— Ох, не-е-ет! — Она лихорадочно шарила по полу, но в хижине было слишком темно. — Где они?
Без них нельзя управлять осами! Если их не держать под контролем, улетят обратно в дыру.
Или не улетят.
Неизвестно, что хуже.
10
— Джек! — крикнул Том. — Смотри!
Джек перезаряжал «раджер», готовясь влепить еще несколько зарядов в надстройку на палубе «Плавучего Быка». Сидел спина спиной к отцу, ныряя вперед при выстрелах его автомата и откидываясь назад при отдаче от «раджера». Оглянулся, не совсем расслышав. В ушах звенело от грома и выстрелов.
— Что?
— Эти твари сперва сбились вместе, потом разделились надвое, а теперь...
Сквозь дождь Джек прищурился вдаль, видя, как летучие существа из кеноте с жужжанием беспорядочно кружатся, сталкиваясь друг с другом в воздухе, словно не понимая, где очутились, хотя мужчины на палубах по-прежнему приветствовали их криками.
Одна летучая тварь развернулась над водой, за ней последовали две другие, и весь рой устремился к плавучим домам. Ликующий хор вдруг умолк, через секунду сменившись ружейными залпами. На глазах у Джека члены клана сбили пару ос, потом их накрыла туча. Стрельба прекратилась, вместо выстрелов раздались вопли, полные боли и страха.
11
Семели ждала очередной вспышки молнии, когда можно было б хоть что-то увидеть. Вот! Новый всполох за разбитыми окнами — где же чертовы раковины? Она ощупывала пол, стоя на четвереньках. По крайней мере, пули перестали пробивать стены. Наверняка не надолго. Должно быть, перезаряжают оружие, и через минуту...
Снаружи послышался крик... другой... В адском хоре можно узнать голос Люка. Похоже, его пытают... Она бросилась к двери, выглянула.
Клан атаковали зубастые осы. Проклятье, проклятье, проклятье, что она наделала!
Новая вспышка в самых дверях... Оглянувшись, Семели успела заметить на полу раковины, схватила их, крепко стиснула в кулаках.
Слава богу, нашла! Можно теперь отвести ос, направить на нужную цель — на Джека и его отца. Только она поднесла к глазам раковины, в распахнутую дверь хижины ввалилось что-то нечеловеческое, шарахнулось вправо, влево, надвинулось на нее с глухим воем. Вскрикнув, она при следующей вспышке молнии разглядела мужчину, в которого вцепились три зубастых осы. Одна на ноге, другая на боку, третья вгрызлась в лицо. Он опять зарычал, закрутился, упал на живот, задергался и затих.
Опять сверкнула молния, высветив под разорванной рубашкой чешую, плавники, и Семели узнала.
Люк!
Раковины помогут согнать с него ос... Но она не успела прижать их к глазам, как оторванная мужская нога ударила прямо в лицо. Семели шарахнулась, выскочила на палубу, в самый ад. Кругом зубастые осы, мужчины, кричавшие, истекавшие кровью и молча неподвижно лежавшие.
Ее появление мгновенно привлекло внимание. На нее полетели зубастые осы из хижины и с палубы. Спасение только в воде.
Она поскользнулась в крови и расшибла колено, с трудом поднялась, побежала, нырнула, поплыла к берегу, зная, что Джек с отцом сразу ее заметят. Приложила к глазам раковины. Надо вновь овладеть осами и напустить на них, прежде чем вынырнуть передохнуть.
12
В свете молнии Джек видел, как маленькая тоненькая фигурка с мертвенно-белыми волосами прыгнула в воду вниз головой с «Плавучего Быка». Ее преследовали твари из кеноте, зависнув в ожидании в паре футов над поверхностью воды. Он хлопнул по плечу отца, который зачарованно наблюдал за бойней на палубах, так что пришлось еще разок хлопнуть.
— Пап, какой автомат заряжен?
Том опомнился.
— Уже оба.
— Дай один.
Отец сунул ему «бенелли», Джек прицелился в ближайшую крылатую тварь, не столько желая спасти Семели — она заслужила любую судьбу, — сколько не желая видеть, как кого-то заживо съедают.
Прогремел выстрел, ударив в плечо, и тварь разлетелась. Но ее спутница не отступила, не закружилась на месте, а ринулась прямо на Джека.
Он отпрянул, вскинув автомат. Выстрел пришелся высоковато, не попал в тело, но начисто оторвал крылья. Существо закружилось, упало на берег, валяясь в грязи, яростно скаля зубы, трепеща остатками крыльев.
Джек краем глаза увидел, как вода в лагуне всплеснулась, из нее вынырнула белая голова. Он прицелился, но помедлил. Почему — неясно. Возможно, из чувства вины. Если бы он мягче с ней обошелся, Семели не напала бы на него и на Аню. Возможно, из-за ее трогательного стремления сблизиться с ним. Возможно, потому, что нельзя стрелять в девушку, даже злобную и опасную.
