— кивнула она на Карла. — Один из наших, правда?
Люк зловеще улыбнулся:
— Конечно. Просто хочет жить иначе.
— Почему я его никогда раньше не видела?
— Наверняка видела, только забыла. Сразу после твоего появления он собрался уйти. Видимо, посчитал нас неподходящей компанией. — Он шагнул ближе к садовнику. — Правда, Карл? Правда? Ну ладно. За это в тюрьму не сажают. Иди куда хочешь. — Он взглянул ему прямо в лицо. — Хотя это не позволяет тебе приводить чужаков. Знаешь на этот счет правило.
Люк протянул к Карлу руку, которую Джек мягко, но решительно перехватил. Не хочется вступать в драку при немыслимом вражеском преимуществе, однако и Карла нельзя дать в обиду.
— Не надо, — сказал он.
Рука остановилась в нескольких дюймах от ворота рубашки садовника.
— Что?
Джек говорил тихо, твердо глядя на Люка в надежде, что тот хорошенько подумает. Никаких планов нет — ожидалось, что в лагуне никого не будет, — необходимо выкинуть какой-нибудь фокус, быстрый, впечатляющий, заявив о себе и выведя компанию из равновесия.
— Просто... не надо.
Люк сверкнул на него глазами, оглянулся на воду.
— Отойди, а не то искупаешься.
— Не возражаю.
— Да? — ухмыльнулся парень. — Тогда взгляни, с кем будешь купаться.
Джек увидел гигантскую черепаху, скользившую к берегу, держа под водой голову. Длинный, обросший водорослями панцирь длиной в четыре фута напоминал рельефную карту Гималаев.
Потом поднялась голова... а за ней и другая. Господи помилуй, вынырнули две гигантских корявых безобразных головы, разинули челюсти с острыми клювами, демонстрируя огромные пасти, куда свободно вошел бы стандартный футбольный мяч, и еще место осталось. Четыре черных глаза-бусины неотрывно смотрели на Семели. Чудовище приплыло к берегу, остановилось в ожидании, колотя в воде длинным змеиным хвостом.
Люк схватил упавший сук и крикнул:
— Представление начинается! — Подошел ближе, сунул сук в поджидавшие челюсти. — Перед тобой грифовая черепаха. Когда будешь купаться, — а мы обязательно это увидим, — вот что станет с твоими руками-ногами.
Когда сук оказался в футе от левой головы, шея молниеносно телескопически выдвинулась, челюсти щелкнули, перекусили его пополам с громким хрустом и с такой же легкостью, с какой Джек сломал бы зубочистку. Одна половинка попала в зону досягаемости правой головы, ее постигла та же участь. По воде поплыли три обломка.
У Джека пересохло во рту.
— Когда буду купаться? — переспросил он, понимая, что парни без труда швырнут его в воду. — Ты хотел сказать, если?
Люк шагнул к нему:
— Нет. Я хотел сказать...
— Ну, хватит, — перебила Семели, вклинившись между ними. — Успокойся. Разве так гостей принимают? — Она повернулась к Джеку, глядя прямо в глаза без враждебности, источаемой Люком. — Что ты тут делаешь?
Ответ был наготове.
— Ты предлагала выпить, вот я и явился.
— Дерьмо собачье! — рявкнул Люк.
Заводной малый, черт побери.
Семели, проигнорировав замечание, улыбнулась:
— Вижу. Только я предлагала в городе выпить.
— Я, наверно, неправильно понял. Упомянул случайно при Карле...
— Правда? — Лицо ее озарилось, сияя улыбкой. — Упомянул обо мне?
Джек пришел в полное недоумение, заподозрив, что девушка им очарована. Почему — непонятно. Всего пару раз мельком виделись, парой фраз обменялись... Она его совсем не знает.
Или, может быть, знает?
На ее чувствах можно было б сыграть, но он отверг эту мысль. Слишком легко попасть под ответный удар, особенно от ревнивого Люка, которому явно хочется, чтоб Семели смотрела на него такими же глазами.
— Ну, отчасти, — нейтрально промямлил Джек. — Оказалось, Карл знает, где ты живешь, согласился меня проводить.
— И ты приехал.
