Ну а на самом конце иглы, как в сказке, притаилась смерть, человеческая смерть – микроскопический кристаллик яда. Выпущенная из пневматического ружья, ледяная игла стремительно пересекла десять метров, отделявшие ее от цели, и впилась в шею Ньян Вею. Легко пробив кожу, кристаллик яда тут же растворился в крови. А в месте прокола осталось бездыханное тельце комара, который умер не сейчас и не здесь, и капелька крови одного из китайских заключенных.
Через час, когда уже в иллюминаторах скользнувшего над тайваньским проливом «China-200» блеснет шпиль полукилометровой башни жилого дома «Тайбей-101», чуть успокоившийся Ньян Вей тихо заснет. Заснет, чтобы никогда уже не проснуться. «Ничего страшного».
При его вскрытии будет обнаружен обширный инфаркт миокарда – покойного слишком взволновала высылка его цирка из Китая.
Третье бюро – операции в Гонконге, Макао и Тайване – министерства государственной безопасности Китая в сказки не играло.
Шестьдесят километров от Киева.
Объект «Ясный» Службы безопасности Украины.
20.10 по местному времени.
– И что же вы поняли, Сергей Павлович? – через паузу сразу осевшим голосом тихо спросил Борис.
– Во-первых, то, что Бог в трагедии твоего отца, скорей всего, не виноват. А во-вторых, что виноваты люди, вернее их несовершенные технологии. Боря, скажи, что такое клонирование?
– Создание точно такого же живого существа, как и прототип, из его клеточного материала.
– Хорошо. Значит, создаем оплодотворенную яйцеклетку с ДНК прототипа, помещаем ее в инкубатор и через три недели получаем клон. Затем этот клон помещаем в инкубатор доращивания и за семь месяцев получаем двадцатиоднолетнего человека, точную копию прототипа. Так?
– Так, – не совсем уверенно ответил молодой человек, чувствуя какой-то подвох в столь очевидном вопросе.
– Нет, не так! Что такое образование и рост живого существа? – азартно задал вопрос Хохлов. И тут же сам себе ответил: – Это деление клеток, создание себе подобных и построение их по определенному, хранящемуся в ДНК, плану.
– Ну правильно, – Борис никак не мог понять, куда клонит академик.
– А как физик, Боря, я хочу сказать, что абсолютной копии быть не может. В принципе быть не может. Это противоречит принципу относительности Гейзенберга. Который гласит, что нельзя одновременно абсолютно точно измерить и массу объекта, и его координаты. Нет в мире двух абсолютно одинаковых атомов. Это запрещает квантовая физика.
– Но если клетки делятся как-то не так, то возникает мутация.
– Боря, я говорю не о грубых нарушениях, а о незначительных, на квантовом уровне. Для макротел, каковым является человеческое тело, принцип относительности Гейзенберга не играет никакой роли.
– Что-то я вас не понимаю, Сергей Павлович.
– Все дело в том, что у человеческого тела есть одна, прямо-таки эфемерная субстанция, которая как раз и чувствительна к квантовым эффектам. И эта субстанция очень важна для человека. Можно сказать, что без нее и нет человека.
– Вы имеете в виду мозг, Сергей Павлович?
Академик Хохлов рассмеялся:
– Ну разве этот почти двухкилограммовый орган, способный перенести удары палкой, – улыбаясь, он дотронулся до повязки на голове, – похож на эфемерную субстанцию? Нет, Боренька, я говорю о душе, об обычной человеческой душе. Еще в двадцатом веке ученые установили, что в момент смерти человек теряет в весе. Немного, но теряет.
– Душа отлетает? – молодой человек чуть улыбнулся.
– Да, Боря, душа. Но на сегодняшний день так и не установлено, что же такое душа, чем она отличается от сознания и для чего она нужна.
– А может, душа и сознание – это одно и то же?
На несколько секунд академик задумался.
– Нет, это разные вещи. Во-первых, наши предки всегда четко разделяли эти понятия и молились именно о спасении души, а не сознания. А в интуиции нашим предкам не откажешь. Они многое не понимали, но интуитивно догадывались. Во-вторых, простой пример. Ребенок родился. Какое у него еще, к черту, сознание. Но свою индивидуальность он имеет. Любит есть то, а не это, любит эту игрушку, а не другую и так далее. Недаром люди говорят: «Ну не лежит у него к этому душа». Где-то я прочел, что душа – это оболочка для сознания, она посредник между телом и разумом. И по-моему, это правильно. Если человек – это компьютер, то тело – это «железо», сознание – программное обеспечение, ну а душа – это БИОС – встроенная программа стыковки «железа» и программного обеспечения. Если БИОС барахлит, то компьютер не работает, даже при полностью исправном «железе» и программном обеспечении.
