Она пришла с аэрозольным инжектором.
- Где доктор Майер? - требовательно спросил я, пытаясь сесть.
Шрайбер толкнула меня на подушку.
- Ее нет.
- Что вы имеете в виду? Что происходит? Она шумно выдохнула: - Понимаете, мне жаль. Все катится к чертям. Где-то поблизости обнаружилась большая роща волочащихся деревьев. Кругом роятся квартиранты. Вертушки не могут приблизиться. Две уже потерпели аварию. Они не приземлятся, пока не найдут рощу и не сожгут ее. Мы послали на поиски тифов. А если вам этого мало, то мы привлекаем к себе червей.
- Где Лопец?
- Не знаю. Черви смели часть лагеря. Мы недосчитываемся многих.
- Кто командует боевым подразделением?
- Каким подразделением? Все мертвы. Или пропали без вести.
- Боже мой! - На этот раз я, крепко опершись на локти, не дал ей уложить себя. - Кто командует? Что делается для обороны?
- Дуайн Гродин на связи с генералом Уэйнрайтом. Оставшиеся в живых члены экипажа «Босха» занимают оборону. Данненфелзер управляет тиграми по связи.
- О боже, какой кошмар! Помогите мне подняться. Найдите что-нибудь, чтобы я мог двигаться. Я могу помочь!, - Вам больше никто не подчиняется. Вы ранены, так что замолчите и наберитесь терпения.
- Послушайте, Мариэтта, - начал я, стараясь говорить спокойно. - Я знаю, у нас с вами есть разногласия, но вы же должны понимать, что Уэйнрайт идиот, а Дуайн - ну, вы сами видели, сами понимаете. Я хочу сказать, что она милое дитя, но со стрессами не справляется. Здесь нужен человек, имеющий боевой опыт. Я как раз такой человек…
Доктор Мариэтта Шрайбер красноречиво подняла аэрозольный инжектор. Она держала его перед моими глазами, пока я не замолчал.
- Заткнитесь, - распорядилась она. - У меня нет на вас времени. Ни у кого нет. Я предлагаю выбор: либо вы замолчите и будете молчать дальше, либо я вколю вам снотворное, и вы будете спать, пока вас отсюда не заберут. - Она опустила инжектор. - Я бы предпочла сэкономить лекарство, не вы один ранены.
- Нет, - сказал я чуть быстрее, чем следовало. - Я не люблю снотворное. От него в голове начинают бормотать разные голоса. Если уж я схожу с ума, то, по крайней мере, хочу знать, до какой степени.
Доктор Шрайбер не улыбнулась.
- Не смешно, Маккарти. Вы невыносимый человек. - Сейчас она была сильнее меня и пользовалась этим. Я не мог дать ей сдачи. - Вы самый невежественный человек, какого я когда-либо встречала. Вы испорченный мальчишка. Вы пользуетесь своими связями, чтобы давить людей всмятку. Вы их позорите, доводите до отчаяния, до суда, губите их репутацию, а иногда убиваете. Я ненавижу вас. Ненавижу все, что вы делаете. Ненавижу, как вы это делаете. И я бы пальцем не пошевелила, чтобы помочь вам, если бы мне не приказала лично президент Соединенных Штатов.
Я бы мог многое сказать ей в ответ, но вместо этого промолчал. Шрайбер все еще держала наготове шприц.
- Я буду хорошим, - пообещал я. - Пожалуйста, не усыпляйте меня.
Она мне не поверила, но шприц все-таки убрала.
- Я не собираюсь нянчиться с вами. И никому не позволю тратить на вас время. Предупреждений не будет. В следующий раз кто-нибудь подойдет и уколет вас. И мы будем колоть вас до тех пор, пока не сможем сбагрить куда-нибудь подальше. Понятно?
- Я не причиню больше беспокойства, обещаю.
Она по-прежнему не доверяла мне. И правильно делала.
- Можно мне получить телефон? - спросил я. Шрайбер колебалась. Она явно прикидывала, какие неприятности я могу ей доставить, если дозвонюсь в Хьюстон. Или куда-нибудь еще.
- Клянусь, я не буду создавать помех никому.
