У нас наготове десять механиков, в подключении, но не через «скорлупки».
– Значит, они в принципе могут управлять солдатиками, но не способны на какие-то радикальные действия?
– Они способны ходить вокруг, применять простейшие виды оружия. Возможно, все, что они могут сделать – это заставить солдатиков куда-нибудь стать или лечь. Но не атаковать. Связь с летунами и «морячками» тоже прервана – скорее всего, обрезаны все связи от нашего здания, – генерал показал на соседний стол. – Лейтенант Фан пытается прорваться через блокировку.
Раздался еще один взрыв, настолько мощный, что задребезжали тарелки на кухне.
– Вы рассчитываете, что кто-то в конце концов обратит внимание на то, что здесь творится?
– Ну, все на базе знают, что Здание 31 закрыто для каких-то сверхсекретных учений. Могут решить, что весь этот шум – часть эксперимента, особые тренировочные упражнения.
– Пока они нас на самом деле не уничтожат, – сказал я.
– Если бы они действительно собирались разрушить здание, они могли бы сделать это в первые же секунды атаки.
Сержант Джилпатрик отключился.
– Твою мать! Простите, сэр. – По лестнице загрохотали тяжелые подошвы. – Мы – пушечное мясо. Четыре солдатика против десяти – у нас все равно не было никаких шансов.
– Не было? – спросил я.
Тут отключился Марти.
– Они сделали всех четверых. Они уже внутри здания.
В двери столовой вломился блестящий черный солдатик, со всех сторон ощетинившийся оружием. Он мог бы перестрелять нас всех за считанные секунды. Я не шевельнул ни единым мускулом, только веко непроизвольно дернулось.
Низкое контральто солдатика загремело так, что все вздрогнули:
– Если вы будете четко исполнять приказания, никто не причинит вам вреда! Все, у кого есть оружие, пусть положат его на пол! Потом все пусть отойдут к противоположной от меня стене, держа руки на виду!
Я поднял руки вверх и попятился в дальней стене.
Генерал вскочил с места слишком поспешно, и тотчас же стволы автоматов и лазерных пушек солдатика нацелились на него.
– Я – бригадный генерал Пэйджел, я здесь старший по званию…
– Да. Ваша личность идентифицирована.
– Вы знаете, что вас отдадут за такое под трибунал? И вы проведете остаток дней…
– Сэр, прошу прощения, но у меня строгий приказ не обращать внимание на чины любого, кто находится в этом здании. Этот приказ я получил от бригадного генерала, который, как я понимаю, сам скоро сюда прибудет. И я очень прошу вас оставить препирательства и обсудить все с ним лично.
– Значит ли это, что вы застрелите меня, если я не подниму руки и не подойду к той стене?
– Нет, сэр. Я заполню комнату рвотным газом и не буду никого убивать, если никто не будет хвататься за оружие.
Джилпатрик смертельно побледнел.
– Сэр…
– Все нормально, Джил. Я сам должен был это попробовать, – генерал спокойно пошел к дальней стене, держа руки в карманах.
В комнату вошло еще два солдатика, приведя с собой пару дюжин людей с других этажей. Снаружи послышался негромкий стрекот грузового вертолета и сопровождавшего его летуна. Оба приземлились на крыше здания, и снова стало тихо.
– Это ваш генерал? – спросил Пэйджел.
– Не знаю, сэр, – минуту спустя в комнату ввалилась толпа «бутсов» – десять, а потом еще двенадцать. Они были одеты в камуфляжные костюмы с черными масками поверх лица, без каких-либо знаков различия и нашивок с названием подразделения. Тут было от чего заволноваться. Солдаты в камуфляже оставили свое оружие в коридоре и стали собирать то, что было сложено на полу.
Один из них откинул с лица маску и снял камуфляжный комбинезон. Это был почти совсем облысевший пожилой человек с несколькими редкими прядями седых волос на лбу. Он казался довольно добродушным, несмотря на генеральский мундир.
Лысый генерал подошел к генералу Пэйджелу, они откозыряли друг другу.
– Я желаю говорить с доктором Марти Ларрином!
– А вы, наверное, генерал Блайсделл? – спросил Марти.
Тот подошел к Марти и улыбнулся.
– Нам с вами непременно надо переговорить.