– Вы хотите сказать, Сергей Павлович, что при клонировании неточно записывается этот самый БИОС, неточно воспроизводится душа?
– В точку, Боря. По-моему, душа – это некое информационное поле, без всякого материального воплощения, недаром патологоанатомы души в теле не обнаруживают, – ироничная улыбка, – и поле, восприимчивое к квантовым эффектам, впрочем, как и любое другое поле. Оно подчиняется квантовым законам, в том числе и принципу неопределенности Гейзенберга, с его жестким табу на абсолютные копии. Человеческая душа, Боря, неточно копируется при клонировании. Отсюда все проблемы. Происходит разбалансировка тела и сознания, причем под телом я прежде всего подразумеваю мозг. И человек сходит с ума.
– Но после клонирования люди же сначала нормальные! А потом они сходят с ума!
– Боря, сколько таких примеров – компьютер сначала нормально работает, а потом начинаются проблемы – зависает, с него «слетают» все настройки. Перепрошивают БИОС, и все становится в порядке. Так и у человека. По-видимому, происходит накопление ошибок. Поначалу сознание справляется с этим, но, когда количество ошибок достигает критической величины, происходит сбой. А в случае с твоим отцом это хрупкое равновесие между ненадежным БИОСом и телом усугубилось травмами мозга.
– Но у обыкновенных людей синдрома внезапного сумасшествия нет! Но у них же тоже душа получается размножением каких-то там клеток! – в отчаянии возразил Борис Ковзан, понимая, что, если академик Хохлов прав, его отцу уже ничто не поможет – перепрошивать души человечество еще не научилось.
– Я думаю, Боря, БИОСы настоящих людей настраивает сам Господь Бог. Как говорится, вдыхает душу в тело. Кстати, как на нашем, украинском, будет сумасшедший?
– Божевильный.
– Правильно. Боже вильный, – произнес академик раздельно. То есть вильный, свободный от Бога!
– Значит у моего отца никаких шансов?
– Не знаю, Боря. Кроме банальной фразы: «Все в руках Господних» мне на ум ничего не приходит.
Некоторое время молодой человек неподвижно сидел в кресле, склонив голову на грудь.
– Вот что я вам скажу, Сергей Павлович. Если Бог, по вашим словам, это хороший менеджер, то хороший менеджер поощряет хороших подчиненных.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Если Бог предупредил об опасности, угрожающей Штатам, значит, он хочет их спасти.
– Ты хочешь спасти Соединенные Штаты Америки? Предотвратить извержение супервулкана?
– Да.
– Как?
Ковзан посмотрел академику в глаза, затем медленно произнес:
– Не знаю… Но я спасу. – Затем после паузы: – И пусть тогда всемогущий Бог спасет моего отца.
– Выдвигать Богу какие-то условия… – академик не договорил и лишь покачал головой.
Нью-Йорк. Авиасалон «Фаворит».
13.10 по местному времени.
Двери бесшумно распахнулись, впуская в кондиционированный рай очередного посетителя. Высокий молодой человек в элегантном светло-бежевом костюме, красиво оттеняющем смуглость его кожи, уверенно направился к столу менеджера по продажам.
– Доброе утро, сэр, – клерк, наметанным взглядом определивший серьезного покупателя, поспешно вышел из-за стола и направился к вошедшему молодому мужчине.
– Добрый день. Вот решил приобрести у вас себе воздушного друга. Зачем ползать внизу, если можно парить в небе? – Белоснежная улыбка еще красивей смотрелась на смуглом молодом лице.
– Совершенно верно, сэр! Поднимаясь в небо, видя, как расширяется мир, чувствуешь себя уже совершенно по-другому.
– Ближе к Богу.
– И снова в точку. И какого воздушного друга вы себе хотите, сэр?
– А что вы можете мне порекомендовать?
– Вам для дальних полетов? Или чтобы покатать любимую девушку над городом? – служащий салона улыбнулся.
– Скорее первое. И потом, думаю, что и на более тяжелом вертолете девушка не откажется прогуляться со мной к облакам.