Как бы там ни было, он бросил автомат, схватил тварь из кеноте за остатки крыльев и поднял. Выглядела она увесистой, а оказалась на удивление легкой. Завертелась, вырываясь из рук, безуспешно стараясь куснуть алмазными зубами.
Джек прыгнул с берега в воду.
— Боже мой, что ты делаешь? — крикнул отец.
Он не ответил. Высоко держа тварь из кеноте, поплыл к вынырнувшей Семели, видя, как она прижала раковины к глазам.
Вот для чего они ей нужны. Ради власти над тварями.
И тут я ей помог.
Другие крылатые чудовища, оторвавшись от пиршества на палубах лодок, направились к нему. Джек плыл изо всех сил.
Доплыв, схватил Семели за волосы, сильно рванул назад, поднес к лицу тварь из кеноте с алмазными зубами, с оскаленными жующими челюстями, напоминавшими лесопилку.
— Брось раковины! Сейчас же брось, или вот эта мерзость бесплатно позавтракает. Без шуток! В прошлый раз я не стал стрелять в Люка — теперь дело другое. После того, что ты натворила за последние двадцать четыре часа, я готов расквитаться с тобой.
— Ладно, ладно, — пробормотала она, не снимая с глаз раковин. — Дай только отвести зубастых ос обратно в дыру.
Зубастые осы... название подходящее.
— Давай.
Подлетавшие осы веером развернулись к кеноте, где сквозь дождь слабо светились огни. Джек проследил, как они исчезают в тумане, потом свободной рукой оторвал от глаз ладони Семели. Не забывая о Доре, схватил ее за плечо, толкнул к берегу.
Вытащив на землю, услыхал крик отца, пристально смотревшего на лагуну.
— Кто это... что это?
Он вгляделся. Сперва ничего не увидел, потом сверкнула молния, высветила мужчину в костюме, стоявшего в воде. Не в воде — на воде. Не стоявшего — идущего длинными решительными шагами, быстро, но без малейшей спешки.
Джек бросил осу без крыльев, которая камнем пошла ко дну, прищурился сквозь бурю. Лица не разглядел, но, когда тот подошел поближе, заметил вокруг него как бы пузырь — не оболочку, а просто сухое пространство. Хлеставший со всех сторон дождь не касался его, не разбрызгивался, а... расступался.
— О боже! — вскричала Семели, прижимаясь к Джеку. — Иисус идет покарать меня за грехи!
— Тебе за многое придется ответить, хотя это, по-моему, не Иисус.
Если только Он не оделся в костюм от Армани.
Фирму, конечно, не угадаешь без опознавательных знаков, но видно, что костюм дорогой, может быть, даже шелковый, угольно-серый, безукоризненно сшитый, под ним черная, наглухо застегнутая рубашка. По водам шествует истинный европеец.
При виде знакомого высокомерно-презрительного лица приближавшегося мужчины кровь в жилах заледенела. Джек вскинул «бенелли» и выдохнул:
— Рома!
Он возлагает на него вину за смерть Кейт — по крайней мере, косвенную — и за массу других неприятностей в своей собственной жизни, приключившихся после их весенней встречи на конференции по заговорам. Мужчина тогда представлялся профессором по имени Сол Рома. Бог весть, кем сейчас представляется. В тот раз Рома пытался убить его и почти преуспел. Всего месяц назад то ли он, то ли Иное, то ли оба вместе собрались расправиться с Джиа и с будущим младенцем. Пора посчитаться. Несомненно — Джек даже не смотрел на прильнувшую к нему сиротку, — это и есть упомянутый Аней Противник, Тот Самый, настоящее имя которого она отказалась назвать.
— Прощай, кто б ты ни был, — шепнул он, нажав на спусковой крючок.
Точнее сказать, попытавшись. Крючок не поддался. Все кончено!
В тот момент Рома взглянул на него и Джека бросило в воздух спиной на ствол пальмы, болезненный удар вышиб дух, глаза застлал туман, колени подогнулись, как резиновые, он свалился на грязную землю, услыхав крик отца, как бы с другого конца длинного коридора:
— Джек!.. Джек, ты цел?
В глазах чуть прояснилось, он успел заметить, как отец падает спиной в кусты, исчезает из вида.
Хотел крикнуть, но не издал ни звука.
Сердце пронзил страх. Не ранен ли папа? Жив ли вообще?
Джек попробовал подняться — не смог шевельнуться. Секунду панически думал, будто парализован, спина сломана, потом осознал, что его приковало нечто невидимое, неосязаемое, могучее, под напором чего можно только дышать. Хотел прикрикнуть на Рому — и того не сумел. Полностью оказался на милости липового профессора.