– Да, конечно. Может быть, нам удастся обратить в свою веру еще одного человека?
Блайсделл обвел взглядом собравшихся и заметил меня.
– А вы – тот чернокожий физик. Убийца. – Я кивнул. Тогда Блайсделл указал на Амелию. – А вот и доктор Хардинг! Вы все должны пойти со мной.
Выходя, он хлопнул по плечу одного из солдатиков и, улыбаясь, произнес:
– Иди с нами, будешь меня охранять. Давайте пройдем в кабинет доктора Хардинг.
– У меня здесь нет кабинета, – сказала Амелия. – Только жилая комната, – Амелия изо всех сил старалась не смотреть на меня. – Комната номер 241.
Там у меня было припрятано оружие. Неужели Амелия думает, что я сумею обхитрить солдатика? «Прошу прощения, генерал, позвольте мне открыть вот этот ящичек – и увидите, что я оттуда достану!» И – оп-ля! Джулиан поджарен.
Но, возможно, это был единственный наш шанс до него добраться.
Солдатик был слишком громоздким, чтобы мы вместе с ним могли поместиться даже в грузовом лифте, поэтому мы пошли наверх по лестнице. Блайсделл вел нас, быстро шагая впереди. Марти даже немного запыхался.
Генерал явно не ожидал, что в комнате 241 не окажется ни классных досок, ни стеллажей с пробирками. Ему пришлось утешиться имбирным пивом из холодильника.
– Полагаю, вы сгораете от любопытства по поводу моего плана?
– Не особенно, – сказал Марти. – Все равно это только ваша фантазия. Невозможно предотвратить неизбежное.
Блайсделл рассмеялся – смех был нормальный, веселый, совсем не похожий на зловещий хохот безумца.
– Я захватил Лабораторию проекта «Юпитер»!
– И флаг вам в руки.
– Это правда. Указ президента. С нынешней ночи в Лаборатории нет ни единого ученого. Только верные мне солдаты.
– Все из «Молота Господня»? – поинтересовался я.
– Все, кто ими командует! – отчеканил Блайсделл. – А остальные – просто прикрытие, чтобы удерживать скопище безбожников подальше от Лаборатории.
– А с виду вы совсем нормальный человек, – процедила сквозь зубы Амелия. – Почему вы так хотите, чтобы весь этот прекрасный мир исчез?
– Вы ведь на самом деле не считаете меня нормальным, доктор Хардинг, – но вы ошибаетесь. Вы, безбожники, закоснели в своих башнях из слоновой кости. Вы не имеете ни малейшего представления о том, что предчувствуют настоящие люди, истинно верующие. Вы не знаете, как все это правильно.
– Убийство всего живого? – спросил я.
– А вы! Вы гораздо хуже ее. Это не смерть, это – возрождение. Господь бог использовал вас, ученых, как свои инструменты. Посредством вас он расчистит место и начнет все заново.
Вот как, оказывается, думают сумасшедшие.
– Вы безумцы, – сказал я. Солдатик повернул голову ко мне.
– Джулиан! – позвал он знакомым низким голосом. – Это Клод.
Движения солдатика были немного неуверенными, из чего я заключил, что механик, управляющий машиной, находится не в «скорлупке» одушевления, а подключился к солдатику через обычный разъем.
– Что происходит? – забеспокоился Блайсделл.
– Сработал алгоритм переключения, – пояснил Марти. – Ваши люди больше не имеют доступа к солдатикам. Солдатики теперь наши.
– Я знаю, такое невозможно, – сказал генерал. – Предохранители…
Марти рассмеялся.
– Это уж точно! Предохранители против переключения контроля и вправду очень сложные и надежные. Кому это знать, как не мне? Я ведь сам их проектировал и вставлял в систему.
Блайсделл повернулся к солдатику и скомандовал:
– Солдат! Выйди из комнаты!
– Не уходи, Клод, – сказал Марти. – Ты можешь нам пригодиться.
Солдатик остался на месте, только чуть качнулся.
– Это прямое неподчинение приказу генерала! – заявил Блайсделл.
– Я знаю, кто вы такой, сэр, – сказал Клод. Блайсделл на удивление быстро метнулся к двери и даже успел выскочить в коридор. Но солдатик перехватил его – поймал за руку, повалил на пол и втащил обратно в комнату.