– Сэр, я думаю, что во втором случае она даже сделает это с большим удовольствием. Вы же знаете, девушки всегда предпочитают крупные размеры: высоких мужчин, большие машины, большие дома… ну и все остальное.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза и расхохотались.
– Ну и что у вас есть из крупного?
Лицо менеджера вмиг стало серьезным.
– Пройдемте, сэр, в наш выставочный павильон, – и он жестом руки пригласил потенциального покупателя в лифт.
Через минуту двое мужчин уже были на крыше здания.
– Вот весьма неплохая двухместная машина, фирмы «Еврокоптер», – служащий «Фаворита» подошел к красочно раскрашенной в голубые, белые и красные краски винтокрылой машине. – Дальность полета шестьсот километров, максимальная скорость триста пятьдесят километров в час. Ну и, естественно, все, что полагается для таких машин: автопилот, автоматическая спутниковая навигационная система, система спасения пилота и пассажира. И довольно низкая для такого класса машин стоимость – всего четыре миллиона долларов.
Смуглолицый молодой человек несколько секунд молча рассматривал стоящий перед ним вертолет и наконец вынес свой вердикт:
– Что-то не нравится. Какой-то он хлипкий, как и все европейское.
– Что ж, сэр. Прошу посмотреть на вот это небесное чудо, – двое мужчин подошли к следующему вертолету. – «Сикорски-98Н». Дальность полета восемьсот километров, максимальная скорость четыреста километров в час. Система управления полностью электродистанционная, с трехкратным резервированием. Имеется цифровая система диагностики и локализации неисправностей электронного оборудования. Весьма экономная двигательная установка. Цена у него, естественно, повыше, пять с половиной миллионов долларов, но этот вертолет стоит таких денег.
– А это что за страшилище у вас, – молодой человек, никак не высказав своего отношения ко второму вертолету, быстрым шагом подошел к следующей винтокрылой машине.
– Это, сэр, «Ми-65».
– Русичей?
– Да. Конечно, дизайн у нее не очень, да и топлива многовато расходует…
– Но зато надежная. Правильно? – перебил менеджера его собеседник.
Уловив в голосе посетителя нотки одобрения, профессиональный продавец мгновенно переориентировался:
– О, да. Это у русичей не отнять. Машины они делают надежные. Так что, если вам нужна надежность, этот вертолет именно то, что вы ищете. И всего за пять миллионов.
– Какая у него скорость?
– Четыреста километров в час. Дальность – шестьсот пятьдесят. Желаете сделать ознакомительный полет?
– Желаю.
«Ми-65» легко взмыл в небо и быстро стал набирать высоту.
– Я смотрю, у него хороший запас мощности?
– Я бы сказал, даже чересчур. Русичи поставили для него движок от сходного военного вертолета. Но тот значительно тяжелее – броневая защита, вооружение, специальная радиоэлектроника. Поэтому эта стрекоза получилась довольно резвой.
– А как насчет маневренности?
Вместо ответа менеджер авиасалона молча заложил крутой левый вираж, переходящий в крутую горку.
– Отличная машина! Я беру.
– В кредит, сэр, или сразу заплатите?
– Сразу. И доставьте ее в мой загородный дом в Вайоминге, около Мэдисона.
– О, вы живете в живописном месте. Там действительно есть что посмотреть с высоты птичьего полета. Да и передвигаться там удобней именно вертолетом
– Вот я тоже так подумал. И как только купил себе дом, сразу же решил приобрести вертолет.
– Вы совершенно правильно сделали, сэр!
– Сколько будет стоить доставка туда вертолета?
– Доставка в любую точку страны у нас бесплатно, сэр.
– С вами приятно иметь дело!
Тайвань. Международный аэропорт имени Чан-Кайши.
21.20 по местному времени.
Огромные колеса «China-200» с силой вдавили бетон международного аэропорта имени Чан-Кайши. Воздушный гигант покатился, постепенно замедляя скорость к концу взлетно-посадочной полосы. Подходил к завершению первый этап операции под кодовым названием «Удар орла».
* * *
– Стив, между прочим, то, куда ты так аристократично-задумчиво стряхиваешь пепел со своей двухдолларовой сигареты, называется чашкой для кофе. Уточняю, моей чашкой для кофе.
– Ох, извини, Боб, задумался, – молодой человек в светло-синих джинсах и в цветастой рубахе с расстегнутым воротником вздрогнул и поспешно отдернул руку с сигаретой от стола.