— Хотя не ждал такого приема.
— Не принимай всерьез Люка. Он немножко не в себе в последнее время. — Она потрепала парня по плечу. — Правда, Люк?
Крупный малый только зыркнул на Джека.
— Эй. — Карл ткнул веслом на берег. — Неужели это световая дыра?
— Конечно, — кивнула Семели. — Хочешь посмотреть?
Что еще за световая дыра, не понял Джек.
Семели направилась к голому участку, лишенному всякой растительности. Джек последовал за Карлом. Остальные расступились, пропуская их.
В центре голого участка зияло овальное отверстие шириной футов восемь, уходившее в известняк, как колодец. Джек даже вспомнил название: кеноте.
Остановился на краю рядом с Карлом, заглянул вниз. Глубоко. Глубже, чем ожидалось. Вода на дне едва видна.
Карл охнул.
— Тут никогда не было так глубоко. Где песок?
— Семели продала, — буркнул Люк. — Приехали ребята, все выкачали. Вы с ними чуть-чуть разминулись.
— Хорошо заплатили, — добавила девушка.
Карл перевел взгляд с Люка на нее:
— Похоже, я не первый нарушил правило насчет чужаков.
Заработал очко, Карл, мысленно похвалил Джек.
— Это другое дело, — возразила Семели.
Садовник словно не слышал, не сводя глаз с отверстия.
— Вот чего я боялся при такой засухе, — пробормотал он. — Раньше дыра из воды не показывалась. Уже плохо, что вышла наружу, а вы еще песок выгребли...
— Чего тут плохого? — спросила Семели. — По-моему, хорошо.
— Хорошо? Что может быть хорошего? Свет всегда шел сквозь песок и воду и даже при этом вон что с нами сделал. Теперь ничего не стоит у него на пути.
— И прекрасно, — усмехнулась она.
— Ничего прекрасного. Страшно.
Опустившись на колени, Джек всматривался в глубину. Не нравятся ему глубокие дыры, по крайней мере с нынешней весны, после нехорошей встречи с одной на Лонг-Айленде. Впрочем, та была бездонной, а эта...
Он нашел камень размером с указательный палец и бросил. Услышал успокоительный плеск, увидел далеко внизу рябь на воде.
Определенно есть дно.
Однако надолго ли?
— Что за свет? — спросил он.
Девушка присела рядом. Он быстро оглянулся, заметив, что остальные побрели прочь. Они остались у дыры вдвоем.
— Ты ничего подобного в жизни не видел, — с благоговением прошептала она. — Я хочу сказать, кто когда-нибудь слышал, чтобы из-под земли шли огни?
Минувшей весной он видел бивший из-под земли свет.
— Какого цвета?
— Как бы розовато-оранжевого. Но как только подумаешь, что угадал, цвет обязательно переходит в другой, изменяется, хоть и самую чуточку. Не поверишь, пока не увидишь.
Джек поверил — уже видел свет, отвечающий описанию.
— Часто он появляется? — спросил он, заранее зная ответ.
— Дважды в год.
— Шутишь? Когда следующее представление?
— Нынче ночью.
— Но... — Джек прикусил язык. По словам Ани, узловые точки открываются в дни равноденствия, а равноденствие наступит будущей ночью. Точно, сам проверял. Если проговориться, Семели поймет, что он знает больше, чем нужно.
— Что «но»? — нахмурилась она.
Что сказать?
— Но это слишком скоро, — пробормотал он. — Не успею привезти аппаратуру...
— Какую аппаратуру?
— Да разве не ясно? Сфотографируем тот самый свет, продадим снимки в газеты, в «Нэшнл джиографик»...
— Стой-стой-стой, — замахала она руками. — Почему ты решил, что будешь фотографировать? Огни никто никогда не сфотографирует.
— Без исключений?
— Абсолютно. Собственно, я тебе даже не дам посмотреть — разболтаешь.
— Не разболтаю.
Джек не испытывал никакого желания смотреть на огни, но и не хотел, чтобы она подумала, будто он спешит уйти. Возможно, для этого лучше всего притвориться, что хочешь остаться.
