— Перед отъездом позвольте спросить, что вы имеете против моего отца?
Семели отвела глаза, потом снова на него взглянула:
— Ничего.
— Какого черта! То пытались убить его ночью, то вчера аллигатора на него натравили... Скажите, что он вам плохого когда-нибудь сделал?
— Он нам не нужен, — сказала Семели.
Люк быстро на нее покосился, чего она не заметила.
— Что-то не верится, — хмыкнул Джек.
— Твое дело, — пожала она плечами. — Честно скажу: твоему отцу нечего нас бояться.
— А мне? Что будет, если я повернусь спиной к клану?
— Ничего. Ведь если ты умрешь, то не сможешь найти мою раковину. Правда, ребята? — Семели оглянулась на молчавших членов клана и злобно оскалилась. — Правда? Даже думать не хочется, что будет с тем, кто ему помешает найти нужную вещь.
Мужчины испуганно неуверенно закивали, опуская оружие.
Откуда у нее власть над ними? Чем маленькая хрупкая женщина грозит сильным ребятам?
Набирая в грудь воздуху и надеясь, что не совершает ошибку, Джек направился к каноэ, сунув «глок» в кобуру. Шагнул в воду, столкнул лодку, запрыгнул, двумя рывками запустил мотор и поплыл, чувствуя, как десятки глаз смотрят в спину.
6
— Зачем ты его отпустила? — спросил Люк.
Семели стояла на берегу, глядя на уплывавшего Джека, который повернул каноэ налево и скрылся за поворотом.
— Я уже объяснила зачем.
— Ты ему веришь?
В тоне сквозила сильная злость. Ясно — парень ревнует, однако и гордость его пострадала под дулом пистолета.
— Да, верю.
Почему-то чувствуется, что Джек не знал о существовании другой раковины, пока не увидел оставшуюся.
— Ты глупо поступила, Семели. Мы сами могли найти раковину.
— Да? Где? И как? Нельзя же идти в больницу расспрашивать, когда меня там вообще не должно было быть. Ему, кроме того, удобнее обыскать дом отца.
— Сами могли попробовать. А теперь никогда уже не увидим ни его, ни твоей раковины.
— В любом случае... его увидим.
— Почему?
— Ты же слышал — он обещал вернуть домой Карла. Если найдет раковину, приедет, обменяет. Даже если не найдет, все равно приедет за Карлом. Вернет его обратно домой любой ценой, всеми силами.
Люк хмыкнул.
— Откуда ты так хорошо его знаешь? Разговаривала всего пару раз.
— Позволь кое-что сказать тебе, Люк. — Семели повернулась к нему. — Он выполняет свои обещания.
Это читалось в глазах особенного мужчины. Когда все пошли на него, в них не было никаких признаков страха, одно упрямство. Храбрость и верность — вот чего ищет в мужчине каждая женщина. Хотя Джек другой женщине не достанется. Будет принадлежать ей, Семели.
Все укладывается на свои места... по плану. Его отец должен был умереть, но остался в живых, и поэтому сын приехал сюда, познакомился с ней, они будут жить вместе. Найденная раковина их еще больше сблизит.
— Кстати, зачем тебе та самая раковина? — проворчал Люк. — Ты и с одной прекрасно обходишься.
— Нет. Совсем другое дело. С одной гораздо труднее управлять животными, видеть дорогу. Мне нужны обе.
— Ладно, ладно. Ты в шутку пообещала оставить старика в покое, правда?
— Неправда. Старика больше трогать не будем.
— Как же...
— Найдется другая жертва.
Джек по какой-то причине винит в несчастном случае с отцом ее и других членов клана. Если старик погибнет, он вопреки судьбе ее бросит. Нет, есть жертва получше, которую необходимо убить.
— Какая? — Люк пристально посмотрел на нее.
— Старуха.
7
Где искать распроклятую раковину? — гадал Джек, мчась в машине к Новейшну.
Семели оказалась права: обратный путь в реальный мир отыскался легко. Он оставил каноэ на берегу у станции проката плоскодонок с воздушным винтом и направился к городу. Тучи не расходились, но не пролили ни капли дождя.
