженно отбросил листок и уставился в пространство перед собой.
– Хотя конечно… горы… – продолжал бормотать он. – Горы – всегда плохо… Горы всегда – кинжал в спину. Сколько людей потеряно зря. Отряд наемников с голубой стрелой, взвод горных стрелков с магом, убит командир конного разъезда, а теперь еще караван с проклятыми рабами и бронь-конница… Маг при них был – что надо. Сами, правда, то еще дерьмо, но все же… Поверить этой сумасшедшей истории про одинаковых великанов?
Он вздохнул и щелчком сбросил со стола депешу. Она немного покружилась и улеглась в углу.
– Нет, ну какая досада, что единственный выживший свидетель почти свихнулся от страха, – вздохнул комендант.
В дверь осторожно постучали.
– Входите! – рыкнул комендант, отрываясь от раздумий.
Вошедший был невысокого роста, зато так широк в плечах, что не знавшие его люди – а таких было большинство – подозревали, что он вставляет себе в плащ какую-нибудь распорку. Это в том случае, если они вообще его замечали – потому что вошедший был лучшим разведчиком господина коменданта и умел быть незаметным, как тень. Как раз сейчас он явился, дабы окончательно прояснить возникшие у господина коменданта вопросы относительно возможных партизанских действий.
– Ну?! – нетерпеливо спросил комендант.
– Есть! – довольно ответил вошедший, после чего, пренебрегая субординацией, плюхнулся в кресло напротив своего начальника, выудил из кармана плаща трубку и принялся ее набивать.
Господин комендант чуть заметно поморщился, но ничего не сказал: он на личном опыте знал как охота курить после трудной работы. «Там не покуришь».
– Ну, чего там у тебя?! – все же не выдержал он под конец. – Рассказывай, не тяни!
– Разузнал, – выдохнул разведчик, вместе с клубом табачного дыма. – Все разузнал.
– Слушаю, – терпеливо проговорил комендант.
– Так вот, – начал разведчик. – Что касается отряда наемников, при котором был смертник с голубой стрелой… Похоже, отряд уничтожен в бою с разведкой противника. Голубая стрела сделала свое дело – у противника погиб один маг. К сожалению, кто-то очень старательно уничтожил все следы, так что сказать что-либо еще весьма затруднительно. Теперь что касается горных стрелков. Взвод уничтожен при помощи искусственно устроенных обвалов. Некто заманил стрелков по ложному следу, подбрасывая предметы, имевшиеся у погибших наемников. Обнаружена укромная пещера, в которой предположительно переночевали двое. Теперь что касается каравана рабов и бронь-конницы…
– Повытоптаны неведомой силой? – устало спросил комендант.
– Точно! – с восхищением глядя на своего командира, ответил разведчик. – Я, видно, мог и не бегать! Вам и без того все известно!
– Перестанешь бегать – станешь толстым! – улыбнулся комендант. – А толстый разведчик…
– Мертвый разведчик! – с удовольствием подхватил разведчик любимую поговорку своего командира.
– На что похожа растоптанная бронь-конница? – спросил комендант.
– На ржавый кисель! – ответил разведчик.
– Значит, без магии не обошлось?
– Ни одно живое существо на такое не способно! – убежденно заявил разведчик.
– Или мы просто не знаем о том, что такие существа существуют… – задумчиво сказал комендант. – Впрочем, ладно. Нам без магов все равно не обойтись.
– Будете вызывать команду?! – спросил разведчик.
– А что, есть другие решения?! – вздохнул комендант.
Господин комендант снял с шеи медальон и, пройдя к большому сейфу в углу кабинета, приложил медальон к магическому «глазу», мерцающему на дверце. Сейф бесшумно распахнулся. Господин комендант взял небольшой черный камень, сжал его в руке и одними губами произнес пароль вызова. Мгновение, казалось, не происходило ничего. Потом воздух шевельнулся, и посреди кабинета замерцал зеленоватый зев магического портала. Из портала один за другим стали появляться маги. Один, два, три, четыре… восемь магов особого назначения…
«Круто!» – подумал лучший разведчик господина коменданта. – Старик «восьмерку» затребовал! Значит, ни в какого великого героя он не верит. Опасается крупной разведоперации врага."
Когда идешь, все время куда-нибудь приходишь. Если бы Курт всерьез над этим задумался, он бы и вовсе никуда не ходил. Потому как идешь-идешь и вдруг – на тебе…
На обочине дороги сидел маг-убийца. Курт почему-то сразу понял, что маг и что убийца.
– Так, значит, тебя звали Курт? – задумчиво поинтересовался маг.
– Меня и сейчас так зовут, – растеряно ответил Курт. – Почему это – звали?
– Потому что ты – труп, – равнодушно сообщил маг и встал.
– Сам ты труп! – ответил Курт и нерешительно погрозил магу посохом.
– Не думаю, – маг улыбнулся так добродушно, что у Курта заныли зубы. – Впрочем, сейчас проверим.