- Я не хочу, чтобы вы обращались к кому-либо через мою голову.
- Это не в моем стиле, - успокоил я. - Я играю по правилам.
Доктор Шрайбер фыркнула: - Простите, но я не настолько вам доверяю.
Она нагнулась и вышла из палатки, оставив меня гадать, сколько нам еще осталось жить. Я сомневался, что мы протянем до вечера.
Туннели мандалы - не просто облицованные утрамбованной глиной ходы, ведущие вниз к различным камерам-хранилищам, резервуарам и выводковым зонам; на самом деде это кости, позвоночник и остальной скелет целого живого организма.
Вся поверхность туннелей целиком выстелена организмами, имеющими растительную основу, - мясистыми структурами, которые поддерживают в гнезде температуру, влажность, а в некоторых случаях - даже атмосферное давление. Другие структуры - толстые полые лианы, тянущиеся по стенам и потолку, - по своим функциям аналогичны нервам, кровеносным сосудам и кишечному тракту.
Эти живые трубопроводы снабжены сложно устроенными органическими насосами для перекачки жидкостей, питательных веществ, а также для передачи информации по всей колонии. Другие трубы служат для выведения отходов, фильтрации и очистки жидкостей, возвращая их в гнездо для повторного использования.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
42 ШОН
Если это не ваша спальня, то и не ваше дело.
Соломон Краткий
Времени у меня было в избытке, чтобы оценить юмор сложившейся ситуации. У меня отобрали мою работу, моих солдат, мою жену, связь с внешним миром и, наконец, возможность двигаться. Водим момент я деградировал до полностью зависимой вещи.
Осознавать это было невыносимо.
Хуже того - я пообещал самому презираемому мною человеку, что смирюсь с такой судьбой. Я гадал, как бы поступил Форман на моем месте, и мне страстно захотелось получить пистолет. Я сделал глоток из фляги, пожевал брикет «НЗ» и стал прислушиваться к звукам окружавших нас горячих и влажных джунглей. День был пасмурный, становилось все темнее.
Я подумал, не помолиться ли мне, но… это безнадежное дело. Один раз это сработало - когда я заблудился в розовой метели с Дьюком, но теперь кошмарный образ Дикого Билла Айкока стоял между мною и Богом. А кроме того, Бог в аду, так зачем же нужна молитва? Что мне очень было нужно - так это телефон, но он был той вещью, которую я мог получить в последнюю очередь.
Я как раз задумался, что буду испытывать, если сдамся, когда из-под полога палатки показалась голова Шона.
- Как вы себя чувствуете? Хорошо?
- По-разному - только не хорошо.
- Я принес вам подарок, - сообщил он и, оглянувшись, быстро проскользнул в палатку, держа одну руку за спиной. - Но это дорого стоит.
- Сколько?
- Один поцелуй.
- Шон… - устало прошептал я.
- Вам очень понравится подарок, - ухмыльнулся он.
- Ты ни за что не уступишь, не так ли? Он радостно ухмыльнулся.
- Нет, думаю, что не уступлю. - Он показал мне свой подарок. Телефон. - Это мой собственный, но он напрямую подключен к всемирной сети, так что, возможно…
- Откуда ты узнал, что мне нужен телефон?
- Доктор Шрайбер приказала даже близко не подпускать вас к любому средству связи.
- Значит, ты нарушаешь приказ? У тебя будут неприятности.
- Я не работаю на доктора Шрайбер. Меня наняла экспедиция. Если вам нужен телефон, то, наверное, для чего-то важного.
- Ты прав. Я попытаюсь спасти жизнь Лиз. Шон вдруг помрачнел и опустил голову.
- Что ты скрываешь от меня? - спросил я. Его слова тянулись болезненно медленно.
- Нашли яшик с последними записями бортового журнала, который она хотела забрать с собой. Он лежал в самой исковерканной части салона. И ее телефон тоже нашли.
- Но?.. - Я еще был не готов расстаться с надеждой.
- Ее не нашли. Дальше они пройти не смогли. Мне жаль, Джим, - неохотно сказал он, - но ее перестали искать. Людей не хватает. Каждый на счету.