Семели покачала головой:
— Возможно, но рисковать не стану. По крайней мере, пока. Может, когда познакомимся лучше...
«Когда», не «если», отметил Джек.
— Можно прямо сейчас познакомиться. Поедем в город, выпьем, поговорим серьезно.
— Не сегодня, не завтра и не послезавтра, если на то пошло.
— Почему?
— Огни идут три ночи. Поэтому я должна быть здесь. А после воскресенья... — она придвинулась ближе, он уловил приятный мускусный запах, — все время будет в нашем распоряжении.
Как тебе угодно, сестричка.
Поосторожнее... не дергай черта за хвост и так далее.
Тут он заметил черную раковину, висевшую у нее на шее на шнурке. Таких же размеров и формы, как найденная в отцовской больничной палате. Даже с просверленной в створке дырочкой. Наверняка та самая.
— Откуда у тебя эта раковина?
Семели изумленно вытаращила глаза, схватилась за ракушку. Судя по взгляду, досадует, что он увидел. Значит, еще раз побывала в палате, что ему абсолютно не нравится.
Если не хочешь, чтоб кто-нибудь видел, зачем носить под расстегнутым воротом?
— Что за вопрос?
— Я нашел эту раковину в больнице у койки отца после твоего визита. Когда ты ее забрала?
— Я... ее не забирала. — Семели по-прежнему сжимала раковину в кулаке. — У меня было две.
— А. — Джеку стало немного полегче, если это правда. — Значит, наверно, я нашел другую.
— Где? — Она схватила его за руку. — Где ты в последний раз ее видел?
Он хотел вырвать руку, сказать, что оставил ракушку на тумбочке и, по всей вероятности, ее выкинули уборщицы, но передумал, чувствуя крепкую хватку, видя напряженный взгляд девушки.
— Точно не помню. Надо подумать...
Что такого драгоценного в проклятой ракушке?
Он оглянулся — садовника нигде не было.
— Карл! — Джек стряхнул с себя руку Семели, вскочил на ноги, осматривая берега лагуны. — Эй, Карл! Где ты?
— Забудь о нем, — сказала Семели, тоже поднявшись. — Где раковина?
Он отошел от нее, от дыры и направился к хижинам. Вокруг маленького костра сидели мужчины, выпивали, курили, Карла среди них не оказалось.
Черт возьми, куда он делся?
Джек окликал парня, не получая ответа; спросил сидевших у огня, не добившись внимания.
В душе зашевелилась тревога. Если с Карлом что-нибудь случится, он будет виноват, уговорив его ехать в лагуну.
К костру подошел Люк. Мужчины вопросительно подняли косые глаза, он ответил кивком.
— Где Карл?
Люк не посмотрел на Джека, даже не оглянулся, словно его тут не было.
Беспокойство переросло в ярость. Он выхватил «глок» и выстрелил в костер. Мужчин осыпало пеплом и углями, они завертелись, попадали, Люк пригнулся.
Теперь на него обратили внимание.
— Еще раз повторю, и на сей раз надеюсь услышать ответ. Где Карл?
— Там, где должен быть, — сказал Люк. — С нами.
— Он не хочет быть с вами. Ушел от вас, помнишь?
— Возможно. Теперь передумал и хочет остаться.
Джек почуял движение за спиной, разглядел краем глаза с десяток членов клана, направлявшихся к нему с ружьями и обрезами. Следовало догадаться, что у них есть оружие — в здешних местах без охоты не проживешь.
Впрочем, подмога не сильно обнадежила Люка под нацеленным в грудь «глоком».
— Я от него хочу это услышать.
Люк стрелял глазами по сторонам. Хотел было что-то сказать, но тут прозвучал голос Семели:
— Не бойся, он тебя не убьет.
Она стояла слева в нескольких шагах, улыбаясь Джеку.
— Разумеется, мистер, — облизнулся Люк. — Ведь тогда тебя самого продырявят.
— Ну, ты тоже умрешь.
— Нет, — возразила Семели. — Я знаю, и ты это знаешь.
Она права. Не время убивать. Джек слегка опустил пистолет.
— Возможно, и нет. Но ты даже не представляешь, в какую кашу пуля разнесет колено.
