Лопец так усердно старалась выглядеть образцовым солдатом, так тщательно скрывала от окружающих свою мягкость, что терялась, когда кто-нибудь указывал на ее тайное "я" и говорил: «Ага! Вот и ваше сострадание». Это было нетрудно заметить. Иногда я и сам продолжал испытывать такие же чувства. Теперь это происходило не так часто, как когда-то, но все же иногда случалось.
Я не мог оторвать взгляд от ужасов, творящихся на экранах. Густые потоки начали иссякать, вены гнезда истощились. Теперь кровь волочащихся деревьев растекалась по камере. Темные лужи разливались, заполняя впадины на неровном полу. Зрелище напоминало сумерки над умирающим болотом. От лихорадочно подергивающихся в жидкой слякоти обрывков измочаленной плоти летели брызги. Но потом - наконец - конвульсии яростной борьбы начали ослабевать. Гнездо проиграло битву и теперь умирало; непроизвольные судороги перешли в редкие, слабые сокращения и подергивания.
Все три червя упивались победой. Исчерченные черными полосами, страшные и свирепые, они продолжали бросаться в разные стороны, но теперь они ели, жадно глотали самые мясистые органы маточного гнезда в оргии ненасытности. Их бока заметно раздулись. Ходили слухи, будто желудок у хторран безразмерный и по своей вместимости превосходит черную дыру среднего размера. Сейчас мы видели тому доказательство.
Неожиданно раздался голос Зигеля: - Капитан, нас просят принять радиограмму.
- А? От кого? Хотя какая разница… - Я включил связь. - Капитан Джеймс Эдвард Маккарти на связи. С кем я говорю?
Ответил мужской голос с ленивым протяжным техасским выговором: - Вы просили об эвакуации?
- Да, просил. Кто вы?
- Э… скажем, меня послал один ваш хороший друг.
- Этого не может быть. У меня нет никаких друзей.
- Ладно, пусть нет, но ваше оборудование еще имеет кое-какую ценность как утиль. Вы хотите, чтобы мы вас забрали, или нет?
- Хотим! - ответил я, наверное, чуточку поспешнее, чем следовало бы.
- Хорошо. Слушайте внимательно. - Голос звучал с обманчивой ленцой. - Примерно через семь минут мы будем прямо над вами…
- Мы ничего не ловим своим радаром. На чем вы летите? - усомнился я. - Вам известно, какой толщины слой розовой пыли?
- У нас высотный грузовой скример. Мы находимся примерно на милю выше пыли. Теперь слушайте меня. Мы сбрасываем спасательную гондолу, так что держите канал связи открытым. Гондола будет наводиться по вашему лучу и приземлится как можно ближе к вам.
- Мы здесь не очень-то свободны в передвижениях, - сказал я. - Приклеились намертво. Нам придется добираться до нее на своих двоих. Что вы подразумеваете под «как можно ближе»?
- Постараемся опустить ее прямо к вашему порогу, - пообещал голос. - Парашютом будет управлять оператор-человек. В зависимости от ветра радиус приземления - от двадцати до тридцати метров.
Я на секунду прикрыл глаза, пытаясь зрительно представить, как это будет выглядеть. Хотя все равно. У нас нет выбора. Открыв глаза, я обвел взглядом мой экипаж. У всех было одинаково озабоченное и тревожное выражение. Самой трудной частью была не сама эвакуация.
- Все в порядке! - рявкнул я. - Чего расселись? Собирайтесь! Надеть кислородные маски и накидки. Зи-гель, ты отвечаешь за контейнеры с пробами. Захвати все. Локи, Валада, вы поможете Зигелю. Лопец, понесешь блоки памяти. Рейли, отвечаешь за огонь. Стрелять только замораживающими ракетами. Вы с Уиллиг прикроете Наш отход. - В микрофон я сказал: - Мы будем готовы.
- Пакуйтесь полегче, - посоветовал голос. - Вас всего семеро, верно? Так что запас веса остается небольшой.
