Спутник КНР «Путь к победе-1».
09.00 по СЕВ.
Голубая красавица планета неспешно проплывала внизу. Словно Венера, рожденная из пены, планета была окутана белыми облаками, сквозь которые проглядывало роскошное тело. Восходящее Солнце озорно просвечивало белые одежды красавицы, проявляя скрытые подробности под ними. Сейчас лучи лукавого владыки десяти планет беззастенчиво высвечивали гладкую голубую поверхность – под облаками находилась Атлантика.
В ста пятидесяти километрах над нею, чуждая этой космической красоте, парила громадная рукотворная птица, вольготно, на десятки метров раскинув свои крылья – панели солнечных батарей. Те же лучи Солнца, без усилий раздевающие голубую красавицу, бессильно отражались от титанового корпуса космической птахи. И от этой энергии, беспомощно бушующей перед серебристо-серой поверхностью, казалось, еще красивей блестел ярко-красный прямоугольник с пятью золотистыми звездами – гнездо, откуда вылетел этот огромный космический альбатрос, находилось в Китае, а точнее в Чанчэнцзе – китайском космодроме. И в реестре космических спутников Министерства обороны КНР эта циклопическая титановая махина имела гордое название «Путь к победе-1».
В глубине спутника кварцевый кристалл за тысячную долю секунды совершил очередное свое колебание. Бесстрастно наблюдающий за ним бортовой компьютер мгновенно преобразовал его в необходимый электрический импульс – девять ноль-ноль по среднеевропейскому времени. И тут же в одной из миллионов логических ячеек компьютера ноль поменялся на единицу, и в мгновение замкнулась нужная электрическая цепь. Включилось реле, передавая электрический ток на тонкую металлическую нить. Та, не выдержав лавины устремившихся по ней электронов, в доли секунды испарилась, передавая энергию пороху. Сработал пирозаряд, и раскаленные газы вышибли мембрану в огромном баллоне, занимавшем практически все пространство спутника. Газ с шипением устремился в открытый космос.
Эксперимент под кодовым названием «Путь к победе» входил завершающую стадию.
Киев. Центральная клиническая больница.
Отделение нейрохирургии.
10.15 по местному времени.
Двери стремительно распахнулись, пропуская тележку с лежащим на ней мужчиной.
– Быстрее на стол! У него две минуты клиническая смерть!
Несколько пар рук быстро и умело переложили человека с тележки на операционный стол. Маленьким солнцем вспыхнула бестеневая лампа. С легким жужжанием из ниши в изголовье стола на штанге выдвинулся колпак, опутанный проводами. Около головы мужчины он на мгновение замер, словно примериваясь, затем плавно надвинулся на голову, полностью скрывая ее в себе. На мониторе стоящего рядом компьютера сразу же появились несколько извилистых линий, отображающих деятельность мозга. Под ними, словно подводя итог, светилась прямая линия – биение сердца отсутствовало.
Несколько людей в светло-зеленых халатах обступили операционный стол. Один застыл около пульта управления, находящегося в метре от стола.
– Подсоединить дифибрилятор! – отдал команду старший хирург.
– Подсоединен!
– Разряд!
Электрический ток хлестнул по замершему сердцу, заставляя его судорожно сжаться. На прямой линии на мониторе вверх взметнулся пик и тут же опал.
– Разряд!
И вновь сердце съежилось от удара током, и вновь небольшой, быстро исчезающий всплеск жизни.
– Ничего не получится. С мозга не поступает задающий ритм на сердце. Включить сканер!
Тотчас на мониторе в зеленоватом свечении возникло изображение мозга лежащего на столе человека. Секундное раздумье электроники – перетасованы миллиарды единиц и нолей – и на мониторе вспыхнули красные кляксы – поврежденные участки мозга. Еще две минуты работы, и электронный мозг «продумал», как спасать своего старшего брата по разуму. На мониторе вспыхнуло: «Система к операции готова. Вероятность благоприятного исхода пятьдесят процентов». Человеческий палец поспешно нажал зеленую кнопку, разрешая умной машине спасать человека.
Колпак, надвинутый на голову мужчине, слегка завибрировал. Внутри его несколько игл, тоньше человеческого волоса, руководимые компьютером, своими остриями нацелились на необходимые точки черепа.