Люк вспотел. Видимо, пуля в колено страшила его больше выстрела в грудь.
— Семели...
— И этого ты тоже не сделаешь. Потому что мы не причиним вреда Карлу, продержим его только несколько дней.
— Не имеете права держать ни минуты.
— Нет, имеем, — осмелел Люк, видя, что Джек не взводит курок. — Мы родня. Кровная.
— Я обещал вернуть его домой. И сдержу обещание.
— Он пробудет здесь всего три дня, — сказала Семели. — Мы хотим, чтоб он видел огни. Но вот что я предлагаю: найди мою раковину, мы ее обменяем на Карла.
— Семели, — крикнул Люк, — нельзя это делать! Карл наш.
Она сверкнула на него глазами.
— Что важнее, устроить для Карла световое шоу или вернуть мою раковину?
Он молча отвел глаза.
Семели повернулась к Джеку:
— Таковы условия сделки. Согласен?
— Леди, я не знаю, где раковина.
Она кивнула на каноэ:
— Иди ищи.
По-прежнему целясь в Люка, Джек перебрал несколько вариантов — ни один не понравился.
Стрельба непродуктивна. Равно как и поиски Карла, спрятанного людьми, которым известна каждая норка и щелка в неведомом ему месте. Можно было бы взять заложника, а потом обменять на садовника, но его негде спрятать.
Или вернуться, найти драгоценную раковину.
Вернуться... Еще одна проблема. Он не лесной житель. С жизнью дикой природы знаком исключительно по журналам.
— Да ведь я заблужусь в Эверглейдс.
— Не заблудишься, — мелодично, без грубости, без презрения рассмеялась Семели. — В засуху остается не так много проток. Сворачивай на каждой развилке в восточную. Тут близко.
— Если найду раковину, как тебе сообщить?
— Очень просто. Встань перед отцовским домом и скажи, что нашел. Я услышу.
Джек не заподозрил обмана, и его по коже мороз прохватил.
— Ладно, поеду. — Страшно не хочется оставлять Карла, но придется вернуться. И не хочется уезжать без ответа на главный вопрос, ради которого затевалась поездка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Люк зловеще улыбнулся:
— Конечно. Просто хочет жить иначе.
— Почему я его никогда раньше не видела?
— Наверняка видела, только забыла. Сразу после твоего появления он собрался уйти. Видимо, посчитал нас неподходящей компанией. — Он шагнул ближе к садовнику. — Правда, Карл? Правда? Ну ладно. За это в тюрьму не сажают. Иди куда хочешь. — Он взглянул ему прямо в лицо. — Хотя это не позволяет тебе приводить чужаков. Знаешь на этот счет правило.
Люк протянул к Карлу руку, которую Джек мягко, но решительно перехватил. Не хочется вступать в драку при немыслимом вражеском преимуществе, однако и Карла нельзя дать в обиду.
— Не надо, — сказал он.
Рука остановилась в нескольких дюймах от ворота рубашки садовника.
— Что?
Джек говорил тихо, твердо глядя на Люка в надежде, что тот хорошенько подумает. Никаких планов нет — ожидалось, что в лагуне никого не будет, — необходимо выкинуть какой-нибудь фокус, быстрый, впечатляющий, заявив о себе и выведя компанию из равновесия.
— Просто... не надо.
Люк сверкнул на него глазами, оглянулся на воду.
— Отойди, а не то искупаешься.
— Не возражаю.
— Да? — ухмыльнулся парень. — Тогда взгляни, с кем будешь купаться.
Джек увидел гигантскую черепаху, скользившую к берегу, держа под водой голову. Длинный, обросший водорослями панцирь длиной в четыре фута напоминал рельефную карту Гималаев.
Потом поднялась голова... а за ней и другая. Господи помилуй, вынырнули две гигантских корявых безобразных головы, разинули челюсти с острыми клювами, демонстрируя огромные пасти, куда свободно вошел бы стандартный футбольный мяч, и еще место осталось. Четыре черных глаза-бусины неотрывно смотрели на Семели. Чудовище приплыло к берегу, остановилось в ожидании, колотя в воде длинным змеиным хвостом.
