Но почему – Панама? Почему – Зона Канала? И при чем тут этот тихий, как мышка, старина Стентон? И почему, черт возьми, Гаврила просто не вернулась в Штаты после того, как об этой проклятой теории Бланкеншипа и Хардинг насчет проекта «Юпитер» уже раструбили во всех новостях?
Ну, по крайней мере, ответ на последний вопрос он знал. Гаврила так редко смотрела новости, что, наверное, не знала даже, как зовут нынешнего президента. Как будто в наши дни у страны – настоящий президент!
Возможно, конечно, что перелет в Зону Канала был всего лишь уловкой. Оттуда совсем близко до Портобелло – лететь считанные минуты. Но вот только почему она решила добираться туда окружным путем?
Разгадка кроется в Роузере. Это Роузер прикрывает профессора Хардинг, пряча ее на одной из этих двух баз. – Дай мне список смертей американских военнослужащих в Панаме, в небоевой обстановке, за последние двадцать четыре часа.
Прекрасно! Двое убитых в Форт Хоуэлле. Один мужчина, рядовой – погиб при исполнении служебных обязанностей; и неопознанная женщина – убийство. Подробности обоих случаев изложены в базе данных Отдела по вопросам Личного Состава и Техники – что ж, неудивительно.
Генерал Блайсделл запросил подробности о погибшем при исполнении обязанностей рядовом и узнал, что тот был убит, когда стоял на карауле возле центрального административного здания. Это наверняка работа Гаврилы.
Комм тихо пискнул, и в уголке экрана появилось изображение Карева – человека, который допрашивал лейтенанта Трумэна. Генерал дотронулся до картинки, и на экран выплыл подробный доклад в сотню тысяч слов гипертекста. Блайсделл вздохнул и плеснул себе вторую порцию виски, в кофе.

* * *
В Здании 31 стало немного тесновато. Наши друзья в Гвадалахаре были слишком уязвимы, слишком беззащитны. А кто знал, сколько еще сумасшедших убийц, вроде Гаврилы, под командой у этого чертова Блайсделла? Так что для нашего административного эксперимента внезапно понадобилось присутствие пары десятков гражданских консультантов – всех членов клуба «Ночного особого» и Двадцати. Альварес остался в Гвадалахаре, при нанофоре, а все остальные убрались оттуда в течение двадцати четырех часов.
Мне эта идея не казалась особенно удачной – в конце концов Гаврила убила здесь почти столько же людей, сколько в Гвадалахаре. Но сейчас охранники охраняли нас уже по-настоящему, вместо одного солдатика в патрулировании теперь было трое.
Благодаря этому мы смогли ускорить процесс гуманизации. Пока что мы подключали всех Двадцатерых сразу, по защищенной телефонной линии, соединяющей Здание 31 непосредственно с клиникой в Гвадалахаре. Теперь же, когда все Двадцать оказались здесь, в Здании, можно было подключать их по очереди, по четверо за раз.
Я не так сильно жаждал снова увидеть Двадцатерых, как всех остальных – моих старых друзей, которые, как теперь я сам, не имели возможности проникать в чужое сознание. Все, кто мог подключаться, были полностью поглощены этим грандиозным проектом, в котором нам с Амелией достались роли неуклюжих помощников, неквалифицированных подсобных рабочих. Хорошо, когда рядом будут другие люди с обычными, не такими вселенскими проблемами. Люди, у которых найдется время, чтобы помочь мне разобраться с моими собственными заурядными проблемами. Например, такими: я во второй раз совершил убийство. И не важно, что эта женщина более чем заслуживала смерти и сама навлекла ее на себя. Все равно, это мой палец нажал на курок, и в моей голове запечатлелись неизгладимые воспоминания о ее последних минутах.
Мне не хотелось говорить об этом с Амелией. По крайней мере, не сейчас. А может быть, я еще долго не смогу говорить с ней об этом.
Мы с Ризой сидели ночью на лужайке и старались разглядеть на небе звезды, скрытые туманной дымкой и сиянием огней близкого города.
– Это не должно бы волновать тебя сильнее, чем смерть того мальчишки, – сказал Риза. – Если кого и следовало убить, так это ее.
– Вот черт, – я откупорил вторую бутылку пива. – Понимаешь, на подсознательном уровне абсолютно все равно, кем были те, кого ты убил, и что они натворили. У мальчишки просто вспыхнуло красное пятно на груди – и он упад мертвым. А Гаврила… Я разметал по всему коридору ее мозги и потроха, и эти ее гребаные руки…
– И ты все время об этом думаешь.