Сверившись еще раз с составленной им картой мозга, компьютер отдал следующую команду. Тотчас из отверстий игл под огромным давлением ударила струя антисептически-обезболивающего раствора, которая легко прошила костную ткань черепа. И тут же в образовавшиеся отверстия медленно стали вдвигаться иголки.
На пульте управления тревожным красным светом забилась сигнальная лампочка.
– Шесть минут клинической смерти! Начинается биологический распад тканей!
– Включить пары жидкого гелия!
– Это опасно! Мы можем…
– Выполнять!!
Поспешный щелчок тумблера, и на бесповоротно погибающий мозг обрушилась мощная волна холода, «замораживая» его на краю бездонной пропасти, называемой биологической смертью.
Вашингтон. Отель «CARLYLESUITES».
17.15 по местному времени.
На черной коробке передатчика вспыхнул красный огонёк светодиода и коротко пискнул сигнал – спутник системы «Глаз орла» зафиксировал подлет к госпиталю вертолета. Молодой человек, не отводя глаз от экрана ноутбука, сделал несколько энергичных движений пальцами, разминая их. Спустя минуту после подачи сигнала на экран откуда-то сверху медленно вползло черное насекомое – транспортный вертолет ВВС США «СН-87 Чинук» совершал посадку на крышу госпиталя. Мужчина прильнул к винтовке, правый глаз комфортно расположился напротив оптико-электронного прицела, указательный палец дотронулся до спускового крючка. Перекрестие прицела плавно надвинулось на люк вертолета.
Там же. Госпиталь при университете
имени Джорджа Вашингтона.
17.15 по местному времени.
Легкое вибрирование корпуса вертолета почему-то раздражало. Почему-то раздражали и люди, сидящие рядом с ним. Все эти их бронежилеты, шлемы, автоматы казались нарочитыми, призванными произвести на него впечатление, показать, как тщательно организована его защита.
«Лучше бы так заботились о Хью. А то проворонили, а теперь герои – автоматы, бронежилеты, шлемы, – Борис Ковзан закрыл глаза и запрокинул голову на спинку сиденья. Перед глазами встала «картинка»: изможденное лицо Хью с пластырем вместо правого глаза, жгут проводов, тянущийся с его головы, его хриплый шепот: «Боря, ты должен спасти Америку». А может, я просто не хочу лететь к Хью, и поэтому меня все раздражает? Не хочу лишний раз услышать, что я остался один носителем какой-то сверхважной информации, что от меня все зависит и что я должен спасать целую страну. Хорошо, что не весь мир… Подожди, еще не вечер, и последний звонок еще не прозвенел. Какой, к черту, звонок?»
Борис почувствовал, что его кто-то настойчиво теребит за руку. Он открыл глаза, и реальность с шумом ворвалась в мозг. В салоне вертолета звенел звонок, и командир отряда сопровождения, трогая его за руку, кричал, кивая головой на дверь:
– Prepare.
Около двери уже стояли коммандос и, махая ему руками, весело орали:
– Rusich, come to us.
Командир отряда легонько потянул его за руку:
– Have gone.
Неожиданно для себя Борис резко отдернул руку и, вскочив на ноги, крикнул:
– Знаю.
В салоне мгновенно воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь гулом работающих двигателей.
«Черт, что я делаю», – столкнувшись с недоуменным взглядом американца, Борис поспешно отвел глаза и нахлобучил на голову шлем.
Приземление – легкий толчок в какой-то мере замяло создавшееся неловкое положение.
Короткое «Forward», и живая крепость, готовая в любое мгновение огрызнуться огнем, выпрыгнула из вертолета и через несколько секунд нырнула в открытые двери, ведущие с крыши.
Второе посещение Хью Брэдлоу закончилось как и первое – американец ничего не помнил и не мог дать Борису хоть какой-то зацепки на ту информацию, которая неподъемным грузом лежала в головах Бориса и Хью.
«Прежде всего надо сказать американцам, чтобы те его успокоили. В таком состоянии он интерьер собственного туалета не вспомнит, не говоря уже об информации из черной дыры», – русич быстрым шагом, в окружении американцев, приближался к больничному лифту.
«Надо бы извиниться перед американцами. Нормальные ребята, профессионалы, тщательно выполняющие свое дело. А я ни с того ни с сего так себя с ними повел. Нет, надо обязательно извиниться». В лицо брызнула синева неба – маленький отряд приближался к выходу на крышу.
Там же. Отель «CARLYLESUITES».
17.16 по местному времени.