- По чьему приказу? Он замялся.
- Доктора Шрайбер.
- Так я и знал. - Потом я вспомнил: - Где капитан Харбо?
- Она получила травму при крушении. Кома. - Нижняя губа Шона дрогнула. Казалось, он вот-вот заплачет. - Неизвестно, выживет ли.
- Она выживет, - пообещал я. - Она сильная леди. Шон с надеждой кивнул.
Он вложил телефон в мою руку. Потом, наклонившись еще ближе, понизил голос до шепота: - Можете не целовать меня, если не хочется. Я пошутил.
- Неправда. Ты надеялся. Он смутился.
- Иди сюда. - А?
- Ты слышал.
Он опустился на колени перед моей койкой. Приподнявшись на локте, я вплотную придвинулся к его лицу. Погладил его волосы. И в самом деле, красивый мальчик. Я облизнул губы и закрыл глаза.
Ничего не последовало.
Я открыл глаза. Шон смотрел на меня со странным выражением. Его глаза блестели от слез.
- Что с тобой? - спросил я.
- Вы ее действительно любите?
- Больше всего на свете. Он вздохнул: - Если бы меня тоже кто-нибудь так любил… Грусть и страстное желание в его голосе потрясали.
Шон поднялся с колен.
- Подожди, - сказал я. - А как же поцелуй?
- Вы не хотите…
- Уговор есть уговор.
Я взял его за руку и потянул обратно.
Сначала Шон колебался, но я не отпускал его. Наконец он понял, что не выйдет из палатки, пока сделка не состоится, и с растерянным видом наклонился надо мной. Я потянулся, нежно поцеловал его в губы и почувствовал, что не могу оторваться. На вкус он был таким же приятным, как и на вид. Наконец мальчик отстранился и посмотрел на меня удивленно, восхищенно и вопросительно.
- Удивлен? А я думал, ты специалист. Он покачал головой: - Я тоже так думал.
- Секрета здесь нет, - объяснил я. - Просто я поцеловал тебя как самого дорогого мне человека в этом мире, потому что в этот момент ты и был таким человеком.
- О-о, - снова удивился он. - Это что-то новое. Надо запомнить. - Он снова опустился на колени и еще раз поцеловал меня в губы, на сей раз быстро и дружески, но я видел, что он уже вошел во вкус. - Спрячьте телефон. Я вернусь попозже.
И Шон исчез.
Самое поразительное заключается в том, что живое гнездо - это непрекращающаяся симфония органических звуков, шумная, восторженная, сложная и не поддающаяся описанию. Гнездо пульсирует звонкой и громкой жизнью, как будто каждое живое существо в нем имеет собственный голос и использует его для выражения полного диапазона своих эмоций.
Стены туннелей сокращаются в замедленном ритме сердечных биений. Сквозь толщу земли можно почувствовать постоянную глухую вибрацию. В туннелях эхом отдаются исходящие из глубины колонии бульканье и бормотание, напоминающие бурчание переполненного желудка. Другие существа всех размеров добавляют к этому свои собственные звуки - они крякают, взвизгивают, щелкают и жужжат, издают постоянный шелестящий шум насекомых; вверх и вниз по туннелям прокатываются волны тихого щебета. Из ближайших камер доносится топот кроликособак и сопение гнусавчиков, а время от времени - даже пурпурный вой потревоженной гастроподы. Высокочастотные звуки скорее чувствуются, чем слышатся - ультразвуковой писк пузырей и слепых крысоподобных существ, живущих на потолках и в складках мясистых стен туннелей и камер.
А поверх всего этого и под всем этим, пронизывая все, проникая в любой уголок гнезда, отдаваясь эхом, вибрируя, резонируя, слышится неумолчный гул гастропод. Черви всех размеров - от самых маленьких до необъятных - участвуют в этом хоре. Постоянно рокоча, каждое животное присоединяет свою собственную, отчетливую ноту к песне. Ее звук не похож: ни на один из известных ранее. Он опьяняет, возбуждает, вызывает тревогу - ив конечном итоге захватывает целиком. Человек при этом приходит в ужасное состояние.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
43 ДАННЕНФЕЛЗЕР
Карма курицы - нестись.
