Попыталась укусить его за руку. Поль отдернул пальцы.
– Маленькая дикая кошка! – Он поцеловал ее в губы – быстро, повелительно и жадно – потом отпустил и слегка оттолкнул.
– Послушайте... вы ведете... себя совершенно по-хамски... да, да, по-хамски... – Алена чуть не плакала от растерянности и неловкости и при этом злилась. На него и на себя. – Почему я должна идти спать? Вы могли бы предложить мне поужинать... А потом...
– Потом? Что же потом, my angel? – Ланьер прищурился. Вопрос прозвучал издевательски. Ещё более издевательским был его взгляд. Выходило, она сама напрашивалась к нему в постель.
– Я хочу послушать, как вы живете за вратами, – спешно заявила Алена.
– Ужин могу предложить более чем скромный. Белковая колбаса и хлеб. А беседу нашу придется пока отложить. Мне нужно еще записать диск для Гремучки. Можете взять бутерброды с собой наверх. Вы любите есть в постели? Я обожаю. Особенно зимой, когда ледяной ветер пытается сорвать ставни с окон, одно удовольствие лежать под медвежьей шкурой и обгладывать кусок обжаренной на вертеле оленины.
– Вы нарисовали ужасную картину.
– Вы забыли, что я – дикарь.
3
Алена заперлась в спальне. Лежала, прислушивалась к тому, что происходит внизу. Кажется, тихо. Она закрыла глаза. Дом Виктора. Спальня Виктора. Даже запах все тот же. Только очень холодно. Она дрожала, никак не могла согреться и заснуть. Проваливалась на минуту-другую в сон и тут же просыпалась. Время остановилось. Даже не ползло – стояло. Часы не шли. Напрасно Алена смотрела на световой циферблат – стрелки не двигались. Два часа пять минут. Она на цыпочках подошла к двери, приоткрыла. В доме – мертвая тишина. Алена долго стояла, ощущая, как босые ноги леденеют на холодном полу. Потом вернулась в комнату, но дверь не заперла. Прежде чем лечь, посмотрела на часы. Стрелки по-прежнему показывали два часа пять минут. Алена юркнула под одеяло, накрылась с головой и почти сразу услышала, как дверь отворяется. Сердце отчаянно забилось.
– Виктор! – крикнула, зная, что Виктора здесь не может быть. Только тот, другой. Поль...
Поль... Его губы приникли к ее губам. Ее пальцы скользили по его лицу. Лоб... нос... щеки. Совершенно гладкие, чисто выбритые, ни намека на бороду. И все же она знала, что это Поль. Виктор никогда не обращался с ней так грубо. Одним словом – дикарь. Она испытала оргазм, как только он коснулся ее, еще не овладев...
– Просыпайся. Алена! Пора вставать. Нас ждут мерзкие люди и мерзейшие дела.
Она открыла глаза. Часы показывали шесть утра. В кровати она одна. К тому же одета, вернее, полуодета – в майке, трусиках и в колготках, хотя точно помнила, как ночью разгуливала по ледяному полу босиком. Что же это было? Всего лишь сон?
– Вставай, соня! – Поль постучал. – Может быть, откроешь наконец задвижку?
Алена подбежала к двери – действительно, закрыто изнутри. А ведь она помнит... ерунда, все это только сон. Алена отворила. На пороге стоял Поль Ланьер, чисто выбритый в белой рубашке и в костюме Виктора.
– Скорее! Одевайтесь! – велел «дикарь ». – Я уже сварил кофе. Пора штурмовать «Дельта-ньюз».
ВОЙНА
Глава 11
1
Наступил последний день открытых врат. Главный тракт опустел. Виктору казалось, что они одни в этом мире. В одном из вездеходов забарахлил двигатель, пришлось чинить. К счастью, сержант Топ в этом разбирался.
Один из раненых умер этой ночью. Не Лобов. Тот намертво вцепился в жизнь.