Выскочившие из вертолета люди в черном так внешне были похожи друг на друга и так быстро исчезли из поля зрения, что находящийся от них в трех километрах снайпер лишь в последний миг понял, где была цель. Но дверь на крышу уже захлопнулась, и среднего роста человек, все время располагавшийся в центре живого кольца, уже был недосягаем.
«Motherfucker, – изготовившийся к стрельбе человек выругался про себя, – ну ничего, ребята, вы еще должны вернуться в вертолет».
Потянулись томительные минуты ожидания. Привычные к такой работе мужские руки уверенно держали винтовку. Приклад надежно упирался в правое плечо. И ни единого движения, ни малейшего подрагивания тела. Даже сердце и то, казалось, с осторожностью проталкивает кровь по телу, боясь нарушить его каменную неподвижность.
За тридцать пять лет своей жизни Джордж Кэмпбелл суммарно, наверное, уже с месяц пребывал в таком статуеподобном состоянии. Такое время на свой личный «спидометр» он начал накручивать еще с детства. Сначала мальчишкой в тире, где он с удовольствием расстреливал из пневматической винтовки металлических зверюшек, бессмысленно таращивших на него глаза. Затем подростком в клубе, когда уже из мелкокалиберной винтовки он дырявил бумажные черные, не имеющие лиц, силуэты. Метко стрелять у Кэмпбелла было от Бога, вернее, как потом оказалось, от дьявола. Для него не были абстракцией слова его первого наставника: «Джордж, когда ты целишься, винтовка должна стать продолжением твоих рук, и этими своими „руками" ты должен дотянуться до мишени. Тогда не промахнешься – ведь это уже будет выстрел в упор». Он с легкостью овладел техникой дыхания для выстрела. И если по теории требовалось уметь без напряжения задерживать дыхание на двенадцать-пятнадцать секунд, то для него этот промежуток времени составлял две минуты. Спусковой курок он нажимал так плавно, что, когда он отрабатывал этот навык на тренажере, специальная аппаратура вообще не зафиксировала никаких колебаний ствола. Естественно, они были, но меньше, чем чувствительность этой сверхчувствительной электроники.
Он с легкостью победил на нескольких соревнованиях и, в конце концов, сначала стал победителем юниорского чемпионата Соединенных Штатов Америки, а затем и чемпионом мира среди юниоров. А спустя две недели после этой победы, когда он нежился на солнышке на одном из гавайских пляжей, к нему подошел незнакомый мужчина. Мельком взглянув на тысячедолларовую «омегу» на своей руке, он предложил юному Джорджу с ветерком прокатиться на «ягуаре», а заодно и потолковать о серьезных вещах. Так на ярко-красном трехсот сильном «ягуаре» Джордж Кэмпбелл «въехал» в специальный тренировочный центр ЦРУ, больше известный как «Ферма ЦРУ».
Тут его навыки метко стрелять развили. На первом занятии по снайперскому делу инструктор ЦРУ, перед группой новичков, чеканя каждое слово, сказал: «Прежде чем вы возьмете в руки боевую снайперскую винтовку, я хочу, чтобы вы уяснили следующее. Снайпер – это охотник. Охотник за человеком – самым опасным из живых существ. И не просто человеком, а противником. И как у всякого охотника, задача у снайпера одна – убить. Убить человека. Снайпер – это длинный нож в сердце противника. А теперь, кто с этим не согласен? Кто не согласен убивать незнакомых для него людей, ничего не сделавших лично ему плохого, тот должен сейчас встать и уйти».
Из группы, где находился Кэмпбелл, не ушел никто. За год на «ферме» у него развили природный дар нечеловеческого терпения, позволяющий лежать несколько часов в грязи под проливным дождем и поражать цель, на мгновение мелькнувшую в линзах оптического прицела. Научили сливаться с окружающей средой так, что противнику казалось, что он приходит из пустоты, убивает и вновь исчезает в пустоту. Словом, его научили метко стрелять по живым людям, научили убивать их издалека.
После года учебы Кэмпбелла зачислили в Special Operations Group – специальную оперативную группу ЦРУ. Первого человека бывший чемпион мира среди юниоров убил через полгода. Это было в Италии. Человека звали Омар аль-Хуссейни. Он был лидер самой крупной политической партии Италии «Исламское движение за процветание» и имел большие шансы стать премьер-министром страны. В госдепе США посчитали, что исламское процветание в Италии для США не нужно, хватит Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
09.00 по СЕВ.