С чего начать? Очевидно, с больницы, хотя папа выписался почти сутки назад. С тех пор палату наверняка вымыли, вычистили, может быть, положили нового пациента. Значит, надо расспрашивать больничных уборщиц.
Джек покачал головой. Будь у него пяток помощников, может быть — может быть, — раковину удалось бы найти. И то сомнительно.
Надо искать сперва в папином доме, потом уж в больнице. Вдруг по счастливой прихоти судьбы найдется. Впрочем, шансы, опять же...
Ладно, можно будет хоть сбросить промокшие мокасины.
Он остановился на красный свет перед шедшим навстречу грузовиком. Не обратил бы на него внимания, если бы не эмблема на дверце кабины. Похожа на черное солнце... или на головку черного цветка.
На левой полосе можно было бы развернуться на сто восемьдесят градусов, а на правой пришлось пилить до разворота через две парковки. Когда Джек повернул на север, грузовик скрылся из вида. Поддерживая максимально возможную в пятничном трафике скорость, он чуть не пропустил его на стоянке у «Бургер-Кинг».
Тормознул рядом, вылез. Машина занимала по диагонали два места на краю стоянки, никому не мешая. Кабина была пуста, мощный дизельный мотор работал. На логотипе точно черное солнце. Под ним надпись: «У. Благден и сыновья, инкорпорейтед».
Джек обошел вокруг грузовика. Черт побери, такая махина вполне способна причинить серьезные повреждения любому автомобилю, даже «гранд-маркизу». Интересно, как выглядит левый передний бампер.
Он пристально рассматривал вмятину в крыле, серебристые царапины на черной поверхности.
— Чем интересуетесь? — проговорил сзади голос.
Джек оглянулся на типичного водителя грузовика — большая ковбойская шляпа, большой живот, большая пряжка на брючном ремне, большие ботинки, — шагавшего к нему с пакетом гамбургеров в одной руке и картонкой с кофе в другой.
— Любуюсь на поцелуй на крыле. — Эвфемизм «поцелуй» означает глубокую вмятину. — Кажется, совсем свежий.
— Точно. Получен ночью в понедельник, когда фургон угнали.
— Угнали? Не шутите? Кто?
Водитель открыл дверцу кабины, положил пакет, кофе и пожал плечами.
— Не знаю, будь я проклят. — Он потер обветренную щеку. — Никогда такого со мной не бывало. Отвез вечером в понедельник первую партию груза, запер машину, отправился спать. Утром встаю — ее нет. Заявил об угоне, копы через пару часов отыскали фургон на стоянке у винного магазина. Я до того обрадовался — даже не представляете, какого дерьма бы накушался, если бы он исчез навсегда, — что вмятину не сразу заметил.
— Полиции сообщили?
— Зачем?
— Возможно, на вашем фургоне был совершен наезд.
Водитель прищурился:
— А ты коп или кто?
— Нет. Заинтересованная сторона. — Водитель вопросительно взглянул на Джека. — Машину моего отца сбили рано утром во вторник.
— Он в порядке?
— Да, к счастью.
— Хорошо. — Шофер полез в кабину. — Некогда мне возиться со следствием. Я не скрываюсь, не уклоняюсь, просто должен работать по графику.
— Слышу, — сказал Джек.
Думал было его задержать, а потом передумал. Если правду говорит — похоже на то, — то зачем? Если не заявлял об угоне, можно звякнуть Эрнандесу, и копы из Новейшна прищучат шофера.
Конечно, он мог сообщить об угоне для отвода глаз, только как-то не верится.
Под крепкий хлопок дверцы грузовика он спросил:
— Что возите?
— Песок.
— Куда?
— В Джерси, на север.
В Джерси? Там полно песку.
— Зачем, черт побери?
Шофер пожал плечами:
— Я не выбираю ни груз, ни работу, вожу туда, куда скажут.
Вспомнились слова Люка о продаже песка из кеноте...
— А где песок берете?
— Везут в лодках откуда-то из болот. Больше ничего не знаю.