Теперь на первом вездеходе ехал Борис. Виктор сидел рядом с ним в кабине, держа наготове гранатомет. Гранаты парализующие – других у них не было. Другие есть у маров. Виктор по-прежнему ничего не слышал. Карту держал прямо перед собой. Они давно миновали дорогу, по которой вышли на тракт. Может, стоило свернуть и не искать мифическую крепость. Ехать прямиком в деревню пасиков. Но они остались на главном тракте. Миновали «Воронье гнездо» – пост наблюдателей на гранитной скале. Сейчас там уже никого нет. На карте отмечено, что скоро должна быть грунтовка. По ней надо свернуть налево.
Плохо, что налево: слева от дороги все время тянулся мортальный лес. Как только врата закроются, находиться в этом лесу нельзя. Успеют они миновать лес и выехать к таинственному белому пятну? Возможно, дорога – тупик... ловушка маров. Поедут, застрянут и сгинут...
Ага, вот и поворот.
Виктор положил руку Борису на плечо. Рузгин остановил вездеход. Остальные машины тоже встали. Виктор вышел.
– Мне не нравится лес, – признался Виктор. Боль в голове не проходила, хотя и притупилась. – Пойду погляжу, что там. Один. Вы ждите.
Ланьер взял с собой только «беретту» и двинулся по обочине грунтовой дороги. Шагал по влажной пружинистой хвое. Она падала не одну тысячу лет. Вечность. И вечность не ступала здесь нога человека. По хвое можно было шагать и шагать часами... углубляясь. Поражала необыкновенная вышина деревьев, непропорциональность. Тяжесть мохнатых лап, недостижимость вершин. Виктор содрогнулся. Неужели и теперь, после закрытия врат, придется ехать через мортал? Вновь испытать муки голода и ужас медленного неотвратимого погружения в небытие? Еще несколько дней назад Виктор был уверен, что сил на подобное у него не хватит.
Стоп! Куда он идет? Зачем? Опасается засады. Её здесь нет.
Виктор остановился. Мары терпеть не могут реликтовые леса. Когда врата открыты, обходят морталы стороной. Ну а зимой... кто знает, что здесь творится зимой? Будем считать – пока безопасно. Мортал не слал никаких предупреждений.
И тут чья-то рука легла Виктору на плечо.
Он вздрогнул и повернулся, автоматически хватаясь за рукоять пистолета. Но оружие так и не вынул. Перед ним стоял Бурлаков.
Григорий Иванович что-то сказал. Что – Виктор не понял. Не угадал по губам.
– Я ничего не слышу. Меня контузило. – Виктор поднес руку к голове.
– Ско-ре-е, – сказал Бурлаков, старательно артикулируя. Во всяком случае, так показалось Виктору.
– Будете у нас проводником? – спросил Виктор.
Бурлаков кивнул и указал на часы.
Они зашагали назад.
– Да, я знаю, они остановятся, как только закроются врата, – отвечал Ланьер.
«Как он здесь появился? – думал Виктор. – Стоял на дороге и ждал? Вряд ли. Он был совсем не здесь. Мгновенно перенесся. Как тогда – у вездехода. Спросить? Но зачем? Я даже не услышу, что он ответит».
Они вновь вышли на дорогу. У поворота их поджидала Терри. Она заговорила, энергично замахала руками.
– Это хозяин крепости. Он вернулся за нами. Ну, теперь не пропадем! – Как всякий глухой, Виктор не говорил – орал.
Терри приложила палец к губам.
Виктор понял и кивнул. Боль тут же вспыхнула с такой силой, что Виктор невольно зажмурился.
– Поторопитесь, – сказал Бурлаков. – Уходим. У вас много раненых?
– Тридцать три, – отвечала Терри. Место умершего на носилках теперь занял Каланжо. Терри посмотрела на Виктора и уточнила: – Тридцать четыре.
– Физраствор есть?
– Хватает. Две сотни манжет.
– Распределите среди раненых. Всем наесться. И в путь. Всю дорогу пить воду маленькими глотками. Особенно часто после полуночи. Старайтесь не спать, если кто-то заснет, тут же будите. Есть тоже не забывайте. Понемногу и часто. Ешьте до того, как почувствуете голод. Хотя бы пищевые таблетки.
Виктору все то же Бурлаков объяснил знаками.
– А лошадей тоже кормить? – поинтересовался «эльф» Орловский.
– Конечно! Овес есть?
– Нету.
– Кормите сухарями, все время. И поите. Иначе сдохнут в мортале.