Голубая красавица планета неспешно проплывала внизу. Словно Венера, рожденная из пены, планета была окутана белыми облаками, сквозь которые проглядывало роскошное тело. Восходящее Солнце озорно просвечивало белые одежды красавицы, проявляя скрытые подробности под ними. Сейчас лучи лукавого владыки десяти планет беззастенчиво высвечивали гладкую голубую поверхность – под облаками находилась Атлантика.
В ста пятидесяти километрах над нею, чуждая этой космической красоте, парила громадная рукотворная птица, вольготно, на десятки метров раскинув свои крылья – панели солнечных батарей. Те же лучи Солнца, без усилий раздевающие голубую красавицу, бессильно отражались от титанового корпуса космической птахи. И от этой энергии, беспомощно бушующей перед серебристо-серой поверхностью, казалось, еще красивей блестел ярко-красный прямоугольник с пятью золотистыми звездами – гнездо, откуда вылетел этот огромный космический альбатрос, находилось в Китае, а точнее в Чанчэнцзе – китайском космодроме. И в реестре космических спутников Министерства обороны КНР эта циклопическая титановая махина имела гордое название «Путь к победе-1».
В глубине спутника кварцевый кристалл за тысячную долю секунды совершил очередное свое колебание. Бесстрастно наблюдающий за ним бортовой компьютер мгновенно преобразовал его в необходимый электрический импульс – девять ноль-ноль по среднеевропейскому времени. И тут же в одной из миллионов логических ячеек компьютера ноль поменялся на единицу, и в мгновение замкнулась нужная электрическая цепь. Включилось реле, передавая электрический ток на тонкую металлическую нить. Та, не выдержав лавины устремившихся по ней электронов, в доли секунды испарилась, передавая энергию пороху. Сработал пирозаряд, и раскаленные газы вышибли мембрану в огромном баллоне, занимавшем практически все пространство спутника. Газ с шипением устремился в открытый космос.
Эксперимент под кодовым названием «Путь к победе» входил завершающую стадию.
Киев. Центральная клиническая больница.
Отделение нейрохирургии.
10.15 по местному времени.
Двери стремительно распахнулись, пропуская тележку с лежащим на ней мужчиной.
– Быстрее на стол! У него две минуты клиническая смерть!
Несколько пар рук быстро и умело переложили человека с тележки на операционный стол. Маленьким солнцем вспыхнула бестеневая лампа. С легким жужжанием из ниши в изголовье стола на штанге выдвинулся колпак, опутанный проводами. Около головы мужчины он на мгновение замер, словно примериваясь, затем плавно надвинулся на голову, полностью скрывая ее в себе. На мониторе стоящего рядом компьютера сразу же появились несколько извилистых линий, отображающих деятельность мозга. Под ними, словно подводя итог, светилась прямая линия – биение сердца отсутствовало.
Несколько людей в светло-зеленых халатах обступили операционный стол. Один застыл около пульта управления, находящегося в метре от стола.
– Подсоединить дифибрилятор! – отдал команду старший хирург.
– Подсоединен!
– Разряд!
Электрический ток хлестнул по замершему сердцу, заставляя его судорожно сжаться. На прямой линии на мониторе вверх взметнулся пик и тут же опал.
– Разряд!
И вновь сердце съежилось от удара током, и вновь небольшой, быстро исчезающий всплеск жизни.
– Ничего не получится. С мозга не поступает задающий ритм на сердце. Включить сканер!
Тотчас на мониторе в зеленоватом свечении возникло изображение мозга лежащего на столе человека. Секундное раздумье электроники – перетасованы миллиарды единиц и нолей – и на мониторе вспыхнули красные кляксы – поврежденные участки мозга. Еще две минуты работы, и электронный мозг «продумал», как спасать своего старшего брата по разуму. На мониторе вспыхнуло: «Система к операции готова. Вероятность благоприятного исхода пятьдесят процентов». Человеческий палец поспешно нажал зеленую кнопку, разрешая умной машине спасать человека.
Колпак, надвинутый на голову мужчине, слегка завибрировал. Внутри его несколько игл, тоньше человеческого волоса, руководимые компьютером, своими остриями нацелились на необходимые точки черепа.
Сверившись еще раз с составленной им картой мозга, компьютер отдал следующую команду. Тотчас из отверстий игл под огромным давлением ударила струя антисептически-обезболивающего раствора, которая легко прошила костную ткань черепа. И тут же в образовавшиеся отверстия медленно стали вдвигаться иголки.