– Стив, с тобой все в порядке? Уже несколько дней у тебя вид человека, обдумывающего способ самоубийства или теорию единого поля. Что, впрочем, почти одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Через час, когда уже в иллюминаторах скользнувшего над тайваньским проливом «China-200» блеснет шпиль полукилометровой башни жилого дома «Тайбей-101», чуть успокоившийся Ньян Вей тихо заснет. Заснет, чтобы никогда уже не проснуться. «Ничего страшного».
При его вскрытии будет обнаружен обширный инфаркт миокарда – покойного слишком взволновала высылка его цирка из Китая.
Третье бюро – операции в Гонконге, Макао и Тайване – министерства государственной безопасности Китая в сказки не играло.
Шестьдесят километров от Киева.
Объект «Ясный» Службы безопасности Украины.
20.10 по местному времени.
– И что же вы поняли, Сергей Павлович? – через паузу сразу осевшим голосом тихо спросил Борис.
– Во-первых, то, что Бог в трагедии твоего отца, скорей всего, не виноват. А во-вторых, что виноваты люди, вернее их несовершенные технологии. Боря, скажи, что такое клонирование?
– Создание точно такого же живого существа, как и прототип, из его клеточного материала.
– Хорошо. Значит, создаем оплодотворенную яйцеклетку с ДНК прототипа, помещаем ее в инкубатор и через три недели получаем клон. Затем этот клон помещаем в инкубатор доращивания и за семь месяцев получаем двадцатиоднолетнего человека, точную копию прототипа. Так?
– Так, – не совсем уверенно ответил молодой человек, чувствуя какой-то подвох в столь очевидном вопросе.
– Нет, не так! Что такое образование и рост живого существа? – азартно задал вопрос Хохлов. И тут же сам себе ответил: – Это деление клеток, создание себе подобных и построение их по определенному, хранящемуся в ДНК, плану.
– Ну правильно, – Борис никак не мог понять, куда клонит академик.
– А как физик, Боря, я хочу сказать, что абсолютной копии быть не может. В принципе быть не может. Это противоречит принципу относительности Гейзенберга. Который гласит, что нельзя одновременно абсолютно точно измерить и массу объекта, и его координаты. Нет в мире двух абсолютно одинаковых атомов. Это запрещает квантовая физика.
– Но если клетки делятся как-то не так, то возникает мутация.
– Боря, я говорю не о грубых нарушениях, а о незначительных, на квантовом уровне. Для макротел, каковым является человеческое тело, принцип относительности Гейзенберга не играет никакой роли.
– Что-то я вас не понимаю, Сергей Павлович.
– Все дело в том, что у человеческого тела есть одна, прямо-таки эфемерная субстанция, которая как раз и чувствительна к квантовым эффектам. И эта субстанция очень важна для человека. Можно сказать, что без нее и нет человека.
– Вы имеете в виду мозг, Сергей Павлович?
Академик Хохлов рассмеялся:
– Ну разве этот почти двухкилограммовый орган, способный перенести удары палкой, – улыбаясь, он дотронулся до повязки на голове, – похож на эфемерную субстанцию? Нет, Боренька, я говорю о душе, об обычной человеческой душе. Еще в двадцатом веке ученые установили, что в момент смерти человек теряет в весе. Немного, но теряет.
– Душа отлетает? – молодой человек чуть улыбнулся.
– Да, Боря, душа. Но на сегодняшний день так и не установлено, что же такое душа, чем она отличается от сознания и для чего она нужна.
– А может, душа и сознание – это одно и то же?
На несколько секунд академик задумался.
– Нет, это разные вещи. Во-первых, наши предки всегда четко разделяли эти понятия и молились именно о спасении души, а не сознания. А в интуиции нашим предкам не откажешь. Они многое не понимали, но интуитивно догадывались. Во-вторых, простой пример. Ребенок родился. Какое у него еще, к черту, сознание. Но свою индивидуальность он имеет. Любит есть то, а не это, любит эту игрушку, а не другую и так далее. Недаром люди говорят: «Ну не лежит у него к этому душа». Где-то я прочел, что душа – это оболочка для сознания, она посредник между телом и разумом. И по-моему, это правильно. Если человек – это компьютер, то тело – это «железо», сознание – программное обеспечение, ну а душа – это БИОС – встроенная программа стыковки «железа» и программного обеспечения. Если БИОС барахлит, то компьютер не работает, даже при полностью исправном «железе» и программном обеспечении.
