Война – за вратами. На этой стороне – вечный мир.
3
Ланьер пулей вылетел из кабинета Гремучки.
– Виндексов не вызывать! – предупредил секретаршу. Потом шагнул к Алене. Схватил ее за локоть:
– Уезжайте. Немедленно. Здесь оставаться опасно. И ни в коем случае... ни за что не возвращайтесь в дом Викто ра. Вы поняли? Поняли? – Он слегка встряхнул ее.
– П-поняла, – отозвалась Алена. – Я с вами.
– Нет! – отрезал Поль. Лифт звякнул, двери закрылись, и Поль помчался в скоростной кабине вниз.
Отлично! Сбежал! Оставил как ненужную вещь. Куртку или зонтик... Псих! Она ощутила внезапную, очень острую обиду. Получается, она для него – никто?
Дверь в кабинет Голубева так и осталась открытой. Изнутри не доносилось ни звука.
– Надо вызвать виндексов, – почему-то шепотом сказала Диана.
– Погодите! – остановила ее Алена. Виндексов Поль не велел звать. Разве что явятся сами. Если Гремучка успел их вызвать. – Я пойду посмотрю.
Алена на цыпочках двинулась в кабинет.
Он был пуст. Тихонько урчал включенный комп.
Никого в кабинете не было. Похоже, Голубев просто исчез.
«Может быть, Ланьер выкинул его в окно?» – Алена зачем-то посмотрела сквозь неповрежденный стеклопакет на улицу. Разумеется, трупа Гремучки она внизу не обнаружила. Еще раз оглядела кабинет, заметила распахнутую дверцу шкафа. Темные пятна на полу. Зачем-то заглянула в шкаф, как будто Гремучка мог прятаться там, внутри. Шкаф, разумеется, был пуст.
Возможно, из кабинета есть другой выход, скорее всего, Гремучка им воспользовался.
Алена вернулась в приемную.
– Ну, что? – спросила Диана.
– Вызовите Голубева по коммику.
– Уже вызывала. Он не отвечает.
– Тогда звоните виндексам.
– Вам успокоительное? – предложила Диана.
– Парализующую гранату. У вас нет?
– Нет, к сожалению, – улыбнулась секретарша. – Я держу в ящике электрошокер.
– Подойдет. Давайте сюда.
Алена поймала себя на том, что подражает интонациям Поля. Диана так растерялась, что отдала посетительнице шокер.
«Надо было попросить тысячу евродоллов, она бы дала, – подумала Алена, поджидая вызванный лифт. – Мы стали какие-то податливые, на все согласные, любезные до приторности. И сволочные по мелочам, – размышляла она, спускаясь в лифте. – Нет, Виктор другой. А Поль Ланьер? Какой он. Просто дикарь?»
Когда она выскочила на парковочный овал, Поля уже нигде не было видно. Возможно, он поймал такси и уехал. Только куда?
Впрочем, удрал – его дело. Разве Алена должна его опекать? Почему-то получалось, что должна. Только зачем? Ради Виктора? Или... совсем не ради него?
ВОЙНА
Глава 13
1
После полудня небольшой караван, ведомый Бурлаковым, въехал в редкий смешаный лес. Точно такой рос на косогоре вокруг блиндажа. Хроноболото, безвременье.
Вдруг хлопьями повалил снег.
– Самое лучшее место для временного проживания. Время здесь идет синхронно с реальным, – пояснил Бурлаков. – Другие зоны сбивают новоприбывших. Многие теряют ориентацию и не успевают к вратам, потому что не могут вычислить нужный день.
– Подождите, но если время в каждой зоне идет по-разному, то связь не может работать...
– Ее и нет, этой вашей связи, когда врата закрыты. А когда открыты, есть. За исключением ловушек и эпицентров.
– Много в завратном мире хроноаномалий? – спросил Виктор.
– Хватает. – Бурлаков вновь развернул бумажную карту. Она была точно такая же, как у Виктора Издана три года назад. На той стороне, разумеется Бурлаков ее, скорее всего, у кого-то позаимствовал. – Зеленым помечены области реального времени. Как видите, они занимают три четверти пространства. Желтым – районы ускорения. Они обычно вкраплены в реальность, находиться там не страшно, даже когда врата закрыты. Морковка и лук растут там быстрее бамбука.