Его послушались. Мгновенно кинулись выполнять приказания. Бурлаков залез в первый вездеход вместе с Виктором и Борисом. Рузгин что-то бормотал. Может, молился? Потом Виктор разобрал по губам – Борис повторял одну и ту же фразу: «Мортал нас сожрет, сожрет... сожрет...»
– Не волнуйтесь, – Григорий Иванович похлопал Рузгина по плечу. – Я сотни раз проходил мортал. Главное – его надо чувствовать. Вы – верующий?
– Да.
– И крестик есть?
– Конечно. Я – крещеный.
– Покажите.
– Зачем? – удивился Рузгин.
– Покажите, – повторил Бурлаков.
Борис расстегнул ворот, выудил из-под грязного белья серебряный крестик на молекулярной нити.
– Отлично, – Бурлаков улыбнулся. – Только зря носите на такой прочной нити. Лучше обычный шнурок или цепочка серебряная. Если мар с живого крест начнет рвать – шею срежет. А цепочка или шнурок порвутся.
2
– Я знал, что вы вернетесь, – сказал Бурлаков.
Виктор поразился – он вновь слышал. И боль в голове прошла, как будто не было никакой контузии. Только в ушах мелодично и тихо позвякивало: как будто кто-то рядом звонил в колокольчик.
Они ехали уже давно по лесу. Сколько? Часы стояли. Значит, полночь миновала, ворота закрылись. Теперь уже не определить, сколько времени они в мортале. Наверное, Виктор задремал...
– Мы скоро проскочим мортальный лес, – пообещал Бурлаков. – Еще полчаса, не больше. Глотайте таблетки и пейте воду.
– Вы знали, что мы примем ваше предложение и вернемся. Но откуда?
– Вы не могли бросить раненых.
Хотя Виктор отчетливо слышал голос, вокруг было абсолютно тихо, лес не шумел. Ни единого звука, если не считать слабого гула универсальных моторов. Виктору чудилось, что лес сжимается, сдавливает его, сминает...
– Мортал нас сожрет, – повторил, как заклинание, Борис.
– Нет, – покачал головой Бурлаков. – Когда ворота открыты, можно находиться всюду, кроме эпицентров. Да и после закрытия врат иногда полезно прогуляться в мортале. – Бурлаков посмотрел на свои часы.
Они шли. «Механические», – сообразил Виктор. Но какое время они показывают?
– Мы скоро проедем мортал. Я все рассчитал, – говорил тем временем их проводник. – Маров здесь нет. Для засады это место не годится.
– Откуда вы знаете, что мы скоро приедем? – не поверил Рузгин. – В мортале ничего рассчитать нельзя.
– Я не первый год хожу по этим лесам.
– Зачем вы нас позвали к себе в крепость? Ведь вы не знаете, что мы за люди. Вдруг мы опасны? – спросил Рузгин. – Придем в вашу крепость и разграбим ее?
– Хотите остаться за вратами навсегда?
– Нет, конечно.
– Тогда не говорите ерунды. Без проводника вам не прожить. Завратный мир таит куда больше опасностей, чем вам кажется. И мары – нее самое худшее зло, поверьте. Я помогу вам пережить зиму. Впрочем, и весной тоже будет сложно. Всех, кто живет за вратами, новички принимает за маров и стреляют без предупреждения. Придётся связаться с наблюдателями. У меня есть кое-какие контакты. Следующей осенью вам надо выйти в свой мир. Так что держитесь за меня. Или пропадете.
Виктор кивнул: он слышал кое-что о здешних нравах. Без проводника им не обойтись, Голова вновь отяжелела. Все тело ломило, будто он пробежал марафон. Знакомое чувство... Лес начал высасывать силы.
– Вы давно не пили. Немедленно выпейте воды и что-нибудь съешьте. – Бурлаков протянул своим спутникам по сухарю.
– Вы были учителем? – спросил Ланьер. – Там, за вратами? В прежней жизни.
– Как вы узнали?
– Почувствовал. И еще вы чем-то похожи на рена Сироткина.
– На кого?
– Вы его не знаете.
Виктор вытащил из кармана «Дольфин». Бутылка была полна конденсата. Только теперь Виктор ощутил, как хочется пить. Он жадно сделал пару глотков. Высосал бы и целую бутылку. Но знал – много пить нельзя. Протянул «Дольфин» Рузгину.