Соломон Краткий
Я моментально набрал хьюстонский номер. Существовал только один человек, который мог дать мне то, что было мне нужно позарез. Но для этого мне предстояло сделать самую тяжелую в жизни вещь. Он ответил после третьего гудка.
- Данненфелзер слушает.
- Рэнди, - сказал я.
Даже по телефону я почувствовал, как он напрягся.
- Чего вы хотите? - спросил он замороженным тоном.
- Я хочу дать тебе возможность поквитаться со мной. Можно мне попросить тебя кое о чем? Если ты откажешь, это будет самое худшее, что случалось со мной. Если ты скажешь «нет», этим ты уничтожишь меня.
- Довольно заговаривать мне зубы. Задавайте свой вопрос.
- Лиз Тирелли пропала.
- Знаю. Генерал Уэйнрайт весьма озабочен этим.
- Трудно поверить…
- Все их разногласия - хотя они и были довольно серьезными - сейчас не играют никакой роли. Генерал Тиредли - блестящий офицер. У нее есть свои слабости, - многозначительно добавил он, - но ее воля перевешивала все остальное.
- Она жива, - сказал я. - Я говорил с ней по телефону и знаю, где она находится. Где должна находиться. Но у меня сломано колено. Я не могу ничего сделать.
- Ну и что же вам от меня нужно?
- Ты координируешь спасательную операцию, не так ли?
- Мое дело - только информация.
- Но тиграми управляет твой отдел, верно?
- У нас тут две смены по двенадцать операторов, управляющих тиграми. Мы патрулируем границу по периметру всего лагеря.
- Мне нужен один тигр.
Надо отдать ему должное, он не выказал удивления.
- Для чего? - лишь спросил.
- С его помощью я хочу найти Лиз. Тигр пройдет там, где не сможет пройти никто.
- Тигры нужны для обеспечения безопасности, - сказал он. - Если я сниму хоть одного, пострадают все.
- Не бросай трубку, пожалуйста…
- До сих пор я ее не бросил.
- Я бы не обвинил тебя, если б ты это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Где доктор Майер? - требовательно спросил я, пытаясь сесть.
Шрайбер толкнула меня на подушку.
- Ее нет.
- Что вы имеете в виду? Что происходит? Она шумно выдохнула: - Понимаете, мне жаль. Все катится к чертям. Где-то поблизости обнаружилась большая роща волочащихся деревьев. Кругом роятся квартиранты. Вертушки не могут приблизиться. Две уже потерпели аварию. Они не приземлятся, пока не найдут рощу и не сожгут ее. Мы послали на поиски тифов. А если вам этого мало, то мы привлекаем к себе червей.
- Где Лопец?
- Не знаю. Черви смели часть лагеря. Мы недосчитываемся многих.
- Кто командует боевым подразделением?
- Каким подразделением? Все мертвы. Или пропали без вести.
- Боже мой! - На этот раз я, крепко опершись на локти, не дал ей уложить себя. - Кто командует? Что делается для обороны?
- Дуайн Гродин на связи с генералом Уэйнрайтом. Оставшиеся в живых члены экипажа «Босха» занимают оборону. Данненфелзер управляет тиграми по связи.
- О боже, какой кошмар! Помогите мне подняться. Найдите что-нибудь, чтобы я мог двигаться. Я могу помочь!, - Вам больше никто не подчиняется. Вы ранены, так что замолчите и наберитесь терпения.
- Послушайте, Мариэтта, - начал я, стараясь говорить спокойно. - Я знаю, у нас с вами есть разногласия, но вы же должны понимать, что Уэйнрайт идиот, а Дуайн - ну, вы сами видели, сами понимаете. Я хочу сказать, что она милое дитя, но со стрессами не справляется. Здесь нужен человек, имеющий боевой опыт. Я как раз такой человек…
Доктор Мариэтта Шрайбер красноречиво подняла аэрозольный инжектор. Она держала его перед моими глазами, пока я не замолчал.