Виктор отметил про себя, что главный тракт обведен двумя полосами – фиолетовой и желтой. Реликтовый лес, который они миновали, отмечен фиолетовым.
– В мортале время идет очень быстро. – Бурлаков указал на фиолетовый овал с черными силуэтами деревьев. – А здесь, – он ткнул пальцем в белое пятно, – время практически стоит. Это один из эпицентров. У живущих в таких областях все циклы в организме замедляются, старость отодвигается на неопределенное время. Правда, в этой белой зоне практически ничего не растет, животных не водится. Пустота... И женщины, кстати, не беременеют. Там за день минует неделя. Там стоит моя крепость. – Слово «крепость» он произнес с нескрываемой гордостью.
– У вас есть женщины? – живо заинтересовался Борис.
– Имеются. В основном это бывшие ролевики.
– А времена года? Как они сменяются в аномальных зонах?
– Никак, Безвременье. Снег выпадает только в реальности. А дожди идут всюду. Заметили, наверное, что снег пошел только в реальном лесу.
– Однако мост обледенел, – напомнил Виктор.
– Когда ворота открыты. Теперь на тракте нет снега. А в этом лесу сменяются времена года. Урожай лучше растить в желтых зонах с небольшим хроноускорением. Иногда, впрочем, бывает, и в желтых, и даже в желто-синих зонах выпадает аномальный снег. Случается, игроки проходят через врата и видят, что тракт завален снегом, тогда как в лесу уже царит весна.
Вездеход выехал на опушку леса и остановился. Перед ними лежала голая земля, лишь кое-где можно было разглядеть зеленые пятна. В основном песок с валунами. Вдали высилась настоящая крепость, обнесенная частоколом. С воротами. Над оградой вставали сложенные из камня и кирпича стены массивного здания. Красная черепичная крыша на фоне бледного зимнего неба.
– Надо же! Я и не думал, что здесь есть нечто подобное, – изумился Виктор. – Почему о крепости никто не знает? Ведь сюда есть дорога.
– Сегодня есть, – кивнул Бурлаков. – Но весной, когда игроки двинутся через врата, никакой дороги уже не будет.
– Зарастет лесом, что ли? – спросил Рузгин.
– Зарастет. Но не лесом, а ловушками.
2
Крепость – это что-то средневековое. Стены, кипящая смола, камни, стрелы, зубцы, и за ними прячутся лучники. Башни, и в башнях – винтовые лесенки. Крепость – это еще сырые казематы, мрачность, надежность, узкие бойницы, тюрьма. Крепости осаждают и берут штурмом, рушат стены, равняют с землей. Потом вновь возводят. Переименовывают. На башнях реют флаги. На карнизах гуляют голуби. Во дворе – плаха, здесь казнят. Слабость крепости – ее ворота. Их укрепляют, охраняют, ставят башни по бокам. Все равно ворота пробивают тараном. Слабенькая пушечка разносит прочные ворота в три минуты.
А эта крепость устоит против пушек? Через врата артиллерию не пропускают, запрещено комитетом по безопасности врат. Но кто гарантирует, что зимой в этом мире не грохочут пушки? Крепость построена на гранитной плите. Под такую подкоп не устроишь. Вот только ворота ненадежные, да и стены деревянные – один выстрел пробьет в них брешь.
Крепость приближалась. Бурлаков привязал к антенне первого вездехода сине-красный флажок (принес нарочно с собой), пусть в крепости знают: едут свои.
Их заметили издалека, приветствовали криками. Зазвенел колокол.
– Ого, у вас тут настоящий средневековый замок, – заметил Борис. У него блестели глаза. – Всегда мечтал пожить немного в настоящем замке. Стены, правда, хиловаты. Надо каменные возводить.
– Мы уже начали, можете подключиться. На видео ничего не снимать! – предупредил Бурлаков. – Надеюсь, у вас нет автоматической камере в одежде? – Он положил Виктору ладонь на плечо.