– Вы хотите сказать, Сергей Павлович, что при клонировании неточно записывается этот самый БИОС, неточно воспроизводится душа?
– В точку, Боря. По-моему, душа – это некое информационное поле, без всякого материального воплощения, недаром патологоанатомы души в теле не обнаруживают, – ироничная улыбка, – и поле, восприимчивое к квантовым эффектам, впрочем, как и любое другое поле. Оно подчиняется квантовым законам, в том числе и принципу неопределенности Гейзенберга, с его жестким табу на абсолютные копии. Человеческая душа, Боря, неточно копируется при клонировании. Отсюда все проблемы. Происходит разбалансировка тела и сознания, причем под телом я прежде всего подразумеваю мозг. И человек сходит с ума.
– Но после клонирования люди же сначала нормальные! А потом они сходят с ума!
– Боря, сколько таких примеров – компьютер сначала нормально работает, а потом начинаются проблемы – зависает, с него «слетают» все настройки. Перепрошивают БИОС, и все становится в порядке. Так и у человека. По-видимому, происходит накопление ошибок. Поначалу сознание справляется с этим, но, когда количество ошибок достигает критической величины, происходит сбой. А в случае с твоим отцом это хрупкое равновесие между ненадежным БИОСом и телом усугубилось травмами мозга.
– Но у обыкновенных людей синдрома внезапного сумасшествия нет! Но у них же тоже душа получается размножением каких-то там клеток! – в отчаянии возразил Борис Ковзан, понимая, что, если академик Хохлов прав, его отцу уже ничто не поможет – перепрошивать души человечество еще не научилось.
– Я думаю, Боря, БИОСы настоящих людей настраивает сам Господь Бог. Как говорится, вдыхает душу в тело. Кстати, как на нашем, украинском, будет сумасшедший?
– Божевильный.
– Правильно. Боже вильный, – произнес академик раздельно. То есть вильный, свободный от Бога!
– Значит у моего отца никаких шансов?
– Не знаю, Боря. Кроме банальной фразы: «Все в руках Господних» мне на ум ничего не приходит.
Некоторое время молодой человек неподвижно сидел в кресле, склонив голову на грудь.
– Вот что я вам скажу, Сергей Павлович. Если Бог, по вашим словам, это хороший менеджер, то хороший менеджер поощряет хороших подчиненных.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Если Бог предупредил об опасности, угрожающей Штатам, значит, он хочет их спасти.
– Ты хочешь спасти Соединенные Штаты Америки? Предотвратить извержение супервулкана?
– Да.
– Как?
Ковзан посмотрел академику в глаза, затем медленно произнес:
– Не знаю… Но я спасу. – Затем после паузы: – И пусть тогда всемогущий Бог спасет моего отца.
– Выдвигать Богу какие-то условия… – академик не договорил и лишь покачал головой.
Нью-Йорк. Авиасалон «Фаворит».
13.10 по местному времени.
Двери бесшумно распахнулись, впуская в кондиционированный рай очередного посетителя. Высокий молодой человек в элегантном светло-бежевом костюме, красиво оттеняющем смуглость его кожи, уверенно направился к столу менеджера по продажам.
– Доброе утро, сэр, – клерк, наметанным взглядом определивший серьезного покупателя, поспешно вышел из-за стола и направился к вошедшему молодому мужчине.
– Добрый день. Вот решил приобрести у вас себе воздушного друга. Зачем ползать внизу, если можно парить в небе? – Белоснежная улыбка еще красивей смотрелась на смуглом молодом лице.
– Совершенно верно, сэр! Поднимаясь в небо, видя, как расширяется мир, чувствуешь себя уже совершенно по-другому.
– Ближе к Богу.
– И снова в точку. И какого воздушного друга вы себе хотите, сэр?
– А что вы можете мне порекомендовать?
– Вам для дальних полетов? Или чтобы покатать любимую девушку над городом? – служащий салона улыбнулся.
– Скорее первое. И потом, думаю, что и на более тяжелом вертолете девушка не откажется прогуляться со мной к облакам.
– Сэр, я думаю, что во втором случае она даже сделает это с большим удовольствием. Вы же знаете, девушки всегда предпочитают крупные размеры: высоких мужчин, большие машины, большие дома… ну и все остальное.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза и расхохотались.