Бурлаков приложился к своей фляге.
– Но вам-то какая корысть оттого, что вы поможете нам выжить? – спросил Виктор.
– Крепость нужно оборонять. У нас хватает врагов. Вы мне поможете продержаться зиму, а я помогу вам выжить, как обещал. Осенью вы уйдете, я снова найду таких же несчастных, как вы. Новый год – новые люди. Мне нравятся новые лица.
– Но мост не рушится каждую зиму.
– Зато каждую зиму, отступая, и «красные», и «синие» бросают своих раненых. Да и просто отставших, заблудившихся хватает. Всегда.
– Ну и зачем вам раненые? У вас частный госпиталь, и они вам платят? – подивился Борис.
– Нет, Кстати, вы не представились, молодой человек.
– Лейтенант Борис Рузгин, – не слишком охотно отозвался молодой человек.
– Ворота закрылись. Званий нынче нет, – заметил Бурлаков.
– Виктор Павлович, портальщик из «Дельта-ньюз»... – сказал Ланьер.
– Портальщик. «Дельта-ньюз»... а фамилия?
– Ланьер.
– Не может быть! – Бурлаков внимательно оглядел Виктора. – Вы?!
– Почему не может быть? – Виктор улыбнулся, польщенный: похоже, слава его портала пришла и сюда, за врата.
– Потом объясню. Пейте, все время пейте. В этом лecy организм очень быстро теряет влагу. За пятнадцать минут можно умереть от обезвоживания.
Борис тряхнул бутылку, глотнул, вернул «Дольфин» Виктору.
– Мы уже однажды были несколько дней в мортале, – признался Рузгин. – Летом. Из одиннадцати выжили трое.
– Зачем вы отправились летом в мортал? – подивился Бурлаков. – Не знали об опасности?
Виктор слегка пихнул Бориса в бок: не хотел, чтобы тот рассказывал про их экспедицию. Но Рузгин то ли не понял знака, то ли решил все равно рассказать. А впрочем, пусть рассказывает... Виктор почувствовал знакомую апатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Маленькая дикая кошка! – Он поцеловал ее в губы – быстро, повелительно и жадно – потом отпустил и слегка оттолкнул.
– Послушайте... вы ведете... себя совершенно по-хамски... да, да, по-хамски... – Алена чуть не плакала от растерянности и неловкости и при этом злилась. На него и на себя. – Почему я должна идти спать? Вы могли бы предложить мне поужинать... А потом...
– Потом? Что же потом, my angel? – Ланьер прищурился. Вопрос прозвучал издевательски. Ещё более издевательским был его взгляд. Выходило, она сама напрашивалась к нему в постель.
– Я хочу послушать, как вы живете за вратами, – спешно заявила Алена.
– Ужин могу предложить более чем скромный. Белковая колбаса и хлеб. А беседу нашу придется пока отложить. Мне нужно еще записать диск для Гремучки. Можете взять бутерброды с собой наверх. Вы любите есть в постели? Я обожаю. Особенно зимой, когда ледяной ветер пытается сорвать ставни с окон, одно удовольствие лежать под медвежьей шкурой и обгладывать кусок обжаренной на вертеле оленины.
– Вы нарисовали ужасную картину.
– Вы забыли, что я – дикарь.
3
Алена заперлась в спальне. Лежала, прислушивалась к тому, что происходит внизу. Кажется, тихо. Она закрыла глаза. Дом Виктора. Спальня Виктора. Даже запах все тот же. Только очень холодно. Она дрожала, никак не могла согреться и заснуть. Проваливалась на минуту-другую в сон и тут же просыпалась. Время остановилось. Даже не ползло – стояло. Часы не шли. Напрасно Алена смотрела на световой циферблат – стрелки не двигались. Два часа пять минут. Она на цыпочках подошла к двери, приоткрыла. В доме – мертвая тишина. Алена долго стояла, ощущая, как босые ноги леденеют на холодном полу. Потом вернулась в комнату, но дверь не заперла. Прежде чем лечь, посмотрела на часы. Стрелки по-прежнему показывали два часа пять минут. Алена юркнула под одеяло, накрылась с головой и почти сразу услышала, как дверь отворяется. Сердце отчаянно забилось.