Люк схватил упавший сук и крикнул:
— Представление начинается! — Подошел ближе, сунул сук в поджидавшие челюсти. — Перед тобой грифовая черепаха. Когда будешь купаться, — а мы обязательно это увидим, — вот что станет с твоими руками-ногами.
Когда сук оказался в футе от левой головы, шея молниеносно телескопически выдвинулась, челюсти щелкнули, перекусили его пополам с громким хрустом и с такой же легкостью, с какой Джек сломал бы зубочистку. Одна половинка попала в зону досягаемости правой головы, ее постигла та же участь. По воде поплыли три обломка.
У Джека пересохло во рту.
— Когда буду купаться? — переспросил он, понимая, что парни без труда швырнут его в воду. — Ты хотел сказать, если?
Люк шагнул к нему:
— Нет. Я хотел сказать...
— Ну, хватит, — перебила Семели, вклинившись между ними. — Успокойся. Разве так гостей принимают? — Она повернулась к Джеку, глядя прямо в глаза без враждебности, источаемой Люком. — Что ты тут делаешь?
Ответ был наготове.
— Ты предлагала выпить, вот я и явился.
— Дерьмо собачье! — рявкнул Люк.
Заводной малый, черт побери.
Семели, проигнорировав замечание, улыбнулась:
— Вижу. Только я предлагала в городе выпить.
— Я, наверно, неправильно понял. Упомянул случайно при Карле...
— Правда? — Лицо ее озарилось, сияя улыбкой. — Упомянул обо мне?
Джек пришел в полное недоумение, заподозрив, что девушка им очарована. Почему — непонятно. Всего пару раз мельком виделись, парой фраз обменялись... Она его совсем не знает.
Или, может быть, знает?
На ее чувствах можно было б сыграть, но он отверг эту мысль. Слишком легко попасть под ответный удар, особенно от ревнивого Люка, которому явно хочется, чтоб Семели смотрела на него такими же глазами.
— Ну, отчасти, — нейтрально промямлил Джек. — Оказалось, Карл знает, где ты живешь, согласился меня проводить.
— И ты приехал.
— Хотя не ждал такого приема.
— Не принимай всерьез Люка. Он немножко не в себе в последнее время. — Она потрепала парня по плечу. — Правда, Люк?
Крупный малый только зыркнул на Джека.
— Эй. — Карл ткнул веслом на берег. — Неужели это световая дыра?
— Конечно, — кивнула Семели. — Хочешь посмотреть?
Что еще за световая дыра, не понял Джек.
Семели направилась к голому участку, лишенному всякой растительности. Джек последовал за Карлом. Остальные расступились, пропуская их.
В центре голого участка зияло овальное отверстие шириной футов восемь, уходившее в известняк, как колодец. Джек даже вспомнил название: кеноте.
Остановился на краю рядом с Карлом, заглянул вниз. Глубоко. Глубже, чем ожидалось. Вода на дне едва видна.
Карл охнул.
— Тут никогда не было так глубоко. Где песок?
— Семели продала, — буркнул Люк. — Приехали ребята, все выкачали. Вы с ними чуть-чуть разминулись.
— Хорошо заплатили, — добавила девушка.
Карл перевел взгляд с Люка на нее:
— Похоже, я не первый нарушил правило насчет чужаков.
Заработал очко, Карл, мысленно похвалил Джек.
— Это другое дело, — возразила Семели.
Садовник словно не слышал, не сводя глаз с отверстия.
— Вот чего я боялся при такой засухе, — пробормотал он. — Раньше дыра из воды не показывалась. Уже плохо, что вышла наружу, а вы еще песок выгребли...
— Чего тут плохого? — спросила Семели. — По-моему, хорошо.
— Хорошо? Что может быть хорошего? Свет всегда шел сквозь песок и воду и даже при этом вон что с нами сделал. Теперь ничего не стоит у него на пути.
— И прекрасно, — усмехнулась она.
— Ничего прекрасного. Страшно.
Опустившись на колени, Джек всматривался в глубину. Не нравятся ему глубокие дыры, по крайней мере с нынешней весны, после нехорошей встречи с одной на Лонг-Айленде. Впрочем, та была бездонной, а эта...
