Джек обрадовался, что не приобретает оружие по законным каналам.
Отец порылся в бумажнике, выудил флоридские водительские права, протянул Дону.
— Как насчет боеприпасов? Имеются подходящие?
— Есть пачка, — кивнул Дон. — Дам пяток на пристрелку.
— Договорились, — улыбнулся Том.
6
— Господи боже мой, папа, — ахнул Джек, глядя в полевой бинокль.
— Неплохо для старой развалины, а?
Отец стоял на правом колене, прижав левый локоть к левому бедру, прильнув глазом к прицелу.
— Неплохо? Да это ж фантастика!
Сначала он изумленно смотрел, как морщинистые стариковские руки разбирают винтовку, словно жестяную игрушку. Отец осмотрел боек, протер линзы прицела, вычистил и смазал все рабочие части, прочистил изнутри дуло длинной щеткой, потом снова собрал с восхитительной быстротой, легкостью, точностью.
— Все равно что ездить на велосипеде, — объяснил он. — Научишься и уже никогда не разучишься. Руки знают дело.
Потом пришло время пристрелки. За магазином у Дона было стрельбище в двести ярдов, за которым на много акров простиралось открытое поле. На покосившемся деревянном заборе висели мишени — большие листы бумаги с черными концентрическими кругами в центре.
Первые выстрелы кучно ложились слева, а после поправки прицела уверенно смещались к яблочку. Три последних попали прямо в полуторадюймовый кружочек.
— Не такая уж фантастика, — возразил отец. — Тут всего двести ярдов. — Он погладил винтовку. — Определенно своих денег стоит.
— Надеюсь, больше двухсот ярдов нам не понадобится. Кстати, плачу я.
Карточка «Виза» на имя Тайлески предоставляла кредит на пять тысяч долларов. Еще полно денег.
— Черта с два.
— Нет, помощника надо, как минимум, вооружить. — Джек протянул отцу руку. — Ты по-прежнему мастер, пап.
Улыбка отца, ответившего на рукопожатие, согрела его.
7
Вытаскивая каноэ с мотором на берег обмелевшей протоки, Джек снова промочил мокасины. Это уже вошло в привычку. Тучи рассеялись, солнце жгло плечи.
Раковина лежала в правом переднем кармане джинсов. Ну где же Семели?
— Ты опоздал, — сказала она.
Он взглянул вправо, видя, как она выплывает из-за поворота в дальнем конце мели, стоя на носу маленькой плоскодонки.
Что за чертовщина?.. К левому глазу приложена раковина, правый закрыт ладонью. Пока Джек присматривался, она сняла раковину, опустила руку, улыбнулась ему.
Карл и Корли сидели прямо позади нее, Люк управлял маленьким навесным мотором на корме, глядя на Джека пылающим взглядом.
Карл с ухмылкой махнул веслом, торчавшим из рукава. Джек с облегчением увидел, что выглядит садовник практически точно так же, как при расставании.
— Прошу прощения, — извинился он. — Надо было кое-что сделать, а тут, похоже, на все требуется больше времени, чем на севере. Никогда не замечала?
— Не знаю, — сказала Семели. — Не бывала на севере.
Люк выключил мотор, лодка заскрежетала днищем по песку, огибая мель. Все четверо вышли. Корли остался у лодки, трое других зашагали вперед — Семели с Люком первые, Карл за ними.
Быстро взглянув на Корли, Джек заметил у него на поясе нож, другого оружия не было. У Люка то же самое: охотничий нож с шестидюймовым лезвием в кожаном чехле, прицепленном к ремню, пистолета нет. Хорошо. За ножом, впрочем, надо присматривать.
Они остановились перед ним. Люк скрестил на широкой груди руки.
— Ну, — сказал он с воинственной ноткой, — сам видишь своими глазами, Карла мы привезли. Пора показать раковину.
Джек полез в карман, не сводя одного глаза с охотничьего ножа. Если парень протянет к нему руку, придется выхватить «глок».
Он выудил раковину, отдал Семели. Как только она ее взяла, прижала к груди, правая рука Люка метнулась, но не к ножу, а к лицу Джека. Он услышал металлический щелчок, увидел прямо перед глазами трехдюймовое зазубренное лезвие. Солнце сверкнуло на нержавеющей стали.
Джек обругал себя, не догадавшись о спрятанном в ладони складном ноже.
— Люк! — закричала Семели. — Что ты делаешь?
— Улаживаю дело.
— Раковина у меня! Убери нож!
Парень покачал головой:
— Нет. У нас будет и Карл, и раковина. Никаких дерьмовых обменов.
Пока они спорили, Джек принялся осторожно, не спеша, по миллиметрам, тянуть к пояснице свободную руку.
— Мы ему предложили меняться и сделаем это, — твердила Семели.
Люк опять покачал головой, не сводя с Джека глаз:
— Здесь я распоряжаюсь. Это мужское дело.