Блайсделл медленно поднялся и отряхнулся.
– Значит, ты – один из этих гуманизированных?
– Совершенно верно, сэр.
– И ты считаешь, что это дает тебе право не подчиняться приказам старших по званию?
– Нет, сэр. Но мне было приказано вам помогать, а приказы психически больного человека не могут считаться действительными.
– Но я все равно могу тебя за это расстрелять!
– Да, сэр, наверное, можете – если сумеете меня найти.
– Я прекрасно знаю, где вы, ребята, находитесь! «Скорлупки» механиков из охраны этого здания расположены в подвальном этаже, в северо-восточном углу, – Блайсделл щелкнул по кнопке своего передатчика. – Майор Лехеюн! Прием! – он снова постучал по кнопке. – Прием!
– Из этой комнаты нельзя ни с кем связаться по рации, сэр. Свободна только моя частота.
– Клод, почему бы тебе просто не убить его? – спросил я.
– Ты же знаешь, Джулиан, я не могу этого сделать.
– Ты можешь убить его при самозащите.
– Да, но его угрозы отыскать мою «скорлупку» ничем не обоснованы. Собственно, на самом деле я ведь сейчас совсем в другом месте.
– Но послушай, Клод, он же собирается убить не только тебя лично, а всех людей в мире, во всей Вселенной!
– Заткнись, сержант! – рявкнул Блайсделл.
Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.
– Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.
– Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, – сказал я. – Ты бы это сделал?
– Да, конечно, – солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.
– Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. – Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.
Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.
– Давай просто выйдем и подождем снаружи, – Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.
Блайсделл выпрямился.
– Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?
– Гуманизировали – частично. По крайней мере, я их понимаю.
– И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?
– Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, – я снял пистолет с предохранителя.
– Да что ты за дьявол такой?
Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.
– Как раз это я и выясняю, – сказал я и нажал курок.
Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно – ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.
Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.
– Отдай мне пистолет, Джулиан.
– Нет. Тебе он все равно ни к чему.
– Я боюсь за тебя, дружище. Отдай оружие. Джулиан обернулся к нему в полутьме.
– А, понял! – он спрятал пистолет в кобуру. – Не волнуйся, Клод. Со мной все будет в порядке. Я выбросил эту ерунду из головы.
– Точно?
– Точно, точно. Таблетки – это еще куда ни шло. Но не пистолет.
Он обошел солдатика и вышел в коридор.
– Марти! Сколько у нас людей, которые не прошли гуманизацию?
Марти не сразу сообразил, о чем Джулиан его спрашивает.
– Ну, большая часть прошли обработку только наполовину… Все, кто оправился после операции, либо уже гуманизированы, либо в процессе.
– А скольких вы еще не прооперировали? Сколько в этом здании людей, способных сражаться?
– Может, человек двадцать пять – тридцать. Большинство из них в крыле Е. Кроме тех, кто сейчас внизу, под стражей.
– Тогда пошли туда. И надо найти все оружие, какое есть.
В коридор вышел Клод.
– У нас было полно НСС в прежних солдатиках. Большая часть, наверное, осталась нетронутой, – сказал он. «НСС» – «не смертельные средства», специальные, мирные виды оружия для усмирения разбушевавшейся толпы.
– Значит, надо их забрать. Встретимся в крыле Е.
– Давайте спустимся по пожарной лестнице, – предложила Амелия. – Так мы доберемся до крыла Е, не проходя через вестибюль.
– Хорошо. Сколько солдатиков – наши? Они направились к пожарному выходу.
– Четыре. Но остальные шесть безопасны, иммобилизированы.
– Вражеские «бутсы» уже знают об этом?
– Пока еще нет.
– Здорово. На этом можно сыграть Где Эйлин?
– Внизу, в столовой. Она придумывает, как разоружить вражеских солдат, никому не причиняя вреда.
– А, всего ей хорошего, – Джулиан открыл окно и осторожно выглянул. Снаружи никого не было. Но внизу, в холле, вдруг заработал лифт.
– Все отвернитесь и закройте уши, – сказал Клод. Когда двери лифта открылись, Клод бросил в холл акустическую гранату.