На пульте управления тревожным красным светом забилась сигнальная лампочка.
– Шесть минут клинической смерти! Начинается биологический распад тканей!
– Включить пары жидкого гелия!
– Это опасно! Мы можем…
– Выполнять!!
Поспешный щелчок тумблера, и на бесповоротно погибающий мозг обрушилась мощная волна холода, «замораживая» его на краю бездонной пропасти, называемой биологической смертью.
Вашингтон. Отель «CARLYLESUITES».
17.15 по местному времени.
На черной коробке передатчика вспыхнул красный огонёк светодиода и коротко пискнул сигнал – спутник системы «Глаз орла» зафиксировал подлет к госпиталю вертолета. Молодой человек, не отводя глаз от экрана ноутбука, сделал несколько энергичных движений пальцами, разминая их. Спустя минуту после подачи сигнала на экран откуда-то сверху медленно вползло черное насекомое – транспортный вертолет ВВС США «СН-87 Чинук» совершал посадку на крышу госпиталя. Мужчина прильнул к винтовке, правый глаз комфортно расположился напротив оптико-электронного прицела, указательный палец дотронулся до спускового крючка. Перекрестие прицела плавно надвинулось на люк вертолета.
Там же. Госпиталь при университете
имени Джорджа Вашингтона.
17.15 по местному времени.
Легкое вибрирование корпуса вертолета почему-то раздражало. Почему-то раздражали и люди, сидящие рядом с ним. Все эти их бронежилеты, шлемы, автоматы казались нарочитыми, призванными произвести на него впечатление, показать, как тщательно организована его защита.
«Лучше бы так заботились о Хью. А то проворонили, а теперь герои – автоматы, бронежилеты, шлемы, – Борис Ковзан закрыл глаза и запрокинул голову на спинку сиденья. Перед глазами встала «картинка»: изможденное лицо Хью с пластырем вместо правого глаза, жгут проводов, тянущийся с его головы, его хриплый шепот: «Боря, ты должен спасти Америку». А может, я просто не хочу лететь к Хью, и поэтому меня все раздражает? Не хочу лишний раз услышать, что я остался один носителем какой-то сверхважной информации, что от меня все зависит и что я должен спасать целую страну. Хорошо, что не весь мир… Подожди, еще не вечер, и последний звонок еще не прозвенел. Какой, к черту, звонок?»
Борис почувствовал, что его кто-то настойчиво теребит за руку. Он открыл глаза, и реальность с шумом ворвалась в мозг. В салоне вертолета звенел звонок, и командир отряда сопровождения, трогая его за руку, кричал, кивая головой на дверь:
– Prepare.
Около двери уже стояли коммандос и, махая ему руками, весело орали:
– Rusich, come to us.
Командир отряда легонько потянул его за руку:
– Have gone.
Неожиданно для себя Борис резко отдернул руку и, вскочив на ноги, крикнул:
– Знаю.
В салоне мгновенно воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь гулом работающих двигателей.
«Черт, что я делаю», – столкнувшись с недоуменным взглядом американца, Борис поспешно отвел глаза и нахлобучил на голову шлем.
Приземление – легкий толчок в какой-то мере замяло создавшееся неловкое положение.
Короткое «Forward», и живая крепость, готовая в любое мгновение огрызнуться огнем, выпрыгнула из вертолета и через несколько секунд нырнула в открытые двери, ведущие с крыши.
Второе посещение Хью Брэдлоу закончилось как и первое – американец ничего не помнил и не мог дать Борису хоть какой-то зацепки на ту информацию, которая неподъемным грузом лежала в головах Бориса и Хью.
«Прежде всего надо сказать американцам, чтобы те его успокоили. В таком состоянии он интерьер собственного туалета не вспомнит, не говоря уже об информации из черной дыры», – русич быстрым шагом, в окружении американцев, приближался к больничному лифту.
«Надо бы извиниться перед американцами. Нормальные ребята, профессионалы, тщательно выполняющие свое дело. А я ни с того ни с сего так себя с ними повел. Нет, надо обязательно извиниться». В лицо брызнула синева неба – маленький отряд приближался к выходу на крышу.
Там же. Отель «CARLYLESUITES».
17.16 по местному времени.
