– Мы сейчас посовещались и решили тебя отпустить, – начал я.
– Как так опустить? Куда?
– Назад, в имение.
– Да как так можно, добрый человек, как так назад? Да там с меня с живого шкуру спустят!
– За что?
– Да хоть за Семена!
– А мы его здесь оставим, а тебя пошлем вроде как посыльным к магистру.
Иван выглядел испуганным и, пока я говорил, отрицательно качал головой.
– Передашь наше требование, чтобы он немедля отпустил женщин, которых вчера захватил.
– Нипочем не отпустит!
– Знаю, только я тебя не за тем посылаю, Ты сможешь передавать им еду и обнадежить, что мы их скоро освободим?
– Не знаю, если их кто из наших мужиков охранять будет, смогу, а так нет. Враз магистру донесут.
– Выбери момент, когда ваши будут. И еще, магистр станет тебя допрашивать, что ты здесь видел, сколько нас, скажешь, что насчитал человек десять и все с ружьями. Что ждем их нападения.
– А как он правду проведает?
– Тогда убежишь. Да еще уговори своих крестьян с нами не воевать, а то всех перебьем без покаяния. А которые ослушаются, на тех будет анафема.
– Правда, что ли? – испугался Иван.
– Истинная правда. Мало того, что умрут, будут гореть в геенне огненной! Это я вам точно обещаю.
– А как ты так сможешь?
– У меня с раем и адом прямая связь есть.
– Ааа...
– Ну что, пойдешь?
– Так боязно. Что я про Семена скажу, и почему в плен попал? Поди, за такое не похвалят!
– Ну, с пленом просто. Расскажешь, что вы сидели в засаде, а на вас пять человек навалились. Так тихо подкрались, что вы и не слышали. Вы, понятно, отбивались, но не ваша была сила. Скажешь, что Семена мы здесь в плену оставили, а тебя отправили магистра предупредить, что если у женщин с головы хоть волос упадет, мы его колесуем.
– Так он не поверит, на мне же даже царапинки нет!
– Ну, это недолго поправить. Будет тебе не только царапинка.
– Если так, то ладно. А откуда у меня царапина-то возьмется?
– Вот он поможет, – указал я на Ефима. – Поможешь?
– Это можно, – согласился кучер и так саданул кулаком, что Иван полетел по землю.
– Ты это чего дерешься? – возмутился он.
– Сам же хотел царапину. Хватит или еще?
Иван встал, отряхнулся, пощупал лицо и обреченно сказал:
– Ладно, давай еще.
Ефим не заставил себя просить, и на этот раз Иван остался вполне доволен. Экзекуция на этом кончилась, и, повторив инструкции, мы выпустили гайдука за ворота.
– Надо бы за штабс-капитаном сгонять, – сказал Александр Егорыч, когда мы остались одни.
– Это за инвалидом? – уточнил я. – У которого дочь пропала?
– За ним самым. Он мужчина бедовый, никому спуска не даст. К тому же у него ружей много.
– Он же инвалид.
– Это ничего, хотя нога у него ранетая, в коленке не гнется, зато руки хваткие, а уж стреляет! Птицу в глаз бьет!
– Он далеко живет? – заинтересовался я, услышав о хорошем стрелке.
– За тем лесом, верхом в полчаса обернусь.
– Ладно, поезжай, пока не стемнело.
Пока хозяин ездил за капитаном, мы с Ефимом переоделись, оставив крестьянские лохмотья для следующей вылазки. По времени, рыжий воин уже должен был доехать до имения Моргуна, до которого от хутора было всего верст пять-шесть. Наиболее возможных вариантов развития событий было два: осерчавший магистр, сломя голову, бросится мстить, тогда нам придется очень кисло; сегодня нападения не будет, сначала противники попытаются выяснить, кто им противостоит. Второй вариант был для нас самым предпочтительным. У нас будет весь завтрашний день на подготовку обороны. Кое-какие заимствованные у кинематографа идеи у меня уже появились, но на реализацию их нужно было время.
Переодевшись и наскоро перекусив, мы с Ефимом занялись оружием. Пока арсенал у нас был довольно скромный: пара старых, кремневых пистолетов, два плохоньких хозяйских ружья и холодное оружие. Еще две единицы карманного оружия взял с собой Александр Егорович. Сэмюэл Кольт еще не успел снабдить русскую провинцию многозарядными пистолетами своего имени, и воевать нам приходилось музейными экспонатами стрелкового оружия.
Я показал Ефиму, как стрелять из пистолета и, главное, как его перезаряжать. Потом мы навестили в сарае избитого до полусмерти Семена и попытались с ним поговорить. Он лежал с закрытыми глазами и никак на наш приход не реагировал – то ли еще не пришел в себя, то ли прикидывался.
