Она замычала, попыталась вырваться – не получилось. Тот, кто ее держал, был куда сильнее.
– Обещайте, что не будете кричать, я вас отпущу, – пообещал голос.
Алена мыкнула в ответ: никак иначе дать обещание не получалось. Да и зачем кричать? Тронуть кнопочку на комбраслете – мигом явятся виндексы. Человек разжал руки. Она обернулась, потянулась нажать «тревожную кнопку». И обмерла. Перед ней стоял Виктор. Сильно изменившийся, загорелый, с бородкой клинышком, делавшей его похожим на мушкетера.
– Я все ждал, когда вы придете. Даже надоело. Ну, наконец-то! – Он осуждающе качнул головой. – Сядьте.
Она поняла, наконец, что это не Виктор. Голос другой. И ростом чуть ниже. Черты лица схожие, но всё же другие, над левой бровью шрам, и двигался он совсем иначе – уверенно и одновременно – мягко, крадучись. Она в первый миг списала все изменения на это проклятое лето.
– Вы – Алена, невеста Виктора... Так? Я видел вашу голограмму над кроватью в спальне. – Голос низкий. Выговор непривычный: как будто правильный, но все равно чужой. Грассирующее «р», иные ударения... произносил не «Ви ктор», а «Викто р», ей даже показалось, что это диалект одной из групп «изоляционистов». Они нарочно создают особые наречия, заставляя язык метаморфировать; коверкают слова, выдумывают новые, подчеркивают родство крошечной группы и свою отделенность от мира прочих.
Кто этот человек? Артем? Она знала, что у Виктора есть младший брат Артем и разница между ними чуть больше года. Артем Лисов, виндекс. Выходит Лисов приехал и почему-то тайно поселился в доме Виктора.
Она опустилась на стул – тот, что стоял подле письменного стола. Старинный, обитый кожезаменителем. Когда-то Хомушкин сиживал на этом стуле, сочиняя. Стул шатался. Артем закрыл дверь на задвижку, запахнул пыльные шторы. Шторы на двери. Зачем шторы на двери? Чтобы гасить звук? О чем она думает... о какой-то ерунде... Шторы... Хомушкин... сломанный стул... Артем двигался мягко. Скользил. Крался. Он наверняка очень силен, несмотря на свое отнюдь не атлетическое сложение.
Артем уселся в кресло напротив Алены. Одет он был странно: старые серые брюки и поношенная рубашка из толстой фланели. Где он это взял? В шкафу у Ланьера? Вряд ли Виктор мог купить что-то подобное. Или рубашка осталась от Хомушкина? И моль не пожрала... в таком доме может быть все что угодно, даже моль. Неужели Артем в таком виде расхаживает по улице?
– Здесь был обыск? – спросила Алена и кивнула на разбросанные по полу бумажные диски.
– Можно считать и так. Я искал оружие. Не нашел.
– Зачем же было все это громить? – Дом принадлежал Виктору, ей было обидно за учиненный разор.
– Эти вещи имеют какую-то цену? – пожал плечами Артем, – Кроме той вазы, что я разбил?
– Дом писателя Хомушкина.
– Писатель Хомушкин?! Так это его роман я пробовал читать на ночь? Кажется... «Штурм блиндажа». Таким языком можно писать инструкцию к вольтметру. Стоило это гнездовье бездарности сжечь, а не оберегать. Давайте сожжем его вместе, а?
– Вам попался ранний роман. С тех пор стиль его сделался куда лучше.
– Да? Поверю вам на слово, проверять данное утверждение мне не хочется.
– Так значит, вы тайком залезли в дом, чтобы почитать бумажные книги?
– Я давно уже сюда пришел. Искал Викто ра. Хотел с вами встретиться. Звонил. Шел следом.
– Так это вы следили за мной?
– Оценивал возможность контакта. Вы слишком молоды, импульсивны. Ненадежны. Вы обиделись? Считаете себя надежной?
Алена кивнула.
– Вы его любите?
Она вновь кивнула. Правда, немного замешкалась. Кажется, гость этого не заметил.
– Надеюсь, что вправду любите. Где Викто р? Я не могу с ним связаться? Его комбраслет не отвечает.
– Виктор отправился за врата. Весной.
– Что?! – Артем вскочил, да так и окаменел. Кривая улыбка склеила губы. – Как? Что вы сказали? Ушел за врата! На кой черт?!
– Собирать материал для своего портала.
– Мерд! Какая великолепная, восхитительная подлость! Он мне нужен. Он всем нужен... – Артем расхохотался. – Нет, вы представляете, Алена, какова была вероятность того, что именно в этот год Виктор уйдет за врата? Если бы я верил в высшие силы, я бы усмотрел в этом чью-то извращенную злобную волю. К несчастью, я не верю.
– Что случилось? – перебила его Алена. – Какая-то проблема у виндексов?
Кажется, вопрос Артема обескуражил.
– О чем вы?