- Я тоже беспокоюсь насчет веса. Вы должны обязательно забрать нас с первой попытки. Сколько времени Даете на погрузку?
- Немного. Нам бы хотелось, чтобы вы оторвались от земли за три минуты или даже быстрее.
- Управимся, - ответил я и повернулся к команде. Зигель уже бунтовал.
- Почему прикрывают Уиллиг и Рейли?..
- Потому что ты можешь унести больше, чем они, вот почему. У тебя еще будет шанс, Курт, но не сегодня. А теперь давай, готовься!
Он явно обиделся, однако начал собираться.
Впрочем, в одном Зигель был прав: он лучше других управился бы с оружием в случае нападения. Он был сильнее и обладал более быстрой реакцией. Но если черви выберутся из гнезда и нападут на нас по пути к спасательной гондоле, в первую очередь они атакуют людей с оружием.
Нравилось мне это или нет, но я должен был принять решение. Кем можно пожертвовать? И кто определенно не запаникует?
Ответ был очевиден.
Рейли и Уиллиг подходили больше, чем Зигель, Локи, Лопец или Валада, хотя бы по той простой причине, что они стояли на месте гораздо лучше, чем бегали.
Вылупившись на свет, ядовитая жигалка меньше мошки. Она должна беспрерывно кормиться в течение трех часов, чтобы выжить; также жигалке необходимо кормиться перед спариванием.
Жигалка спаривается после каждого сеанса кормления. Она сразу же откладывает яйца и потом снова должна искать пишу. Каждый раз при кормлении она растет. Чем крупнее жигалка, тем больше половых партнеров она привлекает. Зарегистрированы взрослые жигалки размером со шмеля.
Жигалка кормится и производит потомство, пока не умирает. Средняя продолжительность жизни жигалки в хторранской мандале не превышает недели.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
25 «ПУСТЬ ЖИВЕТ!»
Если вы не переносите жару, держитесь подальше от пожаров.
Соломон Краткий
Гондола спускалась, как ангел с небес. Прекрасная и грациозная - сама Добрая Глинда не выглядела бы столь приветливо.
Мы увидели ее сначала на радаре, а потом в видеокамеру. "Сперва телеобъектив показал, как на фоне розовой дымки появилось слегка светящееся пятно, потом постепенно, спускаясь, оно становилось все ярче и приобретало более ясные очертания. Это была круглая штука - яркая и переливающаяся. Она висела на стропах тройного парашюта, как гондола воздушного трамвая.
Оператор, управляющий ею, несомненно был профессионалом. Он опускал гондолу сужающимися кругами, резко и коротко подергивая стропы и выпуская маленькие облачка из холодного реактивного двигателя - чтобы оставаться внутри перевернутого конуса, упирающегося вершиной в нас.
- Лучше бы ему приземлиться поближе, - сказал Рейли. - Грязи очень много, идти по ней - сущее мучение.
- Даже хуже: придется красться на цыпочках, верно? - Валада с тревогой посмотрела на меня.
- Не знаю, - ответил я после короткого молчания, сам весьма встревоженный. - Я не знаю, что делают квартиранты, когда выпадает розовая пыль. И никто не знает.
Теперь на меня смотрели все мои ребята. Первым заговорил Зигель: - Вы эксперт, капитан; что думаете вы?
- Если честно, не знаю. - По их лицам было видно,' что этого недостаточно. - Могу только предположить… что квартирантам нет нужды роиться, когда вокруг достаточно пищи. Может быть, в пыли каждый кормится в одиночку… Но, с другой стороны, квартиранты не способны думать - они просто реагируют на раздражитель. Вопрос в том, является ли раздражителем земля, покрытая большими сугробами пыли.
Я с досадой потер небритый подбородок. Экипаж ждет от меня решения, а не лекции.
- Послушайте, - сказал я. - Мы будем в защитных костюмах - накидки, кислородные маски и все остальное. Пусть каждый постарается добраться до гондолы как можно быстрее. Она приземлится достаточно близко.