Со времени отъезда хозяина прошло больше часа, почти совсем стемнело, и я начал волноваться, не перехватили ли его гайдуки. Мы с Ефимом вышли за ворота и оттуда следили за окрестностями. Стрельбы слышно не было, но это ни о чем не говорило, напасть на него могли и вдалеке от хутора. Вдруг совсем близко заржала лошадь. Мы с Ефимом взвели курки, но тревога оказалась напрасной, это, наконец, вернулся Александр Егорыч с высоким, худым мужчиной лет сорока пяти, штабс-капитаном Владимиром Ивановичем Истоминым.
Мы поздоровались, и штабс-капитан, по-птичьи крутя головой, осмотрелся по сторонам.
– Нам нужен форпост, – сразу же принимая командование на себя, распорядился он. – Нужно поставить посередине двора вышку, чтобы оттуда наблюдать подступы к ограде.
– Для этого можно использовать чердак избы, – предложил я. – Проделаем в кровле щели, и будем смотреть оттуда.
– Пожалуй, – согласился Истомин. – Сашка, к тебе на чердак можно влезть?
– Можно, – ответил хозяин.
– Вот и ладно, этим и займитесь. У меня есть два штуцера, бьют без промаха на шестьсот шагов, – добавил он, показывая первые нарезные ружья, появившиеся довольно недавно в русской армии.
Мысль о «форпосте» была здравая, и мы втроем полезли на чердак, а штабс-капитан принялся вышагивать по двору «половинчатым» строевым шагом, смешно выбрасывая вперед негнущуюся ногу. На чердаке было темно, и первым делом пришлось его освещать. Хозяин принес несколько огарков сальных свечей, и мы устроили там «иллюминацию». Дальше дело пошло быстрее. Кровля у избы была из дранки и прорезать в ней смотровые щели на все четыре стороны было делом четверти часа. Обзор отсюда был хороший, и я укорил себя за то, что раньше не додумался до такого простого решения.
– Отсюда можно даже стрелять, – предположил Александр Егорович.
– Опасно, из того же штуцера убьют сквозь кровлю. Вот если только защитить стрелка досками.
К сожалению, столько толстых досок на хуторе не нашлось, пришлось ограничиться несколькими обрезками, из которых мы решили утром сколотить переносной щит.
Когда мы вернулись во двор, у штабс-капитана созрело еще несколько идей, однако, не таких интересных, как первая, и я не стал в них вникать. Я предложил разделиться на смены, по одному дежурить на чердаке, а остальным лечь спать. Мы с Ефимом не сомкнули глаз всю предыдущую ночь, днем нас разбудил молодой урядник, а предстоящий день обещал быть весьма насыщенным. Если, конечно, нам удастся до него дожить, что всецело завесило от стратегических планов и активности противника.
Однако, ночь прошла совсем спокойно. Мне выпала предутренняя смена. Я поднялся на чердак. Там было тепло, сухо и почему-то пахло скошенной травой. Я переходил от «бойницы» к «бойнице», всматривался в темень безлунной ночи и слушал, как по застрехам шуршат мыши. Когда начало светать, стала видна опушка близко подходящего к тыну леса. Он уже почти оголился, на березах трепетали последние желтые листья, осины стояли совсем голыми. Осень уже наступила, и скоро можно было ждать первого снега.
Я вспоминал осень в городе, мокрый асфальт, отражающий свет уличных фонарей, яркую, праздничную рекламу, шелест автомобильных шин, и мне нестерпимо сильно захотелось вернуться домой, в наше почти правовое государство, с редкими взрывами домов и метро, нечастой стрельбой на улицах и увлекательными сводками криминальных хроник. В мир, где почти всегда есть в кранах горячая вода и харизматический президент с великолепным парламентом, веселящие народ своей каждодневной заботой о его благе...
Предположить, чем кончится наша авантюра, было невозможно. Силы были, очевидно, неравные, противник жесток, хорошо организован, и шанс на решение конфликта в нашу пользу был совсем незначителен.
Новый соратник, штабс-капитан, этой ночью почти не спал, часто выходил во двор и, дождавшись, когда я спущусь с наблюдательного пункта, подошел ко мне со значительным лицом.
– Сударь, – сказал он, глубокомысленно морща лоб, – нам необходимо укрепить наши позиции!
С этим было трудно не согласиться, и я согласился:
– Да, непременно.
– Я придумал план, как нам сделать хутор неприступным.
– Очень интересно, господин штабс-капитан, я весь во внимании!
– Нам нужно вырыть вокруг изгороди ров!
– Что? – только и нашелся сказать я. – Ров?!
– Именно. А у ворот сделать подъемный мост.