Грузовик на первой скорости рванул к выходу со стоянки.
Глядя вслед, Джек запомнил название фирмы: «У. Благден и сыновья». Вернувшись на север, надо будет разведать, что это за компания, на кого работает, зачем возит в Нью-Джерси песок из узловой точки во Флориде... Наверняка не к добру.
Он пошел назад к машине. Теперь хотя бы известно, какой грузовик сбил отцовский «маркиз». Есть уверенная догадка, кто сидел за рулем.
Хотя по-прежнему неизвестно зачем. На этот счет тоже имеется неплохая идея, которую, будем надеяться, нынче удастся проверить.
8
Доехав до Южных Врат, Джек остановился у местного хозяйственного магазина, купил рулон пластыря, звякнул Аните Несбит в полицию. Та быстро навела справки и подтвердила: действительно, утром во вторник было заявлено об угоне грузовика, который вскоре отыскался.
Хорошо, значит, «У. Благден и сыновья» чисты.
Он поставил машину в тупичке и побежал к отцовскому дому.
Папа смотрел телевизор. Классический спортивный канал передавал решающий поединок Борга с Макинроем на Уимблдонском турнире 1980 года. Макинрой вопил во все горло, пропустив пушечный удар.
Том-старший взглянул на грязные мокасины, на мокрые джинсы.
— Где ты был?
— В лодке катался.
— Отправился в лодочную прогулку? Почему не сказал? Я бы...
— Не совсем на прогулку. Слушай, пап, ты не видел в больничной палате маленькую черную раковину?
— Нет, — нахмурился Том. — Когда я мог ее видеть?
— Я нашел ее за день до того, как ты пришел в себя. Черная, продолговатая, с крошечной дырочкой, просверленной в створке.
Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста...
Отец покачал головой:
— Очень жаль. Никогда не видел ничего подобного.
Джек подавил стон. Придется отправляться в больницу.
В больницу... Помнится, пока папа выписывался, Аня совала вещи в пластиковую сумку. В машине ее точно нет.
— А где сумка с вещами? Зубная паста, полоскание...
— Ах да. Я ее выбросил.
— Не заметил там раковину?
— Да я, собственно, и не смотрел. Заглянул — все не то, чем я пользуюсь, и поэтому выкинул.
Возможно... возможно... Не хочется расставаться с надеждой.
— Куда? В кухонное ведро?
— Да, сначала. Нынче утром высыпал мусор из кухонного ведра в бак на заднем дворе. А почему ты...
Джек, не выслушав до конца, выскочил, побежал к задней веранде. Зеленый пластмассовый мусорный бак стоял слева на маленькой бетонной плите. Сейчас, на его счастье, окажется, что баки забирают по пятницам и раковина — если она там была — находится на пути к городской свалке.
Нет. Бак был пуст, кроме единственной белой пластиковой сумки. Он ее развязал, покопался, отыскал больничный пакет, открыл рывком, перебрал туалетные принадлежности, молча вознося молитву святому покровителю мусора, чтобы найти раковину, впрочем, видно, без всякого толку...
Добрался до дна, наткнулся на что-то твердое с неровными краями. Вытащил...
...Есть!
Нашел. Теперь Карл вернется домой. Только надо сначала как следует организовать обмен. Джек встряхнул головой. Раковина за человека... необычная сделка.
Семели велела встать у отцовского дома и объявить о находке. Ничего себе. Обещала услышать — возможно, услышит. Кончились времена Фомы неверующего. Все возможно.
— Хорошо, — вслух сказал он, совершая над собой усилие и чувствуя себя идиотом. — Я нашел раковину. Слышишь? Нашел. Давай меняться.
Дальше что? Наверно, надо ждать ответа.
Засовывая в карман раковину и оглядываясь, Джек увидел отца, изумленно смотревшего на него через жалюзи задней веранды. На лице его было такое же озадаченное выражение, как в момент распаковки мягких игрушек от Эйба.
Должно быть, считает сына наркоманом.
— Привет, пап.
— С тобой все в порядке, Джек?