– Была, но сломалась, – чистосердечно признался Виктор. – Есть камера в «Гарине».
– Бластеры в крепости совершенно бесполезны. Только старое стрелковое оружие и огнеметы. Тоже старые.
Ворота отворились. Караван въехал внутрь.
Да, стены были слабоваты. А вот здания удались. Высокая башня (камень к камню подогнан так, что иголку не просунуть), к ней примыкает двухэтажный дом, крытый черепицей. Окна узкие, со ставнями. И дверь – металлическая, а не дуб. Рядом – одноэтажные строения сложены из огромных просмоленных бревен. Двор вымощен и посреди – колодец с воротом.
Обитатели крепости высыпали во двор. Человек тридцать или сорок. Радуются. Кричат. Бьют в ладоши. Женщин и детей не так уж и мало, а мужчины не похожи на вояк. Скорее – мастеровые, о чем свидетельствуют кожаные фартуки, курки и спецовки. Кое-кто носит камуфляж, но уже старый, в пятнах. Мирные работяги и трудяги. Мир посреди войны. Островком. А вот этот парень – точно с войны. Высокий, в новеньком камуфляже, громоздкий, большеголовый, а руки короткие; черные глаза навыкате, полные красные губы, нижняя челюсть выдается вперед.
«Начальник охраны», – подумал Ланьер.
Какой-то малыш к кургузой зеленой курточке и драных штанах, из которых он давно вырос, залез на подножку вездехода. Согнать его не было никакой возможности.
– Вы же сказали, что здесь дети не рождаются, – напомнил Виктор Бурлакову.
– Здесь нет. Но пока, к счастью, они появляются в других местах, – засмеялся Григорий Иванович.
Бурлаков выпрыгнул из машины. Обнял белокурую полноватую женщину лет тридцати и выкрикнул:
– Врата закрыты! Зима началась!
В ответ – вновь выкрики и хлопки. Король вернулся к своим подданным.
– Раненых в госпиталь! Кто может идти, пусть ковыляет сам. Остальных – нести на носилках, – распоряжался Бурлаков. Он гордился собой. Так и сиял.
«Я мечтал устроить что-то похожее на эту крепость, – подумал Ланьер. – Не довелось».
И вдруг пожалел, что поехал в крепость, а не свернул к брошенной деревне пасиков. На мгновение – но пожалел.
Обитатели крепости бросились к машинам – носить раненых. Бурлаков помог выбраться из вездехода Терри.
– Позвольте познакомить вас с коллегой. Хирург Войцех Кавалерович, – представил Григорий Иванович мужчину лет тридцати. – А это Терри Уоррен.
– Еще одна очаровательная дама? – Войцех хотел поцеловать ручку, но она не позволила.
– Давайте без комплиментов. Расскажите о госпитале, – сухо отвечала Терри.
– Зачем рассказывать? – улыбнулся Войцех. – Идемте, осмотрите все сами. У нас прекрасная операционная, отличные инструменты. К сожалению, электронные приборы не работают. Зато есть возможность проявить врачебное искусство.
– Для меня главное, чтобы человек выжил. Много у вас раненых? – Терри была сама деловитость.
– Сейчас в госпитале никого. Но могу вас заверить: весь декабрь у нас будет много работы.
Они удалились. Кавалерович пытался поддержать Терри под локоть – не удалось. На ногах она держалась твердо.
– Воинственная дама, – улыбнулся Бурлаков.
– Зачем вам операционная? – спросил Ланьер. – Если можно затащить раненых на пару часиков в мортальныи лес, и они там поправятся.
– Или отдадут концы, – уточнил Бурлаков. – В лесу лечит только время. Все остальное должны прежде сделать врачи.
Какая-то ужасная собака – дворняга на коротких лапках и с длиннющим мохнатым хвостом – выкатилась им под ноги и залилась лаем.
– Несси, это свои, – сообщил Бурлаков, наклоняясь и гладя собаку по голове. – Ясно?
Несси тявкнула еще раз для порядка и уселась подле хозяина, глядя на гостей выпуклыми темными глазками. Человек в камуфляже наконец подошел к ним.