– Да, но сколько это займет времени?
– Время неважно. Нам нужно торопиться. Я ждал вас, чтобы начать работы!
«Интересно, – подумал я, – у него инвалидность только по ранению ноги или еще и по контузии?»
Истомин смотрел на меня взволнованно, с требовательной надеждой и, кажется, ждал, что я тотчас побегу за лопатой.
Пришлось его немного разочаровать:
– Вы совершенно правы, без рва нам никак не обойтись! Только на одном рве останавливаться не следует. Еще насыплем флеши и редуты, построим брустверы и цитадель. Тогда хутор станет совершенно неприступным!
– Вы думаете? – с сомнением в голосе сказал Истомин. – Но для этого нужно провести много расчетов и разметку местности. К тому же, нам с тылу помешает лес, там для редута недостанет места.
– Лес вырубим, а из деревьев построим секреты, – не растерялся я.
– Пожалуй, – озадачено произнес штабс-капитан, – это нужно обдумать!
– Алексей Григорьич, – раздался сверху, с чердака, голос хозяина, – вижу на дороге конных! Скачут в нашу сторону!
Я тотчас забыл о грандиозных планах Истомина и побежал в избу за оружием. Кажется, нас собрались атаковать. Мы с Ефимом взяли по паре пистолетов, сабли и бросились к воротам.
– Остановились! – сообщил с наблюдательного пункта хозяин. – Сюда идет человек с белой тряпкой. Что делать, стрелять?
– Ни в коем случае, – взвился капитан, – это парламентер! В парламентеров стрелять никак нельзя!
– Я выйду, встречу! – крикнул я Александру Егорычу. – Действуй по обстоятельствам.
Мы с Ефимом подняли деревянный брус, запирающий изнутри ворота.
– Ты не выходи, я посмотрю, что ему нужно, – сказал я кучеру.
– Это рыжий Иван, – опять крикнул хуторянин.
Я помахал рукой в сторону избы, сигнализируя, что его понял и вышел за ворота. Кавалькада из десятка верховых остановилась на расстоянии ружейного выстрела.
От нее в нашу сторону шел вчерашний пленник с белым лоскутом в руке. Увидев меня, он замахал им и крикнул:
– Не стреляйте!
Я сделал ему приглашающий жест и вернулся во двор. Дойдя до ворот, он опять предупредил:
– Это я, не стреляйте. – И протиснулся в оставленную для него щель.
После вчерашнего декоративного мордобоя его лицо из розового сделалось красно-синим, губы распухли, один глаз заплыл, и выглядел Иван совсем плачевно, Однако, поздоровался бодро, попытался улыбнуться одной, здоровой стороной лица, не смог и просто подмигнул:
– Здоровы будете!
– Здравствуй, ваше царское величество! Что скажешь?
– Магистр на переговоры прислал, – ответил Иван, мотнув головой в неопределенном направлении.
– Ладно, переговорим, – пообещал я, – говори, как там наши женщины?
– А что им сделается, бабы народ живучий. У них все хорошо. Их в господском доме держат и пока голодом не морят.
– Сумел с ними поговорить?
– А, то! Поговорил. Только они какие-то хмурые, как будто пьяные.
– Ну, слава богу, хоть живые. Теперь рассказывай, что там у вас делается? Когда вы на нас нападать будете?
– Того не знаю, при мне такого разговора не было Я как вчера прискакал с пустым Семеновым конем, магистр меня чуть саблей не порубал. Ему спасибо, – кивнул он на Ефима, – своими кулаками спас. Начали меня пытать. Я как было уговорено, все и рассказал. Магистр кровью налился и велел коней седлать. Так я ему от себя сказал, что у вас есть пушка.
– Пушка?!
– Ну! Тогда он и струхнул. Говорит, что сначала вас нужно отсюда выкурить, а потом и порешить.
– Это ты хорошо с пушкой придумал!
– А то! Теперича я вас обманывать пришел, что мы на замирение идем и вас подобру отпустим.
– Ладно говоришь. Как отобьемся, казной за ум награжу.
Как мне показалось вчера, Иван был в чем-то наивен, но далеко не прост.
– Что еще велели передать?
– Сам магистр с тобой говорить хочет, зовет на полдороге встретиться. Так ты своего согласия не давай. Вы пешими сойдетесь, а мы на конях дожидаться станем. Ежели магистру обманом тебя обойти не удастся, он нам сигнал даст, и мы на конях должны тебя догнать и шашками порубать.
– Понятно.
Я задумался, не зная, как лучше поступить. Встретиться с магистром было безусловно необходимо, Мне нужно было понять, что он за человек, и что от него можно ждать. Однако, встречаться не на его условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41