– Вы – ордермен? То есть виндекс...
– Я полвека уже не служу. Причем здесь ордермены?
– Но вы... вы пришли... зачем, – она пыталась сформулировать фразу и не могла. – Ведь вы – Артем Лисов, брат Виктора?
Незваный гость несколько секунд смотрел на Алену, потом хлопнул себя по лбу:
– Ну конечно! Время! Проклятое время, вся проблема в нем. Вы думаете, я – брат Викто ра? Да?
– Ну да, Артем Лисов, виндекс. Вам должно быть тридцать четыре. Вы, конечно, кажетесь моложе.
– Нет, my angel. Я Викто ру не брат. Я – Поль Ланьер, его отец.
– Кто? Отец? Что за ерунда! Нет, погодите! Вы же погибли! На той... настоящей войне!
– Как видите – я жив. Уцелел. Хотя об этом здесь никто не знает. Я стал призраком. В таком старом доме обязательно должен быть призрак. Как в мортале. В мортале полно призраков. Вам страшно?
– Нисколечки. Сколько же вам лет?
– Биологических – что-то около тридцати. Не больше. Но формально – я уже старик. Так что считайте, как вам нравится. А лучше пошлите все расчеты к черту. Цифры всегда врут.
– Подождите. Откуда вы? Виктор говорил, что он – ваш посмертный сын...
– Он – мой сын. Но я только сделал вид, что умер.
– Тогда где вы были столько времени? Откуда пришли? С того света?
– Почти. Я пятьдесят лет провел в Диком мире. За вратами.
– Расскажите! – попросила Алена. Она верила и не верила ему. Наверное, все же больше верила.
– Как-нибудь потом – непременно. Но сейчас мне некогда рассказывать. Срочно нужно сделать сообщение в портале. В таком, к примеру, как «Дельта-ньюз». Вы должны мне помочь.
– Честно говоря, не знаю. Конечно... Я знакома с Гремучкой... То есть с Голубевым. Но поверхностно. Нас Виктор представил. Этого недостаточно, в портал не каждому открыт доступ.
– Вполне достаточно. Вы свяжетесь с этим вашим Гремучкой. Мне нужно сделать важное сообщение. Гремучка, – Поль Ланьер выговаривал кличку известного портальщика, как заклинание, – не пожалеет. Это будет не просто сенсация, а суперсенсация.
Первый испуг и недоумение прошли. Алена с любопытством разглядывала гостя. Ну надо же, отец Виктора, который выглядит как его младший брат. О нашем мире не знает почти ничего. Ему кажется, стоит отправиться в портал – и дело сделано... (Интересно, были уже в его времена порталы? Или эти, как его, газеты. Н-да, все читали газеты. )
– Суперсенсация! Мне нужен выход в портал! Извольте создать! – передразнила она Поля довольно правдоподобно. – Вы что же, думаете, так просто получить выход в такой портал, как «Дельта-ньюз»? Если позвоню Голубеву, что я ему скажу?
– Я уверен: вы умеете убеждать. Скажете, что я пришел из-за врат и могу ему рассказать кое-что о Валгалле.
– Что? О рае для военных? Неужели сумели создать?
– Именно.
– Отлично. И что конкретно вы можете рассказать об этом замечательном месте? У вас есть инфашки? Если вы не принесли записей, говорить с Гремучкой бесполезно.
– Вы мне не верите? – В его голосе неожиданно прозвучал вызов.
Но если Алена начинала язвить, то уже не могла остановиться:
– Как вы угадали?
– Я не советую вам шутки шутить... – Поль подошел к ней, положил руку на плечо. Она попыталась отстраниться – не получилось. Он наклонился к самому ее уху, дыхание коснулось кожи. – Думаете, я прошел врата, чтобы тут немного поболтать? – проговорил он шепотом. – Вы можете, конечно, язвить. До поры до времени я сдерживаюсь, но потом начинаю шутить в ответ. Предупреждаю: у меня очень своеобразное чувство юмора.
Он явно угрожал, но Алена чувствовала не страх, а волнение. От его голоса у нее мурашки бежали по спине.
– Значит, вы пытались найти Виктора, чтобы он дал вам выход в портал? – проговорила она торопливо и невнятно. Пусть думает, что она его боится... Голос у нее предательски задрожал.
Он отошел к окну, приоткрыл шторы и жалюзи, выглянул в сад.
Его профиль на фоне окна. Точная копия Виктора. Вот только бородка... Может быть, Виктор ее разыгрывает? Проверяет? Изменил голос. И стал ниже ростом? Бред. Она тряхнула головой.
– Вы пытались создать контакт с Мировым правительством? Удалось? – спросила она.
– Только с председателем Евросоюза.
– С Леопольдом Эрхартом?
– Встретился с ним в Вене, хотя это было непросто. Мы разговаривали три часа. И – кажется – он мне поверил. К сожалению, пока ничего не предпринял. Выжидает. Политики всегда осторожничают. Поэтому я хочу его немного подтолкнуть.