Вспышка и взрыв ослепили и оглушили вражеских солдат, посланных проверить, как там Блайсделл. Они открыли беспорядочную пальбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Значит, они в принципе могут управлять солдатиками, но не способны на какие-то радикальные действия?
– Они способны ходить вокруг, применять простейшие виды оружия. Возможно, все, что они могут сделать – это заставить солдатиков куда-нибудь стать или лечь. Но не атаковать. Связь с летунами и «морячками» тоже прервана – скорее всего, обрезаны все связи от нашего здания, – генерал показал на соседний стол. – Лейтенант Фан пытается прорваться через блокировку.
Раздался еще один взрыв, настолько мощный, что задребезжали тарелки на кухне.
– Вы рассчитываете, что кто-то в конце концов обратит внимание на то, что здесь творится?
– Ну, все на базе знают, что Здание 31 закрыто для каких-то сверхсекретных учений. Могут решить, что весь этот шум – часть эксперимента, особые тренировочные упражнения.
– Пока они нас на самом деле не уничтожат, – сказал я.
– Если бы они действительно собирались разрушить здание, они могли бы сделать это в первые же секунды атаки.
Сержант Джилпатрик отключился.
– Твою мать! Простите, сэр. – По лестнице загрохотали тяжелые подошвы. – Мы – пушечное мясо. Четыре солдатика против десяти – у нас все равно не было никаких шансов.
– Не было? – спросил я.
Тут отключился Марти.
– Они сделали всех четверых. Они уже внутри здания.
В двери столовой вломился блестящий черный солдатик, со всех сторон ощетинившийся оружием. Он мог бы перестрелять нас всех за считанные секунды. Я не шевельнул ни единым мускулом, только веко непроизвольно дернулось.
Низкое контральто солдатика загремело так, что все вздрогнули:
– Если вы будете четко исполнять приказания, никто не причинит вам вреда! Все, у кого есть оружие, пусть положат его на пол! Потом все пусть отойдут к противоположной от меня стене, держа руки на виду!
Я поднял руки вверх и попятился в дальней стене.
Генерал вскочил с места слишком поспешно, и тотчас же стволы автоматов и лазерных пушек солдатика нацелились на него.
– Я – бригадный генерал Пэйджел, я здесь старший по званию…
– Да. Ваша личность идентифицирована.
– Вы знаете, что вас отдадут за такое под трибунал? И вы проведете остаток дней…
– Сэр, прошу прощения, но у меня строгий приказ не обращать внимание на чины любого, кто находится в этом здании. Этот приказ я получил от бригадного генерала, который, как я понимаю, сам скоро сюда прибудет. И я очень прошу вас оставить препирательства и обсудить все с ним лично.
– Значит ли это, что вы застрелите меня, если я не подниму руки и не подойду к той стене?
– Нет, сэр. Я заполню комнату рвотным газом и не буду никого убивать, если никто не будет хвататься за оружие.
Джилпатрик смертельно побледнел.
– Сэр…
– Все нормально, Джил. Я сам должен был это попробовать, – генерал спокойно пошел к дальней стене, держа руки в карманах.
В комнату вошло еще два солдатика, приведя с собой пару дюжин людей с других этажей. Снаружи послышался негромкий стрекот грузового вертолета и сопровождавшего его летуна. Оба приземлились на крыше здания, и снова стало тихо.
– Это ваш генерал? – спросил Пэйджел.
– Не знаю, сэр, – минуту спустя в комнату ввалилась толпа «бутсов» – десять, а потом еще двенадцать. Они были одеты в камуфляжные костюмы с черными масками поверх лица, без каких-либо знаков различия и нашивок с названием подразделения. Тут было от чего заволноваться. Солдаты в камуфляже оставили свое оружие в коридоре и стали собирать то, что было сложено на полу.
Один из них откинул с лица маску и снял камуфляжный комбинезон. Это был почти совсем облысевший пожилой человек с несколькими редкими прядями седых волос на лбу. Он казался довольно добродушным, несмотря на генеральский мундир.
Лысый генерал подошел к генералу Пэйджелу, они откозыряли друг другу.
– Я желаю говорить с доктором Марти Ларрином!
– А вы, наверное, генерал Блайсделл? – спросил Марти.
Тот подошел к Марти и улыбнулся.
– Нам с вами непременно надо переговорить.
– Да, конечно. Может быть, нам удастся обратить в свою веру еще одного человека?