– Виктор! – крикнула, зная, что Виктора здесь не может быть. Только тот, другой. Поль...
Поль... Его губы приникли к ее губам. Ее пальцы скользили по его лицу. Лоб... нос... щеки. Совершенно гладкие, чисто выбритые, ни намека на бороду. И все же она знала, что это Поль. Виктор никогда не обращался с ней так грубо. Одним словом – дикарь. Она испытала оргазм, как только он коснулся ее, еще не овладев...
– Просыпайся. Алена! Пора вставать. Нас ждут мерзкие люди и мерзейшие дела.
Она открыла глаза. Часы показывали шесть утра. В кровати она одна. К тому же одета, вернее, полуодета – в майке, трусиках и в колготках, хотя точно помнила, как ночью разгуливала по ледяному полу босиком. Что же это было? Всего лишь сон?
– Вставай, соня! – Поль постучал. – Может быть, откроешь наконец задвижку?
Алена подбежала к двери – действительно, закрыто изнутри. А ведь она помнит... ерунда, все это только сон. Алена отворила. На пороге стоял Поль Ланьер, чисто выбритый в белой рубашке и в костюме Виктора.
– Скорее! Одевайтесь! – велел «дикарь ». – Я уже сварил кофе. Пора штурмовать «Дельта-ньюз».
ВОЙНА
Глава 11
1
Наступил последний день открытых врат. Главный тракт опустел. Виктору казалось, что они одни в этом мире. В одном из вездеходов забарахлил двигатель, пришлось чинить. К счастью, сержант Топ в этом разбирался.
Один из раненых умер этой ночью. Не Лобов. Тот намертво вцепился в жизнь.
Теперь на первом вездеходе ехал Борис. Виктор сидел рядом с ним в кабине, держа наготове гранатомет. Гранаты парализующие – других у них не было. Другие есть у маров. Виктор по-прежнему ничего не слышал. Карту держал прямо перед собой. Они давно миновали дорогу, по которой вышли на тракт. Может, стоило свернуть и не искать мифическую крепость. Ехать прямиком в деревню пасиков. Но они остались на главном тракте. Миновали «Воронье гнездо» – пост наблюдателей на гранитной скале. Сейчас там уже никого нет. На карте отмечено, что скоро должна быть грунтовка. По ней надо свернуть налево.
Плохо, что налево: слева от дороги все время тянулся мортальный лес. Как только врата закроются, находиться в этом лесу нельзя. Успеют они миновать лес и выехать к таинственному белому пятну? Возможно, дорога – тупик... ловушка маров. Поедут, застрянут и сгинут...
Ага, вот и поворот.
Виктор положил руку Борису на плечо. Рузгин остановил вездеход. Остальные машины тоже встали. Виктор вышел.
– Мне не нравится лес, – признался Виктор. Боль в голове не проходила, хотя и притупилась. – Пойду погляжу, что там. Один. Вы ждите.
Ланьер взял с собой только «беретту» и двинулся по обочине грунтовой дороги. Шагал по влажной пружинистой хвое. Она падала не одну тысячу лет. Вечность. И вечность не ступала здесь нога человека. По хвое можно было шагать и шагать часами... углубляясь. Поражала необыкновенная вышина деревьев, непропорциональность. Тяжесть мохнатых лап, недостижимость вершин. Виктор содрогнулся. Неужели и теперь, после закрытия врат, придется ехать через мортал? Вновь испытать муки голода и ужас медленного неотвратимого погружения в небытие? Еще несколько дней назад Виктор был уверен, что сил на подобное у него не хватит.
Стоп! Куда он идет? Зачем? Опасается засады. Её здесь нет.
Виктор остановился. Мары терпеть не могут реликтовые леса. Когда врата открыты, обходят морталы стороной. Ну а зимой... кто знает, что здесь творится зимой? Будем считать – пока безопасно. Мортал не слал никаких предупреждений.
И тут чья-то рука легла Виктору на плечо.
Он вздрогнул и повернулся, автоматически хватаясь за рукоять пистолета. Но оружие так и не вынул. Перед ним стоял Бурлаков.