— Лучше убери нож, — приказала она. — Вон там в ивняке сидит его отец и целится в нас из ружья.
Джек замер. Он посадил отца в деревьях ярдах в полутораста отсюда. Откуда она знает?
Люк стрельнул глазами за плечо Джека и ухмыльнулся:
— Тот самый старикан? Ну и что?
— Подумай. Он взял ружье и выбрал это место до нашего приезда.
Откуда она знает?
— Ну и что? С такого расстояния никуда не попасть. А если наблюдает, пускай видит, как я его сыночку морду располосую.
Он замахнулся перед ударом, Джек выхватил «глок», хотел прикрыться правой рукой, но этого не потребовалось.
Все произошло в один миг: из головы Люка брызнула кровь, что-то просвистело мимо уха Джека, где-то за спиной грянул ружейный выстрел, хотя не обязательно именно в таком порядке.
Семели вскрикнула, Люк попятился, завертелся, упал лицом в воду. В едва заметном течении от него начало расплываться ярко-красное пятно.
Джек опустил «глок», оглядываясь на деревья.
Господи, папа! Не надо было убивать его насмерть.
Возникнут серьезные неприятности — полиция, коронерское дознание, всякая юридическая белиберда, черт возьми!
— Люк! Люк! — кричал Корли, с плеском шлепая к нему.
Джек держал его под прицелом, Семели слева от него не двигалась, стояла, зажав рот руками. Карл присел, оглядываясь, словно кошка, которая впервые в жизни услышала гром.
Тут — о, чудо! — голова Люка вынырнула из воды, он закашлялся, встряхнулся, сел. По лбу еще текла кровь, но теперь было видно царапину от лба до затылка.
Джек не мог удержаться от смеха. Ну, папа, ты даешь! Ничего себе шуточки.
— Он тебе просто пробор сделал, парень. В следующий раз развалит пополам пустые мозги. — Джек махнул Корли пистолетом. — Садись обратно в лодку. Добро пожаловать, Карл. Разворачивай, и поехали.
— Как скажешь, — ухмыльнулся садовник.
— Подожди, — сказала Семели, когда Джек повернулся обратно.
— Извини. Надо ехать. Мы покончили с этим дерьмом.
— Нет. — Она протянула руку, дотронулась до него. — Мне с тобой надо поговорить.
— Не могу.
— Я прошу тебя.
8
Джек задержался. Семели оглянулась, как бы проверяя, не слышит ли Люк, и понизила голос:
— Поверь, я не знала, что Люк выкинет что-то подобное.
Он посмотрел ей в глаза и поверил.
— Ладно. Только это большого значения не имело бы, если бы я сейчас обливался кровью вместо твоего приятеля.
— Пожалуйста, не сердись на меня.
Жалобный тон, взгляд огромных темных глаз, как у олененка... Невозможно представить, чего она добивается.
— Должно быть, вы шутите, леди. — Он наставил было на нее палец и сообразил, что все еще держит в руке «глок». Поэтому ткнул пальцем левой руки. — Все это твоих рук дело. Мы здесь из-за тебя. Ты похитила Карла. Ты виновна в гибели троих ни в чем не повинных людей, и мой отец лишь по чистой случайности не оказался четвертым.
— Собираешься копам сказать?
— Может быть.
Губы медленно растянулись в улыбке.
— Нет. По-моему, не скажешь.
Что ж, она права. Нет никакого смысла выводить на сиену копов. В чем обвинит Семели прокуратура округа Дейд? В убийстве с помощью коралловой змеи? В убийстве с помощью птиц? Ну конечно.
— Не вини меня, — продолжала она. — Разве не видишь? На самом деле это не я. Все предусмотрено планом.
— Каким планом? — Джек ощутил тяжесть пистолета в руке. Надо прямо сейчас пристрелить ее, думал он. Кто знает, сколько можно спасти жизней, если она никогда не вернется в лагуну. — Ну, лучше тебе придумать другой план, ибо этот я объявляю законченным раз навсегда.
— Это не мой план.
Ответ застал его врасплох.
— А чей?
— Огней.
О господи! Приехали.
— Ты имеешь в виду, что во всем виноваты огни, которые идут из той самой вонючей дыры?
— Да, — просияла она. — Раньше я не понимала, потом увидела целиком всю картину. Это все предусмотрено планом, грандиозным и прекрасным планом.
— Хорошо. Огни разработали план. — Огни... если они связаны с узловой точкой, то, согласно Ане, связаны и с Иным. — Расскажи мне о нем.
Она улыбнулась еще шире:
— Все рассказать не могу, но скажу тебе: огни меня сюда вернули, чтобы мне стало известно, кто я такая.
— Вот как. И кто ты такая?
— Ох, этого я открыть не могу. Пока, по крайней мере. Это узнает только самый близкий человек.