Нет, мысленно признался он. Со мной все не в порядке. Хочется, чтобы когда-нибудь было иначе, но в данный момент...
— Абсолютно.
Отец открыл дверь веранды:
— Сюда иди. Тут ближе.
Джек шагнул к веранде, вновь вспомнив, что сумку собирала Аня. Может быть, знала о раковине?..
Оглянулся на дом, перед которым в шезлонге лежала она.
— Через минуту приду. Поздороваюсь с Аней.
Как только ступил на лужайку, навстречу выбежал Ирвинг, приветственно виляя хвостом, повел его к хозяйке, но он притормозил, видя, что она до пояса голая.
Аня лежала лицом вниз на полотенце в шезлонге в одних зеленовато-желтых бермудских шортах, поджаривая обнаженную спину на дневном солнце. Джек было собрался повернуть назад, но заметил красные пятна на коже, шагнул еще ближе...
...и закусил нижнюю губу. Что-то вроде ожогов... кожа между ними исполосована злобными красными рубцами, будто кто-то прижигал спину сигаретой и хлестал тонким крепким кнутом.
Невозможно уйти. Он стоял и смотрел в благоговейном страхе.
— Карта моих страданий, — проговорила Аня, не глядя на него. — Видишь, что он со мной сделал?
— Кто?
— Противник. Тот Самый.
Ах, Тот Самый... настоящее имя которого ему знать не положено.
— Каким образом? И почему?
— Я объясняла тебе почему. Потому, что стою у него на пути. Каким образом? У него много способов, и все они написаны у меня на спине.
— Но откуда ожоги, рубцы?
— Просто появились, и все. Отмечают его старания уничтожить меня.
Джек затряс головой, чтоб ее прояснить.
— Ничего не пойму. Что он делает, чтобы вас уничтожить?
— Помоги с полотенцем, — велела она. — Завяжи сзади концы.
Он выполнил просьбу, и Аня, прикрытая полотенцем, села.
— Расскажите, пожалуйста.
Она помотала седой головой:
— У тебя своих забот полно. Есть о чем беспокоиться. Кроме того, чем ты можешь помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Семели отвела глаза, потом снова на него взглянула:
— Ничего.
— Какого черта! То пытались убить его ночью, то вчера аллигатора на него натравили... Скажите, что он вам плохого когда-нибудь сделал?
— Он нам не нужен, — сказала Семели.
Люк быстро на нее покосился, чего она не заметила.
— Что-то не верится, — хмыкнул Джек.
— Твое дело, — пожала она плечами. — Честно скажу: твоему отцу нечего нас бояться.
— А мне? Что будет, если я повернусь спиной к клану?
— Ничего. Ведь если ты умрешь, то не сможешь найти мою раковину. Правда, ребята? — Семели оглянулась на молчавших членов клана и злобно оскалилась. — Правда? Даже думать не хочется, что будет с тем, кто ему помешает найти нужную вещь.
Мужчины испуганно неуверенно закивали, опуская оружие.
Откуда у нее власть над ними? Чем маленькая хрупкая женщина грозит сильным ребятам?
Набирая в грудь воздуху и надеясь, что не совершает ошибку, Джек направился к каноэ, сунув «глок» в кобуру. Шагнул в воду, столкнул лодку, запрыгнул, двумя рывками запустил мотор и поплыл, чувствуя, как десятки глаз смотрят в спину.
6
— Зачем ты его отпустила? — спросил Люк.
Семели стояла на берегу, глядя на уплывавшего Джека, который повернул каноэ налево и скрылся за поворотом.
— Я уже объяснила зачем.
— Ты ему веришь?
В тоне сквозила сильная злость. Ясно — парень ревнует, однако и гордость его пострадала под дулом пистолета.
— Да, верю.
Почему-то чувствуется, что Джек не знал о существовании другой раковины, пока не увидел оставшуюся.
— Ты глупо поступила, Семели. Мы сами могли найти раковину.
— Да? Где? И как? Нельзя же идти в больницу расспрашивать, когда меня там вообще не должно было быть. Ему, кроме того, удобнее обыскать дом отца.