Григорий Иванович что-то сказал. Что – Виктор не понял. Не угадал по губам.
– Я ничего не слышу. Меня контузило. – Виктор поднес руку к голове.
– Ско-ре-е, – сказал Бурлаков, старательно артикулируя. Во всяком случае, так показалось Виктору.
– Будете у нас проводником? – спросил Виктор.
Бурлаков кивнул и указал на часы.
Они зашагали назад.
– Да, я знаю, они остановятся, как только закроются врата, – отвечал Ланьер.
«Как он здесь появился? – думал Виктор. – Стоял на дороге и ждал? Вряд ли. Он был совсем не здесь. Мгновенно перенесся. Как тогда – у вездехода. Спросить? Но зачем? Я даже не услышу, что он ответит».
Они вновь вышли на дорогу. У поворота их поджидала Терри. Она заговорила, энергично замахала руками.
– Это хозяин крепости. Он вернулся за нами. Ну, теперь не пропадем! – Как всякий глухой, Виктор не говорил – орал.
Терри приложила палец к губам.
Виктор понял и кивнул. Боль тут же вспыхнула с такой силой, что Виктор невольно зажмурился.
– Поторопитесь, – сказал Бурлаков. – Уходим. У вас много раненых?
– Тридцать три, – отвечала Терри. Место умершего на носилках теперь занял Каланжо. Терри посмотрела на Виктора и уточнила: – Тридцать четыре.
– Физраствор есть?
– Хватает. Две сотни манжет.
– Распределите среди раненых. Всем наесться. И в путь. Всю дорогу пить воду маленькими глотками. Особенно часто после полуночи. Старайтесь не спать, если кто-то заснет, тут же будите. Есть тоже не забывайте. Понемногу и часто. Ешьте до того, как почувствуете голод. Хотя бы пищевые таблетки.
Виктору все то же Бурлаков объяснил знаками.
– А лошадей тоже кормить? – поинтересовался «эльф» Орловский.
– Конечно! Овес есть?
– Нету.
– Кормите сухарями, все время. И поите. Иначе сдохнут в мортале.
Его послушались. Мгновенно кинулись выполнять приказания. Бурлаков залез в первый вездеход вместе с Виктором и Борисом. Рузгин что-то бормотал. Может, молился? Потом Виктор разобрал по губам – Борис повторял одну и ту же фразу: «Мортал нас сожрет, сожрет... сожрет...»
– Не волнуйтесь, – Григорий Иванович похлопал Рузгина по плечу. – Я сотни раз проходил мортал. Главное – его надо чувствовать. Вы – верующий?
– Да.
– И крестик есть?
– Конечно. Я – крещеный.
– Покажите.
– Зачем? – удивился Рузгин.
– Покажите, – повторил Бурлаков.
Борис расстегнул ворот, выудил из-под грязного белья серебряный крестик на молекулярной нити.
– Отлично, – Бурлаков улыбнулся. – Только зря носите на такой прочной нити. Лучше обычный шнурок или цепочка серебряная. Если мар с живого крест начнет рвать – шею срежет. А цепочка или шнурок порвутся.
2
– Я знал, что вы вернетесь, – сказал Бурлаков.
Виктор поразился – он вновь слышал. И боль в голове прошла, как будто не было никакой контузии. Только в ушах мелодично и тихо позвякивало: как будто кто-то рядом звонил в колокольчик.
Они ехали уже давно по лесу. Сколько? Часы стояли. Значит, полночь миновала, ворота закрылись. Теперь уже не определить, сколько времени они в мортале. Наверное, Виктор задремал...
– Мы скоро проскочим мортальный лес, – пообещал Бурлаков. – Еще полчаса, не больше. Глотайте таблетки и пейте воду.
– Вы знали, что мы примем ваше предложение и вернемся. Но откуда?
– Вы не могли бросить раненых.
Хотя Виктор отчетливо слышал голос, вокруг было абсолютно тихо, лес не шумел. Ни единого звука, если не считать слабого гула универсальных моторов. Виктору чудилось, что лес сжимается, сдавливает его, сминает...
– Мортал нас сожрет, – повторил, как заклинание, Борис.