Маг сделал длинный скользящий шаг в сторону, и Курту на миг показалось, что маг раздвоился. Но нет. Там, где он только что стоял, был уже другой, совсем другой, хотя в чем-то смутно похожий на первого. Курт посмотрел на второго – и понял, чем они похожи.
Оба – маги.
Оба – убийцы.
Он сказал что я – труп!
Первый маг сделал еще шаг в сторону, и на его месте опять появился другой. Второй маг шагнул в другую сторону. Курт смотрел, как завороженный. «Он сказал что я – труп! Он сказал…» Когда Курт спохватился, что пора бежать, было уже поздно. Вокруг него стояли восемь магов.
Курт закрыл глаза и страстно пожелал очутиться где-нибудь в другом месте… неважно где – но не здесь!
Когда он открыл глаза, он и в самом деле оказался в каком-то другом месте… но не успел он вздохнуть с облегчением, как вокруг него, словно пятна крови сквозь ткань, медленно проступили все те же маги.
– Дешевка! – бросил один из них, презрительно глядя на Курта.
– Можешь больше не пытаться, – добавил другой.
– Я этого коменданта в жабу превращу, – проворчал третий. – Отрывать нас по таким пустякам! Чтоб этот сопляк растоптал панцирную конницу? У господина коменданта белая горячка, не иначе.
– Но кто-то же сделал это, – осторожно заметил четвертый. – А другого магического следа…
– Проходил он там. Вот и все! – поморщился третий. – Убить его, конечно, на всякий случай, нужно, но… не он это. Дальше искать надо! И не нам. Пусть-ка этот комендантишка сам побегает. А вот когда найдет, тогда пусть и беспокоит.
– Ладно. Кто делает этого? – зевнув, поинтересовался пятый.
– Давайте я, – предложил шестой.
Курт резко обернулся к нему – и застыл, натолкнувшись на его взгляд. Глаза мага были ледяными, безжалостными… и при этом равнодушно-пустыми.
Курт почувствовал, что проваливается в эту пустоту, что пустота как бы омывает его со всех сторон, мягко стирая его тело, слой за слоем, слой за слоем… Курт медленно таял под недвижным и равнодушным взглядом мага. Таял, словно кусок сахара в стакане чая. Темный ужас мутной горячей волной ударил в голову, и Курт рванулся вслед за этой волной куда-то вверх, прочь из этого жуткого растворяющего взгляда. Рванулся… но остался на месте. Ему просто не хватило сил. Передвинуть палец было равносильно тому, чтобы сдвинуть гору, а сдвигать горы Курт не умел. Он дернулся еще раз – и поник окончательно. Кажется, от него больше ничего не зависело. «Кажется, я даже не труп, эти ребята просто пошутили… меня уже почти нет, а скоро будет совсем нет…»
– Эй, ты что, с ума сошел?! – донесся до него голос Мура. – Брось меня немедленно!!! Сию же минуту – брось!
Курт хотел извиниться. Курт хотел ответить, что он не может его бросить. Что он ничего уже не может бросить. Что он вообще ничего уже не может. Что его, кажется, и вовсе уже нет. Но поскольку его больше не было, ответить он тоже не мог, а потому сделал, то что еще хоть как-то выходило, потому что было не действием, но прекращением действия – Курт разжал несуществующие пальцы и прекратил удерживать посох в исчезающей руке. Посох упал. На ногу. Вообще-то ее уже не было, но…
Почему-то это вызвало чудовищную боль. Пострашней приступа. Курт протестующе заорал – и обнаружил, что он уже опять существует. Тем временем его нога непроизвольно дернулась и отправила упавший на нее посох прямо в равнодушный глаз мага. Полет посоха был стремительным и абсолютно неожиданным. Маг не успел уклониться или защитить себя заклятьем. Он и вообще не принял Курта всерьез, а теперь было уже поздно. От воткнувшегося в глаз магического посоха умирают даже такие крутые ребята, как маги особого назначения. Оставшиеся в живых маги завопили от гнева и удивления. Золотистое мерцание заклятий окутало их непроницаемой броней. Из этого мерцания к Курту ринулись жадные языки магических молний.
И он бы погиб – но тут неведомое существо внутри него открыло глаза и громко, страшно расхохоталось. Кокон поразительного янтарного сияния окутал Курта с головы до пят, и черные языки магических молний погасли, не дотянувшись до своей добычи.
Продолжая хохотать, неведомое существо бешено завертелось внутри Курта – и с той же скоростью закружилось янтарное сияние вокруг него. Лишь сам Курт оставался неподвижным, а внутри и снаружи него бушевал смерч. Курт знал, что смерч внутри и смерч снаружи – это один и тот же смерч. Янтарное сияние отрастило по краям огромные зубья, которые отрубили все еще мельтешащие щупальца магических молний, а потом сияние раздвинулось, кокон как бы раздался изнутри, и страшенные зубья прошлись по золотистым щитам магов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52