– Это Хьюго, – сказал Бурлаков, – начальник охраны. Виктор Павлович.
– Надо же, я угадал, – Виктор пожал руку Хьюго. – Я так и подумал, что вы – начальник охраны.
– А вы – портальщик, – сказал уверенно Хьюго.
– И вы нас презираете, – продолжал ему в тон Ланьер.
– Вы опять угадали, – улыбнулся Хьюго.
Тем временем ролевики выводили своих лошадей из фургона. Несчастные животные едва держались на ногах.
– У нас есть конюшня, и там две кобылы, – объясняла худенькая девушка в сшитом по фигурке костюмчике: голубой курточке и черных брючках в обтяжку. – А у вас жеребец? Правда? Настоящий жеребец? Не мерин? Как отлично!
«Милашка, – подумал Виктор. – Что она тут делает? Отбилась от ролевиков. На вид ей лет семнадцать, но может быть уже сорок, если в крепости время не идет».
– Если в крепости время не идет, как вы узнаете, что наступило утро или день? – спросил он вслух.
– Время не может полностью остановиться. Оно идет всюду – только по-разному. К примеру, в башне – медленнее всего. Советую туда в одиночку не заходить. – Бурлаков указал на каменного монстра. – Башня стоит как раз в эпицентре аномалии. В жилых помещениях время идет куда быстрее, но гораздо медленне, чем в хронопостоянной зоне. Здесь можно использовать механические часы. Хотя в крепости они всегда врут. Лучше всего отсчитывают время клепсидры. Нам удалось рассчитать. Одна клепсидра – один день в крепости. Так что мы знаем точно, когда врата открываются и закрываются. И еще у нас есть сторожевые башни в зонах реального времени.
– Зачем они вам? Проводите научные опыты? Или не доверяете клепсидрам?
Бурлаков нахмурился.
– Потом все расскажу. После того как пообедаем. Думаю, нам приготовили маленькую пирушку. Идемте.
– Будем есть жареного кабана?
– Кабан будет. Но не только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
3
Ланьер пулей вылетел из кабинета Гремучки.
– Виндексов не вызывать! – предупредил секретаршу. Потом шагнул к Алене. Схватил ее за локоть:
– Уезжайте. Немедленно. Здесь оставаться опасно. И ни в коем случае... ни за что не возвращайтесь в дом Викто ра. Вы поняли? Поняли? – Он слегка встряхнул ее.
– П-поняла, – отозвалась Алена. – Я с вами.
– Нет! – отрезал Поль. Лифт звякнул, двери закрылись, и Поль помчался в скоростной кабине вниз.
Отлично! Сбежал! Оставил как ненужную вещь. Куртку или зонтик... Псих! Она ощутила внезапную, очень острую обиду. Получается, она для него – никто?
Дверь в кабинет Голубева так и осталась открытой. Изнутри не доносилось ни звука.
– Надо вызвать виндексов, – почему-то шепотом сказала Диана.
– Погодите! – остановила ее Алена. Виндексов Поль не велел звать. Разве что явятся сами. Если Гремучка успел их вызвать. – Я пойду посмотрю.
Алена на цыпочках двинулась в кабинет.
Он был пуст. Тихонько урчал включенный комп.
Никого в кабинете не было. Похоже, Голубев просто исчез.
«Может быть, Ланьер выкинул его в окно?» – Алена зачем-то посмотрела сквозь неповрежденный стеклопакет на улицу. Разумеется, трупа Гремучки она внизу не обнаружила. Еще раз оглядела кабинет, заметила распахнутую дверцу шкафа. Темные пятна на полу. Зачем-то заглянула в шкаф, как будто Гремучка мог прятаться там, внутри. Шкаф, разумеется, был пуст.
Возможно, из кабинета есть другой выход, скорее всего, Гремучка им воспользовался.
Алена вернулась в приемную.
– Ну, что? – спросила Диана.
– Вызовите Голубева по коммику.
– Уже вызывала. Он не отвечает.
– Тогда звоните виндексам.