Он нашел камень размером с указательный палец и бросил. Услышал успокоительный плеск, увидел далеко внизу рябь на воде.
Определенно есть дно.
Однако надолго ли?
— Что за свет? — спросил он.
Девушка присела рядом. Он быстро оглянулся, заметив, что остальные побрели прочь. Они остались у дыры вдвоем.
— Ты ничего подобного в жизни не видел, — с благоговением прошептала она. — Я хочу сказать, кто когда-нибудь слышал, чтобы из-под земли шли огни?
Минувшей весной он видел бивший из-под земли свет.
— Какого цвета?
— Как бы розовато-оранжевого. Но как только подумаешь, что угадал, цвет обязательно переходит в другой, изменяется, хоть и самую чуточку. Не поверишь, пока не увидишь.
Джек поверил — уже видел свет, отвечающий описанию.
— Часто он появляется? — спросил он, заранее зная ответ.
— Дважды в год.
— Шутишь? Когда следующее представление?
— Нынче ночью.
— Но... — Джек прикусил язык. По словам Ани, узловые точки открываются в дни равноденствия, а равноденствие наступит будущей ночью. Точно, сам проверял. Если проговориться, Семели поймет, что он знает больше, чем нужно.
— Что «но»? — нахмурилась она.
Что сказать?
— Но это слишком скоро, — пробормотал он. — Не успею привезти аппаратуру...
— Какую аппаратуру?
— Да разве не ясно? Сфотографируем тот самый свет, продадим снимки в газеты, в «Нэшнл джиографик»...
— Стой-стой-стой, — замахала она руками. — Почему ты решил, что будешь фотографировать? Огни никто никогда не сфотографирует.
— Без исключений?
— Абсолютно. Собственно, я тебе даже не дам посмотреть — разболтаешь.
— Не разболтаю.
Джек не испытывал никакого желания смотреть на огни, но и не хотел, чтобы она подумала, будто он спешит уйти. Возможно, для этого лучше всего притвориться, что хочешь остаться.
Семели покачала головой:
— Возможно, но рисковать не стану. По крайней мере, пока. Может, когда познакомимся лучше...
«Когда», не «если», отметил Джек.
— Можно прямо сейчас познакомиться. Поедем в город, выпьем, поговорим серьезно.
— Не сегодня, не завтра и не послезавтра, если на то пошло.
— Почему?
— Огни идут три ночи. Поэтому я должна быть здесь. А после воскресенья... — она придвинулась ближе, он уловил приятный мускусный запах, — все время будет в нашем распоряжении.
Как тебе угодно, сестричка.
Поосторожнее... не дергай черта за хвост и так далее.
Тут он заметил черную раковину, висевшую у нее на шее на шнурке. Таких же размеров и формы, как найденная в отцовской больничной палате. Даже с просверленной в створке дырочкой. Наверняка та самая.
— Откуда у тебя эта раковина?
Семели изумленно вытаращила глаза, схватилась за ракушку. Судя по взгляду, досадует, что он увидел. Значит, еще раз побывала в палате, что ему абсолютно не нравится.
Если не хочешь, чтоб кто-нибудь видел, зачем носить под расстегнутым воротом?
— Что за вопрос?
— Я нашел эту раковину в больнице у койки отца после твоего визита. Когда ты ее забрала?
— Я... ее не забирала. — Семели по-прежнему сжимала раковину в кулаке. — У меня было две.
— А. — Джеку стало немного полегче, если это правда. — Значит, наверно, я нашел другую.
— Где? — Она схватила его за руку. — Где ты в последний раз ее видел?
Он хотел вырвать руку, сказать, что оставил ракушку на тумбочке и, по всей вероятности, ее выкинули уборщицы, но передумал, чувствуя крепкую хватку, видя напряженный взгляд девушки.
— Точно не помню. Надо подумать...
Что такого драгоценного в проклятой ракушке?
Он оглянулся — садовника нигде не было.
— Карл! — Джек стряхнул с себя руку Семели, вскочил на ноги, осматривая берега лагуны. — Эй, Карл! Где ты?
— Забудь о нем, — сказала Семели, тоже поднявшись. — Где раковина?