– Ну и что у вас есть из крупного?
Лицо менеджера вмиг стало серьезным.
– Пройдемте, сэр, в наш выставочный павильон, – и он жестом руки пригласил потенциального покупателя в лифт.
Через минуту двое мужчин уже были на крыше здания.
– Вот весьма неплохая двухместная машина, фирмы «Еврокоптер», – служащий «Фаворита» подошел к красочно раскрашенной в голубые, белые и красные краски винтокрылой машине. – Дальность полета шестьсот километров, максимальная скорость триста пятьдесят километров в час. Ну и, естественно, все, что полагается для таких машин: автопилот, автоматическая спутниковая навигационная система, система спасения пилота и пассажира. И довольно низкая для такого класса машин стоимость – всего четыре миллиона долларов.
Смуглолицый молодой человек несколько секунд молча рассматривал стоящий перед ним вертолет и наконец вынес свой вердикт:
– Что-то не нравится. Какой-то он хлипкий, как и все европейское.
– Что ж, сэр. Прошу посмотреть на вот это небесное чудо, – двое мужчин подошли к следующему вертолету. – «Сикорски-98Н». Дальность полета восемьсот километров, максимальная скорость четыреста километров в час. Система управления полностью электродистанционная, с трехкратным резервированием. Имеется цифровая система диагностики и локализации неисправностей электронного оборудования. Весьма экономная двигательная установка. Цена у него, естественно, повыше, пять с половиной миллионов долларов, но этот вертолет стоит таких денег.
– А это что за страшилище у вас, – молодой человек, никак не высказав своего отношения ко второму вертолету, быстрым шагом подошел к следующей винтокрылой машине.
– Это, сэр, «Ми-65».
– Русичей?
– Да. Конечно, дизайн у нее не очень, да и топлива многовато расходует…
– Но зато надежная. Правильно? – перебил менеджера его собеседник.
Уловив в голосе посетителя нотки одобрения, профессиональный продавец мгновенно переориентировался:
– О, да. Это у русичей не отнять. Машины они делают надежные. Так что, если вам нужна надежность, этот вертолет именно то, что вы ищете. И всего за пять миллионов.
– Какая у него скорость?
– Четыреста километров в час. Дальность – шестьсот пятьдесят. Желаете сделать ознакомительный полет?
– Желаю.
«Ми-65» легко взмыл в небо и быстро стал набирать высоту.
– Я смотрю, у него хороший запас мощности?
– Я бы сказал, даже чересчур. Русичи поставили для него движок от сходного военного вертолета. Но тот значительно тяжелее – броневая защита, вооружение, специальная радиоэлектроника. Поэтому эта стрекоза получилась довольно резвой.
– А как насчет маневренности?
Вместо ответа менеджер авиасалона молча заложил крутой левый вираж, переходящий в крутую горку.
– Отличная машина! Я беру.
– В кредит, сэр, или сразу заплатите?
– Сразу. И доставьте ее в мой загородный дом в Вайоминге, около Мэдисона.
– О, вы живете в живописном месте. Там действительно есть что посмотреть с высоты птичьего полета. Да и передвигаться там удобней именно вертолетом
– Вот я тоже так подумал. И как только купил себе дом, сразу же решил приобрести вертолет.
– Вы совершенно правильно сделали, сэр!
– Сколько будет стоить доставка туда вертолета?
– Доставка в любую точку страны у нас бесплатно, сэр.
– С вами приятно иметь дело!
Тайвань. Международный аэропорт имени Чан-Кайши.
21.20 по местному времени.
Огромные колеса «China-200» с силой вдавили бетон международного аэропорта имени Чан-Кайши. Воздушный гигант покатился, постепенно замедляя скорость к концу взлетно-посадочной полосы. Подходил к завершению первый этап операции под кодовым названием «Удар орла».
* * *
– Стив, между прочим, то, куда ты так аристократично-задумчиво стряхиваешь пепел со своей двухдолларовой сигареты, называется чашкой для кофе. Уточняю, моей чашкой для кофе.
– Ох, извини, Боб, задумался, – молодой человек в светло-синих джинсах и в цветастой рубахе с расстегнутым воротником вздрогнул и поспешно отдернул руку с сигаретой от стола.
– Стив, с тобой все в порядке? Уже несколько дней у тебя вид человека, обдумывающего способ самоубийства или теорию единого поля. Что, впрочем, почти одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50