– Ничего не могу с собой поделать. – Пиво было до сих пор прохладное. – Всякий раз, когда у меня заурчит в животе или кольнет где-то внутри, я словно наяву вижу, как эту стерву разносит в клочья моими зарядами. Как будто это происходит со мной.
– Вроде бы ты никогда раньше такого не видел!
– Я никогда раньше такого не делал. Это две большие разницы.
Было очень тихо. Слышался только легкий шорох – Риза водил пальцем по кромке винного стакана.
– Так ты что, снова собираешься это сделать?
Я чуть не спросил: «Что снова сделать?», но Риза знал меня лучше меня самого.
– Вообще-то, вряд ли. Но кто знает? Пока ты не умер от какой-нибудь другой причины, у тебя всегда остается возможность убить себя.
– Нет уж, спасибо! Лично мне такие мысли никогда не приходили в голову.
– Но тебе ведь когда-нибудь нужно было, чтобы тебя утешили?
– Ну да, было дело, – Риза лизнул палец и снова провел им по стакану – с тем же результатом. – Эй, это что, обычный стакан военного образца? Ребята, не понимаю – как вы собираетесь побеждать, если у вас нет даже приличных стаканов?
– Мы научились как-то обходиться и этими.
– Так ты принимаешь лекарства?
– Антидепрессанты? Принимаю. Нет, я не собираюсь снова этого делать.
Я только сейчас сообразил, что за весь день ни разу не подумал о самоубийстве – пока Риза не затронул эту тему.
– Должно же все измениться к лучшему.
Я упал на землю, расплескав свое пиво. Потом Риза услышал звук выстрелов из автомата и упал рядом со мной.
Агентство Перспективных Исследований Оборонного Значения не имело в своем распоряжении ни одной боевой группы. Но Блайсделл все-таки был генералом армии, и одним из его тайных единоверцев был Филипп Крамер, вице-президент Соединенных Штатов.
Влияние Крамера в Совете Национальной Безопасности, особенно в свете полного отсутствия контроля со стороны самого безответственного президента со времен Эндрю Джонсона, позволило ему в законном порядке разрешить Блайсделлу две совершенно возмутительные акции. Первая – временная военная оккупация Лаборатории по контролю за силовыми установками в Пасадене. Цель акции – не допустить, чтобы кто-нибудь нажал на кнопку, прекращающую проект «Юпитер». А вторая – военная «экспедиция» под руководством лично Блайсделла в Панаму, страну, с которой Соединенные Штаты официально войны не вели. Пока сенаторы и чиновники возмущались и сыпали пустыми угрозами по поводу этих двух вопиюще противозаконных акций, солдаты, назначенные в экспедиционные отряды, уже собрались, снарядились и отправились исполнять приказание.
Акция в Лаборатории проекта «Юпитер» прошла до смешного легко. Солдаты выставили из Лаборатории троих членов-корреспондентов Академии наук, повыгоняли из помещения всех подсобных рабочих, закрыли здание и расставили вокруг охрану. Законники возрадовались, так же, как антимилитаристское меньшинство, поддерживающее нынешнего президента. Некоторые ученые все же полагали, что эта радость несколько преждевременна. Если солдаты останутся в Лаборатории на пару недель, конституционными мерами их уже оттуда не выдворишь.
Нападение на действующую военную базу прошло не так гладко. Бригадный генерал отдал приказ оказать вооруженное сопротивление, но всего через несколько секунд погиб, а его заместителем сразу назначили генерала Блайсделла. Была послана группа охотников и убийц с группой поддержки, коротким прыжком из Колона в Портобелло, предположительно для того, чтобы подавить мятеж предателей – американских же военнослужащих. Из соображений безопасности им, конечно же, запретили заранее связываться с базой в Портобелло и сообщили только, что мятежники расположились в центральном административном здании. Боевые группы должны были захватить Здание 31 и ждать дальнейших указаний.
Дежурный майор отослал обратно запрос – почему, если мятеж настолько локализован, не поручить операцию боевым группам с самой базы Портобелло? Ответа он не получил, поскольку бригадный генерал к тому времени уже погиб, так что майор решил, что мятежники, возможно, захватили всю базу. Взглянув на карту, он обнаружил, что Здание 31 находится довольно близко от воды, и принял решение провести «атаку амфибий». Солдатики должны были войти в воду на пустынном участке побережья к северу от базы и пройти несколько миль под водой.