Он отошел от нее, от дыры и направился к хижинам. Вокруг маленького костра сидели мужчины, выпивали, курили, Карла среди них не оказалось.
Черт возьми, куда он делся?
Джек окликал парня, не получая ответа; спросил сидевших у огня, не добившись внимания.
В душе зашевелилась тревога. Если с Карлом что-нибудь случится, он будет виноват, уговорив его ехать в лагуну.
К костру подошел Люк. Мужчины вопросительно подняли косые глаза, он ответил кивком.
— Где Карл?
Люк не посмотрел на Джека, даже не оглянулся, словно его тут не было.
Беспокойство переросло в ярость. Он выхватил «глок» и выстрелил в костер. Мужчин осыпало пеплом и углями, они завертелись, попадали, Люк пригнулся.
Теперь на него обратили внимание.
— Еще раз повторю, и на сей раз надеюсь услышать ответ. Где Карл?
— Там, где должен быть, — сказал Люк. — С нами.
— Он не хочет быть с вами. Ушел от вас, помнишь?
— Возможно. Теперь передумал и хочет остаться.
Джек почуял движение за спиной, разглядел краем глаза с десяток членов клана, направлявшихся к нему с ружьями и обрезами. Следовало догадаться, что у них есть оружие — в здешних местах без охоты не проживешь.
Впрочем, подмога не сильно обнадежила Люка под нацеленным в грудь «глоком».
— Я от него хочу это услышать.
Люк стрелял глазами по сторонам. Хотел было что-то сказать, но тут прозвучал голос Семели:
— Не бойся, он тебя не убьет.
Она стояла слева в нескольких шагах, улыбаясь Джеку.
— Разумеется, мистер, — облизнулся Люк. — Ведь тогда тебя самого продырявят.
— Ну, ты тоже умрешь.
— Нет, — возразила Семели. — Я знаю, и ты это знаешь.
Она права. Не время убивать. Джек слегка опустил пистолет.
— Возможно, и нет. Но ты даже не представляешь, в какую кашу пуля разнесет колено.
Люк вспотел. Видимо, пуля в колено страшила его больше выстрела в грудь.
— Семели...
— И этого ты тоже не сделаешь. Потому что мы не причиним вреда Карлу, продержим его только несколько дней.
— Не имеете права держать ни минуты.
— Нет, имеем, — осмелел Люк, видя, что Джек не взводит курок. — Мы родня. Кровная.
— Я обещал вернуть его домой. И сдержу обещание.
— Он пробудет здесь всего три дня, — сказала Семели. — Мы хотим, чтоб он видел огни. Но вот что я предлагаю: найди мою раковину, мы ее обменяем на Карла.
— Семели, — крикнул Люк, — нельзя это делать! Карл наш.
Она сверкнула на него глазами.
— Что важнее, устроить для Карла световое шоу или вернуть мою раковину?
Он молча отвел глаза.
Семели повернулась к Джеку:
— Таковы условия сделки. Согласен?
— Леди, я не знаю, где раковина.
Она кивнула на каноэ:
— Иди ищи.
По-прежнему целясь в Люка, Джек перебрал несколько вариантов — ни один не понравился.
Стрельба непродуктивна. Равно как и поиски Карла, спрятанного людьми, которым известна каждая норка и щелка в неведомом ему месте. Можно было бы взять заложника, а потом обменять на садовника, но его негде спрятать.
Или вернуться, найти драгоценную раковину.
Вернуться... Еще одна проблема. Он не лесной житель. С жизнью дикой природы знаком исключительно по журналам.
— Да ведь я заблужусь в Эверглейдс.
— Не заблудишься, — мелодично, без грубости, без презрения рассмеялась Семели. — В засуху остается не так много проток. Сворачивай на каждой развилке в восточную. Тут близко.
— Если найду раковину, как тебе сообщить?
— Очень просто. Встань перед отцовским домом и скажи, что нашел. Я услышу.
Джек не заподозрил обмана, и его по коже мороз прохватил.
— Ладно, поеду. — Страшно не хочется оставлять Карла, но придется вернуться. И не хочется уезжать без ответа на главный вопрос, ради которого затевалась поездка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45