– Вам успокоительное? – предложила Диана.
– Парализующую гранату. У вас нет?
– Нет, к сожалению, – улыбнулась секретарша. – Я держу в ящике электрошокер.
– Подойдет. Давайте сюда.
Алена поймала себя на том, что подражает интонациям Поля. Диана так растерялась, что отдала посетительнице шокер.
«Надо было попросить тысячу евродоллов, она бы дала, – подумала Алена, поджидая вызванный лифт. – Мы стали какие-то податливые, на все согласные, любезные до приторности. И сволочные по мелочам, – размышляла она, спускаясь в лифте. – Нет, Виктор другой. А Поль Ланьер? Какой он. Просто дикарь?»
Когда она выскочила на парковочный овал, Поля уже нигде не было видно. Возможно, он поймал такси и уехал. Только куда?
Впрочем, удрал – его дело. Разве Алена должна его опекать? Почему-то получалось, что должна. Только зачем? Ради Виктора? Или... совсем не ради него?
ВОЙНА
Глава 13
1
После полудня небольшой караван, ведомый Бурлаковым, въехал в редкий смешаный лес. Точно такой рос на косогоре вокруг блиндажа. Хроноболото, безвременье.
Вдруг хлопьями повалил снег.
– Самое лучшее место для временного проживания. Время здесь идет синхронно с реальным, – пояснил Бурлаков. – Другие зоны сбивают новоприбывших. Многие теряют ориентацию и не успевают к вратам, потому что не могут вычислить нужный день.
– Подождите, но если время в каждой зоне идет по-разному, то связь не может работать...
– Ее и нет, этой вашей связи, когда врата закрыты. А когда открыты, есть. За исключением ловушек и эпицентров.
– Много в завратном мире хроноаномалий? – спросил Виктор.
– Хватает. – Бурлаков вновь развернул бумажную карту. Она была точно такая же, как у Виктора Издана три года назад. На той стороне, разумеется Бурлаков ее, скорее всего, у кого-то позаимствовал. – Зеленым помечены области реального времени. Как видите, они занимают три четверти пространства. Желтым – районы ускорения. Они обычно вкраплены в реальность, находиться там не страшно, даже когда врата закрыты. Морковка и лук растут там быстрее бамбука.
Виктор отметил про себя, что главный тракт обведен двумя полосами – фиолетовой и желтой. Реликтовый лес, который они миновали, отмечен фиолетовым.
– В мортале время идет очень быстро. – Бурлаков указал на фиолетовый овал с черными силуэтами деревьев. – А здесь, – он ткнул пальцем в белое пятно, – время практически стоит. Это один из эпицентров. У живущих в таких областях все циклы в организме замедляются, старость отодвигается на неопределенное время. Правда, в этой белой зоне практически ничего не растет, животных не водится. Пустота... И женщины, кстати, не беременеют. Там за день минует неделя. Там стоит моя крепость. – Слово «крепость» он произнес с нескрываемой гордостью.
– У вас есть женщины? – живо заинтересовался Борис.
– Имеются. В основном это бывшие ролевики.
– А времена года? Как они сменяются в аномальных зонах?
– Никак, Безвременье. Снег выпадает только в реальности. А дожди идут всюду. Заметили, наверное, что снег пошел только в реальном лесу.
– Однако мост обледенел, – напомнил Виктор.
– Когда ворота открыты. Теперь на тракте нет снега. А в этом лесу сменяются времена года. Урожай лучше растить в желтых зонах с небольшим хроноускорением. Иногда, впрочем, бывает, и в желтых, и даже в желто-синих зонах выпадает аномальный снег. Случается, игроки проходят через врата и видят, что тракт завален снегом, тогда как в лесу уже царит весна.
Вездеход выехал на опушку леса и остановился. Перед ними лежала голая земля, лишь кое-где можно было разглядеть зеленые пятна. В основном песок с валунами. Вдали высилась настоящая крепость, обнесенная частоколом. С воротами. Над оградой вставали сложенные из камня и кирпича стены массивного здания. Красная черепичная крыша на фоне бледного зимнего неба.