Двигаясь под водой на таком близком расстоянии от берега, атакующие группы не получали прикрытия со стороны подводных лодок – на этот недостаток плана майор сам указал в окончательном рапорте об операции.

* * *
Я не мог поверить тому, что видел: солдатики стреляли в солдатиков. Две боевые машины вышли из воды и зашагали по пляжу, открыв огонь по двум солдатикам охраны. Третий охранный солдатик патрулировал противоположную сторону здания, готовый в любую минуту присоединиться к остальным.
Так получилось, что нас с Ризой никто не заметил. Я потряс Ризу за плечо, привлекая его внимание – он был полностью поглощен пиротехническими эффектами небывалого поединка – и прошептал: – Не поднимайся! Следуй за мной! Мы ползком добрались до линии кустарников, потом побежали, пригнувшись, к главному входу в здание. Нас заметил охранник-«бутс», стороживший ворота, и дал предупредительный выстрел в воздух – почти не целясь; пули просвистели у нас над головами. Я выкрикнул сегодняшний пароль: «Наконечник!», и, очевидно, пароль сработал. Он вообще не должен был смотреть в нашем направлении, но мне придется отчитать его по этому поводу как-нибудь в другой раз.
Мы проскочили через узкую дверь вместе, как двое актеров в дешевой комедии, и наткнулись на солдатика с поломанной сенсорной системой – того самого, которого повредила Гаврила. Мы не стали отсылать его в ремонт, чтобы не пришлось отвечать на ненужные вопросы, тем более что оставшихся четырех солдатиков нам и так вполне хватало. Хватало – пока мы не оказались в самом центре боевых действий. Кто-то крикнул:
– Пароль! Я ответил:
– Наконечник! – а Риза поспешил добавить:
– Наконечник стрелы! – признаться, про эту часть я как-то позабыл. Впрочем, не так уж сильно я и ошибся. Женщина, которая пряталась за конторкой на проходной и служила ослепленному солдатику вместо глаз, махнула нам рукой, чтобы проходили.
Мы присели за конторкой, рядом с ней. Женщина была в гражданской одежде.
– Я – сержант Класс. Кто сейчас в смене?
– Господи, да я толком и не знаю. Наверное, Сьюттон. Это она велела мне идти сюда и смотреть вместо этой штуки, – с тыльной стороны здания раздалось два взрыва. – Вы в курсе, что там такое творится?
– На нас напали свои – вот и все, что я знаю. Или разве что у нгуми наконец тоже появились солдатики.
Что бы там ни случилось, я понимал, что нападающим надо действовать быстро. Если бы даже на базе вообще не было других солдатиков, в любую минуту нам на выручку должны были подоспеть летуны.
Женщина, как видно, подумала то же самое.
– Где же летуны? Они должны бы уже вступить в бой.
Так и должно было быть – летуны дежурили непрерывно, боевая смена постоянно была в подключении. Могло ли случиться, что их как-то перехватили? Или отдали им приказ не вмешиваться?
В Здании 31 не было ничего похожего на командный пульт, поскольку отсюда никогда не руководили сражениями непосредственно. Сержант сказала нам, что лейтенант Сьюттон, скорее всего, сейчас в столовой – и мы поспешили туда. Столовая располагалась в цокольном этаже, окон в ней не было – но если атакующие солдатики примутся взрывать здание, здесь будет ничуть не безопаснее, чем в каком-то другом месте.
Сьюттон сидела за столом вместе с полковником Лиманом и лейтенантом Фаном, которые были в подключении. Марти и генерал Пэйджел, тоже подключенные, сидели за другим столом вместе со старшим группы охраны, сержантом Джилпатриком, который явно очень волновался. Еще в столовой толпилось с пару дюжин «бутсов» и не подключенных механиков. У всех было оружие. Они чего-то ждали. Я заметил Амелию в группе одетых в гражданское людей, спрятавшихся под тяжелым металлическим раздаточным столом, и махнул ей рукой.
Пэйджел отсоединил разъем и передал его Джилпатрику, который подключился вместо него.
– Что происходит, сэр? – спросил я.
Как ни странно, он меня узнал.
– Нам известно не так уж много, сержант Класс. Мы знаем только, что это солдаты Альянса, но связаться с ними мы не можем. Такое впечатление, будто они свалились на нас с Марса. И у нас нет связи ни с батальонным, ни с бригадным командованием. Доктор Ларрин, Марти, пытается дотянуться до их командования – так, как он делал это раньше, через Вашингтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60