Блайсделл обвел взглядом собравшихся и заметил меня.
– А вы – тот чернокожий физик. Убийца. – Я кивнул. Тогда Блайсделл указал на Амелию. – А вот и доктор Хардинг! Вы все должны пойти со мной.
Выходя, он хлопнул по плечу одного из солдатиков и, улыбаясь, произнес:
– Иди с нами, будешь меня охранять. Давайте пройдем в кабинет доктора Хардинг.
– У меня здесь нет кабинета, – сказала Амелия. – Только жилая комната, – Амелия изо всех сил старалась не смотреть на меня. – Комната номер 241.
Там у меня было припрятано оружие. Неужели Амелия думает, что я сумею обхитрить солдатика? «Прошу прощения, генерал, позвольте мне открыть вот этот ящичек – и увидите, что я оттуда достану!» И – оп-ля! Джулиан поджарен.
Но, возможно, это был единственный наш шанс до него добраться.
Солдатик был слишком громоздким, чтобы мы вместе с ним могли поместиться даже в грузовом лифте, поэтому мы пошли наверх по лестнице. Блайсделл вел нас, быстро шагая впереди. Марти даже немного запыхался.
Генерал явно не ожидал, что в комнате 241 не окажется ни классных досок, ни стеллажей с пробирками. Ему пришлось утешиться имбирным пивом из холодильника.
– Полагаю, вы сгораете от любопытства по поводу моего плана?
– Не особенно, – сказал Марти. – Все равно это только ваша фантазия. Невозможно предотвратить неизбежное.
Блайсделл рассмеялся – смех был нормальный, веселый, совсем не похожий на зловещий хохот безумца.
– Я захватил Лабораторию проекта «Юпитер»!
– И флаг вам в руки.
– Это правда. Указ президента. С нынешней ночи в Лаборатории нет ни единого ученого. Только верные мне солдаты.
– Все из «Молота Господня»? – поинтересовался я.
– Все, кто ими командует! – отчеканил Блайсделл. – А остальные – просто прикрытие, чтобы удерживать скопище безбожников подальше от Лаборатории.
– А с виду вы совсем нормальный человек, – процедила сквозь зубы Амелия. – Почему вы так хотите, чтобы весь этот прекрасный мир исчез?
– Вы ведь на самом деле не считаете меня нормальным, доктор Хардинг, – но вы ошибаетесь. Вы, безбожники, закоснели в своих башнях из слоновой кости. Вы не имеете ни малейшего представления о том, что предчувствуют настоящие люди, истинно верующие. Вы не знаете, как все это правильно.
– Убийство всего живого? – спросил я.
– А вы! Вы гораздо хуже ее. Это не смерть, это – возрождение. Господь бог использовал вас, ученых, как свои инструменты. Посредством вас он расчистит место и начнет все заново.
Вот как, оказывается, думают сумасшедшие.
– Вы безумцы, – сказал я. Солдатик повернул голову ко мне.
– Джулиан! – позвал он знакомым низким голосом. – Это Клод.
Движения солдатика были немного неуверенными, из чего я заключил, что механик, управляющий машиной, находится не в «скорлупке» одушевления, а подключился к солдатику через обычный разъем.
– Что происходит? – забеспокоился Блайсделл.
– Сработал алгоритм переключения, – пояснил Марти. – Ваши люди больше не имеют доступа к солдатикам. Солдатики теперь наши.
– Я знаю, такое невозможно, – сказал генерал. – Предохранители…
Марти рассмеялся.
– Это уж точно! Предохранители против переключения контроля и вправду очень сложные и надежные. Кому это знать, как не мне? Я ведь сам их проектировал и вставлял в систему.
Блайсделл повернулся к солдатику и скомандовал:
– Солдат! Выйди из комнаты!
– Не уходи, Клод, – сказал Марти. – Ты можешь нам пригодиться.
Солдатик остался на месте, только чуть качнулся.
– Это прямое неподчинение приказу генерала! – заявил Блайсделл.
– Я знаю, кто вы такой, сэр, – сказал Клод. Блайсделл на удивление быстро метнулся к двери и даже успел выскочить в коридор. Но солдатик перехватил его – поймал за руку, повалил на пол и втащил обратно в комнату.