Выскочившие из вертолета люди в черном так внешне были похожи друг на друга и так быстро исчезли из поля зрения, что находящийся от них в трех километрах снайпер лишь в последний миг понял, где была цель. Но дверь на крышу уже захлопнулась, и среднего роста человек, все время располагавшийся в центре живого кольца, уже был недосягаем.
«Motherfucker, – изготовившийся к стрельбе человек выругался про себя, – ну ничего, ребята, вы еще должны вернуться в вертолет».
Потянулись томительные минуты ожидания. Привычные к такой работе мужские руки уверенно держали винтовку. Приклад надежно упирался в правое плечо. И ни единого движения, ни малейшего подрагивания тела. Даже сердце и то, казалось, с осторожностью проталкивает кровь по телу, боясь нарушить его каменную неподвижность.
За тридцать пять лет своей жизни Джордж Кэмпбелл суммарно, наверное, уже с месяц пребывал в таком статуеподобном состоянии. Такое время на свой личный «спидометр» он начал накручивать еще с детства. Сначала мальчишкой в тире, где он с удовольствием расстреливал из пневматической винтовки металлических зверюшек, бессмысленно таращивших на него глаза. Затем подростком в клубе, когда уже из мелкокалиберной винтовки он дырявил бумажные черные, не имеющие лиц, силуэты. Метко стрелять у Кэмпбелла было от Бога, вернее, как потом оказалось, от дьявола. Для него не были абстракцией слова его первого наставника: «Джордж, когда ты целишься, винтовка должна стать продолжением твоих рук, и этими своими „руками" ты должен дотянуться до мишени. Тогда не промахнешься – ведь это уже будет выстрел в упор». Он с легкостью овладел техникой дыхания для выстрела. И если по теории требовалось уметь без напряжения задерживать дыхание на двенадцать-пятнадцать секунд, то для него этот промежуток времени составлял две минуты. Спусковой курок он нажимал так плавно, что, когда он отрабатывал этот навык на тренажере, специальная аппаратура вообще не зафиксировала никаких колебаний ствола. Естественно, они были, но меньше, чем чувствительность этой сверхчувствительной электроники.
Он с легкостью победил на нескольких соревнованиях и, в конце концов, сначала стал победителем юниорского чемпионата Соединенных Штатов Америки, а затем и чемпионом мира среди юниоров. А спустя две недели после этой победы, когда он нежился на солнышке на одном из гавайских пляжей, к нему подошел незнакомый мужчина. Мельком взглянув на тысячедолларовую «омегу» на своей руке, он предложил юному Джорджу с ветерком прокатиться на «ягуаре», а заодно и потолковать о серьезных вещах. Так на ярко-красном трехсот сильном «ягуаре» Джордж Кэмпбелл «въехал» в специальный тренировочный центр ЦРУ, больше известный как «Ферма ЦРУ».
Тут его навыки метко стрелять развили. На первом занятии по снайперскому делу инструктор ЦРУ, перед группой новичков, чеканя каждое слово, сказал: «Прежде чем вы возьмете в руки боевую снайперскую винтовку, я хочу, чтобы вы уяснили следующее. Снайпер – это охотник. Охотник за человеком – самым опасным из живых существ. И не просто человеком, а противником. И как у всякого охотника, задача у снайпера одна – убить. Убить человека. Снайпер – это длинный нож в сердце противника. А теперь, кто с этим не согласен? Кто не согласен убивать незнакомых для него людей, ничего не сделавших лично ему плохого, тот должен сейчас встать и уйти».
Из группы, где находился Кэмпбелл, не ушел никто. За год на «ферме» у него развили природный дар нечеловеческого терпения, позволяющий лежать несколько часов в грязи под проливным дождем и поражать цель, на мгновение мелькнувшую в линзах оптического прицела. Научили сливаться с окружающей средой так, что противнику казалось, что он приходит из пустоты, убивает и вновь исчезает в пустоту. Словом, его научили метко стрелять по живым людям, научили убивать их издалека.
После года учебы Кэмпбелла зачислили в Special Operations Group – специальную оперативную группу ЦРУ. Первого человека бывший чемпион мира среди юниоров убил через полгода. Это было в Италии. Человека звали Омар аль-Хуссейни. Он был лидер самой крупной политической партии Италии «Исламское движение за процветание» и имел большие шансы стать премьер-министром страны. В госдепе США посчитали, что исламское процветание в Италии для США не нужно, хватит Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50