- Заткнитесь, - распорядилась она. - У меня нет на вас времени. Ни у кого нет. Я предлагаю выбор: либо вы замолчите и будете молчать дальше, либо я вколю вам снотворное, и вы будете спать, пока вас отсюда не заберут. - Она опустила инжектор. - Я бы предпочла сэкономить лекарство, не вы один ранены.
- Нет, - сказал я чуть быстрее, чем следовало. - Я не люблю снотворное. От него в голове начинают бормотать разные голоса. Если уж я схожу с ума, то, по крайней мере, хочу знать, до какой степени.
Доктор Шрайбер не улыбнулась.
- Не смешно, Маккарти. Вы невыносимый человек. - Сейчас она была сильнее меня и пользовалась этим. Я не мог дать ей сдачи. - Вы самый невежественный человек, какого я когда-либо встречала. Вы испорченный мальчишка. Вы пользуетесь своими связями, чтобы давить людей всмятку. Вы их позорите, доводите до отчаяния, до суда, губите их репутацию, а иногда убиваете. Я ненавижу вас. Ненавижу все, что вы делаете. Ненавижу, как вы это делаете. И я бы пальцем не пошевелила, чтобы помочь вам, если бы мне не приказала лично президент Соединенных Штатов.
Я бы мог многое сказать ей в ответ, но вместо этого промолчал. Шрайбер все еще держала наготове шприц.
- Я буду хорошим, - пообещал я. - Пожалуйста, не усыпляйте меня.
Она мне не поверила, но шприц все-таки убрала.
- Я не собираюсь нянчиться с вами. И никому не позволю тратить на вас время. Предупреждений не будет. В следующий раз кто-нибудь подойдет и уколет вас. И мы будем колоть вас до тех пор, пока не сможем сбагрить куда-нибудь подальше. Понятно?
- Я не причиню больше беспокойства, обещаю.
Она по-прежнему не доверяла мне. И правильно делала.
- Можно мне получить телефон? - спросил я. Шрайбер колебалась. Она явно прикидывала, какие неприятности я могу ей доставить, если дозвонюсь в Хьюстон. Или куда-нибудь еще.
- Клянусь, я не буду создавать помех никому.
- Я не хочу, чтобы вы обращались к кому-либо через мою голову.
- Это не в моем стиле, - успокоил я. - Я играю по правилам.
Доктор Шрайбер фыркнула: - Простите, но я не настолько вам доверяю.
Она нагнулась и вышла из палатки, оставив меня гадать, сколько нам еще осталось жить. Я сомневался, что мы протянем до вечера.
Туннели мандалы - не просто облицованные утрамбованной глиной ходы, ведущие вниз к различным камерам-хранилищам, резервуарам и выводковым зонам; на самом деде это кости, позвоночник и остальной скелет целого живого организма.
Вся поверхность туннелей целиком выстелена организмами, имеющими растительную основу, - мясистыми структурами, которые поддерживают в гнезде температуру, влажность, а в некоторых случаях - даже атмосферное давление. Другие структуры - толстые полые лианы, тянущиеся по стенам и потолку, - по своим функциям аналогичны нервам, кровеносным сосудам и кишечному тракту.
Эти живые трубопроводы снабжены сложно устроенными органическими насосами для перекачки жидкостей, питательных веществ, а также для передачи информации по всей колонии. Другие трубы служат для выведения отходов, фильтрации и очистки жидкостей, возвращая их в гнездо для повторного использования.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
42 ШОН
Если это не ваша спальня, то и не ваше дело.
Соломон Краткий
Времени у меня было в избытке, чтобы оценить юмор сложившейся ситуации. У меня отобрали мою работу, моих солдат, мою жену, связь с внешним миром и, наконец, возможность двигаться. Водим момент я деградировал до полностью зависимой вещи.
Осознавать это было невыносимо.
Хуже того - я пообещал самому презираемому мною человеку, что смирюсь с такой судьбой. Я гадал, как бы поступил Форман на моем месте, и мне страстно захотелось получить пистолет. Я сделал глоток из фляги, пожевал брикет «НЗ» и стал прислушиваться к звукам окружавших нас горячих и влажных джунглей. День был пасмурный, становилось все темнее.