Блайсделл медленно поднялся и отряхнулся.
– Значит, ты – один из этих гуманизированных?
– Совершенно верно, сэр.
– И ты считаешь, что это дает тебе право не подчиняться приказам старших по званию?
– Нет, сэр. Но мне было приказано вам помогать, а приказы психически больного человека не могут считаться действительными.
– Но я все равно могу тебя за это расстрелять!
– Да, сэр, наверное, можете – если сумеете меня найти.
– Я прекрасно знаю, где вы, ребята, находитесь! «Скорлупки» механиков из охраны этого здания расположены в подвальном этаже, в северо-восточном углу, – Блайсделл щелкнул по кнопке своего передатчика. – Майор Лехеюн! Прием! – он снова постучал по кнопке. – Прием!
– Из этой комнаты нельзя ни с кем связаться по рации, сэр. Свободна только моя частота.
– Клод, почему бы тебе просто не убить его? – спросил я.
– Ты же знаешь, Джулиан, я не могу этого сделать.
– Ты можешь убить его при самозащите.
– Да, но его угрозы отыскать мою «скорлупку» ничем не обоснованы. Собственно, на самом деле я ведь сейчас совсем в другом месте.
– Но послушай, Клод, он же собирается убить не только тебя лично, а всех людей в мире, во всей Вселенной!
– Заткнись, сержант! – рявкнул Блайсделл.
Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.
– Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.
– Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, – сказал я. – Ты бы это сделал?
– Да, конечно, – солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.
– Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. – Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.
Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.
– Давай просто выйдем и подождем снаружи, – Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.
Блайсделл выпрямился.
– Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?
– Гуманизировали – частично. По крайней мере, я их понимаю.
– И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?
– Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, – я снял пистолет с предохранителя.
– Да что ты за дьявол такой?
Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.
– Как раз это я и выясняю, – сказал я и нажал курок.
Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно – ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.
Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.
– Отдай мне пистолет, Джулиан.
– Нет. Тебе он все равно ни к чему.
– Я боюсь за тебя, дружище. Отдай оружие. Джулиан обернулся к нему в полутьме.
– А, понял! – он спрятал пистолет в кобуру. – Не волнуйся, Клод. Со мной все будет в порядке. Я выбросил эту ерунду из головы.
– Точно?
– Точно, точно. Таблетки – это еще куда ни шло. Но не пистолет.
Он обошел солдатика и вышел в коридор.
– Марти! Сколько у нас людей, которые не прошли гуманизацию?
Марти не сразу сообразил, о чем Джулиан его спрашивает.
– Ну, большая часть прошли обработку только наполовину… Все, кто оправился после операции, либо уже гуманизированы, либо в процессе.
– А скольких вы еще не прооперировали? Сколько в этом здании людей, способных сражаться?
– Может, человек двадцать пять – тридцать. Большинство из них в крыле Е. Кроме тех, кто сейчас внизу, под стражей.
– Тогда пошли туда. И надо найти все оружие, какое есть.
В коридор вышел Клод.
– У нас было полно НСС в прежних солдатиках. Большая часть, наверное, осталась нетронутой, – сказал он. «НСС» – «не смертельные средства», специальные, мирные виды оружия для усмирения разбушевавшейся толпы.
– Значит, надо их забрать. Встретимся в крыле Е.
– Давайте спустимся по пожарной лестнице, – предложила Амелия. – Так мы доберемся до крыла Е, не проходя через вестибюль.
– Хорошо. Сколько солдатиков – наши? Они направились к пожарному выходу.
– Четыре. Но остальные шесть безопасны, иммобилизированы.
– Вражеские «бутсы» уже знают об этом?
– Пока еще нет.
– Здорово. На этом можно сыграть Где Эйлин?
– Внизу, в столовой. Она придумывает, как разоружить вражеских солдат, никому не причиняя вреда.
– А, всего ей хорошего, – Джулиан открыл окно и осторожно выглянул. Снаружи никого не было. Но внизу, в холле, вдруг заработал лифт.
– Все отвернитесь и закройте уши, – сказал Клод. Когда двери лифта открылись, Клод бросил в холл акустическую гранату.
Вспышка и взрыв ослепили и оглушили вражеских солдат, посланных проверить, как там Блайсделл. Они открыли беспорядочную пальбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60