— Сами могли попробовать. А теперь никогда уже не увидим ни его, ни твоей раковины.
— В любом случае... его увидим.
— Почему?
— Ты же слышал — он обещал вернуть домой Карла. Если найдет раковину, приедет, обменяет. Даже если не найдет, все равно приедет за Карлом. Вернет его обратно домой любой ценой, всеми силами.
Люк хмыкнул.
— Откуда ты так хорошо его знаешь? Разговаривала всего пару раз.
— Позволь кое-что сказать тебе, Люк. — Семели повернулась к нему. — Он выполняет свои обещания.
Это читалось в глазах особенного мужчины. Когда все пошли на него, в них не было никаких признаков страха, одно упрямство. Храбрость и верность — вот чего ищет в мужчине каждая женщина. Хотя Джек другой женщине не достанется. Будет принадлежать ей, Семели.
Все укладывается на свои места... по плану. Его отец должен был умереть, но остался в живых, и поэтому сын приехал сюда, познакомился с ней, они будут жить вместе. Найденная раковина их еще больше сблизит.
— Кстати, зачем тебе та самая раковина? — проворчал Люк. — Ты и с одной прекрасно обходишься.
— Нет. Совсем другое дело. С одной гораздо труднее управлять животными, видеть дорогу. Мне нужны обе.
— Ладно, ладно. Ты в шутку пообещала оставить старика в покое, правда?
— Неправда. Старика больше трогать не будем.
— Как же...
— Найдется другая жертва.
Джек по какой-то причине винит в несчастном случае с отцом ее и других членов клана. Если старик погибнет, он вопреки судьбе ее бросит. Нет, есть жертва получше, которую необходимо убить.
— Какая? — Люк пристально посмотрел на нее.
— Старуха.
7
Где искать распроклятую раковину? — гадал Джек, мчась в машине к Новейшну.
Семели оказалась права: обратный путь в реальный мир отыскался легко. Он оставил каноэ на берегу у станции проката плоскодонок с воздушным винтом и направился к городу. Тучи не расходились, но не пролили ни капли дождя.
С чего начать? Очевидно, с больницы, хотя папа выписался почти сутки назад. С тех пор палату наверняка вымыли, вычистили, может быть, положили нового пациента. Значит, надо расспрашивать больничных уборщиц.
Джек покачал головой. Будь у него пяток помощников, может быть — может быть, — раковину удалось бы найти. И то сомнительно.
Надо искать сперва в папином доме, потом уж в больнице. Вдруг по счастливой прихоти судьбы найдется. Впрочем, шансы, опять же...
Ладно, можно будет хоть сбросить промокшие мокасины.
Он остановился на красный свет перед шедшим навстречу грузовиком. Не обратил бы на него внимания, если бы не эмблема на дверце кабины. Похожа на черное солнце... или на головку черного цветка.
На левой полосе можно было бы развернуться на сто восемьдесят градусов, а на правой пришлось пилить до разворота через две парковки. Когда Джек повернул на север, грузовик скрылся из вида. Поддерживая максимально возможную в пятничном трафике скорость, он чуть не пропустил его на стоянке у «Бургер-Кинг».
Тормознул рядом, вылез. Машина занимала по диагонали два места на краю стоянки, никому не мешая. Кабина была пуста, мощный дизельный мотор работал. На логотипе точно черное солнце. Под ним надпись: «У. Благден и сыновья, инкорпорейтед».
Джек обошел вокруг грузовика. Черт побери, такая махина вполне способна причинить серьезные повреждения любому автомобилю, даже «гранд-маркизу». Интересно, как выглядит левый передний бампер.
Он пристально рассматривал вмятину в крыле, серебристые царапины на черной поверхности.
— Чем интересуетесь? — проговорил сзади голос.
Джек оглянулся на типичного водителя грузовика — большая ковбойская шляпа, большой живот, большая пряжка на брючном ремне, большие ботинки, — шагавшего к нему с пакетом гамбургеров в одной руке и картонкой с кофе в другой.
— Любуюсь на поцелуй на крыле. — Эвфемизм «поцелуй» означает глубокую вмятину. — Кажется, совсем свежий.