Рейли недоверчиво хмыкнул. На его дисплее предполагаемое место посадки представляло собой широкий эллипс, границы которого постоянно менялись по мере снижения гондолы и экстраполяции возможного разброса точек приземления. Я понимал, почему Рейли сомневается. Эллипс по-прежнему охватывал слишком большую площадь. На наших глазах он менял очертания и сжимался, пока наконец не превратился в ярко-красный косой крест, который несколько секунд еще дергался туда-сюда по экрану, а потом, словно преодолев нерешительность, замер в одной точке. Дерьмо! Она оказалась недостаточно близко.
Спустя мгновение модуль ударился о землю. Удар был сильный, аппарат дважды подпрыгнул, спружинив на рессорах и подняв огромное облако пыли, почти полностью закрывшее место посадки. Даже транспортер вздрогнул. Запарусившие парашюты сдуло с гондолы раньше, чем она погрузилась в розовую слякоть; огромный шелковый балдахин надулся, отполз в сторону и наконец распластался, словно прилег отдохнуть на склоне.
- Гондола ждет, - сообщил голос из-за облаков. - Давайте!
- Уже в пути! - крикнул я в ответ и распахнул люк.
- А, черт!..
Локи показывал на экран. Черви тоже почувствовали удар. Оторвавшись от еды, они скосили глаза в сторону, потом вверх. На наших глазах они бросили свое застолье и заскользили вверх по туннелю.
- Дерьмо! - выругался я. - Уиллиг, Рейли! К нам набиваются попутчики. Пошли - все вперед! Живее! Живее! Живее!
Я выталкивал их из люка одного за другим. Уиллиг и Рейли были первыми, Уиллиг сразу же пошатнулась под тяжестью гранатомета, и на какую-то секунду я испугался, что допустил страшную ошибку, но она быстро выправилась и без звука заняла позицию. Она подала знак, подняв большой палец. Я не видел ее лица, но наверняка сейчас каждое мгновение доставляло Уиллиг удовольствие. По крайней мере, я надеялся на это.
Другие последовали за ними, растянувшись цепочкой. Каждый нес не менее двух тяжелых коробок - образцы, пробы, память и все остальное. Я тащил на себе черный ящик с бортовым журналом. В накидках и кислородных масках мы напоминали големов, но, ступив в розовую пыль, сразу превращались в снеговиков или плюшевых медвежат. Жижа местами доходила до пояса и была вязкой. Все с натугой брели по склону, как исполненные решимости альпинисты.
Я покидал машину последним. Перевел ее в режим самоуничтожения и включил взрыватель, потом с трудом потащился следом за остальными.
Гондола лежала метрах в сорока, а может, пятидесяти - короткий рывок в нормальных условиях, но здешние условия нельзя назвать нормальными. Слой грязи был толстым, густым, как сироп, и уже начал покрываться твердой ломкой корочкой. Каждый шаг давался с трудом. Под ногами ничего не было видно, непонятно, куда ступаешь - на камень, на корень или на скользкую землю. Это напоминало прогулку по призрачной красной трясине.
Дальше идти стало еще опасней. Под розовым одеялом таились стелющиеся побеги кудзу. Ее листья, покрытые восковым налетом, скользили, как куски мыла. Неосторожно поставив ногу, можно было расшибить лицо - или задницу. Не один из нас добавил к следам подошв еще и отпечаток седалища. Позади осталось двадцать метров, а я уже чувствовал, как стучит от перегрузки сердце - приходилось напрягаться, чтобы миновать эту кашу как можно аккуратнее, Пот заливал глаза, стекал по шее и по телу.
Что это была за каша! Экипаж в беспорядке растянулся почти по всему пути от транспортера до спасательного модуля. Хуже всех приходилось Уиллиг и Рейли. Они остались позади.
- Давайте сюда, - позвал я. - Пока можно…
- Не останавливайтесь! - крикнула в ответ Уиллиг. Я видел, что она с трудом удерживает равновесие.