— Что ж, я стою от тебя в двух шагах.
— Я имею в виду не ту близость. Другую... которая очень скоро нас свяжет.
Ух, леди, на это я не рассчитываю!
— Неужели?
— Да. Поэтому я возвращаюсь к другому фрагменту обшей картины: к жертвоприношениям. У них своя цель.
— Какая?
— Чтоб ты сюда приехал.
У Джека пересохло во рту. У него все время было тревожное подозрение, тайное опасение, что отец — не случайная жертва, но он постоянно его отгонял, чтоб не нервничать.
Это я виноват.
Теперь перед ним встала проблема.
Он облизал губы.
— Постой. Это бессмыслица. По-твоему, огни думали, если убьют отца, я приеду. Но я мог и не приехать. Вместо меня приехал бы брат. И зачем было прежде еще троих убивать?
— Кто объяснит замысел огней? — пожала плечами Семели. — Может, жертвоприношения доставляют им радость, может быть, они знали, что мистер Уэлдон рано или поздно доберется до твоего отца, и просто ждали развития событий, может, выбрали твоего отца в тот момент, когда ты обязательно бы приехал... Ты же здесь, правда?
Правда, подумал он. Я действительно здесь.
— Зачем твоим огням надо, чтобы я был здесь?
— Для меня, — улыбнулась Семели.
— Для тебя? Чего тебе от меня нужно? Что ты вообще обо мне знаешь?
— Знаю, что ты особенный. Знаю, что мы должны быть вместе.
— Да? Ну, прошу прощения. Вы со своими огнями немножечко опоздали. Я занят.
— Не имеет значения. Мы будем вместе. Этого уже не отменишь. Это как бы... как бы...
— Кисмет?
— Кис... что?
— Судьба?
— Точно. Судьба. Нам с тобой суждено было встретиться. Ты возьмешь меня, увезешь с собой, введешь в общество, потом мы будем править бал.
Введу в общество? Господи боже, сестричка, ты выбрала не того парня.
— Слушай, если ты хочешь попасть в общество, я тебе меньше всех могу помочь.
— Позволь мне об этом судить. — Она шагнула ближе, приблизила лицо, едва не коснувшись его губами. — Встретимся сегодня вечером...
— Извини. — Джек отступил назад. — Игра кончена. Сиди тут со своими огнями, со своими приятелями, плавай в лодке, но держись подальше от Врат и особенно от моего отца. — Он поднял «глок», держа его у виска дулом в небо. — Если увижу кого-нибудь из твоего клана в ста ярдах от него, тебе конец. Не фигурально, не виртуально, а просто и бесповоротно. Понятно?
Она смотрела на него большими, вдруг опечалившимися глазами. Нижняя губа дрожала.
— Нет... Ты не сможешь...
— Понятно?
Джек повернулся и побрел к лодке, поджидавшей с Карлом в глубокой воде.
— Не сможешь!.. — крикнула она вслед.
— Увидишь.
9
— Его надо убить, Семели, — сказал Люк. — Обязательно.
Они были одни на палубе «Плавучего Коня». Семели сидела, свесив вниз ноги, глядя на свое отражение в воде. Люк горбился рядом.
Голова перестала кровоточить. Наконец-то. Одно время казалось, он потеряет всю кровь до последней капли. В больницу идти отказался, сказал, и так отлично поправится, без всяких чертовых дураков докторов, которые будут тыкать в него иголками. Возможно, он прав, но выглядит определенно глупо в красной косынке, завязанной под подбородком.
— Правильно, — кивнула Семели. — Не стану спорить.
Люк изумленно вытаращился на нее:
— Правда?
— Будь я проклята.
— А я думал, ты на него запала.
— Никогда не западала. Считала особенным, а это теперь не имеет значения. Он тебя ранил...
— Его отец стрелял.
— Знаю. Однако отец лишь спустил курок. Джек его заставил. Наверно, голову велел прострелить, а старик только поцарапал. Этого нельзя допускать, Люк. Нельзя допускать, чтобы кто-нибудь, даже особенный, причинял вред членам клана.
— Значит, ты согласна, чтоб я взял Корли и еще пару...
— Нет, — покачала головой Семели. — Я сама все устрою. Для тебя, Люк. В подарок.
Изумленный взгляд парня смягчился, наполнился любовью.
Только не бери в голову, мысленно предупредила она.
Ибо Люк вовсе тут ни при чем. Пусть думает иначе. Он был слишком далеко, слишком занят кровоточившей раной на голове, не слышал, что происходило между нею с Джеком на мели. Пускай верит, что она ради него выступит против Джека.
Но для нее на этом все кончилось.
Всю дорогу назад ей хотелось заплакать. Из груди словно вырвали сердце. Он отверг ее, отвернулся, ушел. Соврал, будто занят. Она всю жизнь слышит подобную ложь и знает настоящую правду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45