– Надо же! Я и не думал, что здесь есть нечто подобное, – изумился Виктор. – Почему о крепости никто не знает? Ведь сюда есть дорога.
– Сегодня есть, – кивнул Бурлаков. – Но весной, когда игроки двинутся через врата, никакой дороги уже не будет.
– Зарастет лесом, что ли? – спросил Рузгин.
– Зарастет. Но не лесом, а ловушками.
2
Крепость – это что-то средневековое. Стены, кипящая смола, камни, стрелы, зубцы, и за ними прячутся лучники. Башни, и в башнях – винтовые лесенки. Крепость – это еще сырые казематы, мрачность, надежность, узкие бойницы, тюрьма. Крепости осаждают и берут штурмом, рушат стены, равняют с землей. Потом вновь возводят. Переименовывают. На башнях реют флаги. На карнизах гуляют голуби. Во дворе – плаха, здесь казнят. Слабость крепости – ее ворота. Их укрепляют, охраняют, ставят башни по бокам. Все равно ворота пробивают тараном. Слабенькая пушечка разносит прочные ворота в три минуты.
А эта крепость устоит против пушек? Через врата артиллерию не пропускают, запрещено комитетом по безопасности врат. Но кто гарантирует, что зимой в этом мире не грохочут пушки? Крепость построена на гранитной плите. Под такую подкоп не устроишь. Вот только ворота ненадежные, да и стены деревянные – один выстрел пробьет в них брешь.
Крепость приближалась. Бурлаков привязал к антенне первого вездехода сине-красный флажок (принес нарочно с собой), пусть в крепости знают: едут свои.
Их заметили издалека, приветствовали криками. Зазвенел колокол.
– Ого, у вас тут настоящий средневековый замок, – заметил Борис. У него блестели глаза. – Всегда мечтал пожить немного в настоящем замке. Стены, правда, хиловаты. Надо каменные возводить.
– Мы уже начали, можете подключиться. На видео ничего не снимать! – предупредил Бурлаков. – Надеюсь, у вас нет автоматической камере в одежде? – Он положил Виктору ладонь на плечо.
– Была, но сломалась, – чистосердечно признался Виктор. – Есть камера в «Гарине».
– Бластеры в крепости совершенно бесполезны. Только старое стрелковое оружие и огнеметы. Тоже старые.
Ворота отворились. Караван въехал внутрь.
Да, стены были слабоваты. А вот здания удались. Высокая башня (камень к камню подогнан так, что иголку не просунуть), к ней примыкает двухэтажный дом, крытый черепицей. Окна узкие, со ставнями. И дверь – металлическая, а не дуб. Рядом – одноэтажные строения сложены из огромных просмоленных бревен. Двор вымощен и посреди – колодец с воротом.
Обитатели крепости высыпали во двор. Человек тридцать или сорок. Радуются. Кричат. Бьют в ладоши. Женщин и детей не так уж и мало, а мужчины не похожи на вояк. Скорее – мастеровые, о чем свидетельствуют кожаные фартуки, курки и спецовки. Кое-кто носит камуфляж, но уже старый, в пятнах. Мирные работяги и трудяги. Мир посреди войны. Островком. А вот этот парень – точно с войны. Высокий, в новеньком камуфляже, громоздкий, большеголовый, а руки короткие; черные глаза навыкате, полные красные губы, нижняя челюсть выдается вперед.
«Начальник охраны», – подумал Ланьер.
Какой-то малыш к кургузой зеленой курточке и драных штанах, из которых он давно вырос, залез на подножку вездехода. Согнать его не было никакой возможности.
– Вы же сказали, что здесь дети не рождаются, – напомнил Виктор Бурлакову.
– Здесь нет. Но пока, к счастью, они появляются в других местах, – засмеялся Григорий Иванович.
Бурлаков выпрыгнул из машины. Обнял белокурую полноватую женщину лет тридцати и выкрикнул:
– Врата закрыты! Зима началась!
В ответ – вновь выкрики и хлопки. Король вернулся к своим подданным.
– Раненых в госпиталь! Кто может идти, пусть ковыляет сам. Остальных – нести на носилках, – распоряжался Бурлаков. Он гордился собой. Так и сиял.