Дерьмо! Черви пока оставались в туннеле, но я уже знал, чем все закончится.
Не успел я додумать эту мысль, как первый червь вырвался из рощи. На какой- то момент он притормозил, чтобы сориентироваться - момент тянулся целую вечность, - а потом с ревом рванулся прямо наперерез нашей цепочке. Следом за ним появились два других. Рейли уже приготовился к стрельбе. Уиллиг выглядела немного неуверенной, но…
Мне захотелось бросить груз, ящики с бортовым журналом, памятью, со всем остальным и кинуться к ней на помощь, но я знал, что это невозможно. Не хватит времени. Нельзя. Записи ценнее. Кроме того, их двое против трех червей. Если каждый выстрелит по два раза…
Черви скатывались вниз по склону, разбрызгивая грязь, кричали: «Хторр! Хторр!», размахивая похожими на лапы богомола клешнями, как боевыми знаменами.
Их глаза злобно мигали, щурясь от пыли, которая клубами поднималась вокруг.
Рейли выстрелил первым - ракета прошла над склоном, оставив за собой светлую струю холода, которая тут же расплылась шлейфом бурно клубящейся пыли. Она вошла в червя с чмоканьем, отдавшимся громким эхом даже среди приглушающей все звуки розовой тишины. Червь на мгновение застыл, когда граната взорвалась внутри него, потом, казалось, почувствовал боль и растерянность, словно спрашивая: «Что это? Как вам это удалось?» Свободно висящая кожа вокруг его глаз вздулась пузырями, тело распухло, как дирижабль, руки конвульсивно задергались, а весь мех встал дыбом - затем он просто замерз в этом положении. Затрещав, хторр затвердел и замер неподвижной статуей, чуть приподнявшейся и склонившейся набок. Внезапно он оделся морозной шубой, сначала белой, а потом, когда начала оседать пыль, розовой.
Второй червь промчался мимо, равнодушный к судьбе товарища. Ракета Уиллиг встретила его на полпути - но она лишь задела его; червь запнулся и кувырком заскользил в сторону, оторопевший и взбешенный, яростно размахивая руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Я не мог оторвать взгляд от ужасов, творящихся на экранах. Густые потоки начали иссякать, вены гнезда истощились. Теперь кровь волочащихся деревьев растекалась по камере. Темные лужи разливались, заполняя впадины на неровном полу. Зрелище напоминало сумерки над умирающим болотом. От лихорадочно подергивающихся в жидкой слякоти обрывков измочаленной плоти летели брызги. Но потом - наконец - конвульсии яростной борьбы начали ослабевать. Гнездо проиграло битву и теперь умирало; непроизвольные судороги перешли в редкие, слабые сокращения и подергивания.
Все три червя упивались победой. Исчерченные черными полосами, страшные и свирепые, они продолжали бросаться в разные стороны, но теперь они ели, жадно глотали самые мясистые органы маточного гнезда в оргии ненасытности. Их бока заметно раздулись. Ходили слухи, будто желудок у хторран безразмерный и по своей вместимости превосходит черную дыру среднего размера. Сейчас мы видели тому доказательство.
Неожиданно раздался голос Зигеля: - Капитан, нас просят принять радиограмму.
- А? От кого? Хотя какая разница… - Я включил связь. - Капитан Джеймс Эдвард Маккарти на связи. С кем я говорю?
Ответил мужской голос с ленивым протяжным техасским выговором: - Вы просили об эвакуации?
- Да, просил. Кто вы?
- Э… скажем, меня послал один ваш хороший друг.
- Этого не может быть. У меня нет никаких друзей.
- Ладно, пусть нет, но ваше оборудование еще имеет кое-какую ценность как утиль. Вы хотите, чтобы мы вас забрали, или нет?
- Хотим! - ответил я, наверное, чуточку поспешнее, чем следовало бы.