Впрочем, кажется. Рома не проявлял к нему интереса, даже не оглянулся, осторожно ступив на берег и остановившись в двух футах перед Семели.
Та попятилась.
— Итак, — сказал Рома. Джек хорошо его слышал, дождь и ветер утихли, хотя молнии полыхали вокруг. — Ты хочешь присвоить себе мое имя?
— Какое имя?
— Сама знаешь. Не твое.
— Расалом? Оно мое. Я и есть Расалом.
Она мгновенно получила пощечину — Джек только слышал хлесткий звук, видел, как пошатнулась девушка с искаженным лицом, почти почувствовал жгучую боль.
Расалом, понял он. Вот оно, настоящее имя этого гада.
— Никогда, — тихо проговорил Расалом безо всяких эмоций, — никогда не зовись моим именем.
— Кто сказал, что оно твое? — оскалила зубы Семели.
Надо отдать ей должное — не трусит. Судя по тому, как приняла удар, ее явно били и раньше.
— Я, — спокойно сказал Расалом. — И не оторвал тебе руки, ноги и голову лишь потому, что ты, чисто по глупой случайности, сумела найти способ убить женщину. За это я перед тобой в долгу. Только не испытывай свою судьбу, девочка.
— Вовсе не по случайности, — огрызнулась Семели. — И я тебе не девочка. Я была в дыре, в огнях, слышала голоса. Они сказали, что я Та Самая и имя мне — Расалом.
Он снова ударил, сильнее, она упала в грязь, потерла покрасневшую щеку. Несколько минут назад боль облегчил бы дождь, который теперь кончился.
— Предупреждаю в последний раз. Ты не Та Самая. Голоса обо мне говорили, а не о тебе.
— Нет! — крикнула Семели, вставая и пятясь. — Я Та Самая, меня зовут Расалом! Расалом-Расалом-Расалом! — Выхватила раковины, прижала к глазам. — А сейчас ты расплатишься. Больше меня никто не ударит! Никто!
Джек знал, что сейчас будет, желая ее поддержать.
Враг моего врага...
Оглянувшись на кеноте, он увидел полдесятка зубастых ос, вылетевших из отверстия. Видно, недалеко улетели.
О да, Расалома ждет кровавая, жуткая и мучительная — будем надеяться — смерть. Спасибо за место в первом ряду.
Джек собрался с силами. Зрелище будет ужасное, но не хочется пропустить ни секунды.
Расалом по-прежнему стоял лицом к девушке, спиной к кеноте. Когда осы уже почти долетели, сделал движение левой рукой, просто шевельнул пальцем, словно за обедом подавал знак официанту, что вина в бокале достаточно, спасибо — и они остановились, зависли над ним, как стерегущие улей пчелы.
До Джека донесся хриплый крик Семели. Оскалив стиснутые зубы, она пыталась взять ос под контроль. Судя по насмешливо дрогнувшим губам Расалома, борьба его забавляла, а у противницы не было ни единого шанса.
Наконец, игра ему наскучила. Он снова махнул рукой, осы бросились на нее, как муравьи на кусок сахара. Стараясь их прогнать, Семели уронила раковины, вертелась, обливаясь кровью, брыкалась, отбивалась от атакующих со всех сторон тварей. Жутко было слышать ее вопли. Неужели Аня так же кричала, не мог не задуматься Джек.
Ему стало еще хуже при взгляде на Расалома, который стоял, с наслаждением наблюдая за смертными муками девушки.
Хорошо бы поднять руку, хоть одну, сорвать гранату с пояса, разнести в клочья ублюдка. Но тело абсолютно не слушалось.
Крики стихли, слились в неразборчивое бульканье, и Расалом потерял интерес. Подошел к сидевшему у ствола Джеку, остановился над ним.
Пришел мой черед, понял он, чувствуя спазм в мочевом пузыре.
Понадеялся, что не станет орать, хоть просто невозможно представить, как больно быть съеденным заживо.
Дождь уже еле брызгал, небо частично светлело. Расалом смотрел на него сверху вниз, Джек снова попробовал заговорить, но голос абсолютно пропал.
Расалом пнул его в ногу.
— Инстинкт мне советует убить тебя сейчас, ибо ты будешь камнем у меня на дороге. Впрочем, камень я смогу отшвырнуть, как только пожелаю. Вдобавок смерть, возможно, была бы услугой. Избавила бы тебя от тяжелых страданий в ближайшие месяцы. Зачем делать тебе одолжение? Зачем избавлять от мучений? Не хочу, чтобы ты упустил даже йоту.
Джека мороз прохватил.
...от тяжелых страданий в ближайшие месяцы... Что это значит? Какие страдания? Откуда он знает? Попробовал крикнуть, спросить и не выдавил даже шепота.
Всеми силами он старался пошевелиться, броситься на самодовольного сукиного сына, дать по зубам и вырвать язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45