— Точно. Получен ночью в понедельник, когда фургон угнали.
— Угнали? Не шутите? Кто?
Водитель открыл дверцу кабины, положил пакет, кофе и пожал плечами.
— Не знаю, будь я проклят. — Он потер обветренную щеку. — Никогда такого со мной не бывало. Отвез вечером в понедельник первую партию груза, запер машину, отправился спать. Утром встаю — ее нет. Заявил об угоне, копы через пару часов отыскали фургон на стоянке у винного магазина. Я до того обрадовался — даже не представляете, какого дерьма бы накушался, если бы он исчез навсегда, — что вмятину не сразу заметил.
— Полиции сообщили?
— Зачем?
— Возможно, на вашем фургоне был совершен наезд.
Водитель прищурился:
— А ты коп или кто?
— Нет. Заинтересованная сторона. — Водитель вопросительно взглянул на Джека. — Машину моего отца сбили рано утром во вторник.
— Он в порядке?
— Да, к счастью.
— Хорошо. — Шофер полез в кабину. — Некогда мне возиться со следствием. Я не скрываюсь, не уклоняюсь, просто должен работать по графику.
— Слышу, — сказал Джек.
Думал было его задержать, а потом передумал. Если правду говорит — похоже на то, — то зачем? Если не заявлял об угоне, можно звякнуть Эрнандесу, и копы из Новейшна прищучат шофера.
Конечно, он мог сообщить об угоне для отвода глаз, только как-то не верится.
Под крепкий хлопок дверцы грузовика он спросил:
— Что возите?
— Песок.
— Куда?
— В Джерси, на север.
В Джерси? Там полно песку.
— Зачем, черт побери?
Шофер пожал плечами:
— Я не выбираю ни груз, ни работу, вожу туда, куда скажут.
Вспомнились слова Люка о продаже песка из кеноте...
— А где песок берете?
— Везут в лодках откуда-то из болот. Больше ничего не знаю.
Грузовик на первой скорости рванул к выходу со стоянки.
Глядя вслед, Джек запомнил название фирмы: «У. Благден и сыновья». Вернувшись на север, надо будет разведать, что это за компания, на кого работает, зачем возит в Нью-Джерси песок из узловой точки во Флориде... Наверняка не к добру.
Он пошел назад к машине. Теперь хотя бы известно, какой грузовик сбил отцовский «маркиз». Есть уверенная догадка, кто сидел за рулем.
Хотя по-прежнему неизвестно зачем. На этот счет тоже имеется неплохая идея, которую, будем надеяться, нынче удастся проверить.
8
Доехав до Южных Врат, Джек остановился у местного хозяйственного магазина, купил рулон пластыря, звякнул Аните Несбит в полицию. Та быстро навела справки и подтвердила: действительно, утром во вторник было заявлено об угоне грузовика, который вскоре отыскался.
Хорошо, значит, «У. Благден и сыновья» чисты.
Он поставил машину в тупичке и побежал к отцовскому дому.
Папа смотрел телевизор. Классический спортивный канал передавал решающий поединок Борга с Макинроем на Уимблдонском турнире 1980 года. Макинрой вопил во все горло, пропустив пушечный удар.
Том-старший взглянул на грязные мокасины, на мокрые джинсы.
— Где ты был?
— В лодке катался.
— Отправился в лодочную прогулку? Почему не сказал? Я бы...
— Не совсем на прогулку. Слушай, пап, ты не видел в больничной палате маленькую черную раковину?
— Нет, — нахмурился Том. — Когда я мог ее видеть?
— Я нашел ее за день до того, как ты пришел в себя. Черная, продолговатая, с крошечной дырочкой, просверленной в створке.
Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста...
Отец покачал головой:
— Очень жаль. Никогда не видел ничего подобного.
Джек подавил стон. Придется отправляться в больницу.
В больницу... Помнится, пока папа выписывался, Аня совала вещи в пластиковую сумку. В машине ее точно нет.
— А где сумка с вещами? Зубная паста, полоскание...