- Хорошо. Слушайте внимательно. - Голос звучал с обманчивой ленцой. - Примерно через семь минут мы будем прямо над вами…
- Мы ничего не ловим своим радаром. На чем вы летите? - усомнился я. - Вам известно, какой толщины слой розовой пыли?
- У нас высотный грузовой скример. Мы находимся примерно на милю выше пыли. Теперь слушайте меня. Мы сбрасываем спасательную гондолу, так что держите канал связи открытым. Гондола будет наводиться по вашему лучу и приземлится как можно ближе к вам.
- Мы здесь не очень-то свободны в передвижениях, - сказал я. - Приклеились намертво. Нам придется добираться до нее на своих двоих. Что вы подразумеваете под «как можно ближе»?
- Постараемся опустить ее прямо к вашему порогу, - пообещал голос. - Парашютом будет управлять оператор-человек. В зависимости от ветра радиус приземления - от двадцати до тридцати метров.
Я на секунду прикрыл глаза, пытаясь зрительно представить, как это будет выглядеть. Хотя все равно. У нас нет выбора. Открыв глаза, я обвел взглядом мой экипаж. У всех было одинаково озабоченное и тревожное выражение. Самой трудной частью была не сама эвакуация.
- Все в порядке! - рявкнул я. - Чего расселись? Собирайтесь! Надеть кислородные маски и накидки. Зи-гель, ты отвечаешь за контейнеры с пробами. Захвати все. Локи, Валада, вы поможете Зигелю. Лопец, понесешь блоки памяти. Рейли, отвечаешь за огонь. Стрелять только замораживающими ракетами. Вы с Уиллиг прикроете Наш отход. - В микрофон я сказал: - Мы будем готовы.
- Пакуйтесь полегче, - посоветовал голос. - Вас всего семеро, верно? Так что запас веса остается небольшой.
- Я тоже беспокоюсь насчет веса. Вы должны обязательно забрать нас с первой попытки. Сколько времени Даете на погрузку?
- Немного. Нам бы хотелось, чтобы вы оторвались от земли за три минуты или даже быстрее.
- Управимся, - ответил я и повернулся к команде. Зигель уже бунтовал.
- Почему прикрывают Уиллиг и Рейли?..
- Потому что ты можешь унести больше, чем они, вот почему. У тебя еще будет шанс, Курт, но не сегодня. А теперь давай, готовься!
Он явно обиделся, однако начал собираться.
Впрочем, в одном Зигель был прав: он лучше других управился бы с оружием в случае нападения. Он был сильнее и обладал более быстрой реакцией. Но если черви выберутся из гнезда и нападут на нас по пути к спасательной гондоле, в первую очередь они атакуют людей с оружием.
Нравилось мне это или нет, но я должен был принять решение. Кем можно пожертвовать? И кто определенно не запаникует?
Ответ был очевиден.
Рейли и Уиллиг подходили больше, чем Зигель, Локи, Лопец или Валада, хотя бы по той простой причине, что они стояли на месте гораздо лучше, чем бегали.
Вылупившись на свет, ядовитая жигалка меньше мошки. Она должна беспрерывно кормиться в течение трех часов, чтобы выжить; также жигалке необходимо кормиться перед спариванием.
Жигалка спаривается после каждого сеанса кормления. Она сразу же откладывает яйца и потом снова должна искать пишу. Каждый раз при кормлении она растет. Чем крупнее жигалка, тем больше половых партнеров она привлекает. Зарегистрированы взрослые жигалки размером со шмеля.
Жигалка кормится и производит потомство, пока не умирает. Средняя продолжительность жизни жигалки в хторранской мандале не превышает недели.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
25 «ПУСТЬ ЖИВЕТ!»
Если вы не переносите жару, держитесь подальше от пожаров.
Соломон Краткий
Гондола спускалась, как ангел с небес. Прекрасная и грациозная - сама Добрая Глинда не выглядела бы столь приветливо.