«Я мечтал устроить что-то похожее на эту крепость, – подумал Ланьер. – Не довелось».
И вдруг пожалел, что поехал в крепость, а не свернул к брошенной деревне пасиков. На мгновение – но пожалел.
Обитатели крепости бросились к машинам – носить раненых. Бурлаков помог выбраться из вездехода Терри.
– Позвольте познакомить вас с коллегой. Хирург Войцех Кавалерович, – представил Григорий Иванович мужчину лет тридцати. – А это Терри Уоррен.
– Еще одна очаровательная дама? – Войцех хотел поцеловать ручку, но она не позволила.
– Давайте без комплиментов. Расскажите о госпитале, – сухо отвечала Терри.
– Зачем рассказывать? – улыбнулся Войцех. – Идемте, осмотрите все сами. У нас прекрасная операционная, отличные инструменты. К сожалению, электронные приборы не работают. Зато есть возможность проявить врачебное искусство.
– Для меня главное, чтобы человек выжил. Много у вас раненых? – Терри была сама деловитость.
– Сейчас в госпитале никого. Но могу вас заверить: весь декабрь у нас будет много работы.
Они удалились. Кавалерович пытался поддержать Терри под локоть – не удалось. На ногах она держалась твердо.
– Воинственная дама, – улыбнулся Бурлаков.
– Зачем вам операционная? – спросил Ланьер. – Если можно затащить раненых на пару часиков в мортальныи лес, и они там поправятся.
– Или отдадут концы, – уточнил Бурлаков. – В лесу лечит только время. Все остальное должны прежде сделать врачи.
Какая-то ужасная собака – дворняга на коротких лапках и с длиннющим мохнатым хвостом – выкатилась им под ноги и залилась лаем.
– Несси, это свои, – сообщил Бурлаков, наклоняясь и гладя собаку по голове. – Ясно?
Несси тявкнула еще раз для порядка и уселась подле хозяина, глядя на гостей выпуклыми темными глазками. Человек в камуфляже наконец подошел к ним.
– Это Хьюго, – сказал Бурлаков, – начальник охраны. Виктор Павлович.
– Надо же, я угадал, – Виктор пожал руку Хьюго. – Я так и подумал, что вы – начальник охраны.
– А вы – портальщик, – сказал уверенно Хьюго.
– И вы нас презираете, – продолжал ему в тон Ланьер.
– Вы опять угадали, – улыбнулся Хьюго.
Тем временем ролевики выводили своих лошадей из фургона. Несчастные животные едва держались на ногах.
– У нас есть конюшня, и там две кобылы, – объясняла худенькая девушка в сшитом по фигурке костюмчике: голубой курточке и черных брючках в обтяжку. – А у вас жеребец? Правда? Настоящий жеребец? Не мерин? Как отлично!
«Милашка, – подумал Виктор. – Что она тут делает? Отбилась от ролевиков. На вид ей лет семнадцать, но может быть уже сорок, если в крепости время не идет».
– Если в крепости время не идет, как вы узнаете, что наступило утро или день? – спросил он вслух.
– Время не может полностью остановиться. Оно идет всюду – только по-разному. К примеру, в башне – медленнее всего. Советую туда в одиночку не заходить. – Бурлаков указал на каменного монстра. – Башня стоит как раз в эпицентре аномалии. В жилых помещениях время идет куда быстрее, но гораздо медленне, чем в хронопостоянной зоне. Здесь можно использовать механические часы. Хотя в крепости они всегда врут. Лучше всего отсчитывают время клепсидры. Нам удалось рассчитать. Одна клепсидра – один день в крепости. Так что мы знаем точно, когда врата открываются и закрываются. И еще у нас есть сторожевые башни в зонах реального времени.
– Зачем они вам? Проводите научные опыты? Или не доверяете клепсидрам?
Бурлаков нахмурился.
– Потом все расскажу. После того как пообедаем. Думаю, нам приготовили маленькую пирушку. Идемте.
– Будем есть жареного кабана?
– Кабан будет. Но не только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44