– Нет, – покачал головой Бурлаков. – Когда ворота открыты, можно находиться всюду, кроме эпицентров. Да и после закрытия врат иногда полезно прогуляться в мортале. – Бурлаков посмотрел на свои часы.
Они шли. «Механические», – сообразил Виктор. Но какое время они показывают?
– Мы скоро проедем мортал. Я все рассчитал, – говорил тем временем их проводник. – Маров здесь нет. Для засады это место не годится.
– Откуда вы знаете, что мы скоро приедем? – не поверил Рузгин. – В мортале ничего рассчитать нельзя.
– Я не первый год хожу по этим лесам.
– Зачем вы нас позвали к себе в крепость? Ведь вы не знаете, что мы за люди. Вдруг мы опасны? – спросил Рузгин. – Придем в вашу крепость и разграбим ее?
– Хотите остаться за вратами навсегда?
– Нет, конечно.
– Тогда не говорите ерунды. Без проводника вам не прожить. Завратный мир таит куда больше опасностей, чем вам кажется. И мары – нее самое худшее зло, поверьте. Я помогу вам пережить зиму. Впрочем, и весной тоже будет сложно. Всех, кто живет за вратами, новички принимает за маров и стреляют без предупреждения. Придётся связаться с наблюдателями. У меня есть кое-какие контакты. Следующей осенью вам надо выйти в свой мир. Так что держитесь за меня. Или пропадете.
Виктор кивнул: он слышал кое-что о здешних нравах. Без проводника им не обойтись, Голова вновь отяжелела. Все тело ломило, будто он пробежал марафон. Знакомое чувство... Лес начал высасывать силы.
– Вы давно не пили. Немедленно выпейте воды и что-нибудь съешьте. – Бурлаков протянул своим спутникам по сухарю.
– Вы были учителем? – спросил Ланьер. – Там, за вратами? В прежней жизни.
– Как вы узнали?
– Почувствовал. И еще вы чем-то похожи на рена Сироткина.
– На кого?
– Вы его не знаете.
Виктор вытащил из кармана «Дольфин». Бутылка была полна конденсата. Только теперь Виктор ощутил, как хочется пить. Он жадно сделал пару глотков. Высосал бы и целую бутылку. Но знал – много пить нельзя. Протянул «Дольфин» Рузгину.
Бурлаков приложился к своей фляге.
– Но вам-то какая корысть оттого, что вы поможете нам выжить? – спросил Виктор.
– Крепость нужно оборонять. У нас хватает врагов. Вы мне поможете продержаться зиму, а я помогу вам выжить, как обещал. Осенью вы уйдете, я снова найду таких же несчастных, как вы. Новый год – новые люди. Мне нравятся новые лица.
– Но мост не рушится каждую зиму.
– Зато каждую зиму, отступая, и «красные», и «синие» бросают своих раненых. Да и просто отставших, заблудившихся хватает. Всегда.
– Ну и зачем вам раненые? У вас частный госпиталь, и они вам платят? – подивился Борис.
– Нет, Кстати, вы не представились, молодой человек.
– Лейтенант Борис Рузгин, – не слишком охотно отозвался молодой человек.
– Ворота закрылись. Званий нынче нет, – заметил Бурлаков.
– Виктор Павлович, портальщик из «Дельта-ньюз»... – сказал Ланьер.
– Портальщик. «Дельта-ньюз»... а фамилия?
– Ланьер.
– Не может быть! – Бурлаков внимательно оглядел Виктора. – Вы?!
– Почему не может быть? – Виктор улыбнулся, польщенный: похоже, слава его портала пришла и сюда, за врата.
– Потом объясню. Пейте, все время пейте. В этом лecy организм очень быстро теряет влагу. За пятнадцать минут можно умереть от обезвоживания.
Борис тряхнул бутылку, глотнул, вернул «Дольфин» Виктору.
– Мы уже однажды были несколько дней в мортале, – признался Рузгин. – Летом. Из одиннадцати выжили трое.
– Зачем вы отправились летом в мортал? – подивился Бурлаков. – Не знали об опасности?
Виктор слегка пихнул Бориса в бок: не хотел, чтобы тот рассказывал про их экспедицию. Но Рузгин то ли не понял знака, то ли решил все равно рассказать. А впрочем, пусть рассказывает... Виктор почувствовал знакомую апатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44