Мы увидели ее сначала на радаре, а потом в видеокамеру. "Сперва телеобъектив показал, как на фоне розовой дымки появилось слегка светящееся пятно, потом постепенно, спускаясь, оно становилось все ярче и приобретало более ясные очертания. Это была круглая штука - яркая и переливающаяся. Она висела на стропах тройного парашюта, как гондола воздушного трамвая.
Оператор, управляющий ею, несомненно был профессионалом. Он опускал гондолу сужающимися кругами, резко и коротко подергивая стропы и выпуская маленькие облачка из холодного реактивного двигателя - чтобы оставаться внутри перевернутого конуса, упирающегося вершиной в нас.
- Лучше бы ему приземлиться поближе, - сказал Рейли. - Грязи очень много, идти по ней - сущее мучение.
- Даже хуже: придется красться на цыпочках, верно? - Валада с тревогой посмотрела на меня.
- Не знаю, - ответил я после короткого молчания, сам весьма встревоженный. - Я не знаю, что делают квартиранты, когда выпадает розовая пыль. И никто не знает.
Теперь на меня смотрели все мои ребята. Первым заговорил Зигель: - Вы эксперт, капитан; что думаете вы?
- Если честно, не знаю. - По их лицам было видно,' что этого недостаточно. - Могу только предположить… что квартирантам нет нужды роиться, когда вокруг достаточно пищи. Может быть, в пыли каждый кормится в одиночку… Но, с другой стороны, квартиранты не способны думать - они просто реагируют на раздражитель. Вопрос в том, является ли раздражителем земля, покрытая большими сугробами пыли.
Я с досадой потер небритый подбородок. Экипаж ждет от меня решения, а не лекции.
- Послушайте, - сказал я. - Мы будем в защитных костюмах - накидки, кислородные маски и все остальное. Пусть каждый постарается добраться до гондолы как можно быстрее. Она приземлится достаточно близко.
Рейли недоверчиво хмыкнул. На его дисплее предполагаемое место посадки представляло собой широкий эллипс, границы которого постоянно менялись по мере снижения гондолы и экстраполяции возможного разброса точек приземления. Я понимал, почему Рейли сомневается. Эллипс по-прежнему охватывал слишком большую площадь. На наших глазах он менял очертания и сжимался, пока наконец не превратился в ярко-красный косой крест, который несколько секунд еще дергался туда-сюда по экрану, а потом, словно преодолев нерешительность, замер в одной точке. Дерьмо! Она оказалась недостаточно близко.
Спустя мгновение модуль ударился о землю. Удар был сильный, аппарат дважды подпрыгнул, спружинив на рессорах и подняв огромное облако пыли, почти полностью закрывшее место посадки. Даже транспортер вздрогнул. Запарусившие парашюты сдуло с гондолы раньше, чем она погрузилась в розовую слякоть; огромный шелковый балдахин надулся, отполз в сторону и наконец распластался, словно прилег отдохнуть на склоне.
- Гондола ждет, - сообщил голос из-за облаков. - Давайте!
- Уже в пути! - крикнул я в ответ и распахнул люк.
- А, черт!..
Локи показывал на экран. Черви тоже почувствовали удар. Оторвавшись от еды, они скосили глаза в сторону, потом вверх. На наших глазах они бросили свое застолье и заскользили вверх по туннелю.
- Дерьмо! - выругался я. - Уиллиг, Рейли! К нам набиваются попутчики. Пошли - все вперед! Живее! Живее! Живее!
Я выталкивал их из люка одного за другим. Уиллиг и Рейли были первыми, Уиллиг сразу же пошатнулась под тяжестью гранатомета, и на какую-то секунду я испугался, что допустил страшную ошибку, но она быстро выправилась и без звука заняла позицию. Она подала знак, подняв большой палец. Я не видел ее лица, но наверняка сейчас каждое мгновение доставляло Уиллиг удовольствие. По крайней мере, я надеялся на это.