– Через портал?
– Вы угадали. У вас есть дома кошка?
– При чем здесь кошка? – не поняла Алена.
– Ну... я обожаю кошек. Но их так редко привозят за врата. Я непременно возьму парочку с собой. Поселю в башне, пусть будут бессмертны... Нет, пожалуй, вы ничего не говорите Голубеву о Валгалле. Я сам скажу. Просто передайте: явился человек из-за врат и хочет сообщить кое-что ценное. Очень ценное.
«Он здорово смахивает на психа», – подумала Алена.
– У вас есть комбраслет? – спросила вслух.
– Что? А, эта побрякушка? Современный телефончик? – Он тряхнул кистью левой руки, демонстрируя дешевый пластиковый браслетик. – Пришлось обзавестись.
На левой руке у него был глубокий рваный шрам. Давний, побелевший, давно заживший. Но когда-то кровь из раны, должно быть, хлестала струей.
– Вы сказали, что пришли из-за врат. Как же вы идентифицировались?
– Это проще, чем вы думаете, – улыбнулся Поль Ланьер. – Электроника фиксирует меня как мистера Джона Доу. «Добрый вечер, мистер Джон Доу!» Не удивляйтесь, если услышите подобное приветствие какого-нибудь автомата в мой адрес. Я даже не знаю, кем был этот Джон Доу. Он погиб за вратам два года назад.
– Вы что же, получается, вырезали из трупа идентификатор?
– Вас это ужасает? Простите, если так.
«Скорее всего, вместо коммика у него фальшивка, накладка, уровень агрессивности не контролируется».
В таких случаях полагается сообщать виндексам. Алена колебалась.
– Звоните Голубеву, назначайте встречу, – велел Поль. – Завтра рано утром.
– Он может отказаться.
– Не важно. Мы все равно придем.
– Мы? – удивилась Алена.
– Именно. Вы будете меня сопровождать.
– А если я откажусь?
– Вы не можете так поступить со мной!
– Это почему же?
– Вы хотите мне помочь. Я это вижу по вашим глазам. Вам не терпится пойти со мной к этому вашему Гюрзакову.
– К Гремучке.
– К этому вашему человеку-змее. Звоните ему, звоните скорее!
Она покачала головой, не зная, сердиться ли ей или восхищаться Полем, и вызвала коммик Голубева.
– Встретиться с вами, Елена Александровна? – хозяин «Дельта-ньюз» колебался. – Новости от Виктора? Да?
– Именно. Похоже, сенсация. Больше ничего сказать не могу. Канал не защищен.
– Хорошо, завтра в десять. – Голубев тут же отключил связь.
– Ну, вы довольны? – Алена направилась к выходу.
– Куда вы? – Поль заступил ей дорогу. Только что он стоял у окна. И вдруг очутился у двери, закрывая выход.
– Вы что, меня не выпускаете? – Алена рассмеялась.
– Угадали. Никто не поручится, что вы не попробуете сбежать, my angel. Или вздумаете позвонить виндексам. Я вас пугаю. Так? Не вздумайте отрицать: я отлично чувствую ваш страх – у меня эмпатия виндекса. Извините, my angel. Должно быть, я показался вам наглецом. Не сердитесь: за пятьдесят лет можно отвыкнуть разговаривать с женщинами.
– Вы не видели женщин пятьдесят лет? – изумилась Алена.
– Ну, не совсем так. – Поль смутился. – Женщины были рядом со мной. Но такие же, как я, – дикарки. Прошу вас, завтра утром в «Дельта-ньюз» вы должны быть со мной. Не бойтесь, ложитесь наверху в спальне. Я буду спать на диване в библиотеке.
– Вам незачем держать меня здесь. Даю вам слово, я не убегу.
– Я не верю словам. Тем более словам очаровательной женщины, которой надо меня обмануть.
– Послушайте, Поль...
– Нет, нет, никаких споров. Я отвык спорить. Обычно мне подчиняются безропотно. Вам надо выполнить мою маленькую просьбу. Идите наверх и ложитесь спать, можете запереться изнутри, если это вас успокоит. Но не думайте бежать. Не удастся.
– Как вы смеете мне угрожать?!
– Я не угрожаю, я прошу – по-дружески.
Ситуация казалась ей идиотской.
– Я буду сопротивляться. Что тогда? Вы примените силу?
– Придется.
Она рванулась к двери. Он обнял ее, прижал руки к телу, казалось, без всяких усилий, но Алена даже дернуться не могла. Разве что кончиками пальцев удавалось пошевелить. Щека Поля прижималась к ее щеке. Она ощутила волнение. Еще более сильное, чем в первый раз.
Что за черт?!
– Пусти!
– Глупо. Очень глупо, Я не привык повторять дважды.
Ланьер продолжал ее удерживать одной рукой, пальцами второй провел по шее, по подбородку, губам, Алена ощутила одновременно и возбуждение, и злость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44