Я подумал, не помолиться ли мне, но… это безнадежное дело. Один раз это сработало - когда я заблудился в розовой метели с Дьюком, но теперь кошмарный образ Дикого Билла Айкока стоял между мною и Богом. А кроме того, Бог в аду, так зачем же нужна молитва? Что мне очень было нужно - так это телефон, но он был той вещью, которую я мог получить в последнюю очередь.
Я как раз задумался, что буду испытывать, если сдамся, когда из-под полога палатки показалась голова Шона.
- Как вы себя чувствуете? Хорошо?
- По-разному - только не хорошо.
- Я принес вам подарок, - сообщил он и, оглянувшись, быстро проскользнул в палатку, держа одну руку за спиной. - Но это дорого стоит.
- Сколько?
- Один поцелуй.
- Шон… - устало прошептал я.
- Вам очень понравится подарок, - ухмыльнулся он.
- Ты ни за что не уступишь, не так ли? Он радостно ухмыльнулся.
- Нет, думаю, что не уступлю. - Он показал мне свой подарок. Телефон. - Это мой собственный, но он напрямую подключен к всемирной сети, так что, возможно…
- Откуда ты узнал, что мне нужен телефон?
- Доктор Шрайбер приказала даже близко не подпускать вас к любому средству связи.
- Значит, ты нарушаешь приказ? У тебя будут неприятности.
- Я не работаю на доктора Шрайбер. Меня наняла экспедиция. Если вам нужен телефон, то, наверное, для чего-то важного.
- Ты прав. Я попытаюсь спасти жизнь Лиз. Шон вдруг помрачнел и опустил голову.
- Что ты скрываешь от меня? - спросил я. Его слова тянулись болезненно медленно.
- Нашли яшик с последними записями бортового журнала, который она хотела забрать с собой. Он лежал в самой исковерканной части салона. И ее телефон тоже нашли.
- Но?.. - Я еще был не готов расстаться с надеждой.
- Ее не нашли. Дальше они пройти не смогли. Мне жаль, Джим, - неохотно сказал он, - но ее перестали искать. Людей не хватает. Каждый на счету.
- По чьему приказу? Он замялся.
- Доктора Шрайбер.
- Так я и знал. - Потом я вспомнил: - Где капитан Харбо?
- Она получила травму при крушении. Кома. - Нижняя губа Шона дрогнула. Казалось, он вот-вот заплачет. - Неизвестно, выживет ли.
- Она выживет, - пообещал я. - Она сильная леди. Шон с надеждой кивнул.
Он вложил телефон в мою руку. Потом, наклонившись еще ближе, понизил голос до шепота: - Можете не целовать меня, если не хочется. Я пошутил.
- Неправда. Ты надеялся. Он смутился.
- Иди сюда. - А?
- Ты слышал.
Он опустился на колени перед моей койкой. Приподнявшись на локте, я вплотную придвинулся к его лицу. Погладил его волосы. И в самом деле, красивый мальчик. Я облизнул губы и закрыл глаза.
Ничего не последовало.
Я открыл глаза. Шон смотрел на меня со странным выражением. Его глаза блестели от слез.
- Что с тобой? - спросил я.
- Вы ее действительно любите?
- Больше всего на свете. Он вздохнул: - Если бы меня тоже кто-нибудь так любил… Грусть и страстное желание в его голосе потрясали.
Шон поднялся с колен.
- Подожди, - сказал я. - А как же поцелуй?
- Вы не хотите…
- Уговор есть уговор.
Я взял его за руку и потянул обратно.
Сначала Шон колебался, но я не отпускал его. Наконец он понял, что не выйдет из палатки, пока сделка не состоится, и с растерянным видом наклонился надо мной. Я потянулся, нежно поцеловал его в губы и почувствовал, что не могу оторваться. На вкус он был таким же приятным, как и на вид. Наконец мальчик отстранился и посмотрел на меня удивленно, восхищенно и вопросительно.
- Удивлен? А я думал, ты специалист. Он покачал головой: - Я тоже так думал.
- Секрета здесь нет, - объяснил я. - Просто я поцеловал тебя как самого дорогого мне человека в этом мире, потому что в этот момент ты и был таким человеком.