— Ах да. Я ее выбросил.
— Не заметил там раковину?
— Да я, собственно, и не смотрел. Заглянул — все не то, чем я пользуюсь, и поэтому выкинул.
Возможно... возможно... Не хочется расставаться с надеждой.
— Куда? В кухонное ведро?
— Да, сначала. Нынче утром высыпал мусор из кухонного ведра в бак на заднем дворе. А почему ты...
Джек, не выслушав до конца, выскочил, побежал к задней веранде. Зеленый пластмассовый мусорный бак стоял слева на маленькой бетонной плите. Сейчас, на его счастье, окажется, что баки забирают по пятницам и раковина — если она там была — находится на пути к городской свалке.
Нет. Бак был пуст, кроме единственной белой пластиковой сумки. Он ее развязал, покопался, отыскал больничный пакет, открыл рывком, перебрал туалетные принадлежности, молча вознося молитву святому покровителю мусора, чтобы найти раковину, впрочем, видно, без всякого толку...
Добрался до дна, наткнулся на что-то твердое с неровными краями. Вытащил...
...Есть!
Нашел. Теперь Карл вернется домой. Только надо сначала как следует организовать обмен. Джек встряхнул головой. Раковина за человека... необычная сделка.
Семели велела встать у отцовского дома и объявить о находке. Ничего себе. Обещала услышать — возможно, услышит. Кончились времена Фомы неверующего. Все возможно.
— Хорошо, — вслух сказал он, совершая над собой усилие и чувствуя себя идиотом. — Я нашел раковину. Слышишь? Нашел. Давай меняться.
Дальше что? Наверно, надо ждать ответа.
Засовывая в карман раковину и оглядываясь, Джек увидел отца, изумленно смотревшего на него через жалюзи задней веранды. На лице его было такое же озадаченное выражение, как в момент распаковки мягких игрушек от Эйба.
Должно быть, считает сына наркоманом.
— Привет, пап.
— С тобой все в порядке, Джек?
Нет, мысленно признался он. Со мной все не в порядке. Хочется, чтобы когда-нибудь было иначе, но в данный момент...
— Абсолютно.
Отец открыл дверь веранды:
— Сюда иди. Тут ближе.
Джек шагнул к веранде, вновь вспомнив, что сумку собирала Аня. Может быть, знала о раковине?..
Оглянулся на дом, перед которым в шезлонге лежала она.
— Через минуту приду. Поздороваюсь с Аней.
Как только ступил на лужайку, навстречу выбежал Ирвинг, приветственно виляя хвостом, повел его к хозяйке, но он притормозил, видя, что она до пояса голая.
Аня лежала лицом вниз на полотенце в шезлонге в одних зеленовато-желтых бермудских шортах, поджаривая обнаженную спину на дневном солнце. Джек было собрался повернуть назад, но заметил красные пятна на коже, шагнул еще ближе...
...и закусил нижнюю губу. Что-то вроде ожогов... кожа между ними исполосована злобными красными рубцами, будто кто-то прижигал спину сигаретой и хлестал тонким крепким кнутом.
Невозможно уйти. Он стоял и смотрел в благоговейном страхе.
— Карта моих страданий, — проговорила Аня, не глядя на него. — Видишь, что он со мной сделал?
— Кто?
— Противник. Тот Самый.
Ах, Тот Самый... настоящее имя которого ему знать не положено.
— Каким образом? И почему?
— Я объясняла тебе почему. Потому, что стою у него на пути. Каким образом? У него много способов, и все они написаны у меня на спине.
— Но откуда ожоги, рубцы?
— Просто появились, и все. Отмечают его старания уничтожить меня.
Джек затряс головой, чтоб ее прояснить.
— Ничего не пойму. Что он делает, чтобы вас уничтожить?
— Помоги с полотенцем, — велела она. — Завяжи сзади концы.
Он выполнил просьбу, и Аня, прикрытая полотенцем, села.
— Расскажите, пожалуйста.
Она помотала седой головой:
— У тебя своих забот полно. Есть о чем беспокоиться. Кроме того, чем ты можешь помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45