Другие последовали за ними, растянувшись цепочкой. Каждый нес не менее двух тяжелых коробок - образцы, пробы, память и все остальное. Я тащил на себе черный ящик с бортовым журналом. В накидках и кислородных масках мы напоминали големов, но, ступив в розовую пыль, сразу превращались в снеговиков или плюшевых медвежат. Жижа местами доходила до пояса и была вязкой. Все с натугой брели по склону, как исполненные решимости альпинисты.
Я покидал машину последним. Перевел ее в режим самоуничтожения и включил взрыватель, потом с трудом потащился следом за остальными.
Гондола лежала метрах в сорока, а может, пятидесяти - короткий рывок в нормальных условиях, но здешние условия нельзя назвать нормальными. Слой грязи был толстым, густым, как сироп, и уже начал покрываться твердой ломкой корочкой. Каждый шаг давался с трудом. Под ногами ничего не было видно, непонятно, куда ступаешь - на камень, на корень или на скользкую землю. Это напоминало прогулку по призрачной красной трясине.
Дальше идти стало еще опасней. Под розовым одеялом таились стелющиеся побеги кудзу. Ее листья, покрытые восковым налетом, скользили, как куски мыла. Неосторожно поставив ногу, можно было расшибить лицо - или задницу. Не один из нас добавил к следам подошв еще и отпечаток седалища. Позади осталось двадцать метров, а я уже чувствовал, как стучит от перегрузки сердце - приходилось напрягаться, чтобы миновать эту кашу как можно аккуратнее, Пот заливал глаза, стекал по шее и по телу.
Что это была за каша! Экипаж в беспорядке растянулся почти по всему пути от транспортера до спасательного модуля. Хуже всех приходилось Уиллиг и Рейли. Они остались позади.
- Давайте сюда, - позвал я. - Пока можно…
- Не останавливайтесь! - крикнула в ответ Уиллиг. Я видел, что она с трудом удерживает равновесие.
Дерьмо! Черви пока оставались в туннеле, но я уже знал, чем все закончится.
Не успел я додумать эту мысль, как первый червь вырвался из рощи. На какой- то момент он притормозил, чтобы сориентироваться - момент тянулся целую вечность, - а потом с ревом рванулся прямо наперерез нашей цепочке. Следом за ним появились два других. Рейли уже приготовился к стрельбе. Уиллиг выглядела немного неуверенной, но…
Мне захотелось бросить груз, ящики с бортовым журналом, памятью, со всем остальным и кинуться к ней на помощь, но я знал, что это невозможно. Не хватит времени. Нельзя. Записи ценнее. Кроме того, их двое против трех червей. Если каждый выстрелит по два раза…
Черви скатывались вниз по склону, разбрызгивая грязь, кричали: «Хторр! Хторр!», размахивая похожими на лапы богомола клешнями, как боевыми знаменами.
Их глаза злобно мигали, щурясь от пыли, которая клубами поднималась вокруг.
Рейли выстрелил первым - ракета прошла над склоном, оставив за собой светлую струю холода, которая тут же расплылась шлейфом бурно клубящейся пыли. Она вошла в червя с чмоканьем, отдавшимся громким эхом даже среди приглушающей все звуки розовой тишины. Червь на мгновение застыл, когда граната взорвалась внутри него, потом, казалось, почувствовал боль и растерянность, словно спрашивая: «Что это? Как вам это удалось?» Свободно висящая кожа вокруг его глаз вздулась пузырями, тело распухло, как дирижабль, руки конвульсивно задергались, а весь мех встал дыбом - затем он просто замерз в этом положении. Затрещав, хторр затвердел и замер неподвижной статуей, чуть приподнявшейся и склонившейся набок. Внезапно он оделся морозной шубой, сначала белой, а потом, когда начала оседать пыль, розовой.
Второй червь промчался мимо, равнодушный к судьбе товарища. Ракета Уиллиг встретила его на полпути - но она лишь задела его; червь запнулся и кувырком заскользил в сторону, оторопевший и взбешенный, яростно размахивая руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91