- О-о, - снова удивился он. - Это что-то новое. Надо запомнить. - Он снова опустился на колени и еще раз поцеловал меня в губы, на сей раз быстро и дружески, но я видел, что он уже вошел во вкус. - Спрячьте телефон. Я вернусь попозже.
И Шон исчез.
Самое поразительное заключается в том, что живое гнездо - это непрекращающаяся симфония органических звуков, шумная, восторженная, сложная и не поддающаяся описанию. Гнездо пульсирует звонкой и громкой жизнью, как будто каждое живое существо в нем имеет собственный голос и использует его для выражения полного диапазона своих эмоций.
Стены туннелей сокращаются в замедленном ритме сердечных биений. Сквозь толщу земли можно почувствовать постоянную глухую вибрацию. В туннелях эхом отдаются исходящие из глубины колонии бульканье и бормотание, напоминающие бурчание переполненного желудка. Другие существа всех размеров добавляют к этому свои собственные звуки - они крякают, взвизгивают, щелкают и жужжат, издают постоянный шелестящий шум насекомых; вверх и вниз по туннелям прокатываются волны тихого щебета. Из ближайших камер доносится топот кроликособак и сопение гнусавчиков, а время от времени - даже пурпурный вой потревоженной гастроподы. Высокочастотные звуки скорее чувствуются, чем слышатся - ультразвуковой писк пузырей и слепых крысоподобных существ, живущих на потолках и в складках мясистых стен туннелей и камер.
А поверх всего этого и под всем этим, пронизывая все, проникая в любой уголок гнезда, отдаваясь эхом, вибрируя, резонируя, слышится неумолчный гул гастропод. Черви всех размеров - от самых маленьких до необъятных - участвуют в этом хоре. Постоянно рокоча, каждое животное присоединяет свою собственную, отчетливую ноту к песне. Ее звук не похож: ни на один из известных ранее. Он опьяняет, возбуждает, вызывает тревогу - ив конечном итоге захватывает целиком. Человек при этом приходит в ужасное состояние.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
43 ДАННЕНФЕЛЗЕР
Карма курицы - нестись.
Соломон Краткий
Я моментально набрал хьюстонский номер. Существовал только один человек, который мог дать мне то, что было мне нужно позарез. Но для этого мне предстояло сделать самую тяжелую в жизни вещь. Он ответил после третьего гудка.
- Данненфелзер слушает.
- Рэнди, - сказал я.
Даже по телефону я почувствовал, как он напрягся.
- Чего вы хотите? - спросил он замороженным тоном.
- Я хочу дать тебе возможность поквитаться со мной. Можно мне попросить тебя кое о чем? Если ты откажешь, это будет самое худшее, что случалось со мной. Если ты скажешь «нет», этим ты уничтожишь меня.
- Довольно заговаривать мне зубы. Задавайте свой вопрос.
- Лиз Тирелли пропала.
- Знаю. Генерал Уэйнрайт весьма озабочен этим.
- Трудно поверить…
- Все их разногласия - хотя они и были довольно серьезными - сейчас не играют никакой роли. Генерал Тиредли - блестящий офицер. У нее есть свои слабости, - многозначительно добавил он, - но ее воля перевешивала все остальное.
- Она жива, - сказал я. - Я говорил с ней по телефону и знаю, где она находится. Где должна находиться. Но у меня сломано колено. Я не могу ничего сделать.
- Ну и что же вам от меня нужно?
- Ты координируешь спасательную операцию, не так ли?
- Мое дело - только информация.
- Но тиграми управляет твой отдел, верно?
- У нас тут две смены по двенадцать операторов, управляющих тиграми. Мы патрулируем границу по периметру всего лагеря.
- Мне нужен один тигр.
Надо отдать ему должное, он не выказал удивления.
- Для чего? - лишь спросил.
- С его помощью я хочу найти Лиз. Тигр пройдет там, где не сможет пройти никто.
- Тигры нужны для обеспечения безопасности, - сказал он. - Если я сниму хоть одного, пострадают все.
- Не бросай трубку, пожалуйста…
- До сих пор я ее не бросил.
- Я бы не обвинил тебя, если б ты это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91